Дух Босса Глава 14 – Катастрофа ч.2

Глава 14 – Катастрофа ч.2

После того, как к нему обратились, Ван Сяомин больше не мог притворяться черепахой в панцире. Он медленно поднял голову и попытался изобразить невинность, пустив слезы на глаза. К сожалению, он ошибся со временем и местом.

На улице было светло и солнечно, окна офиса сверкали чистотой. Яркий солнечный свет без всякого труда пробился сквозь окно и упал на Ван Сяомина. Его глаза блестели от слез, которые ловили и отражали солнечный свет.

С точки зрения менеджера, слезы стали блестеть в глазах Ван Сяомина, что было характерно для коварного ублюдка! Означало ли это, что Ван Сяомин был корпоративным шпионом другой компании? Он был здесь для того, чтобы разрушить бизнес и репутацию компании?

В противном случае было бы трудно объяснить, почему этот человек ворвался именно в тот момент, когда они собирались заключить сделку по крупному проекту.

Ван Сяомин и не подозревал, что его воображаемая слезливая сцена была превращена менеджером в корпоративную шпионскую драму. Он понизил голос и сказал: «Я не хотел, чтобы так получилось».

...

Это явно был последний момент мнимого милосердия, когда босс получил свое.

Сердце менеджера похолодело. Неудивительно, что сегодня утром он врезался во множество уличных фонарей; должно быть, боги намекали ему, что его мозг был сломан, чтобы впустить в комнату волка!

Ван Сяомин видел, что все молча смотрят на него. Его уверенность в себе падала все ниже и ниже, пока он не смог заставить себя улыбнуться.

Было бы лучше, если бы он не улыбался. Для менеджера улыбка только еще больше подтвердила, что Ван Сяомин является корпоративным шпионом.

Менеджер сдержал свой гнев и прорычал: «Кто тебя сюда послал?».

...

Кто послал его сюда?

Ван Сяомин был удивлен. Может ли быть так, что он знал о существовании Баала? Как такое возможно?

Подсознательно он обернулся, чтобы взглянуть на Баала, но увидел, что Баал небрежно прислонился к дверной раме, словно ожидая продолжения шоу.

Менеджер увидел, что Ван Сяомин смотрит на дверь, и подумал, что пришел кто-то еще. Он нервно встал.

Ван Сяомин подпрыгнул от звука отодвигаемого стула менеджера и заикаясь сказал: «Вообще-то, я здесь, чтобы... чтобы спросить, не хотите ли вы... еще воды?».

Почему ситуация развивалась совсем не так, как он себе представлял?

Менеджер недоверчиво смотрел на него, словно пытаясь понять, сколько еще тайн и заговоров скрывает Ван Сяомин.

"Пивное брюхо", пришедший обсудить контракт, наконец спросил: «А что у вас за работа?».

Ван Сяомин пришел в себя и ответил: «Помощник консультанта». Практически каждый сотрудник компании имел причудливо звучащее название. Он только что узнал, что официальная должность уборщицы - "заведующая отделом гигиены".

Пивное Брюхо посмотрел на менеджера и сказал с полуухмылкой: «Основной продукт вашей компании – это, обучение первоклассных корпораций, выяснение их проблем и создание большей прибыли и ценности для этих корпораций. С моей точки зрения, создается впечатление, что у вашей компании самой есть проблемы».

Его тон был спокойным, но слова резали и ударяли по больному месту.

Менеджер пару раз весело хихикнул: «Он новый сотрудник, у нас еще не было времени его обучить».

— Тогда проблема в основных ценностях вашего сотрудника, — Пивное Брюхо протянул руку, взял чашку, стоявшую на столе, и медленно отпил из нее. Затем он посмотрел на менеджера, его лицо не выдавало его мыслей.

Менеджер понял, что это означает, что партнер ждет от него решения. Если он сделает все правильно, они смогут продолжить обсуждение партнерства. В противном случае они разойдутся в разные стороны, и последний месяц напряженной работы, поклонов и уговоров окажется напрасным.

Но справиться с этим было нелегко.

Если он уволит Ван Сяомина, как бы ему этого ни хотелось – это, косвенно докажет, что он плохо разбирается в людях и нанял не того человека. Это стало бы фатальным ударом для компании, которая рекламировала себя как компанию по обучению менеджменту.

Но если он не уволит Ван Сяомина, какое еще может быть наказание? Задержать зарплату? Это было всего 800 юаней; слишком много удержать было бы жестоко, а слишком мало - бесполезно. Другие наказания не имели значения. Он не был правительством и не имел власти бросить кого-либо в тюрьму.

Хотя в его голове проносились миллионы мыслей, у менеджера было несколько лет опыта за плечами, и он успешно сохранял спокойное выражение лица. Он выругался: «Оставим все в стороне, стучать, прежде чем войти в чей-либо офис – это, элементарная вежливость. Ты можешь неспешно вникать в рабочие дела, но ты должен знать, как быть вежливым человеком!».

Ван Сяомин с досадой подумал, что за первый рабочий день он не только ничему не научился, но и дважды получил от менеджера замечание в свой адрес. Один раз утром и один раз после обеда; как раз в соответствии с его полосой неудач.

Его сердце даже не дрогнуло.

Менеджер продолжал свою претенциозную болтовню, в которой было несколько профессионально звучащих существительных и несколько очень точно произнесенных американских английских слов. Это определенно рассеяло темные тучи над лицом Пивного Брюха.

— Отлично, — менеджер почувствовал, что сказал достаточно и продемонстрировал свою власть. На этот раз он решил отпустить Ван Сяомина. — Иди, пусть Энни зайдет».

Ван Сяомин вздохнул с облегчением, как будто его избавили от испытания.

Баал не ожидал, что все разрешится так просто. Увидев, что Ван Сяомин вышел из кабинета, он сразу же направился к нему.

Он сделал то же самое в гостинице, поэтому Ван Сяомин не стал раздумывать и побежал в конец зала заседаний.

Его поведение явно превзошло ожидания менеджера и Пивное Брюхо.

В тот момент, когда Пивное Брюхо собирался что-то сказать, Ван Сяомин вдруг кинулся к нему, а затем остановился с болезненным выражением лица.

Пивное Брюхо подпрыгнул от удивления. Он уже собирался отойти в сторону, когда Ван Сяомин с трудом поднял чашку и быстро выплеснул ее содержимое ему на лицо!

— Ван Сяомин! — в гневе менеджер чуть не перевернул стол.

Но стол остался на полу, потому что был слишком тяжелым.

Вода попала в цель, потому что она была достаточно легкой.

Ван Сяомин посмотрел на мокрое лицо Пивного Брюха и желто-зеленые чайные листья, усеивающие его. Его сердце заледенело. У него не хватало смелости посмотреть на лицо менеджера, потому что он и без взгляда знал, что оно будет пылать от гнева.

В хорошем настроении Баал убрал руку со спины Ван Сяомина.

Пивное Брюхо медленно повернулся и посмотрел на менеджера.

Менеджер поспешил успокоить его: «Уволить его, я немедленно его уволю!».

Но Пивное Брюхо ничего не сказал, только провел рукой по лицу. Он взмахнул руками так, что чайные листья упали на землю. Затем он ушел, не оглядываясь назад.

Пламя гнева менеджера превратилось в пламя тревоги. Он бросился вперед и преградил путь: «Президент Цао, президент Цао... это все моя вина, я беру на себя ответственность. Мы можем все обсудить... не уходите».

Пивное Брюхо посмотрел на него без выражения и бесстрастно спросил: «Не хочешь ли ты тоже налить чашку?»

...

Менеджер отступил назад в разочаровании. Он знал, что ситуацию уже не исправить.

Фигура Пивного Брюха быстро исчезла в конце коридора.

Когда дверь открылась, послышался скрип петель. Ветер снаружи подул на управляющего, и он почувствовал холод до костей.

Ван Сяомин стоял, прижавшись к полу, и долго не решался обернуться.

— Ван Сяомин, — менеджер наконец заговорил.

Ван Сяомин знал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Поэтому он открыл рот и благоразумно сказал: «Менеджер, я знаю. В этот раз я действительно облажался». Он был так же несправедлив, как и салемские ведьмы. (窦娥就是这么被冤的", что переводится как "Вот так Доу Е была объявлена виновной, когда она была невиновна". Доу Е была вымышленным персонажем пьесы "Невинность Доу Е", относящейся к эпохе династии Юань. В пьесе она была ложно обвинена и казнена за совершение убийства; позже ее невиновность была доказана).

Менеджер ничего не сказал. Правда заключалась в том, что он был так зол, что не мог говорить.

— Так что же, менеджер, - Ван Сяомин глубоко вздохнул, - сделайте мне предупреждение. Я запомню его и больше так не буду».

...

Что значит "бессовестный"?

Это было определение бессовестности.

Менеджер наконец-то все увидел. Ван Сяомин не интриговал, он был просто бессовестным.

— Вы думаете, я все еще буду держать вас на работе? — менеджер был готов поклясться, что спросил это с сарказмом. Но Ван Сяомин ответил со всей серьезностью: «Менеджер - хороший парень. К тому же вы сказали, что возлагаете на меня большие надежды».

Это потому, что я был слеп! (狗眼 собачьи глаза - разговорный способ обращения к глазам, когда они совершили ошибку. 瞎了狗眼 слепые собачьи глаза, то есть разговорный способ сказать, что вы приняли плохого человека за хорошего, когда сказано в сердитом тоне, или наоборот, когда сказано в скорбном тоне), — менеджер наконец выкрикнул. — Для чего еще я нанял предателя и дурака (白眼狼 волк с белыми зрачками, 驴肝肺 - ослиные легкие и почки. 白眼狼 часто используется для обозначения предателей, а 驴肝肺 часто используется для обозначения человека, который отбрасывает все, что кто-то для него сделал. Волки считались злобными животными, а волк с белым зрачком слеп, поэтому 白眼狼 - это злобное слепое животное, которое нападает даже на тех, кто был добр к нему. 驴肝肺 происходит от фразы 好心被当做驴肝肺 относиться к добрым намерениям, как к почкам и легким осла). — Почки и легкие осла – это, наименее вкусная часть, и их часто продавали по дешевке, так что эта фраза, по сути, означает отношение к чему-то ценному как к ничего не стоящему, как ты?

Ван Сяомин мог только сделать вид, что не понял оскорбления. Он продолжил: «Менеджер, у вас большие, круглые и черные глаза; это точно не собачьи глаза. И я абсолютно не предатель и не дурак. Я докажу своими действиями, что, руководитель, вы сделали правильный выбор».

Баал усмехнулся: «Собачьи глаза большие, круглые и черные».

Если бы у Ван Сяомина в руках был нож или вилка, он бы непременно использовал их, чтобы заколоть Баала. Но у него ничего не было, поэтому он мог только сверлить Баала глазами.

Баалу было все равно.

Менеджер яростно закричал: «Убирайся к чертовой матери!». Как только слово "черт" покинуло его рот, его тело развернулось на 180 градусов и врезалось прямо в стену.

Ван Сяомин с досадой спросил: «Почему ты все время бьешь его обо что-то?».

Баал восхищенно рассмеялся: «Тебе не кажется, что у него плоские черты лица?».

Они были плоскими. Если покрыть их короткими волосами, то лицо ничем не отличалось бы от затылка. Но Ван Сяомин знал, что у Баала на уме что-то другое.

Баал, естественно, с улыбкой сказал: «Я просто хотел посмотреть, смогу ли я сделать первое в мире "лицо в форме пирога" с помощью шлепка».

Ван Сяомин: «...»

Менеджер получил травму на работе и отправился в больницу. Поэтому в тот день все ушли с работы пораньше.

Что касается Ван Сяомина, то менее чем за 8 часов он стал центральной фигурой в истории компании.

Две молодые женщины, пришедшие с ним, считали его героем, который спасет мир и покарает зло. Только сам Ван Сяомин знал, что он не был героем, он был скорее желтопузым, чем трусом. (Оригинальная фраза "他不是英雄，他是比狗熊还要孬的狗熊" дословно: Он не был героем, он был скорее трусливым медведем, чем медведем. 狗熊 (медведь) рифмуется с 英雄 (герой) в китайском языке и часто используется для обозначения труса).

Он вернулся домой, поел, принял ванну и лег спать. Все это время он молчал.

Баал смотрел на него безразличными глазами и тоже ничего не говорил.

Только когда Ван Сяомин все закончил и лег на кровать, Баал яростно вскочил на кровать и надавил на плечи Ван Сяомина. Баал посмотрел вниз со своего высокого положения и требовательно сказал: "Могу ли я считать, что это значит, что ты мне грубишь, человек?" Плечи Ван Сяомина болели от давления, но он стиснул зубы и не хотел ничего говорить.

Баал, казалось, уловил его боль и внезапно надавил сильнее.

Пижама Ван Сяомина была тонкой, и он почувствовал жар, исходящий от ладоней Баала.

— Все еще молчишь? — Баал наклонился, нос почти коснулся губ Ван Сяомина.

Ван Сяомин услышал, как его сердце замерло на несколько ударов, и необычный румянец окрасил его щеки.

Баал посмотрел на него, что-то соображая, но вдруг отпустил и захлопнул дверь, оставив после себя только холодное требование: «Завтра же иди искать работу в Серебряном доме!».

Окончание главы