Это не твой ребенок Глава 25

Магия ментальных манипуляций может сказиться постоянными побочными эффекты, изменяющими сознание принимающей стороны. Простые заклинания, такие как внушение в чужой разум, не сильно грозили рассудку, но магия принудительного стирания памяти, принудительного восстановления воспоминаний другого или доминирования над чужим разумом на самом деле была очень опасной, почти разрывая на части чью-то психику.

«Саймон не зашел бы так далеко. Это не враг,» — призадумалась Калия.

Хотя он иногда шел к достижению своих целей любыми возможными способами, будь то честными или грязными, она считала, что он не был настолько сумасшедшим, чтобы уничтожать разум временного генерала Империи просто ради того, чтобы найти друга.

Нет, Калия хотела верить в Саймона.

«В любом случае, у нас не такие глубокие отношения. Мы не близкие друзья, просто друзья... Самое большее, он просто потерял друга.»

Поступок Саймона, разрушившего ее особняк «просто потому, что он потерял друга», Калия явно не учла...

После звонка Калия направилась обратно в карету. Если Саймон вернулся и разрушил ее особняк, было бы неразумно откладывать ее путешествие.

Она оказалась бы в еще более трудном положении, если бы принц Акана узнал ее или каким-то образом понял, на кого он так пристально смотрел. Значит, ей пора уходить...

Она посмотрела на маленькую хрустальную бутылочку в своих руках.

«...это действительно нормально? С ними все будет в порядке?»

У нее не было времени колебаться, но она сидела неподвижно, не доставая свитков. Она беспокоилась о детях. В конце концов ее беспокойство взяло верх над осторожностью, и она снова включила свое коммуникационное устройство и связалась с Бриком, на этот раз с помощью видеовызова.

— Брик, у меня есть для тебя еще одно дело.

Когда он увидел, как серьезно выглядит Калия, лицо Брика также ожесточилось.

— Да, пожалуйста, говорите.

Сделав короткий вдох, Калия взглянула на свиток телепортации, находящийся у нее в сумке. Это был подарок от Саймона, одноразовый свиток телепортации, который мог переместить кого угодно и что угодно на расстояние 180 километров.

«Может быть, пришло время его использовать,» — подумала она, вытаскивая его.

— Иди к Саймону прямо сейчас и скажи ему, что я в Антикре, — Калия повернулась к Брику.

После того, как она закончила передавать свои приказы и завершила звонок, Калия сразу же села в карету, подзывая Хемми и Аллена, вышедших размять ноги, и разорвала два свитка подряд.

Только в тот день Калия использовала в общей сложности восемь свитков; она могла только просить понимания у Хемми. Аллен время от времени кормил ее восстановительными таблетками, чтобы она не потеряла сознание.

С помощью свитка Саймона они преодолели более 500 километров всего за один день. Она не забывала использовать магию, чтобы стирать следы, и тщательно скрывала их личности во время путешествовия. В конце концов, Хемми отключилась в ту ночь от усталости. Пока Аллен отдыхал, Калия взяла вожжи и повела карету вперед, чтобы преодолеть в ночи еще 60 километров.

Пройдя более 900 километров всего за два дня, и Хемми, и Аллен оказались измотаны до такой степени, что не могли встать.

В этот момент сама Калия почувствовала себя немного уставшей и решила остановиться в очень маленьком городке, чтобы передохнуть.

Маленькая деревня, похоже, была сосредоточена на разведении лошадей и овец. Жители приветствовали Калию, которая выдавала себя за женщину, путешествующую со своим кузеном и младшей сестрой, с распростертыми объятиями. Всем троим отвели небольшую комнатку.

Первое, что сделал Аллен, когда отвел Калию отдыхать на старую кровать, пахнущую сухими пастбищами – это проверил ее состояние. Пока он изучал ее тело, его лицо было таким бледным, что не было бы удивительно, если бы он немедленно отключился. Несмотря на это, он изо всех сил старался улыбаться сквозь усталость и использовал ману, чтобы обследовать ее живот:

— К счастью, ваш ребенок развивается хорошо.

С помощью своей маны он мог видеть силуэт плода в форме боба на фоне белой ткани, которую он использовал, чтобы прикрыть живот Калии; это было просто потрясающее зрелище. Извивающийся малыш был намного больше, чем в прошлый раз. Если бы он присмотрелся, то увидел бы то, что выглядело как руки, и то, что походило на ноги. Он не мог поверить, что он стал таким большим за то время, что они путешествовали. Хотя прошло всего 10 дней с тех пор, как он в последний раз проводил проверку, он был очень горд тем, как ребенок вырос.

— Хорошо, что у вас нет утренней тошноты. Ваша физическая форма несравненно здоровее, чем у нормальных матерей... но всегда будьте внимательны и осторожны, пожалуйста. Отныне все, что вы едите, видите и слышите, может повлиять на вашего ребенка, — строго посоветовал Аллен, прежде чем неуверенно встать на ноги и, пошатываясь, уйти.

Калия подумала, что он похож на одно из тех неестественных живых мертвецов.

Аллен, который только что пересек дверной проем, потерял равновесие на полпути и упал, вскривнув.

— Угх-х...

— Так устал? — не удержалась от вопроса Калия.

Она, которая прошла много походов со своим отрядом в армии, никогда раньше не видела такого уровня истощения. Ей было удивительно видеть такое изможденное состояние.

— Аллен довольно слаб, — с сожалением произнесла Калия.

Щелкнув языком, она повернула голову, чтобы посмотреть в окно, думая, что должна помочь Аллену набраться физической силы, если у нее будет время.

Звезды, плывущие по небу, мерцали и подмигивали. Как будто кто-то высыпал целый горшок светил в темную ночную синеву. Глядя на красивые созвездия, она по привычке бессознательно погладила себя по плоскому животу.

«Саймон уже нашел детей?» — подумалось ей.

Другие не знали, но Саймон сможет их увидеть. Те, в ком текла эльфийская кровь, могли видеть фей, и именно благодаря ребенку в ее животе, в котором была кровь Саймона, она тоже смогла их увидеть.

— Надеюсь, все в порядке и не возникло никаких проблем.

В их напряженном путешествии за последние 2 дня ее беспокойство бессознательно немного исчезло, но даже тогда все еще оставался немного неприятный осадок.

Калия ворочалась в постели с одного бока на другой и в конце концов села в своем беспокойстве. Как ни странно, каждый раз, когда она пыталась уйти подальше от него, ее мысли всегда возвращались к нему. Чем дальше она удалялась от столицы, тем больше в памяти всплывало лицо Саймона.

— ...ты думаешь о папе? — прошептала Калия, поглаживая живот со странным выражением лица.

Она не любила Саймона.

«Нет, — поправила она себя, — я действительно люблю его», но она любила его как очень старого друга или как брата.

Однако братья не должны были причинять вред друг другу. Они должны защищать и заботиться друг о друге. Поэтому она и решила от него уйти.

...Конечно, в тот день Калия накинулась на Саймона.

— Бесспорно, я мусор... — сказала она вслух.

Ой.

Она поспешно закрыла рот и быстро извинилась перед своим ребенком, когда поняла, что сказала. Поглаживая живот, она прошептала:

— Отныне я буду использовать только красивые слова, но мне очень жаль, мой милый! Твоя мама не мусор! Просто тот день был немного беспорядочным...!

Она вздохнула, ее сердце пребывало в смятении. Она чувствовала себя очень виноватой перед своим ребенком; она должна была рассказать ему о запутанной и хаотичной ситуации, в которой оказалась его мать.

«Только потому, что я люблю тебя, я набросилась на тебя… Нет, тем не менее с моей стороны это был нехороший поступок. Но я ведь не заставляла его ничего делать, верно?» Она была в конфликте с самой собой.

За исключением ее первого поцелуя, который зажег пламя в глазах Саймона, он стал тем, кто вел ее.

Если подумать, то это он забросил веревку в ее коридор.

Они не вернулись в ее комнату...

Потребовалось бы слишком много усилий, чтобы добраться до ее комнаты, и именно Саймон уложил ее на рабочий стол.

Она лежала на поверхности, а Саймон целовал и облизывал ее губы, как сумасшедший. Как будто он хотел лично выразить, что значит быть желанным.

Точно так же, как Калия в то время не была обычной собой, Саймон в то время также не был тем Саймоном, которого она знала.

До того дня Саймон никогда так не прикасался к Калии.

За то долгое время, что они были вместе, он вообще почти не прикасался к ней...

Но Саймон в того дня был похож на голодающего человека; он не отпускал Калию ни на секунду. Он оставлял свои следы в виде засосов по всему телу с головы до ног, непрерывно ища незнакомую для нее вершину удовольствия, и до того момента она даже не подозревала о ее существовании.

Тепло его губ, переплетение их языков и их разгоряченная кожа, плотно прижимающаяся друг к другу; нарастание жара между ними было опьяняющим. Странное движение его пальцев, которые порхали по всему ее телу, их сила, когда он держал ее за бедра, и хриплый голос, который беспокойно выкрикивал ее имя.

— Калия… Калия.

Ух.

— ...Кхм, — ее щеки вспыхнули ярко-красным, когда она вспомнила ту ночь. Чем больше она пыталась перестать думать, тем больше смущалась. Она слабо кашлянула, ее лицо все еще было красным.

В ее животе был ангельский ребенок, но у нее все еще были такие похотливые мысли. Словно для того, чтобы отвлечься и отринуть поднимающийся жар внутри ее тела, Калия пробормотала своему ребенку:

— Твоя мамочка не сделала ничего плохого. Это произошло из-за вспыхнувшей химии между двумя взрослыми людьми. Конечно, мама считала, что я не могу забеременеть, и потеряла бдительность… И все же, несмотря ни на что, мама считает, что встреча с тобой – величайшее благословение. Ты – чудо своей мамочки.

Пока она шептала, Калия наконец встала с кровати, на которой сидела. Все это время жар в ее теле не спадал.

— Ах, как жарко.

Фу-ух.

Ей было душно под шеей, и жар в ее теле, казалось, не скоро спадет, поэтому она решила выйти на прогулку. Она надела куртку и направилась к выходу. Была поздняя ночь, и стадо овец и табун лошадей спали.

Когда она возвращалась в свою комнату, которую пара фермеров одолжила ей во флигеле, она услышала звук открывающейся двери. Кто-то вышел из тени.

* * *

В то же время, перед древним деревом фей, Саймон стоял под ветвями гигантского древа и смотрел на его крону. Дерево, которое теперь было окутано тьмой, контрастировало со своими свежими и ярко-зелеными листьями; каким-то образом оно выглядело бессильным.

Саймон, все еще глядя на него, протянул руку, чтобы погладить ствол. Слабый свет исходил от его руки, проникающий в дерево. В течение долгого времени Саймон вводил свою магию, но не получил желаемого ответа.

— ...разве магии недостаточно?

Хотя магия могла творить великие вещи, она не очень помогала, когда дело касалось исцеления фей или восстановления их вещей. Что могло исцелить их, так это время, плодородная земля, непреодолимые ветра и теплое солнце. Единственное, что еще помогло бы... Волшебная вода, сделанная из эссенции радости.

Саймон остановился и еще несколько раз погладил дерево.

Когда он услышал от своего лейтенанта, что Калия здесь, он сидел на коленях в ее разрушенном особняке и читал ее письмо.

«...Калия, как ты могла оставить такое письмо и просто исчезнуть?» — подумал он почти с недоверием.

Искренность, которую он почувствовал в ее словах, была такой, какой он никогда раньше не слышал. Он перечитывал его снова и снова, как будто хотел запечатлеть каждую букву, одну за другой, в своем мозгу.

Вот тогда-то и прибыл заместитель Калии с новостями. После того, как его разум обработал информацию, он телепортировался прямо с того места, на котором был. Потребовалось всего две телепортации, всего 5-10 минут, чтобы прибыть в Антикру. Однако нигде не было никаких признаков Калии, только следы неизвестного волшебника, взбудоражевшего волшебное дерево.

— Что это за чертовщина? — расстроенно пробормотал Саймон.

Окончание главы