Глава 4.5 Захваченный вредитель

— Строго говоря, называть спирометру эринацеи «орфанным червём» неправильно, — добавила Санаги. — В настоящее время взрослая форма этих лентецов уже открыта, а орфанными червями их называли лишь в первые тридцать лет с момента обнаружения. А название болезни, включающее в себя эти два слова, уже просто-напросто устоялось, и поэтому его не меняют.

Она, как всегда, становится такой разговорчивой, когда дело доходит до паразитов, — подумал Косака с ухмылкой на лице.

Санаги указала на правую сторону витрины.

— А вот взрослую форму спарганума-пролиферума не могут найти уже больше века, поэтому он самый что ни на есть орфанный червь. Попадая в людей и начиная размножаться, он безостановочно расщепляется, занимая и уничтожая все части организма. В том числе и мозг. В конечном счёте этот паразит разрушает каждый твой орган, и ты умираешь. В настоящее время методов борьбы с ним ещё не придумано, поэтому смертность составляет сто процентов. Медицина бесполезна, а хирургическое вмешательство невозможно из-за широкой распространённости червей по всему телу.

Косака сглотнул.

— Существуют настолько опасные паразиты?

— Да. Но бояться нечего, во всём мире произошло лишь около двенадцати случаев инфицирования им человека.

Какое-то время они молча рассматривали представленные образцы.

— Слушай, Санаги, я кое-чего не могу понять, — нарушил тишину Косака, по-прежнему разглядывая спарганума-пролиферума. — А зачем им убивать людей? Если судить по сказанному тобой, их действия можно расценивать как самоубийство. Они же умирают вместе с носителем, так ведь? Зачем они рубят сук, на котором сидят?

Санаги одарила Косаку одобрительным взглядом, словно хваля его за хороший вопрос.

— Паразитам не всегда удаётся заразить желаемую цель. Иногда они просто теряются в случайных организмах, не являющихся ни промежуточными, ни окончательными, ни резервуарными хозяевами. Попадание в такого носителя для них равносильно потере шанса добраться до первичного хозяина. При таком раскладе большинство паразитов просто умирает, но есть и те, что упорно сопротивляются и в виде личинки передвигаются по органам и частям носителя, пытаясь достичь своей конечной цели. В некоторых случаях это может спровоцировать симптомы серьёзной болезни. Данный класс заболеваний называется синдромом «блуждающей личинки». Например, гнатостомы, заразившие человека, а не типичную для них пресноводную рыбу, могут больше десяти лет скитаться по нашему организму.

— И всё ради попытки выбраться из тела, в которое они попали по ошибке?

— Именно. Даже внушающий в людей ужас спарганум-пролиферум в теле окончательного хозяина будет вести себя покладисто. Потому что, как ты верно подметил, убив носителя, умрёт и он сам.

Косака кивнул. Где-то он слышал, что передающийся людям от лис эхинококк абсолютно безобиден, пока находится в теле последних. Мягким тоном Санаги продолжила:

— Тем не менее, нельзя сказать, что паразиты никогда не наносят ущерб своему окончательному хозяину. Например, человек является первичным хозяином бычьего цепня, личинки которого по достижению головного и спинного мозга вызывают цистицеркоз, смертельное для нас заболевание. И…

Девушка внезапно замолкла, заметив, что на её речь отвлеклись бродившие вокруг посетители. Кто-то смотрел на неё с любопытством, кто-то — с неподдельным интересом и восхищением. Осмотревшись, Санаги поняла, что, сама того не желая, привлекла к себе внимание и тут же спряталась за спину Косаки.

— … Нам пора уходить, — произнесла она тонким голосом.

— Ага, — согласился он.

Если бы в тот день Санаги закончила свой рассказ про цистицеркоз, развязка произошедшего позднее инцидента могла бы оказаться немного другой.

Проглоченные человеком яйца бычьего цепня инкубируются в органах хозяина и становятся личинками, называемыми цистицерками. Двигаясь по кишечному тракту, они создают цист. Образуясь в таких местах, как спинной и головной мозг, цисты вызывают цистицеркоз, однако в период жизни цистицерков симптомы заболевания не проявляются.

Проблемы возникают лишь после их смерти. Обызвестлившийся в центральной нервной системе цистицерк провоцирует сильную тканевую реакцию, приводящую к очаговому воспалению и глиоме вокруг цист. Те в свою очередь перетекают в повреждение нервов и эпилептические припадки. На этой стадии коэффициент смертности от цистицеркоза может превышать пятьдесят процентов.

Существовала одна важная причина, почему данной информацией должен был обладать не кто иной, как Косака. Несведущему в паразитах человеку, коим он и являлся, было совершенно невозможно добраться до истины, избавившись от предубеждений и собрав все знания воедино.

***

По сравнению с поездкой в музей обратная дорога оказалась гораздо легче. Немного отдохнув и перекусив в кафе, Косака и Санаги выдвинулись в сторону дома. Всё время в пассажирском экспрессе они не переставали непринуждённо общаться.

— Кстати, я однажды слышал, что паразиты могут избавить хозяина от аллергии. Это правда?

— Не только от аллергии. Согласно результатам некоторых экспериментов, они также эффективны против аутоиммунных заболеваний, таких как язвенный колит или болезнь Крона. Само собой, выздоровление никто не гарантирует, поэтому до использования паразитов в качестве лекарств ещё далеко.

Косака размял шею.

— А как это работает? Просто мне казалось, что введение в организм чего-то, как паразит, инородного спровоцирует серьёзные аллергические реакции.

— Такое тоже бывает. Но… — Санаги замолчала на несколько секунд, словно её мозг занимался распаковкой сжатой памяти. — Человеческая иммунная система в какой-то степени построена на взаимодействии с паразитами. В наше время любого охватит паника, найди у него инфекцию, однако несколько десятилетий назад наличие в организме различных паразитов считалось нормой. Если иммунная система будет атаковать их одного за другим, то наше тело превратится в постоянное поле боя и в мгновение ока разорвётся на куски. Поэтому мы и устроены таким образом, чтобы сосуществовать с относительно безвредными незваными гостями.

— А, этакий симбиоз?

— Верно. Это связано с отвечающими за иммуносупрессию Т-регуляторными клетками. У кого-то их недостаточно, вследствие чего не развивается иммуннотолерантность и иммунная система начинает чересчур сильно бороться с чужеродными веществами или даже враждовать с твоими собственными клетками и органами. Если не вдаваться в детали, то именно это и вызывает аллергические реакции и аутоиммунные болезни, то есть работа иммуносупрессоров связана с облегчением иммунозаболеваний. Видимо, эти Т-регуляторные клетки появляются благодаря существованию «одобренных хозяином паразитов». Так что, по сути, отсутствие паразитов в организме приведёт к увеличению числа современных болезней.

Косака обдумал услышанное.

— Другими словами, паразиты могут избавить носителя от аллергии путём умелого ослабления иммунной системы?

— Думаю, такая формулировка тоже сойдёт.

Немного напоминает фрейдовских Эроса и Танатоса, - подумал Косака. - Направленная вовне энергия может изменить вектор направления на противоположный и привести к саморазрушению.

— Но меня всё равно шокирует понимание того, что человеческое тело «построено на взаимодействии с паразитами».

— С чего вдруг? Микрофлора кишечника, являющаяся наглядным примером такой связи, у тебя ведь подобных чувств не вызывает?

И правда, не вызывает, — мысленно согласился Косака, услышав слова собеседницы и полностью во всём разобравшись.

Двигаясь по коридору на втором этаже промежуточной станции, Косака неумышленно взглянул в окно и увидел простирающийся за вокзалом район. Украшенные рождественскими гирляндами деревья, залитые изумительным оранжевым цветом дома. Санаги, как он, повернувшись, заметил, также разглядывала город. А в её глазах, на пару с вечерним пейзажем, отражалась сложная смесь презрения и зависти.

Спустя двадцать минут поездки по частной железной дороге они наконец-то увидели знакомые улицы. Выйдя со станции, им вновь удалось вдохнуть свежий воздух и увидеть нависшее над ними чистое ночное небо, украшенное полумесяцем.

— Похоже, вернулись без происшествий, — эмоционально произнесла Санаги.

— Каким-то чудом, — добавил Косака. — Для первой тренировки получилось довольно шероховато.

Когда они проходили через затихший жилой квартал, Санаги резко остановилась и устремила пристальный взгляд на детскую площадку, в сторону которой она без промедления и повернула. Косака последовал за ней.

Тесная и непригодная для игры в пятнашки площадка была укутана беленой. Покрытые настом сугробы доставали до лодыжек, и избежать попадания снега в обувь можно было, лишь протаптывая себе дорогу.

Достигнув окрашенной в синий и зеленый цвета «паутинки», Санаги без промедления поставила ногу на нижнюю перекладину. Добравшись до самого верха и усевшись поудобнее, она, приговаривая: «Холодно, холодно!», согрела руки дыханием, а затем гордо улыбнулась и бросила взгляд на стоявшего внизу Косаку.

Он неуверенно прикоснулся к одной из балок и, очистив её от снега, чтобы не поскользнуться, аккуратно забрался наверх и сел рядом с Санаги.

Играть на детских площадках ему не доводилось со времён начальной школы.

Они молчали, предаваясь уже ставшими ностальгическими воспоминаниями о поездке в музей. Мир с высоты двух-трёх метров выглядел совершенно по-иному. Вбирающий в себя лунный свет снег окрашивал округу в бледно-серый цвет.

Через некоторое время Санаги нарушила тишину:

— Мистер Косака, ты помнишь спайника парадоксального, о котором я тебе недавно рассказывала?

— Конечно, помню. Внешность бабочки, роковая любовь с первого взгляда, пожизненное спаривание, слепая любовь, два сапога пара?

— Фантастика, — Санаги сложила руки и улыбнулась. А затем продолжила. — А ты когда-нибудь задумывался о любви?

Возможно, за всю жизнь я не найду ни одного человека, которого смогу назвать своей парой.

Возможно, я умру, так ни в кого и не влюбившись.

Возможно, когда меня не станет, по мне никто не будет плакаться.

— Я не спайник парадоксальный, так что порой, перед сном, люблю об этом поразмышлять, — безэмоционально добавила Санаги. — Тебе знакомы эти ощущения, мистер Косака?

Он решительно кивнул.

— Я нередко думаю о подобных вещах. Каждый раз, когда на улице мне встречаются счастливые супружеские пары, в голове невольно возникает мысль о том, что мне вряд ли уготована схожая судьба. Размышлять об этом невероятно грустно, — Косака перевёл дыхание и добавил: — Но тебе, Санаги, как мне кажется, не стоит беспокоиться. Ты гораздо младше меня. И умнее. И, откровенно говоря, красивее. У тебя множество хороших черт, перекрывающих все твои недостатки. Нет причин так рано в себе разочаровываться.

Девушка медленно покачала головой.

— Ты говоришь так только потому, что недостаточно хорошо меня знаешь, мистер Косака.

— Может, ты и права. Но думать, что ты знаешь себя лучше, чем другие, тоже неправильно. Порой то, что видят в тебе окружающие, куда ближе к истине.

— … Возможно. Было бы здорово, окажись это правдой.

Санаги грустно сузила глаза и открыла рот, желая что-то сказать, но тотчас передумала и поджала губы. А затем аккуратно спустилась на землю.

— Пойдём по домам. Я уже вся замёрзла.

— Пойдём, — Косака спрыгнул вслед за ней.

Покинув парк, эти двое не проронили ни слова. До момента расставания они шли в абсолютной тишине.

— Ну… — начал было прощаться Косака, но Санаги его перебила.

— М-м… Мне кажется, что, когда ты начинаешь к чему-то стремиться, всегда следует ставить перед собой чёткую цель.

Косаке потребовалось около пяти секунд, чтобы понять, что говорила она о попытках преодолеть выраженные в виде их компульсий препятствия.

— Что думаешь? К кануну Рождества я смогу ходить по улице, не беспокоясь о взглядах окружающих. А ты, мистер Косака, сможешь держаться с людьми за руки и не думать о грязи.

— Звучит интересно.

— Тогда давай пообещаем друг другу, что в канун Рождества мы, держась за руки, будем гулять по освещённому гирляндами городу, после чего скромно отпразднуем приближающееся Рождество.

С этими словами Санаги развернулась и быстро ушла.

Вернувшись домой, Косака без какой-либо задней мысли вбил в поисковик «Паразитологический музей Мэгуро» и обнаружил один интересный факт. Судя по всему, в том районе этот музей является популярным местом для свиданий. Именно поэтому там и было так много влюблённых пар.

Окончание главы