Еще одно золото Глава 3

Глава 3.

Сотня римских кавалеристов в черных доспехах и темно-красных плащах неспешно двигалась вдоль наезженной тропы где-то в Сарматии. С самого утра капал мерзкий дождик, мелкий, противный и будто бы какой-то липкий. Естественно, это не улучшало настроение солдат.

Максим, внимательно смотря по сторонам, беззвучно ругался. В этих землях существовала весьма серьезная угроза атаки - именно поэтому все до единого бойцы ехали в броне и с надетыми шлемами.

Больше всего раздражало именно это, а не какой-то там дождь. Тем более в жарком и душном августе.

Если бы не выматывающее ожидание нападения, Марк сейчас бы даже наслаждался поездкой, любуясь природными красотами новой провинции Империи. Правда, местные еще не приняли для себя эту простую истину - что их земля им больше не принадлежит - но у них еще будет шанс это осознать.

Коммод ехал неподалеку. Сейчас, в точно таком же плаще, что и его охрана, он ничем не отличался от обычного бойца. По крайней мере, сходу выделить его в массе солдат было бы непростой задачей. Единственно, его могучий жеребец явно выглядел крупнее и злее лошадей остальных кавалеристов.

Из рощи в нескольких стадиях впереди вылетел один из разведчиков передового дозора. И, судя по тому, как он нахлестывал свою кобылу, ничего хорошего сообщать он не собирался.

- К бою! - коротко рявкнул Марк. Это его заботой была охрана императора. Коммод, конечно, мог бы командовать и сам, но никогда этого права у своего друга не забирал.

Сейчас же император только лишь коротко кивнул, словно подтверждал приказ Максима, и спокойным и плавным движением вытащил из петли копье и проверил, как в ножнах ходит его меч.

Клинок Коммода был настоящим произведением искусства. Сделанный из стали, выплавлявшейся с помощью горючего камня в новых печах Британии, закаленной и отпущенной, откованный настоящим мастером. Лезвие этого меча напоминало пламя, застывшее в металле. Достаточно длинный, чтобы им было удобно рубить с коня, но не слишком тяжелый, чтобы им нельзя было пользоваться одной рукой.

Многие считали это оружие игрушкой - но только не те, кто видел его в деле. Марк, например, однажды наблюдал, как Коммод разрубил этим мечом одетого в доспех человека. И было кое-что еще: раны от этого меча не заживали. Еще когда Аврелий был жив, в одной из стычек, едва не закончившейся для Коммода отправкой домой, тот ранил одного из напавших на него варваров. Как потом выяснилось - вождя.

Аврелий собирался использовать его, чтобы обменять на некоторое количество пленных римлян, но, несмотря на все усилия лекарей, варвар скончался. Потом было еще несколько подобных случаев. И при этом Максим точно знал, что Коммод не наносит на свой меч яд.

Тем временем, дозорный уже достаточно приблизился к отряду императора, чтобы можно было рассмотреть детали. Впереди явно шел бой - боец был с ног до головы залит кровью и, из последних сил прижавшись к лошади, ее понукал.

Из рощи высыпалась немаленькая группа сарматов, стремительно разворачиваясь в подобие боевого строя.

Марк аккуратно тронул поводья, переведя своего жеребца на рысь, и выехал вперед. Что-то было не так - разведчик даже не притормозил, только лишь чуть скорректировал свой путь.

- Враааг! - неожиданно заорал один из бойцов авангарда, мимо которого буквально пролетел дозорный. Или, точнее, переодетый дозорным варвар.

Поняв, что его раскрыли, сармат распрямился и швырнул в Марка дротик, больше похожий на короткое копье. Хорошо швырнул, сильно. И точно. Но, однако, безрезультатно - Марк оказался быстрее, отбив его щитом.

Больше ничего варвар сделать не успел. Коммод вдруг оказался рядом с ним, и коротким и резким движением всадил копье в лицо. Сармат даже не успел вытащить меч.

- Идиот, - спокойно прокомментировал император. - Смертник. Принял тебя за главного, из-за шлема. Я тебе про это уже говорил. Нечего выставляться.

- Мы это обсуждали, Луций, - тихо ответил Марк. - Меня должны отличать и видеть собственные бойцы.

Коммод спорить не стал.

- В любом случае очевидно, что в роще нас ждала засада. С другой стороны, из-за этого придурка, - император кивнул на труп варвара, - они поняли, что мы о них узнаем, и решили принять открытый бой, хотя сегодня счет явно в их пользу.

В дозоре было четыре человека - и Коммод вполне понятно записал ребят в покойники.

Тем временем, императорский отряд без какой-либо паники развернулся из походных порядков в боевой строй и начал неторопливый разбег. Две ощетинившиеся копьями группы людей стремительно сближались.

В сарматских рядах не было даже и тени замешательства. Не без оснований считая себя лучшими всадниками, чем римляне, да еще и имея некоторое количественное превосходство, они надеялись на победу. Естественно, они пока еще не сталкивались с новой кавалерией Рима в бою. Да еще и ведомой лично императором.

Звук столкновения прозвучал подобно раскату грома. Сарматы не ожидали, что противостоящие им бойцы будут закованы в прочную броню и не хуже них будут управляться с лошадьми.

Щитом отбив или, точнее, отклонив направленное на него копье, Марк ударил в ответ. Но не в бойца противника, а в его лошадь. Почему-то от римлян такого приема не ждут - это, за свою военную карьеру, он уже выяснил.

Следующий удар, оставив застрявшее копье, Марк нанес уже мечом, активно продираясь сквозь вражеские ряды. Впрочем, ему было полегче - вперед вырвался сам Коммод, сеющий вокруг себя смерть. Его копье уже сломалось, и он действовал клинком. От чего, впрочем, варварам было только хуже.

Огромный вороной конь Коммода от своего хозяина не отставал, вовсю кусая сарматских лошадей. Сам император, уже весь измазанный вражеской кровью, продолжал свое продвижение сквозь варваров с методичностью работающего от водяной мельницы механизма.

Вот еще один солдат противника попытался ткнуть копьем римлянина. Безуспешно. Коммод уклонился, одним движением отрубил наконечник и, возвращая клинок, перерубил варвару горло. Попытавшийся добраться до императора с другой стороны сармат тоже не добился успеха - его удар Коммод принял на щит, конем толкнул вражескую лошадку и мечом располосовал падающему всаднику бок. Подняться с земли тот уже не успел - его попросту затоптали.

Бой не продлился еще и нескольких минут, но уже заканчивался. Лучшие кавалеристы Рима смяли сарматский отряд, пользуясь превосходством в броне, лошадях и оружии.

Два десятка варваров попытались отойти обратно к роще, но такого шанса им не дали - некоторые из преторианцев Коммода неплохо стреляли из лука. В том числе, с коня.

- Хорошая драка, - император был абсолютно спокоен, как будто бы и не было только что стычки, закончившейся сотней трупов. - Потери?

- Убитых трое, - Марк уже переговорил с десятниками. - Кроме того, в третьем десятке есть тяжелый, у него сломаны ноги. В седьмом десятке тоже, парню проткнули копьем бедро. У остальных мелкие ранения, ничего серьезного.

- Ясно, - несмотря на то, что погибших было немного, Коммод не выражал особого удовлетворения результатами битвы. - Включая дозорных, мы потеряли семерых. И еще неизвестно, станут ли в строй тяжелые. А это уже девять. За один бой мы потеряли почти десять процентов нашего лучшего отряда.

- Но ведь варвары потеряли почти полторы сотни человек! - попытался оправдаться Марк. - И посмотри, Луций: явно ведь не шелупонь какая-нибудь. Приличные бойцы.

- Это ничего не меняет, - император, закончив протирать куском ткани свой клинок, убрал тот в ножны и выпрямился в седле. - Это лучшие всадники Рима. Они должны быть более эффективны.

- Один к пятнадцати, по-твоему, недостаточно? Против хороших воинов, не против шайки какого-нибудь сброда, - Марк решительно не собирался сдаваться.

- А каковы были бы потери при столкновении с персами? - Коммод тоже уже начал раздражаться и слегка повысил голос. - Один к трем? И что? Пара битв - и прощай лучшее подразделение римской армии? Впрочем, ладно, не будем сейчас об этом. Просто учти, что ребятам нужно больше упражняться.

Еще три часа спустя римский отряд прибыл в лагерь. Последний представлял собою классическое передовое укрепление. Выстроившиеся по линейке ряды палаток, укрепленный кольями защитный вал, довольно глубокий ров, бдительные часовые... В общем, образец дисциплины и трудолюбия легионеров.

Дождь, моросящий с самого утра, неожиданно усилился. Коммод, подъехав к шатру командующего, спрыгнул с коня, стащил с головы шлем и подставил непослушную шевелюру под льющуюся с неба воду. При этом он закрыл глаза и улыбался, словно вспоминал что-то радостное.

Выглядел при этом император несколько страшновато - кровь поверженных им варваров никуда не делась и сейчас, размазываясь по черным доспехам, явно прибавляла картине зловещий оттенок.

Марк подумал, что последнее время даже побаивается своего собственного друга. Эта его улыбка, кровь на доспехах и плаще, холодные, изучающие глаза, в которых, порою, проскальзывает что-то страшное, вызывающее глубоко внутри очень неприятную дрожь.

Коммод менялся. Он все меньше походил на того парнишку, рядом с которым рос Максим. Иногда ход его мыслей оставался абсолютно непонятным, причем не только отдельным людям, но вообще всем. И близким тоже.

И глаза. Они навсегда изменились после того удара молнией, но сейчас... Сейчас они пугали. Даже вот только случившаяся битва - Коммод действовал в ней как механизм. Четкие, выверенные движения. Никакой жалости, никаких сомнений, постоянный контроль обстановки.

Сам Марк так не мог. Нет, он видел нечто подобное - благо, на войне был не первый день. Но одно дело, когда подобным образом действует ветеран с двадцатилетним опытом постоянных сражений, и другое дело - вчерашний мальчишка.

Сверкнувшая молния оторвала Максима от размышлений. Несколько секунд спустя докатился и отзвук грома. Коммод открыл глаза, встряхнул головой и прошел в шатер.

- Тиберий, - коротко поприветствовал он сидевшего внутри военачальника

- Луций, вы уже добрались. Как прошла дорога? - Помпеян был в хорошем расположении духа. Только недавно он получил весть из Рима о размере взносов. Сенат даже еще не начали грабить, а деньги уже текли. Пока еще не рекой, но уже довольно сильным ручейком.

- В паре миль отсюда мы столкнулись с крупным отрядом сарматов, - Коммод уже снял плащ и наливал в кубок горячего вина. - Судя по всему, они должны были вас отрезать от войск Марция Вера. Полагаю, скоро они нанесут тот самый "удар отчаяния". По крайней мере, они явно к нему готовятся.

Коммод сделал глоток.

- И да, мы вырезали всех этих ублюдков. Почти полторы сотни человек. Мои парни потеряли семерых. Еще парочка серьезно раненых.

- Луций, тебя не задели? - Помпеян, внимательно слушавший императора, слегка расслабился.

- Это не моя кровь, - спокойно прокомментировал Коммод. - А пока скажи мне, какие новости в Риме?

- Взносы от сенаторов и магнатов растут. Мы пока еще никого не трогали, действовали только угрозами и увещеваниями - и уже есть эффект. Если все так и будет продолжаться, то нам даже не потребуется их резать, - Помпеян развел руками. - Уже сейчас у нас хватит денег, чтобы вести войну еще где-то полгода. Если не увеличивать армию, конечно, - добавил он после небольшой паузы.

- И это хорошо, - император закончил пить вино и сейчас с помощью Марка стаскивал с себя доспехи. - Еще что-нибудь?

- На твоих заводах смогли сделать "облачное стекло".

- С помощью олова, как я и предлагал?

- Да. Даже прислали образчик, - Помпеян вытащил из стола красивый кубок из непрозрачного белого стекла молочного оттенка. - Говорят, среди богатеев новая мода: иметь в коллекции наборы из всех видов "имперского стекла".

Коммод поднял бровь.

- Да, вот так вот. Признаюсь, я и сам не удержался. Такого больше нигде нет.

Император усмехнулся.

- Пусть уж лучше тратят деньги на безделушки, чем на заговоры. Сейчас я иду спать, а завтра мы обсудим, как именно нам окончательно сломить сопротивление варваров.

***

- Римляне оказались сильнее, чем мы ожидали, - небольшая стоянка на одном из лесистых склонов Карпат была почти не видна в темноте. - Наших воинов перерезали, как баранов.

- А римский император?

- Жив-здоров. Зацепить не смогли.

- То есть он там все-таки был? Нам не солгали?

- Да, вождь, был. В этом наш человек полностью уверен.

Этот мало кому понятный разговор, происходящий между двумя почти не видными в темноте фигурами, на самом деле значил довольно много.

Успех "удара отчаяния", как назвал план вождей германских и сарматских племен Коммод, висел на волоске. Отрезать один из аванпостов Рима на сарматской территории не получилось. Потеря же сотни с лишним хороших воинов и вовсе пришлась некстати.

С другой стороны, информация от шпионов о прибытии римского императора оказалась верна. Слуга кого-то из могущественных римлян не солгал, что могло значить только одно: в стане врага есть разлад.

Невысокий, кривоногий, но с широкими плечами и длинными руками вождь Банадасп, сын Балломора, выглядел настоящим образчиком варвара, как их представляли себе добропорядочные граждане Вечного Города. Длинные спутанные волосы и какой-то мутный взгляд только лишь дополняли картину.

Вот только за этой не самой аристократичной внешностью прятался острый ум человека, возглавившего противостоящую Риму силу. И никому не стоило его недооценивать.

Сейчас он удовлетворенно кивал своим мыслям. Если его задумка выгорит и объединенному войску сарматов удастся уничтожить один из легионов и убить, пленить или хотя бы ранить Коммода, то шансы на выгодное перемирие вырастут в разы.

Отпустив посланца, вождь предался размышлениям. Сон, еще недавно манивший в свои объятия, как рукой сняло.

"Еще одна возможность, - мрачно подумал Банадасп. - Всего одна, других не будет. Если мальчишка вывернется и из этой ситуации - нам крышка".

Себя он не обманывал - если даже Рим находился на грани истощения от этой войны, то представьте себе, что творилось среди противостоящих ему племен. Брожение среди мелких вождей уже началось, о чем Банадасп прекрасно знал. Все чаще раздавались голоса, предлагавшие капитуляцию. Пока что они звучали тихо, но с каждым днем ситуация ухудшалась. С этим ничего нельзя было сделать, и чувство собственного бессилия приводило храброго воина в бешенство.

"Рим силен, это точно. Мальчишка, опять же, оказался не лучше своего папаши. Даже, пожалуй, и хуже. Для нас", - вождь негромко выругался.

Как там выразился Коммод? "Пока толстый сохнет, худой сдохнет"? Какое точное выражение - и как подходит к нынешней ситуации.

Все расчеты на то, что новый римский император изменит политику и заключит мир, рухнули. Наоборот, даже усилил нажим. И останавливаться не собирался.

Единственно, на что еще можно было надеяться - успех планируемого удара - очевидно, само по себе не поможет. Коммода не остановит потеря даже двух легионов. А значит, римлянин должен умереть.

И в самом Вечном Городе у Банадаспа есть союзник, желающий того же.

Варвар криво ухмыльнулся и вышел из шатра. Закинул голову и посмотрел на звезды, крохотными яркими точками усеявшие черное небо. Он не привык сдаваться. В конце концов, Солнце же не сдается - и каждое утро побеждает тьму. Небольшой шанс еще есть - и он будет биться до конца. И победит.

О том, что вместо победы его может ждать смерть, Банадасп старался не думать.

***

- Это их единственный шанс на хоть какую-то позицию на переговорах, - Коммод был свеж и весел, словно не он еще вчера рубил людей в фарш. - Других не будет. И, как я считаю, они прекрасно это понимают.

Внимательно слушающий разговор друга с Помпеяном, Марк не забывал осматриваться по сторонам.

Легион гудел. Непосвященному могло бы показаться, что в лагере царит хаос: люди носились туда-сюда, по одному и группами, с оружием и без, с какими-то грузами и донесениями. Увидеть в этом переполохе систему было непросто. Но она здесь имелась. Как, собственно, и цель.

Только что прибывшие из дальних дозоров разведчики сообщили о множестве небольших отрядов противника, стекающихся со всей Сарматии. В Маркомании тоже присутствовало шевеление - явно для того, чтобы римляне не могли сманеврировать силами.

И Тиберий Помпеян, и Коммод, и другие полководцы империи не могли не заметить, что это что-то новенькое. Всю эту войну варвары старательно избегали крупных сражений, прекрасно понимая, что с испытанным механизмом римской армии на таких условиях лучше не сталкиваться - сомнут. Как смяли когда-то галлов.

Однако постоянные мелкие стычки, рейды и небольшие сражения становились все менее эффективными. Ибо войну на истощение германские и сарматские племена выиграть уже не могли. Новый император с достойным упорством продолжил начинание своего отца, и отступать не собирался.

Варварам был необходим крупный успех. Конечно, на катастрофу, сравнимую с катастрофой в Тевтобургском лесу, рассчитывать было бы глупо, но при некоторой толике удачи добиться улучшения - пусть даже и тактического, а не стратегического - Банадасп вполне мог.

Сейчас, в солнечный день, видя всех этих легионеров, Марк не мог представить себе, что уже через неделю-другую многие из них будут мертвы. И он, возможно, тоже.

Нет, соратник императора верил в победу Коммода, верил в стойкость римских солдат и мастерство Помпеяна. Но в этот момент, глядя в безоблачное, невероятно синее небо, Марк видел лишь только кровь, смерть и боль. И он не знал почему.

Коммод заметил пустой взгляд товарища, которым тот обвел как гудящий растревоженным ульем лагерь, так и присутствующих. Знаком попросив Тиберия сделать паузу, неслышно ступая подошел к другу.

- Марк Сергий Максим! - Марк, на какой-то момент ушедший в себя, вздрогнул и поднял глаза.

- Составишь компанию? Хочу прогуляться. Ты вообще какой-то сегодня больно задумчивый. А как же охрана моего бренного тела? Вдруг Тиберий решит на меня напасть? Кто же меня защитит? - Коротко хохотнув, Коммод увлек друга за собой.

- Какое-то у меня странное чувство, Луций. Как будто все наши успехи не по-настоящему, - Марк сказал первое, пришедшее на ум. И только спустя несколько мгновений понял, что это именно то, что он ощущает. - Как будто мы не должны здесь быть. И поэтому умрем. Точнее, я умру.

Коммод ничего не ответил и никак это не прокомментировал. Он настойчиво шагал к небольшой группе деревьев, возвышавшихся на вершине холма, на котором раскинулось римское укрепление.

Наконец, дойдя до отбрасываемой деревьями тени, Коммод остановился и повернулся к другу.

- Марк, я не буду говорить тебе, что ты настоящий воин, истинный римлянин и просто храбрый и умный человек. Ты не раз бывал в бою и никогда не трусил. Я в жизни не поверю, что ты испугался. Тем более сейчас, когда мы побеждаем, - Коммод положил другу руку на плечо. - Может, тебе пора жениться?

Скептическое выражение лица Марка довольно ярко продемонстрировало его отношение к предложенному императором решению.

- Нет? Ну, мое дело предложить. Тогда давай-ка разомнемся? Выбьем из твоей порою глупеющей башки эту дурь.

- Дело не в страхе, Луций. Это...не знаю, как объяснить. Какое-то странное чувство, - Марк зажмурился и потер лоб, словно у него болела голова.

- Вот и отлично. Значит, ничего нам не помешает, - Коммод протянул другу непонятно откуда взявшийся учебный клинок. У него в руках был такой же.

Марк еще ничего не успел понять, как император нанес удар. Рефлекторно поставив блок, мгновением спустя получил чувствительный тычок в руку и выронил меч.

- Соберись! - как-то даже и зло сказал он сам себе, поднимая оружие с покрытой выгоревшей под жарким солнцем травой земли.

Впрочем, Коммод вновь оказался сильнее, пусть ему на этот рад потребовалось не два, а четыре удара.

- Действительно, Марк, соберись. А то, если ты так будешь драться, мне придется отправить тебя в Рим. И женить.

Прячущаяся в уголках рта Коммода улыбка показала его ближайшему другу, что он шутит.

- Смотри, как бы тебя самого не женили, мой дорогой принцепс, - Марк нанес серию ударов и даже почти достиг цели, но в последний момент Коммод убрал ногу, в которую намечался укол. Провалившись в атаке, Марк закономерно получил несильный удар по макушке.

- Нееет, я же император. Кто ж меня заставит жениться? Сестренка всех распугает, уж поверь. Луцилла совершенно не собирается быть второй женщиной империи. Ее устраивает только лишь первое место, - снова перейдя в атаку, Коммод нанес несколько ударов, окончившихся, впрочем, ничем.

- Ну, может быть, тебя повяжет какая-нибудь бойкая дочурка одного из достопочтенных сенаторов, - Марк резко сместился влево и, чуть присев, хлестнул клинком по ногам. Движение было очень быстрым, и Коммоду с большим трудом удалось увернуться, отпрыгнув назад. Не давая ему восстановить равновесие, Марк рванул вперед.

Почти получилось - Коммод блокировал удар в последний момент. Нанести еще один он другу не позволил, сократив дистанцию.

- Вот, это уже больше похоже на моего знакомого Сергия Максима, - одобрительно хмыкнув, император улыбнулся. - Почти достал. Еще чуток, и было бы два-один.

- У меня последнее время с тобой постоянно "еще чуток", - Марк покачал головой. - Ты серьезно свое мастерство поднял. Слишком быстр для меня, даже в доспехах.

- Знаешь, мне известно только несколько методов, чтобы отвлечь мысли от нехороших раздумий и грустных воспоминаний, - перестал улыбаться Коммод. - И кроме работы и упражнений приличных среди нет. Даже вино не поможет, а лишь усугубит.

То, что император ежедневно тратит на атлетику и клинки минимум час (а нередко случалось, что и два, и три, и даже четыре), секретом не было ни для кого. Тем более для Марка. А вот то, что Коммод порою занимается этим, чтобы забыться...

- Что тебя гнетет, Луций? - друзья прекратили едва начавшуюся тренировку и опустились в тени раскидистого дуба, своей листвой прикрывшего их от жаркого солнца.

- Мы же вроде пришли сюда, дабы твою душу врачевать, не мою, - на сей раз вместо вполне обычной ироничной или саркастической ухмылки на лице Коммода появился грустный оскал. - О моих потерях и сожалениях мы поговорим в другой раз.

- Луций? - мелькнувший на мгновение взгляд товарища пробрал Марка до костей. - О каких потерях ты говоришь? О чем? Или о ком? Имеешь в виду своего отца?

Вместо ответа Коммод поднялся с травы и, отряхнув плащ, направился к шатру Помпеяна. Разговаривать ему резко расхотелось. Марк, ругнувшись и проклиная свой язык, поспешил следом.

Дуб, раскачивая ветками в такт потянувшему с севера прохладному ветерку, печально шелестел листвой, словно древнее дерево что-то чувствовало и пыталось сказать глупым короткоживущим людям, желая их о чем-то предупредить. Но его никто не слушал.

Окончание главы