Я развратила хорошенького главного героя-мужчину Глава 29– Мой герой такой милый! ч.10

— Адель, что там Анастасия?

— Она отдыхает.

Герцог медленно моргнул.

— Она, должно быть, очень устала от того, что переусердствовала, чтобы прийти на вчераший праздник(вечеринку). В следующий приедь и забери её.

Это было разрешением продолжать встречаться с Анастасией.

Похоже что Фридрих Магнус искренне пытался выполнить своё обещание, данное Анастасии. Он ничего от неё не ожидал. Он лишь хотел уберечь её от разочарования.

— Да, отец, – с некоторым сомнением ответил Адель.

— Тогда возвращайся наверх.

Адель выскользнул из руки, которая всё ещё держала его за плечо, затем попрощался и ушёл.

Скрывшись из виду, он изменил выражение своего лица.

Чувствуя непреодолимое желание немедленно переодеться, Адель поднялся в свою комнату. В его гардеробе было несколько комплектов одинаковой одежды.

Хотя он никогда никому об этом не рассказывал, всякий раз, когда у него был нежелательный контакт с кем-то, он менял одежду. Это стало похоже на привычку. И Герцог был не против этого.

Адель ненавидел людей, которые без разрешения прикасались к нему, как будто это было нормой.

Независимо от причины, если только его разрешение не было запрошено заранее, все контакты были прямым оскорблением для него. По этой причине он старался поддерживать как можно меньше контактов, когда имел дело с другими людьми.

Однако ему не разрешалось надевать перчатки или выражать своё недовольство, поэтому у него не было выбора, кроме как терпеть это.

Сначала он не решался взять Анастасию за руку. Однако Адель подавил свои чувства и притворился равнодушным.

Иногда он смущался, когда она дружески обнимала его, но всякий раз, когда он видел её застенчивое, покрасневшее лицо, он не мог отвергнуть её.

Со временем для него стало естественным находиться с ней в тесном контакте.

Прежде чем он осознал это, ему захотелось немного большего. Адель даже первым протянул ей руку, когда Анастасия заколебалась.

Однако он никогда бы не пошёл на такие большие поблажки ни для кого, кроме Анастасии.

Вернувшись в свою спальню, он поспешно достал из шкафа чистую рубашку и начал расстёгивать свою.

Он спешил, потому что хотел как можно быстрее избавиться от ощущения, что он грязный, но, к счастью, он вовремя вспомнил об Анастасии.

Адель поспешно повернул голову. Анастасия, которая в какой-то момент проснулась, откровенно смотрела на него, натянув одеяло на голову. Её большие глаза блеснули.

— Прости. Я тебя разбудил?

Адель быстро застегнул пуговицы. Анастасия сделала явно разочарованное лицо.

— В-всё в порядке. Ты мог бы продолжать, не обращая на меня внимания.

— Я вернусь сразу после того, как переоденусь. Извини, я на минутку.

Он вышел в соседнюю комнату с чистой рубашкой, переоделся и вернулся. Голосом, полным любопытства, Анастасия спросила:

— Адель, почему ты сменил рубашку?

— Она стала грязной.

— Да?..

Анастасия была почти убеждена, но неуверенно наклонила голову. Рубашка, в которой Адель был раньше, показалась ей чистой, как новенькая.

Это была белая рубашка без малейших складок, так что она бы заметила, если бы на ней были какие-нибудь пятна.

Встретившись с ней взглядом, Адель, как обычно, улыбнулся. Анастасия изучала его лицо.

— Адель, я сожалею, что сказала Герцогу всё, что было у меня на уме.

Анастасия винила себя за то, что задремала. Сейчас она выглядела совершенно неискренне.

— Ты же делала это всё ради меня, верно? – вежливо ответил он.

Адель понял, что Анастасия ослабила напряжённость между ним и его отцом.

По иронии судьбы, Анастасия тоже была той, кто собирался столкнуть его со скалы.

Она была для него ужасно сладким искушением. Он никогда не мог устоять.

Если бы не она, ему бы и в голову не пришло ослушаться отца.

Он прекрасно понимал, сколькими благами пользуется. Если бы он делал только то, что велел ему Фридрих Магнус, он мог бы получить всё.

Но богатство и власть – это ещё не всё. Самым важным было доверие, которое он накопил.

Даже если бы он совершил убийство у них на глазах, вполне вероятно, что люди всё равно обвинили бы жертву и с готовностью выступили бы, чтобы доказать его невиновность. Он выставлял дураками всех вокруг себя.

За исключением девушки перед ним.

— Ты сердишься?

— Нет.

— Но у тебя не очень хорошее выражение лица.

Острота зрения Анастасии была острее, чем требовалось.

— ...Разве?

Адель вспомнил, что она сказала его отцу ранее.

— Я не собираюсь критиковать политику Герцога в области образования, но я думаю, что было бы лучше, если бы рядом был хотя бы один человек, которому Адель мог бы довериться. И велика вероятность, что я умру до того, как проведу церемонию совершеннолетия. Мои губы со временем будут запечатаны естественным образом, так что разве это не нормально?

Адель был недоволен тем, что она относилась к своей жизни так, словно она была расходным материалом. Он не хотел, чтобы она сдавалась. Он хотел, чтобы у неё появилось желание жить.

— Используй меня, чтобы проверить его. 

Неведомая эмоция поднялась в нём. Он умело управлял своим выражением лица, но Анастасия, похоже, заметила это.

— Адель, не хочешь присесть рядом со мной? – сладким голосом спросила Анастасия у Аделя, который всё ещё стоял. Адель считал себя хитрым.

Но её тихий голос, то, как она улыбалась, и её аромат, как освежающая поздняя весна, проникли ему под кожу и проникли в его сердце.

Когда он сел рядом с ней, глаза Анастасии сияли, как бледная луна. Она открыла рот.

— Неужели тебе нечего мне сказать?

— Приходил Маркиз Клод.

Несмотря на то, что Адель знал, что она хотела услышать от него другое, он намеренно сменил тему. Анастасия слегка нахмурилась.

— Был ли запланированный визит на сегодня?

— Мой отец никогда не приглашал Маркиза в гости.

— Значит, он просто пришёл к вам?

Анастасия в замешательстве посмотрела на него. Адель говорил так, как будто это было нормой:

— Такое было не раз и не два...

— Герцог хорошо это переносит.

Адель слегка улыбнулся.

— Маркиз принял на себя обязанности Графа Уильяма. Он не очень хорош в этом, но я думаю, что мой отец терпит его, потому что он неожиданно нетерпелив и не попал ни в какие неприятности.

Однако другим людям его великодушие казалось невероятно поверхностным. В лучшем случае он терпел лишь одно-два слова.

Глаза Анастасии расширились.

— Маркиз помогает моему отцу?

— Возможно, он хочет, чтобы мой отец был позже ему должен. Кроме того, Маркиз хочет, чтобы его узнал мой отец. Всякий раз, когда он получает высококачественную информацию или покупает редкое сокровище, он приходит, чтобы похвастаться этим перед моим отцом. То же самое произошло и сегодня.

Анастасия поёрзала под одеялом.

— Разве я не должна пойти и поприветствовать его? В конце концов, мой отец...

Из-за того, что она попала в это тело не так давно, она никогда не встречалась с Бальтазаром Клодом, поэтому не знала, насколько невероятно раздражающим он был.

Адель вежливо исправил заблуждение Анастасии:

— Я уверен, что мой отец уже выгнал его. И тебе не нужно чувствовать себя виноватой, Анастасия. Граф лично выбрал несколько человек взамен себя, прежде чем уйти, но я слышал, что Маркиз всем угрожал и уволился. Добровольцев больше нет, потому что Маркиз открыто оказывает на них давление.

Адель вспомнил, что Бальтазар Клод однажды ворвался в поместье Герцога, будучи невероятно пьяным, и назвал Герцога своим старшим братом.

Это было воспоминанием, которое он действительно хотел забыть. У Маркиза было чувство неполноценности, которое сводило его с ума от восхищения и ревности к Герцогу.

(п/п: 😂 )

— Ха-а? Если это так, то вместо того, чтобы быть в долгу перед ним, не должны ли мы вместо этого попросить у него компенсацию?

— Думаю, Граф намерен это сделать. Услышав эту новость, Граф отправил моему отцу длинное письмо. Я и не знал, что в мире существует так много видов ругательств.

Анастасия неловко рассмеялась.

— Ах, ха-ха.

Она притворилась, что смеётся, и покачала головой, словно пытаясь прогнать сонливость. Адель не упустил этого из виду.

— Анастасия, если ты так устала, не хотела бы ты ещё немного поспать? У нас есть спальня, которую Граф и Графиня использовали всякий раз, когда оставались на ночь.

Это была комната, в которую другим почётным гостям не разрешалось входить.

Анастасия покачала головой.

— Я немного хочу спать, но не настолько. Я больше хочу побыть с тобой.

— И всё же отдых важен, – с тревогой сказал Адель.

Анастасия тихо вздохнула. Она обхватила чашку руками и пробормотала:

— На самом деле, Адель, я скучаю по своим родителям.

Анастасия слегка прикрыла глаза.

— Когда они вернутся?

Её прозрачные ресницы дрогнули. Анастасия попыталась удержаться, чтобы не сказать больше, но Адель легко догадался, о чём она думает. Она надеялась, что её семья прекратит поиски лекарства как можно скорее.

— Ты скоро увидишь их снова.

Она слегка улыбнулась и рассмеялась. Это была мимолётная улыбка.

— Надеюсь, что так.

Когда Анастасия опустила взгляд, Адель начал тянуть к ней руку, но заколебался.

Помогали ли ей когда-нибудь его утешения? Разве это не причиняло ей ещё больше боли и не усложняло её жизнь?

Он не знал, как утешить Анастасию. Он с самого начала сомневался, нуждается ли она вообще в его заверениях.

Всё, что он мог сделать, это дать ей какое-то символическое утешение или предложить вылечить её болезнь за счёт жизней других людей.

Она была смертельно больна, но была достаточно сильна, чтобы справиться с этим.

За исключением некоторых озорных угроз, которыми обычно обмениваются друзья, Анастасия Синклер ни о чём серьёзно не просила Аделя.

И не потому, что она ему не доверяла. Она не знала, на что он способен, или, возможно, знала лучше, чем он.

Он не хотел совершить ошибку.

Он не подведёт её.

Он пришёл к выводу, что вместо того, чтобы неуклюже ободрять её, он должен был найти какой-то другой способ помочь ей, чтобы продолжать быть для неё ценным человеком.

В конце концов он убрал руку и успокоил свои тревожные чувства.

О-О-О, АДЕЛЬ ГОТОВ АКТИВИЗИРОВАТЬСЯ! Но по какой-то причине я нервничаю из-за этого…

Но всё равно, он такой интересный персонаж...

А этот Маркиз... он просто клоун. Когда я впервые услышал о нём, я подумал, что он будет типичным злым и властным злодеем, поскольку по его описанию он относится к людям как к собакам и славится своим характером... Оказывается, он сам всё это время был собакой.

Окончание главы