Поцелуи делают меня выше! Глава 19. Быстро поправляйся

Глава 19. Быстро поправляйся

Лицо Бай Жуна сморщилось в форме очищенного апельсина, и он в раздумьях склонил голову, прежде чем, наконец, выдвинул две гипотезы ...

Гипотеза №1: прикосновение Уолтера (или других людей) к нему поглощают энергию, которую он получал от Му Чонъяна.

Гипотеза №2: он может получить энергию для роста только от одного человека.

После того, как Уолтер прикасался к нему, он больше не может получать энергию от Му Чонъяна, а количество энергии, которое он мог получить от Уолтера, была меньше, чем от Му Чонъяна. Что касается того, почему она была меньше, это следовало обдумать отдельно.

Бай Жун тяжело вздохнул, снова переполненный горем. Он горячо надеялся, что Му Чонъян быстро выздоровеет и заберет его обратно.

Громкое урчание из живота нарушило внутреннюю тревогу Бай Жуна. Он смущенно посмотрел на него, прежде чем встать с постели, чтобы вымыться и приготовить завтрак. Пока он был занят готовкой, волна незнакомых шагов постепенно приближалась и останавливалась у хрустальной конструкции.

Бай Жун остановился, наклонив голову, чтобы выглянуть наружу, и увидел, что мать Му Чонъяна стоит возле хрустальной коробки, нетерпеливо возясь с оптическим компьютером на своем запястье.

«Питер, ты закончил с подготовкой или нет?!»

Было неясно, о чем велся разговор, но брови женщины резко приподнялись, а ее голос стал резким: «Что?! Ты еще не подготовил? Подожди, я с тобой еще разберусь! Что ты имеешь в виду, я не должна тебя винить? Разве это не твоя вина? Я уже говорил тебе неделю назад, а теперь ты просишь меня подождать еще двадцать дней? Питер, тебе должно быть так стыдно за свои навыки! Лучше надейся, что первый план скоро даст результаты, иначе…»

Бай Жун просто стоял на месте, слушая, как мать Му Чонъяна спорит с кем-то на своем оптическом компьютере, но после долгого подслушивания он так и не смог четко понять, о чем идет речь, поэтому достал стейк, который приготовил в духовке, и направился к столу поесть.

Он был только на полпути со стейком, когда на улице внезапно вновь потемнело...

На этот раз было темно почти целый час. Когда свет, наконец, снова опустился на улицу, Бай Жун сразу же увидел бледнолицого Му Чонъяна, лежащего на широкой больничной койке, и его сердце сразу же сжалось при виде.

«Му Чонъян?!» - Бай Жун поспешно подбежал к стеклянной стене и приклеился к ней. Он внимательно посмотрел на Му Чонъяна, прочищая горло. «Тебе лучше?!»

Увидев встревоженный и озабоченный взгляд маленького звездного питомца, сердце Му Чхонъяна сразу же согрелось, как если бы его замочили в чаше теплой воды. Он смягчил голос, отвечая. «Я в порядке» - Затем он повернул голову и посмотрел на женщину, которая стояла сбоку. «Спасибо тебе, мама».

Мать Му Чхонъяна выглядела не очень довольной: «Если ты хочешь меня поблагодарить, то посодействуй лечению Веласа».

«Мама, можешь быть уверена».

Женщина недолго пробыла в палате. Когда в палате остались только Му Чонъян и Бай Жун, последний сразу же отбросил свои отговорки и приклеился ближе к стене, его маленькое лицо деформировалось, когда он прижался к стеклу. «Му Чонъян, Му Чонъян, это больно…»

Увидев, что глаза маленького звездного питомца наполняются отчаянием, сердце Му Чонъяна смягчилось, но он также нашел это несколько забавным. В голосе сквозила нежность, когда он ответил: «Ничего страшного. Не волнуйся, я в порядке».

«Что значит ничего страшного?» - Бай Жун посмотрел на талию Му Чонъяна, которая была перевязана, как клейкий рис, завернутый в листья лотоса [1], и начал дрожать, как если бы почувствовал, насколько это больно. Его глаза начали краснеть, и он начал хлюпать носом: «Это должно быть очень больно...»

[1] – выглядит как на картинке.

«Это совсем не больно» - сердце Му Чонъяна слегка дрогнуло, когда он увидел болезненное выражение на лице малыша. Он попытался поднять скованные уголки губ, но, к сожалению, улыбнуться ему не удалось. «Это совсем не больно, тебе не о чем беспокоиться».

«Лжец…» - Бай Жун протянул две маленькие руки и погладил стекло, как будто пытался успокоить раны Му Чонъяна, и мягким гнусавым голосом спросил: «… когда ты сможешь встать с кровати?»

«Примерно через три дня. В чем дело?»

«Можешь отнести меня к своей подушке?» - Бай Жун изогнул свои маленькие ручки, а его щеки слегка покраснели: «Я могу составить тебе компанию».

Глаза Му Чонъяна мгновенно смягчились на две балла, его голос тоже непроизвольно зазвучал нежнее: «Ты хотел прийти и говорить со мной?»

«Не только разговаривать, я еще могу спеть для тебя» - Бай Жун потер лицо, его черные, как смоль, слезящиеся глаза наполнились решимостью: «Травмы заживают быстрее, когда человек в хорошем настроении. Я буду петь для тебя, так что ты скоро поправишься...»

Заботливые слова маленького звездного питомца, казалось, плыли к его сердцу, заставляя каждую клеточку в теле Му Чонъяна согреться. Он тихо смотрел на маленького звездного питомца, показывая слабую улыбку на лице. «Хорошо».

Увидев, как на лице Му Чхонъяна расплывается легкая улыбка, глаза Бай Жуна расширились от удивления, а его уши вскоре порозовели. Он не ожидал, что Му Чонъян будет выглядеть так ослепительно, когда тепло улыбнется.

«Я спою для тебя несколько своих любимых песен» - Бай Жун сжал свои маленькие ручонки: «Тебе обязательно скоро станет лучше!»

«Хорошо» - уголок губ Му Чонъяна слегка дернулся, когда он увидел решительный взгляд пушистого «тигренка»: «Ты уже ел?»

«Еще нет…» - Бай Жун опустил голову и потер живот, затем снова взглянул на Му Чонъяна: «А ты?»

«Я уже поел. Тебе следует сначала пойти поесть, а потом снова выйдешь после еды».

«Хорошо» - Бай Жун кивнул, и два круглых тигриных уха на его голове покачнулись: «Подожди, пока я вернусь. Я составлю тебе компанию после того, как закончу обедать, и спою для тебя».

«Угу» - ответил Му Чонъян, глядя, как «тигренок» бежит обратно на виллу на своих коротких ножках. Слабое тепло в его глазах не рассеялось даже спустя долгое время.

Однако, когда Бай Жун вернулся после трапезы, Му Чонъян уже крепко спал. Бай Жун присел на корточки, грустно глядя на Му Чонъяна, который выглядел очень бледным.

Если бы только была спелл-карта, которая могла бы быстро излечить серьезные травмы ...

Му Чонъян спал три дня, и в течение этого периода врачи и медсестры приходили и уходили, беря у Му Чонъяна много крови и вводя ему много лекарств. Каждый день Бай Жун подолгу, ближе к концу дня, когда хрустальный ящик находился ближе всего к кровати Му Чонъяна, наблюдал за ним, молясь, чтобы тот скорее поправился.

На третью ночь Му Чонъян наконец проснулся. После того, как врачи и медсестры снова занялись своей работой, Велас объявил, что у Му Чонъян больше нет травм, угрожающих жизни. Теперь в течении около десяти дней ему нужно получат базовое лечение, прежде чем его выпишут из больницы.

Сказав, что нигде не чувствует дискомфорта, Му Чонъян выгнал всех врачей и медсестер из палаты.

Глаза Бай Жуна были красными, когда он наблюдал, как Му Чонъян приближается к хрустальной конструкции, когда группа людей ушла, он с тревогой убеждал его. «Ты... что ты делаешь? Вернись в постель и лежи!»

«Все в порядке» - Му Чонъян поднял верхнюю часть хрустальной коробки и осторожно взял Бай Жуна в руки. «Я уже чувствую себя лучше».

«Но ты только что проснулся!»

Как будто он внезапно о чем-то подумал, глаза Му Чонъяна внезапно потемнели, а лицо стало холоднее, но постепенно оно снова смягчилось, когда он обратил свое внимание на маленького звездного питомца. «Тебе не о чем беспокоиться, я в порядке».

Бай Жун обнял палец Му Чонъяна, трясь о него личиком. «Тебе нужно скорее поправиться».

Ощущение тепла и гладкости коснулось его пальцев, заставив сердце Му Чонъяна еще больше согреться: «Хорошо, разве ты не говорил, что собираешься спеть для меня?»

«Я спою!» - после того, как Бай Жун был поставлен рядом с подушкой Му Чонъяна, он галантно похлопал по подушке: «Что ты хочешь услышать?»

Му Чонъян спросил: «Какие песни ты умеешь петь?»

«Я могу спеть все, что угодно!» - Бай Жун забрался на теплые плечи Му Чонъяна и сузил глаза: «Я выучил много новых песен за последние два дня, но мне все еще нравится больше всего моя любимая песня».

«Какая твоя любимая песня?»

«Это…» - Бай Жун моргнул, пытаясь держать его на иголках в догадках. Его глаза изогнулись, когда он мягко сказал: «Любимая песня должна быть спета в финале. Могу я спеть тебе сначала те, которые недавно выучил?»

Голос Му Чонъяна был окрашен весельем: «Хорошо, тогда пой».

«Эн…» - Бай Жун просмотрел в голове список песен, которые он выучил, и в конечном итоге выбрал ту, которая была популярна в этом году по всей Шэн Я.

Он откашлялся, на его белом нежном лице отразилось легкое смущение, поскольку он никогда раньше не пел ни для кого другого.

«Ahhhhhhhhhh ohh, ahhhh oohh heyyy, ahh saiii dee aihhh saiiii dee, ahh saii dee gee dee ge de, ah sai de ah sai de ge de, ahh ~~~~ Ah ~~~~ Ah ~~ ah ~~, ahyayo, ahyayo…»

Причудливый тон заполнил уши. Му Чонъян смотрел на маленького звездного питомца, чья шея была вытянута, а лицо было красным, когда тот изо всех сил пытался петь. Впервые в жизни он действительно хотел громко рассмеяться, но ему пришлось взять под контроль все свои лицевые мышцы, чтобы не улыбнуться ...

В конце концов, маленький звездный питомец его семьи выкладывался на полную...

И он не мог погасить энтузиазм малыша ...

Автору есть что сказать:

Му Чонъян, уши которого наполнялись волшебной музыкой: Жун из моей семьи слишком милый.

Бай Жун: Тебе нравится?

Му Чонъян: Звучит очень хорошо!

Бай Жун (застенчиво): Тогда в следующий раз я спою тебе свою любимую песню, она звучит еще лучше!

Утверждение: У нашего мужественного парня Бай Жуна нет проблем с подачей! Его голос тоже приятен на слух! Однако его музыкальные вкусы ... немного отличаются от всех остальных ...

Окончание главы