Сертификат o родительской квалификации [Завершено✅] Глава 4 — Происхождение боли

Вопрос Су Юйтань заставил Чжоу Фэна окунуться в мучительные воспоминания.

Он слегка выпрямил спину и откинулся на спинку стула, в то же время холодно воскликнув:

— Моя мама была соблазнительницей. Она встречалась с мужчинами повсюду. Как только мой отец поймал ее за этим, он жестоко избил ее… — Его лицо осунулось, а глаза наполнились печалью. Будто бы он мог видеть моменты ссоры своих родителей перед глазами.

Су Юйтань подумала про себя: «Действительно ли его мать была соблазнительницей? Или это его отец был просто собственником, и был жесток с семьей?»

Не в силах сдержать свое любопытство, она осторожно спросила:

— Что случилось потом?

— Потом… — покорно продолжил Чжоу Фэн, — она бросила меня и моего отца ради любовника… Она ушла из моей жизни, как будто у меня не было матери с самого начала.

Тишина между ними оставила Су Юйтань с ее мыслями. Кроме того, что мать Чжоу Фэна обвиняли в «измене», она также являлась безответственной. Она оставила своего маленького сына в руках мужа, у которого была склонность к насилию.

Рациональный подход нормальной матери заключался в том, чтобы вызвать полицию, обвинив мужа в домашнем насилии, возбудить дело о разводе и взять под опеку своего ребенка, дабы начать новую жизнь.

Даже если у нее не было стабильной работы, ей не придется беспокоиться о том, на что жить, как матери-одиночке.

В случае развода суд обязал бы ее мужа ежемесячно выплачивать большую сумму денег. Максимальная сумма денежной поддержки может даже достичь 60% от общего дохода отца.

Суд будет обеспечивать соблюдение требования и ежемесячно автоматически перечислять деньги со счета ее бывшего мужа на ее счет.

Если бы бывший муж был безработным или не имел дохода, она могла бы подать заявку на социальную помощь, которой было бы более чем достаточно для основных расходов ее и ее сына.

Тогда ей не нужно было бы беспокоиться о том, как ее бывший муж затруднит их жизнь.

Кроме того, отец Чжоу Фэна будет лишен родительских прав, и будет вынесено постановление суда о запрете на его приближение к Чжоу Фэну и его матери.

Если бы мужчина когда-либо нарушил запрет каким-то образом, его могли бы арестовать на месте, и тогда мать и ребенок могли прибегнуть к смене личности и получили бы защиту со стороны правительства, что держало бы их как можно дальше от отца после его освобождения из тюрьмы.

К сожалению, при такой совершенной социальной системе мать Чжоу Фэна все же решила оставить своего сына и бросить его в опасности у чудовища, которое заставило ее бежать.

Этого просто нельзя было простить.

Су Юйтань вздохнула от всех своих мыслей и умозаключений, которые заставляли ее втайне удивляться.

Неужели мать Чжоу Фэна также страдала от травмы подсознания, как и он?

Самая болезненная и тревожная часть этого заболевания заключалась в том, что оно, возможно, может передаваться из поколения в поколение.

Люди с этой болезнью в критические моменты часто делают выбор, который обычные люди не понимают эмоционально, что приводит к большим трагедиям для них самих и их следующего поколения.

Затем она цокнула:

— Когда твоя мама убежала, твой отец вымещал свой гнев на тебе? — Су Юйтан спросила Чжоу Фэна.

— Ну конечно! И в какой ярости он был! Он пьянствовал каждый день, и когда приходил домой, он использовал меня как свою личную боксерскую грушу. Он бессмысленно бил и пинал меня, и даже подвесил меня, чтобы жестоко хлестать меня. Множество раз мне казалось, что я вот-вот умру…

Пока он говорил, вновь переживая моменты, которые пугали его всю жизнь, тело Чжоу Фэна слегка вздрогнуло. Одни воспоминания могли пробирать его до костей.

Что касается Су Юйтань, его слова вновь всколыхнули ее воспоминания, которые она уже похоронила в самых темных и глубоких уголках своего разума. Воспоминания о кнуте этой ужасной женщины, которую она звала матерью, вызвали у нее дрожь в спине.

— Неужели никто не узнал, что он так к тебе относился? Вообще никто? — быстро сказала Су Юйтань, отвлекая внимание Чжоу Фэна и свое собственное от прошлого.

Чжоу Фэн, чувствуя ее сочувствие и апатию, неохотно ответил:

— У моего отца была ферма. Помимо бесстрастных роботов на ферме, там были только он и я. У него был плохой характер; следовательно, у него не было друзей, и даже родственники не приходили. Он также не разрешал мне ходить в школу-интернат. Он позволил мне закончить онлайн-обучение и использовал оправдание — неудобство транспортировки. Никто не заметил его ярость, направленную на меня в течение многих лет. Казалось, что время медленно тикало под его опекой.

Су Юйтань снова вздохнула.

«Конечно», — подумала она.

Хотя онлайн-школа была удобной, внешность каждого в школе создавалась только виртуально.

Онлайн-школа просто позволит вам выбрать «фиксированный аватар», и фактическое физическое состояние не будет отражено. Не было необходимости ни присутствовать физически, ни показывать доказательства своего физического присутствия. Таким образом, его травмы не были обнаружены учителями и одноклассниками. Он был скрыт от посторонних глаз и посторонней помощи.

Чжоу Фэн покрепче сжал пистолет. Он сделал это, потому что хотел обрести чувство безопасности, чтобы контролировать дрожь своего тела. Как будто это было его единственное утешение от порочности мира, которую он испытал.

Он продолжил, безучастно заявив:

— Мне не с кем было поговорить. Я только отчаянно надеялся остановить его… — он слегка поперхнулся, из-за чего прекратил говорить.

Су Юйтань боялась, что он будет испытывать негативные эмоции, что приведет к тяжелым последствиям не только для него самого, но и для Су Юйтань. Она отвлекла его, прийдя к выводу:

— Нелегко ему было угодить, не так ли?

Через несколько секунд Чжоу Фэн сказал:

— Это точно. Я не думаю, что он когда-либо был удовлетворен мной, потому что его требования были слишком высокими для меня.

К облегчению Су Юйтань, чувство горечи, очевидное в его голосе, исчезло.

— Я даже учился хорошо и усердно, каждый раз достигая вершины в своем классе, но он никогда не был доволен. Это было просто недостаточно хорошо…  — его тон изменился на что-то более мрачное. Более грубое и зловещее.

— Он сказал, что полученное первое места в рейтинге онлайн-школы ничего не значит. Он сделал так, что все мои усилия были напрасны. Он даже утверждал, что каждый стремится к лучшему будущему, но для этого надо выделиться. Он все еще хотел, чтобы я выделялся не академически, а это неправильно! Так ведь?! — он лихорадочно спросил Су Юйтань, не желая ответа, а просто чтобы кто-то согласился. Чтобы подтвердить, что он не сумасшедший, и он не виноват, что он такой.

Су Юйтань, подготовленная к таким ситуациям, мягко улыбнулась, готовясь исправлять факты.

— Не обязательно. У каждого разные цели и точки зрения. Твоя философия просто столкнулась с философией твоего отца.

— Но он так не думал. Он хотел, чтобы я выделялся. Вероятно, потому, что он потерпел неудачу и потерял шанс выделиться однажды. Почему я должен выделиться из-за него? — в тоне Чжоу Фэна послышалась волна сдерживаемого гнева.

— Некоторые родители любят навязывать свои мечты своим детям, – сказала Су Юйтань, что на самом деле было правдой.

— Но разве это правильно? — спросил Чжоу Фэн, выглядя одновременно озадаченным и насмешливым.

Су Юйтань знала, что ничего не может сказать против его высказываний; однако она могла правдиво ответить:

— Нет, конечно, это абсолютно неправильно. С момента рождения ребенок является самостоятельной личностью. Это его жизнь, которую следует так же уважать. Родители не могут и не должны отвечать за мечты и чаяния своих детей.

Чжоу Фэн, чувствуя открытость и искренность к Су Юйтань, сразу добавил:

— Но мой отец так не думал! Чтобы я выделился, он скачал из интернета разные тесты и заставлял меня выполнять их. Если я допускал ошибку, я получал побои. Ты знаешь, сколько ударов я перенес? 2786!

Су Юйтань, ошеломленная его уверенностью, подозрительно посмотрела на него и спросила:

— Ты считал?

— Я считал с самого первого раза, как допустил ошибку. Я по природе своей чувствителен к числам. Мне не нужно специально их считать. Они в моем сердце. К несчастью, — мрачно ответил он.

Это смутило Су Юйтань.

— Если ты одарен, почему так много ошибок?

Чжоу Фэн горько рассмеялся и ответил:

— Если бы это была просто математический тест, я бы получил отличную оценку. Однако тесты, которые он давал мне, включали не только математику, но и множество других предметов. Как я мог бы быть таким универсальным?

Су Юйтань могла только вздыхать в этой ситуации.

Чжоу Фэн продолжал погружаться в воспоминания:

— Он предполагал, что если я не смогу стать лучше, я могу жениться только на низкосортной и дешевой женщине, такой как мама, и родить глупого и бестолкового ребенка.

Тогда Чжоу Фэн понял:

— Но раз он так презирал мою мать, зачем женился на ней? Зачем вообще помог мне родится?

Как только возникла эта мысль, его боль и гнев утихли:

— Если бы я мог выбирать, я бы хотел никогда не рождаться! — выражение его лица становилось все более и более жестоким.

— Сколько лет ты жил наедине со своим отцом? — она внезапно спросила Чжоу Фэна, казалось, не обращая внимания на его недовольства.

Удивительно, но он сразу ответил:

— Почти четыре года.

— Как ты смог сбежать от своего отца?

— Мой учитель часто говорил, что, если вы сталкиваетесь с насилием в семье, вы должны сообщить об этом. Это не то, что нужно терпеть. Сначала я не решался сообщать о своем отце, так как не мог самостоятельно содержать себя. Как бы я выжил без отца? Однако однажды я просто не выдержал. Я был сыт по горло. Я сказал своему учителю. Учитель вызвал полицию, и я никогда не оглядывался назад...

Су Юйтань с нетерпением спросила, как маленький ребенок, слушающий сказку на ночь:

— А после?

— Мой отец был лишен права опеки, и моя мама пришла бороться за меня после получения уведомления. И хотя она была признана безответственной за то, что оставила меня с отцом, она плакала в суде, говоря, что ненавидит себя за это, за то, что была такой слабой. Она надеялась, что они дадут ей шанс возместить все. Суд решил довериться ей и назначить ее моим опекуном.

Су Юйтань продолжала спрашивать:

— Была ли твоя мать добра к тебе?

Неужели женщина, которая оставила сына у мужа, подвергающего его физическому насилию, действительно размышляла о своей ошибке и возместила все своему сыну?

Чжоу Фэн на мгновение замолчал и серьезно спросил ее, без намека на боль:

— А как ты думаешь?

Су Юйтань не нужно было угадывать, она просто спросила по-другому:

— Как ты с ней уживался?

— Ну, она не била меня, но это только начало. Зато она была очень занята. Она была так занята на работе: ела, пила и веселилась, — выражение лица Чжоу Фэна изменилось от гневного из-за его отца, за то, что он распоряжался его жизнью, как ему хотелось, до разочарованного из-за его матери, за то, что она не была идеалом. Тем не менее, он продолжал рассказывать куратору теста свою предысторию.

— Она поставила мне условия. Одним из них было то, что, пока я сотрудничаю с ней, чтобы совладать с социальными работниками, я мог делать все, что хотел. Она давала карманные деньги каждый месяц. И я тратил их на то, что мне нравилось.

Су Юйтань поняла его решения.

Мать Чжоу Фэна боролась за опеку только ради денежной выгоды. Это было не из-за особой ее любви к сыну. Су Юйтань поняла, что его матери было совершенно наплевать на его благополучие, и та сочла, что взятие его под опеку принесло бы увеличение прибыли.

На лице Чжоу Фэна была слабая тень печали.

— Я думал, что так хорошо жить в мире. Просто разыграть сценку с ней перед социальным работником и притвориться очень счастливым и веселым. Однако наши актерские навыки не были достаточно хороши, и социальные работники разглядели наш обман.

Чжоу Фэн вздохнул и продолжил говорить, не жалея деталей:

— Суд отправил моей матери предупреждение. Она на это так разозлилась, что больше не хотела нести меня как бремя. Она просто избила меня, и суд быстро лишил ее родительских прав.

— Она сказала мне, что никогда не любила меня. С самого начала она боролась за мою опеку только для того, чтобы получить деньги отца. Но она не ожидала, что доход моего отца будет таким низким. Это все доставляло ей так много хлопот, что она сожалела об этом. Хе-хе...

В его глазах стояли слезы, готовые вот-вот пролиться.

Су Юйтань знала, что с ним случилось дальше. Чжоу Фэн мог быть только усыновлен.

— У тебя не было родственников? — родственники должны были его усыновить.

Чжоу Фэн в смятении покачал головой и сказал:

— Меня усыновила пара, живущая в Южной Америке. Человек, который меня усыновил, был богат и имел хорошую репутацию. К сожалению, он был извращенцем, который любил маленьких азиатских мальчиков. Этот извращенец... он... сделал кое-что непростительное...  — он смущенно замолчал.

Непростительные вещи...

Су Юйтань резко вздохнула. Если она не ошибается, то он... подвергся сексуальному насилию?!

Дыхание Чжоу Фэна стало чрезвычайно тяжелым, и холодный пот выступил у него на лбу.

Через некоторое время он продолжил:

— Моя приемная мать была его соучастницей. Она помогла ему все контролировать и заключила меня в тюрьму. Они также сговорились с доктором и неоднократно подделывали мое медицинское заключение, заставляя меня практически исчезнуть с глаз общественности.

Чжоу Фэну потребовалось некоторое время, чтобы набраться смелости и сказать следующие слова.

— Этот человек снова и снова насиловал меня. Я молил о помощи, но должен был притворяться послушным. Со мной сделали много отвратительных вещей. Позже я наконец нашел возможность убить ублюдка и сбежать…

Была полная тишина. Многие заложники вокруг него начали смотреть на него с сочувствием. И Су Юйтань была одной из них.

Есть множество людей с синдромом подсознательной травмы, но большинство из них были первичными или вторичными. Однако, чем выше уровень, тем реже случай.

Пациенты с травмой подсознания 6 степени были крайне редки, и все они перенесли тяжелую травму без исключения.

Одной из наиболее распространенных ситуаций является неоднократное сексуальное насилие в подростковом возрасте. Это полностью разрушает духовный мир подростка.

Су Юйтань подумала, что по сравнению с прошлым Чжоу Фэна ей повезло. По крайней мере, у нее был папа, который любил ее, и у нее была очень хорошая приемная мать.

Как только у нее проскочила эта мысль, она внезапно была шокирована, как будто мир стал черным, и было только два слова, которые имели значение «Стокгольмский синдром».

***

Вы знаете, как появилось название «Стокгольмский синдром»?

23 августа 1973 года в здание банка Sveriges Kreditbanken в Стокгольме вошел мужчина со свернутой курткой в руках. Из-под куртки он достал пистолет, выстрелил в потолок и выкрикнул – «Вечеринка только что началась!»

Стрелявшего звали Ян-Эрик Ульссон. Решив не возвращаться в тюрьму, где отбывал три года за взлом сейфа, он взял в заложники четверых банковских служащих и потребовал денег, машину и освобождение своего приятеля Кларка Улофссона.

Через несколько часов полиция доставила в банк Улофссона и деньги, и даже подогнала к зданию синий «Форд Мустанг» с полным баком бензина. Однако на требование Ульссона забрать заложников с собой власти не согласились, и преступники вместе с заложниками заперлись в банковском хранилище.

Кризис длился четыре дня. На пятый день полиция закачала в помещение слезоточивый газ, и преступники сдались.

Однако за эти дни случилось нечто странное. У заложников возникла своего рода привязанность к тем, кто их удерживал.

Полицейские были в замешательстве. Сами освобожденные заложники тоже понимали, что происходит что-то не то. Одна из жертв спрашивала психиатра:

— Что со мной не так? Почему я не испытываю к ним ненависти?

Криминалист Нильс Бейерот, анализировавший ситуацию, даже ввел для описания этого явления специальный термин, дошедший до нас как «стокгольмский синдром».

Механизм психологической защиты, лежащий в его основе, был описан еще в 1936 году психоаналитиком Анной Фрейд, дочерью Зигмунда Фрейда. Она назвала его «идентификацией с агрессором»: жертва агрессии, пытаясь спастись, встает на позицию агрессора и начинает смотреть на ситуацию его глазами. Строго говоря, это нормальная реакция человеческой психики на экстремальную ситуацию.

Окончание главы