Боги тоже люди Глава 4– Я вам противен?

Раньше он никогда не спрашивал себя, что он думает о своем начальнике. Был ли он хорошим или плохим, нравился ли он ему или вызывал отвращение. Сейчас было самое время это выяснить.

Ши Линь опустил глаза вниз и уставился на мягкую ладонь на своей груди. Затем он шумно вздохнул и посмотрел куда-то вдаль. Ладонь была теплой и согревала его даже сквозь одежду, тем более непонятно, почему по коже пробежал холодок, и он вздрогнул.

Его рука тоже почувствовала это и на мгновение отдернулась от груди. Но уже в следующую секунду она легла на его шею, и юноша почувствовал теплое, влажное прикосновение к своим губам. Все произошло слишком быстро, чтобы он успел осознать.

Он стоял в объятиях своего босса и мелко дрожал, сожалея, что потерял способность ясно мыслить в такой неловкой ситуации. В темноте ночи он с трудом мог разглядеть себя, а тем более человека рядом с собой.

Все казалось сном, а потом он снова почувствовал: его целуют, а он не может пошевелиться от изумления. В конце концов ему пришло в голову, что, хотя не он был одурманен, роль беспомощной жертвы досталась все-таки ему...

Босс ввел его в дом, и дверь бесшумно закрылась за ними. Молодой человек был прижат к стене. Он дрожал, не зная, куда себя деть, такой робкий и никчемный. В этот самый момент Цзян Вэй прошептал ему:

"Я не знаю, кто ты, но я с трудом сдерживаюсь, чтобы не съесть тебя здесь и сейчас, это ты меня напоил?".

Молодой человек изумленно посмотрел на своего начальника:

"Кем он себя возомнил? Случайным знакомым? Что за глупости?!"

Он очнулся от одурманивающих поцелуев и попытался освободиться. Цзян Вэй тоже, казалось, пришел в себя и медленно выпустил его, оставаясь на том же месте. Ши Линь прошел в конец комнаты и налил себе воды. Осушив стакан залпом, он постепенно обдумывал ситуацию. Босс был дома, прекрасно, значит, его работа была закончена, и он мог выйти.

Оставалось только пройти мимо затаившегося у входа тигра. Но как только он попытался уйти, Ши Линь снова был схвачен. Начальник держал его за руку, Цзян Вэй опустил голову, словно ему было стыдно.

"Ты можешь остаться?" - спросил он.

Ши Линь знал, что ему здесь делать нечего, это казалось очевидным, но почему-то Цзян Вэй вел себя как потерянный ребенок и не отпускал его руку.

"Чем, в конце концов, его накачали и когда это пройдет?" - спросил себя Ши Линь. В ответ он попытался убрать руку босса, но тот сильнее сжал его предплечье.

"Ну, ради Бога!" мысленно взмолился Ши Линь, "что это за детский сад?".

Вздохнув, он похлопал босса по спине, мысленно предвкушая, как тот будет кричать завтра, когда все вспомнит.

"Не хочешь ли ты поесть? Я приготовлю твою любимую еду", - предложил он Цзян Вэю.

Тот обрадовался, что молодой человек не собирается уходить, и радостно кивнул.

Ши Линь был отпущен. Сняв пиджак и завернув рукава белоснежной рубашки, он уверенно прошел на кухню и начал проводить ревизию в холодильнике. Там предусмотрительно лежала курица.

Как раз то, что ему было нужно! Ши Лин часто готовил дома курицу в кисло-сладком соусе для своих младших братьев и матери и хорошо помнил рецепт.

Но в этот раз он все время что-то ронял и даже немного порезался. А все потому, что его босс не сводил с него глаз. Это очень отвлекало. Взгляд щенка так контрастировал с обычным надменным выражением лица Цзян Вэя, что Ши Линь был немного шокирован.

Еда готовилась неторопливо, и Ши Линь занялся салатом. Он постепенно привыкал к наблюдателю, а поскольку не был особо разговорчив, то и не думал о том, чем бы разбавить паузу. Цзян Вэй тоже молчал, и от его молчания становилось жутко.

Возможно, он и раньше совершал какие-то дикие поступки ни с того ни с сего, но Ши Линь примерно предвидел надвигающуюся бурю. А теперь кто-то с душой ребенка смотрел на него. Так странно.

Секретарь вдруг отложил нож и с любопытством встретился взглядом с глазами Цзян Вэя. Увидев расширенные зрачки директора, Ши Линь снова подумал, что это какой-то клубный наркотик, как вдруг босс придвинулся ближе и замер в десяти сантиметрах от его лица. Молодой человек вздрогнул и отшатнулся.

"Я тебе противен?" - последовал вопрос.

"Что? А? Нет... Это не то...", - растерялся Лин. Почему он вообще должен отвечать на такой глупый вопрос.

Но когда он посмотрел на жалостливое выражение лица своего босса, он подавил в себе негодование.

"Черт!..." - выругался Ши Лин, хотя всегда считал себя воспитанным человеком. Он отвернулся и приказал себе не смотреть на босса, кто знает, что бы он еще придумал.

Курица и салат были готовы. Цзян Вэй послушно сел ужинать. Было уже почти одиннадцать часов вечера. Ши Линь надеялся, что сытный ужин нейтрализует действие наркотика и одновременно усыпит Цзян Вэя.

Тогда он будет свободен. Но после ужина босс попросил отвести его в ванную. Она находилась на втором этаже, разумеется, в его состоянии Цзян Вэй не смог бы добраться туда самостоятельно.

Молодой человек услышал звук воды, доносившийся из ванной, и принес халат. Он стоял в коридоре, опершись о стену и глядя на свои носки. Он зевнул, затем потряс головой, пытаясь разогнать сонливость. Шум воды затих. Лин повернул голову в сторону ванной и прислушался. Наконец, дверь открылась, и оттуда вышел Цзян Вэй, слегка розовый от теплой воды.

"Вы можете остаться на ночь на диване внизу. Я очень благодарен вам за помощь. Но боюсь, что я еще не выздоровел, и кто знает, когда лекарство выйдет наружу, поэтому я бы предпочел, чтобы кто-то ночевал в доме, вы согласны?"

Это казалось вопросом, но не было возможности ответить "нет". Ши Линь молча кивнул и тоже пошел в ванную. Сбросив одежду и подставив лицо под теплую воду, он словно смыл с себя все тревоги и заботы прошедшего дня.

Цзян Вэй принес ему пижаму (надо же, какая щедрость). После душа Ши Линь спустился вниз и устроился на диване. Он и раньше спал здесь, когда его босс рано уезжал в командировку, а срочные дела нужно было закончить. Он до сих пор не знал, узнал его босс или нет.

В доме было тихо и спокойно. Цзян Вэй ненавидел шумные приборы, поэтому часы не тикали, кран не капал, холодильник тоже молчал. Ши Линь сладко зевнул и заснул. Ему приснился странный сон. Он обнимал своего босса, а с неба падали лепестки цветущей сливы.

Вся эта милая обстановка подозрительно напоминала сюжет дешевой драмы. Это было абсурдно до того момента, когда Ши Лин понял, что это не сон.

Лепестки, щекотавшие его лицо и шею, были не цветами, а настоящими поцелуями. Они были настолько невесомыми и нежными, что заблуждающийся мозг Ши Лина принял их за лепестки сливы во сне.

Ведь бывает так, что звонит будильник, но мозг помещает его в сон, чтобы казалось, что человек встал и собирается на работу, а сам продолжает сладко спать дальше. То же самое произошло и во сне Ши Линя: когда он спал, к нему пришел Цзян Вэй, все еще находящийся под действием дурмана, и забрался к нему под одеяло.

Сначала он сказал себе, что просто боится спать один. Но вскоре мерное дыхание лежащего рядом молодого человека убедило Цзян Вэя в том, что он просто не сможет заснуть. Босс повернулся на бок и посмотрел на его профиль.

Ему вдруг стало интересно, каково это - целовать спящего мужчину (до чего только не додумается такой безумец, как Цзян Вэй). Нежно приблизившись, он легонько прикоснулся губами к щеке Ши Лин. Почувствовав легкий цитрусовый аромат, он удивился своим ощущениям.

Губы Ши Лин были в опасной близости, и Цзян Вэй попробовал их на вкус. Волосы на его голове зашевелились от удовольствия. Затем он решил исследовать шею. И так получилось, что он проник в сон Ши Лина.

Молодой человек проснулся с сильным сердцебиением, с трудом отличая реальность от сна, и с удивлением обнаружил своего начальника в своей постели. Увидев, что молодой человек открыл глаза, Цзян Вэй не смог больше сдерживаться и припал к его губам, почти съев его.

Ошеломленный Ши Линь пообещал себе, что сейчас наберется смелости и оттолкнет Цзян Вэя, но вместо решительных действий он потерял голову. Видя, что жертва не оказывает сопротивления, Цзян Вэй усилил атаку и задействовал свои руки. Нежно касаясь шеи и ключиц Ши Лина, он одновременно углубил поцелуй.

Юноша возблагодарил небеса, что в этот момент он уже лежал, а не стоял, потому что мир вокруг него начал кружиться, а сам он был на грани потери сознания. Его собственная неадекватная реакция вызвала у него гнев и недоумение. Он никогда не задумывался о своей ориентации. Натурал по умолчанию.

При этом он всегда был занят, и поэтому так и не начал встречаться с девушками, ни с одной. И когда он нашел журналы для взрослых в комнате своих младших братьев, он с иронией спрятал их обратно. У него их никогда не было, это казалось ему ребячеством. Сейчас, когда его настойчиво соблазнял мужчина, Ши Лин впервые задумался, действительно ли он понимает себя.

Почти потеряв рассудок, с бешено бьющимся сердцем, молодой человек не знал, что ему делать. Должен ли он продолжать притворяться бревном, или ему лучше умереть?

А если он хоть немного откликнется на прикосновение, что тогда? Станет ли он навсегда клеймить себя позорным прозвищем "гей"? Имеет ли это для него значение? Что бы сказали его братья и мать?

О, это почти кощунственно - думать о родственниках в такой момент, поэтому Ши Лин мысленно вспомнил пару геев из университета. Он едва замечал их во время учебы.

Но сейчас он вспомнил, что, несмотря на их статус, он не осуждал их. И сам он тоже не сторонился их, но это было только с ним и другими...

"Эй, - голос начальника вернул Лина к реальности, - о чем ты вообще думаешь? Это отвлекает, прекрати", - закончил он шепотом, продолжая целовать его ключицы. Лин закрыл глаза, робко протянул руку и зарылся в волосы Цзян Вэя.

"Наверное, я сошел с ума", - заключил Ши Лин, а другой рукой обнял мужчину за талию.

Он отчетливо чувствовал, как под тканью перекатываются мышцы, и это почему-то нервировало его.

"Так сладко", - прошептал Цзян Вэй, входя в его вкус.

Он очень давно ни с кем не был, и сейчас он был буквально готов взорваться. Он осторожно расстегнул пуговицы на пижаме Ши Лин, и кровь закипела в его голове.

Прижавшись губами к нежному бугорку на груди, он забыл обо всем остальном, даже не замечая, что его партнер тоже теряет себя в водовороте наслаждения.

Окончание главы