Герцогиня, которая видит призраков Глава 1– Благородная леди, которая видит духов

Пронзительный вечер. Рдеющий закат быстро сгущался в сумерки, в мгновение ока в небе показались полумесяц и лучи заходящего солнца. 

Шаги людей сметал холодный ветер. Ночное небо было вышито вздохами и облачками пара изо рта. 

Плотный и удушающий, тёмный, влажный воздух. Такой воздух в безлюдном месте вызовет мурашки у любого человека. 

На тесной территории Южной Кореи было обычным делом восстанавливать сломанные и разрушенные здания, но было обычным делом и банкротство. 

На одной закрытой строительной площадке была оставлена ​​только табличка «Подлежит сносу», и даже так, туда никто не ходил и мало людей могло её увидеть. 

— Я приезжаю сюда ровно каждый год; и всякий раз, когда я прихожу, мне кажется, что Генерал Мороз, поскрипывая, присаживается рядом. 

Приглушённый голос, эхом разносящийся в тихом тёмном здании, не соответствовал настроению. 

Потирая руки и ворча, Ёнхи широко раскрыла веер и скрыла им свою улыбку. 

— Значит, так, почтенная Магу? 

(Магу – Богиня долголетия в древнекитайских мифах и легендах.) 

Несмотря на молодую внешность, голос Ёнхи был почтителен. 

— Холодный зимний воздух проникает сквозь мою одежду, моя кожа становится холодной. Давай побыстрее разберёмся с этим и вернёмся по домам. 

Ёнхи откинула свои длинные чёрные волосы назад и взмахнула веером, покачала головой, хихикнув. 

В это время подул сильный ветер и разметал её волосы. Ёнхи тихо рассмеялась. 

— Нас уже встретили жестоко, да. 

Хлоп! Ёнхи сложила веер, украдкой вытащила бумажный талисман из кармана. 

Холодной зимой, талисман для изгнания нечистой силы был пережитком прошлого, забытым людьми. 

Но Ёнхи не беспокоило, что об этом забыли; теперь это было совсем не важно. 

Ёнхи резко открыла глаза, и уставилась перед собой. Затем слабый, женский голос средних лет достиг её слуха. 

[Тебе нужно просверлить отверстие в моём теле, чтобы снова быть бдительной?] 

— Магу. Ты всё ещё говоришь о той истории, когда мне было восемнадцать? 

[С тех пор прошло шесть лет. Не знаю, как я оказалась с такой безрассудной и нищей женщиной, как ты. Даже если бы я нашла себе сосуд, я бы не сказала тебе, девка!] 

— Разве не ты сказала, что я тебе нравлюсь, и пыталась овладеть мной, когда я была ещё 13-летним ребёнком в начальной школе? 

[Вот почему я сейчас страдаю.  Даже после того, как времена года меняются и уходят, почему ты всё ещё рядом? До сих пор я...] 

— Магу. Приятно тебя слушать, но я думаю, что сейчас не время спорить по этому поводу. 

Когда тяжёлый и низкий голос, который плакал над ней, внезапно оборвался, глаза Ёнхи снова прояснились. Тогда Ёнхи сжала талисман, который держала в руке, и спросила. 

— Скоро наступит Рождество, тебе не надоело, что я ищу тебя вот так каждый год? 

Вокруг закрутилась тёмная энергия, и вскоре большая тень медленно надвинулась на неё. 

Глаза Ёнхи следили за ней. Снова раздался голос в её голове. 

[Не теряй бдительности. Это сезонный Бог. Если атакуешь врага прямо и высокомерно, то ты потеряешь свою жизнь и попадёшь на небеса, и пожалеешь об этом.] 

— Ты думаешь, я такая? 

Её лицо, которое уверенно улыбалось горящими чёрными глазами, выглядело таким молодым. 

 [...Поживём – увидим.] 

Старуха всё ещё хотела, чтобы её голос был услышан, но вскоре тень явила себя. 

— Хья-я-я-яа-ас-с-с-с-сь!!! 

Это был змей с широко открытой пастью и трепещущим языком. Змей, которого можно увидеть повсюду, но проблема в том, что он был настолько большим, что мог легко сломать кости человека, скрутившись вокруг него. 

Ёнхи лишь улыбнулась, увидев змею такого размера, который заставил бы обычных людей хлопнуться в обморок. 

— Ты стал больше, чем в прошлом году, Бог сезона. 

[Это значит, что он становится сильнее, верно. Как я сказала, лучше для обряда предков...] 

— Я не хочу танцевать на лезвиях соломорезки. 

(Корейский трюк шаманов).  снова оборвала свои слова. 

[Дрянная...] 

Голос Магу звучал гневно и мрачно, но глаза Ёнхи загорелись, и её поглотил поединок взглядами со змеем. 

Генерал Мороз, который является здесь каждый год, всегда ослаблял людские сердца и тела, и то было провидением природы. 

Но именно сезонный Бог змеи приносил несчастья, и он был главным виновником, уносившим жизни людей. 

В прошлом люди молились, выполняя обряды предков, чтобы облегчить боль и благополучно пережить зиму, но с течением времени такие обычаи исчезли, и сезонный Бог был недоволен. 

— Ты теперь такой огромный... Шесть лет назад ты был просто змейкой, а теперь превратился в монстра, да. Что мне с тобой делать? 

[Если мы будем проводить обряд предков...] 

— Из-за того, что ритуала соломорезки больше нет, ты стал таким, да. 

Это было обидно. Бормочущая Ёнхи крепко схватила талисман и широко раскрыла веер. Змей вздрогнул. Уголки рта Ёнхи скривились. 

— Что? Теперь ты боишься, потому что каждый год ты исчезаешь, стоит хлопнуть тебя этим веером? 

[Если ты так сделаешь, он раззозлится.] 

— Зато так мы его поймаем. 

[Как можно так поступить с сезонным Богом?!] 

— Посмотрим, бабушка Магу. 

Змей свернулся клубком и всё ещё смотрел на Ёнхи. Затем он метнулся и начал виться вокруг неё. 

Его тело, как толстый гибкий ствол дерева, плавно двигалось, а морда его была чрезвычайно угрожающей. 

Ёнхи, конечно, не расслаблялась. Как только змея начала двигаться, она сложила веер и с напряжением ждала шанса. 

— Если я умру, будет ли это лёгкая и быстрая смерть? 

[С чего тебе умирать? Даже если ты умрёшь, я снова тебя спасу.] 

— Что ж, а это мне по душе. 

Ёнхи усмехнулась, и вскоре она приоткрыв рот начала шептать заклинания. В этот момент атмосфера вокруг неё начала стремительно меняться. 

Змей заметил эти изменения, и разрывая всё на своём пути своими золотыми глазами, он широко открыл пасть. Он был таким большим и опасным, как будто мог в мгновение ока превратить Ёнхи в еду, проглотив её целиком. 

Развёрстая пасть быстро нависала над Ёнхи. Момент был крайне опасным: если змея закроет пасть, Ёнхи станет его едой. Но Ёнхи протянула руку с талисманом. 

Змей остановился и закатил глаза,  раздался душераздирающий визг, а тело его задрожало. 

Ёнхи медленно открыла глаза. Обычно чёрные, они побелели. Улыбка исчезла, теперь на ней была маска серьёзности. 

— Магу, думаю в этот раз я снова спасу себя сама. 

[Ты станешь неосторожна.] 

— Посмотрим. 

Змей не мог закрыть пасть, как будто что-то мешало, и тело его дрожало. Его дрожащий хвост больше походил на милый щенячий хвостик или на обычную короткохвостую гадюку. 

— Вы, должно быть, испытали трудности, вновь прибыв в этом году, но теперь вам нужно уйти пораньше, сезонный Бог. 

[Будь вежлива!] 

— Этого вполне достаточно. 

Бумажный талисман, который держала Ёнхи, загорелся. Пламя медленно ползло снизу вверх и, наконец, достигло руки Ёнхи. Должно быть, он не обжигал её руку, – она усмехнулась, рассеянно глядя на него. 

— Как и всегда, когда холодно, тёплый огонь всегда выручит. 

Ёнхи глубоко вдохнула, и выдохнула сильным порывом ветра, разметавшего пепел от сгоревшего талисмана. Яростно боровшийся змей посмотрел на пепел, который летел на него, и отполз от Ёнхи, извиваясь всем телом по земле. 

— Ох, он падает. 

Ёнхи вскоре заинтересованно посмотрела на змею, которая постепенно успокоилась. 

— Ты всё так же являешься каждый год. Сегодня мне нечем тебя угостить, но, пожалуйста, по крайней мере, прими мои извинения и уходи. Прощай. 

Ёнхи изящно поклонилась, и её длинные волосы, спускавшиеся до ягодиц, собранные в хвост, коснулись земли. Ёнхи нахмурила брови. 

— Мне нужно ранить его. 

Вздохнув, Ёнхи взглянула на змея. Больше не было борьбы. Длинный и тонкий язык не двигался, а сам змей успокаивался, слегка качаясь. 

Ёнхи рассеянно посмотрела на него, и произнесла: 

— Ты хорошо поработала сегодня, Со Ёнхи. 

Она похлопала себя по плечу и отряхнулась. Она приблизилась к змею и вытащила из руки ещё один талисман. Голос в её голове заговорил: 

[Проводи его должным образом. Используй своё прощание.] 

— Какая досада... 

[Цык! Если ты будешь вести себя как сорвиголова, и небеса узнают об этом и рассердятся, что ты будешь делать?!] 

— Магу, ты и так всё знаешь; ты можешь просто заблокировать их, в чём проблема? 

[Хо-хо...] 

Послышался удручённый смех. Не обращая на него внимания, Ёнхи вынула талисманы и наклеила их на все тело змеи, а затем хлопнула в ладоши. 

Хлоп-хлоп! – раздалось в здании. Ёнхи склонила голову. 

— Прощай, сезонный Бог. Давай встретимся снова в следующем году. 

[...И ты зовёшь себя шаманкой.] 

— Разве это большое дело, быть шаманом? Так я могу просто неплохо зарабатывать деньги. 

Её улыбающееся лицо несло печать мирской суеты. Ёнхи проворчала: 

— Это вина Магу (твоя вина), что я тебя привлекла ребёнком – мне очень нужны деньги прямо сейчас. Когда другие люди ходили в школу и учились, я сидела в той маленькой комнате, и когда меня игнорировали, я услышала, что это потому, что я шаман. Тебе этого достаточно, правда? 

[Если ты не вернёшься... это будет по моей вине, да?] 

— Конечно, по твоей. Не моей же? 

[Боже. Верно. Если бы эта змея тебя слопала, тоже я была бы виновата?] 

— Во всём виновата. В любом случае, я здесь уже закончила. Так что я пойду получать деньги, а ты просто успокой змею. Прощай. 

Отвечая саркастически, она махнула рукой, и её походка с размахиванием рук напоминала игрока. 

Прошло одиннадцать лет с тех пор, как Богиня по имени Магу вошла в её тело и жила с ней. Именно так начался путь шамана юной Ёнхи. 

Поэтому неудивительно, что её жизнь отличалась от жизни других детей. В конце концов, она не смогла получить никакого образования и стала шаманкой. 

— Почему ты просто не дашь мне денег? Деньги – лучшее что есть в этом мире. 

Она даже присвистнула, оглянувшись. Но мир всегда был таким, ты ничего не теряешь, прислушавшись к словам взрослых, а в игнорировании Бога не было ничего хорошего. 

Это повторялось каждый год, поэтому было бы большой ошибкой отвлечься даже на мгновение. Даже в те дни, когда я нервничала, только учась работать, мне было трудно забыть о дыре в своей душе, но люди часто забывают о тех днях, когда они были лишь эмбрионами. 

Забвение. Это было одновременно и благословением, и проклятием Бога для человека. 

Окончание главы