Когда бездна смотрит в тебя (Полностью бесплатно!) Часть 2.2

Паренек замялся, потупил взгляд, его рука непроизвольно потянулась к давно не стриженным, жирным от пота вьющимся волосам.

— Проходи, рассказывай.

Аманда кивнула в сторону сундука — второго стула в её скромном жилище не было.

Парень скользнул в угол, сел на самый край крышки и ещё сильнее ссутулился под вопросительным взглядом археолога.

— Ну, в общем… Я сам его не знал, но слышал, как они с отцом ругались. А потом этот человек сказал, что пойдет к жрецу, чтобы выяснить что-то. Они говорили о каких-то легендах, а я…

«Не особо интересовался древней историей, конечно же…» — Аманда едкой улыбнулась.

— Ну, и что дальше?

Женщина невольно подалась вперед и всем своим видом постаралась дать мальчишке понять, что он может рассказывать все без утайки. Заметив, что Аманда явно заинтересована, парень немного распрямил плечи и продолжил чуть увереннее.

— В общем, что-то про нашу историю и традиции. Потом, вечером, я видел, как этот человек и правда заходил в хижину жреца, хотя день был не праздничный… Говорят, что на следующее утро его в поселке уже никто не видел.

Парень замолчал и уставился на Аманду. Она не спешила отвечать. Откинулась на спинку кресла, поморщилась от привычного скрипа и подперла рукой подбородок.

Аманда и раньше предполагала, что у пропавшего майя взыграла национальная гордость, и он решил забрать кое-какие из находок себе. Возможно, он рассчитывал их продать. Теперь она задумалась о том, не мог ли жрец надоумить рабочего на кражу?

Аманда смерила взглядом паренька, который ерзал на сундуке и шарил глазами по углам. Он завозился еще сильнее, когда археолог у ставилась на него, но не ушел.

— Если пропавший и правда был у жреца, то ты получишь награду. А пока — иди.

Аманда демонстративно потянулась за пачкой сигарет, наблюдая, как парень, ссутулившись еще сильнее, выходит из хижины.

«Значит, сходить к местному жрецу…» — решила Аманда, закуривая.

Солнце уже давно поднялось и даже изредка выглядывало из-за туч, но воздух все равно оставался влажным настолько, что мокрые от ночного дождя волосы так и не просохли, висели слипшимися прядями.

Ситуация, и без того неординарная, теперь казалась Аманде странной. За почти год, что она проработала на Юкатане, она ни разу не встречала местных, которые были бы озабочены сохранностью древних руин. Если появлялась возможность подработать на раскопках, майя всегда соглашались, не раздумывая. Да, они чтили традиции и говорили на языке предков, но, как ни парадоксально, совершенно не интересовались архитектурой и реликвиями — наследием былых времен. Современные майя не видели в них культовой ценности, да и выгодно продать их не могли.

Жрецы как правило следили за исполнением ритуалов и вели сакральный календарь, высчитывая по нему даты особых праздников, совершали обряды и хранили перевод древнего манускрипта «Пополь Вух». Ни один из них никогда не интересовался находками или вообще хоть чем-нибудь, что известно о майя ученым. Может, они считали, что расспрашивать у европейцев о собственной истории — это ниже их достоинства?

Сигарета закончилась как-то слишком быстро. Аманда потянулась было еще за одной, но остановилась.

«Если с утра не сделаю хоть что-нибудь, то про валяюсь весь день в гамаке».

С этой мыслью она решительно поднялась со стула.

Аманда брела по пустынным улицам, наслаждаясь тишиной. Шум дождя в последний месяц сильно действовал ей на нервы. Как и громкие голоса местных.

Но ни ярких женских юбок, ни широких мужских спин на улице видно не было. Зато слова молитвы на латыни до носились с другого конца главной улицы, где над старой черепицей крыш возвышалась католическая церковь.

Взглянув на белые стены самого высокого в городе здания, Аманда прищурилась. Свет отказался от штукатурки, спешил глаза, но тонул в тени густых крон деревьев и кустов, которые окружали неухоженный сад вокруг храма.

«Наверное, миссионер, который прибыл сюда во времена колонизации, выращивал в этом саду овощи, а может, любил цветы…»

Аманда еще замедлилась шаг. Все равно она ничего не добьется от местных, пока не закончится богослужение. И сейчас, пока на улицах тишина и покой, она может мысленно погрузиться в те далекие времена, когда европейская культура впервые столкнулась с местной.

В то время, когда местные не носили дешевых джинсов и шлепанцев из автомобильных шин, когда поклонялись жуткому богу смерти по имени Камацоц, а не Картине, продуманной миссионерами взамен богини Иш Таб.

Резкая боль в пальцах вырвала Аманду из задумчивости. Споткнувшись о неровную брусчатку улицы, она едва не повалилась на землю, но все же смогла удержать равновесие. Выпрямившись, она заметила, что уже почти дошла до церкви. Судя по доносящимся из окон звукам молитв, служба подходила к концу.

Мельком глянув на парадные двери, Аманда свернула на узкую тропинку, которая вела через заросли, когда-то бывшие садом, к черному входу. Обшарпанная деревянная дверь под массивным навесом — путь даже не в саму церковь, а в небольшую пристройку, в которой полагалось жить священнику, и в которой нынешний пастор лишь хранил книги. Когда она толкнула деревянную створку, на пальцах остались следы облупившейся жёлтой краски.

В маленькой комнате — никаких признаков обиталища священника. Обычные книги, многие из них даже на английском, вперемежку со старыми тетрадями расставлены по пыльному деревянному шкафу. Через маленькое окно свет падает на не менее пыльный стол, сгущает тени в трещинах на дощатом полу. Человек, который проводит богослужения, здесь не живет, оттого место кажется совсем заброшенным.

За стеной, в главном зале, звучат последние аккорды для хора, а Аманда, дожидаясь священника, скользит взглядом по названиям книг. С богословскими текстами на латыни соседствует распечатанный совсем недавно календарь — традиционный, доставшийся народу майя от их предков. И судя по потрепанному виду, его используют не реже, чем стоящие к нему впритирку наставления для проповедников.

«И все-таки не ожидала, что синкретизм местных до такого дойдет: католический священник и жрец майя в одном лице… И как, интересно, у него в голове христианский Всемогущий уживается с той же Иш Таб, богиней умерших?»

От размышлений археолога отвлекает мерзкий скрип. Аманда оборачивается на звук и замечает, как маленькая дверь, ведущая в главный зал, туго и медленно открывается. Видит, как прихожане в просторной комнате крестятся над большой книгой в кожаном переплете. Однако единственную во всем приходе Библию мужчина в черной рясе держит в руках.

Священник высок и широкоплеч, и для того, чтобы протиснуться в маленький дверной проем, ему приходится сгибаться и идти боком.

Его темная кожа блестит от пота, и как только дверь за его спиной закрывается, пальцы святого отца тянутся к воротничку.

— Что за книга там? — Аманда кивает в сторону выхода, наблюдая, как мужчина вытирает широкой ладонью пот со лба.

«В рясе наверняка ужасно душно», — мельком думает она.

— Добрый день, Аманда.

Голос мужчины низкий и приятный, он говорит по-английски с легким местным акцентом. Делает еще шаг вперед, ближе к окну, а Аманда в ожидании ответа изучает его лицо.

— Ах да, здравствуй.

«Типичный местный: кожа Тёмная, большие скулы, даже разрез глаз. Он майя, даже не метис. И какого черта ему пришло в голову учиться натсвященника?»

— Книга — Помощь Вух, на испанском.

Аманда усмехнулась.

— То есть, они крестятся по-католически над книгой преданий Майя?

Аманда саркастичной подняла бровь. Священник не ответил, только убрал тетрадь с проповедью в шкаф.

В другое время Аманда заинтересовалась бы забавной этнографической особенностью, но сейчас у нее не было времени.

— Они чтят свою историю, как умеют. Но ты ведь здесь не для того, чтобы расспросить про местных?

Священник снова оттянул край воротничка пальцем и вопросительно взглянул на Аманду.

— Ты прав. Я по поводу пропавшего майя. Того, который исчез на прошлой неделе. Мне сказали, что ты — последний, кто видел его.

Окончание главы