Гарри Поттер и двойной капкан Глава 4. Возвращение на Площадь Гриммо, 12

Глава 4. Возвращение на Площадь Гриммо, 12.

Все вокруг закружилось в темном вихре. Через несколько секунд Гарри почувствовал твердую почву под ногами. Едва не потеряв равновесие, Гарри уцепился за Тонкс. Вокруг было темно настолько, что он не видел собственного тела.

— Где мы? – спросил Гарри.

— А ты не догадываешься? – ответила Тонкс. – И почему они не потрудились оставить свет включенным? Так же можно и сломать себе что-нибудь, учитывая, какая я неуклюжая, “Lumos”.

На конце ее палочки зажегся магический свет. Сквозь прищуренные глаза Гарри все же смог узнать, где он находится.

— Мы в доме Си.., — но тут же передумал на полуслове. – Мы в штабе Ордена?

— Да. Пошли, Гарри, — ответила Тонкс, освещая дорогу. – Как я рада, что они смогли снять портрет этой ужасной женщины. Теперь можно говорить в прихожей, не понижая голоса.

Гарри едва слышал, что она говорила. Его сердце снова болезненно сжалось от тоски. Он не подготовил себя к возвращению в дом крестного, хотя и догадывался, что именно сюда его и отправят. Он нашел в себе силы заговорить.

— Как же удалось это сделать? Ведь, как я понял, никто не знал, как бороться против заклинания постоянно Липнущих Чар, — спросил Гарри, сделав вид, что ему это очень интересно знать.

— Ты не поверишь, Гарри, но это сделал Снэйп одним взмахом палочки.

— Что? Снэйп? А почему он раньше этого не сделал? Все целый год мучались от этого портрета, — возмутился Гарри, чувствуя, как в нем закипает ненависть к Мастеру Зелий с новой силой.

— Вот и мы его спросили о том же. Но он ответил, что никто раньше его не просил, а самому проявлять инициативу в доме Си.., — она осеклась, поглядев на Гарри. Тот не подал виду, что ее слова причиняют ему боль, и она продолжила, — Короче, когда все уже отчаялись победить этот портрет, Дамблдор попросил Снэйпа попробовать, и у того получилось, как я сказала, с легкостью.

Тонкс отворила дверь в кухню, и они вошли.

Гарри не узнал это помещение, которое в прошлом году было очень похоже на склеп. Теперь кухня сияла чистотой; запах сырости и тлена исчез; вместо этого кухня была пропитана запахом постоянно готовящейся еды.

За длинным кухонным столом сидели два человека. Одного из них Гарри с удовольствием убил бы на месте.

— Здравствуй, Гарри! Садись, пожалуйста, — улыбнувшись, поприветствовал его Дамблдор и указал на стул рядом с ним. Гарри почувствовал напряжение и тревогу в его голосе. – Вы добрались без происшествий, Тонкс?

— Да, профессор Дамблдор, ваша зажигалка у Гарри, — ответила та, глядя на Гарри с нескрываемым волнением. Тот не отрываясь, смотрел на второго волшебника, сидящего рядом с Дамблдором, но по другую сторону стола.

Это был Снэйп. Он был чернее тучи, погруженный в свои мысли, даже не удостоил вошедших вниманием.

— Профессор Дамблдор, я могу идти? – спросила Тонкс.

— Да, конечно, благодарю тебя, Тонкс, — ответил седовласый маг, так же пристально глядевший на юношу.

Тонкс вышла из кухни. Дамблдор некоторое время переводил взгляд с Гарри на Снэйпа, затем спокойно начал говорить.

— Гарри, ты не хочешь поприветствовать профессора Снэйпа? Твое удивление длится очень долго, Гарри. Ты не ожидал, что профессор Снэйп будет тут? – Дамблдор сделал едва заметный акцент на последнем предложении и многозначительно посмотрел на юношу.

Гарри все это время яростно боролся со своими эмоциями. После того, что он услышал от Малфоя, он был не то, что удивлен, увидев Снэйпа в этом доме, он просто не мог найти объяснения такому положению вещей. Как директор мог сидеть с этим человеком за одним столом, зная, что тот продал Волдеморту местонахождение Гарри? Ненависть захлестнула Гарри с головой, как только он добрался до этой мысли; эмоции хлынули из него через край, он окончательно потерял контроль над собой и начал орать.

— Что этот предатель делает в доме моего крестного? Не говорите мне, что вы не знаете, что он выдал тайну Волдеморту! Как только вы доверились этому Упивающемуся Смертью, он сразу же побежал к своему хозяину и все тому рассказал! Я не могу поверить, что вы все еще ему доверяете, профессор!

— Гарри, я прошу тебя успокоиться и послушать меня, — попытался остановить его Дамблдор, косясь на Снэйпа. Тот сидел по прежнему погруженный в свои мысли, казалось, он не слышал, что Гарри орет на него.

— Я не собираюсь ничего выслушивать! Какую еще сказку про доброго Снэйпа вы придумали? Все теперь знают, на чьей стороне он был все это время! Как вы могли сделать его моим Хранителем? Ему мало было смерти моих родителей, теперь вы дали ему шанс погубить и меня тоже! – Гарри обезумел от ненависти на Снэйпа, он был не в состоянии остановить поток обвинений и оскорблений в адрес Мастера Зелий, вылетающих из его уст. – В прошлом году вы почти убедили меня, что он на нашей стороне, теперь я окончательно убедился в обратном!

— Гарри, я снова прошу тебя успокоиться и выслушать меня, — Дамблдор повторил свою фразу еще раз, но более громко и настойчиво. – Я надеюсь, что ты не перестал доверять мне, Гарри?

— Я уже никому не могу доверять! – бушевал Гарри. Он был так зол на Дамблдора, что не боялся ему нагрубить. Что же касается Снэйпа, Гарри готов был прикончить того и уже вынул свою палочку, направив ее на него. – В прошлом году я вам доверял, я даже почти доверял ему! И что в итоге я получил? Я потерял последнего близкого мне человека! Вы постарались взять вину за смерть Сириуса на себя, но меня никто не переубедит, что Снэйп виноват в этом не меньше!

Эти слова вывели Снэйпа из состояния задумчивости. Он поднял глаза на Гарри, увидел, что тот направил волшебную палочку прямо ему в сердце.

— Так ты хочешь меня убить, Поттер? – безразличным голосом сказал Снэйп. – Мне встать, или ты так попадешь в меня своим заклинанием?

— Северус, прошу тебя помолчать, — вмешался Дамблдор, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. – Гарри, опусти палочку.

— Черта с два! – прокричал Гарри, делая шаг к месту, где сидел Снэйп. – Убирайся из этого дома, негодяй! Я не позволю тебе осквернять дом моего крестного своим присутствием! Вон отсюда!

Гарри, не понимая, что он делает, послал в Снэйпа режущее проклятие. Тот такого явно не ожидал, даже не поднял палочку для защиты. Но Дамблдор сделал этого за него. Причем, Гарри еще не успел опустить свою палочку, как она вылетела из его рук под действием разоружающего заклинания, которое бросил Дамблдор вслед за первым.

— Возьми себя в руки, Гарри! – крикнул Дамблдор. Он был рассержен. – Сядь, Гарри! Северус, я прошу тебя не принимать во внимания слова, которые Гарри тут наговорил.

— Хорошо, директор, — все таким же безразличным голосом ответил Снэйп, не глядя на Гарри.

Гарри тяжело дыша, сел возле Дамблдора, стараясь не смотреть ни на него, ни на Снэйпа.

— Вот и хорошо, Гарри, — более спокойно начал директор. – Ты в состоянии адекватно воспринимать мои слова, Гарри?

Гарри не понял вопроса, все еще вспоминая свои реплики в сторону Мастера Зелий. Дамблдор перефразировал предложение.

— Гарри, я прошу тебя окончательно успокоиться и выслушать мои объяснения. Более того, я прошу меня не перебивать, когда буду говорить, — продолжил профессор. Его взгляд был прикован к юноше; взгляд был понимающим, нежели упрекающим. – Ты позволишь мне растолковать ситуацию, Гарри?

Гарри кивнул, не поднимая глаз.

— Хорошо. Правильно ли я тебя понял, что ты услышал разговор Люциуса Малфоя и Беллатрикс Лестрандж, когда они появились в твоем доме? – начал Дамблдор.

Гарри снова кивнул; в нем начало пробуждаться любопытство.

— И, как я понял из твоих слов, Малфой сказал, что твое местонахождение было раскрыто Волдеморту профессором Снэйпом, — продолжил директор, не отводя глаз от Гарри. Тот не удостоил директора каким-либо знаком внимания, потому что снова начал закипать от злости. Дамблдор принял его молчание за знак согласия, и продолжал. – Малфой говорил правду.

Дамблдор сделал паузу, переведя взгляд с Гарри на Снэйпа, который вновь делал вид, что говорят о другом человеке, а не о нем.

— Северусу пришлось рассказать все Волдеморту, чтобы дать себе возможность и дальше быть нашим шпионом, Гарри. Дело в том, что я снова сделал ошибку, — после некоторой паузы добавил Дамблдор.

Гарри поднял на него глаза и со злостью сказал:

— Вы снова сделали ошибку, профессор, которая снова едва не стоила мне жизни.

— Поттер, не забывайтесь! – встрял в разговор Снэйп. – С чего вы взяли, что профессор Дамблдор извиняется перед вами?

Гарри хотел было ответить Снэйпу заклинанием, но вспомнил, что его палочка в руках у директора, поэтому ответом был его крик:

— А вы и рады, что снова обманули директора, но явно огорчились, когда узнали, что я жив.

— Манеры, Поттер! – Снэйп тоже начал злиться, он стал подниматься со стула, но Дамблдор положил руку на его плечо и усадил на место.

— Гарри, я просил тебя не перебивать меня, — спокойно сказал директор. – Ты ведешь себя так, конечно, в силу своей молодости и горячности. Чтобы остудить твой пыл, я должен тебе напомнить, чего стоила тебе твоя горячность и неумение держать себя в руках в прошлом году.

Дамблдор сделал большую паузу, глядя, как Гарри изменился в лице.

— Прости, Гарри, но я был вынужден тебе напомнить о смерти Сириуса, так как эта боль – единственный способ заставить тебя прислушаться к моим словам, — он вновь сделал паузу. Убедившись, что его слова возымели должный успех, продолжил, — я сделал ошибку, не поставив тебя в известность о том, что Северус – твой хранитель. Но я был уверен, что так будет лучше для вас обоих. Учитывая вашу некоторую взаимную неприязнь друг к другу, Гарри, я не в праве был рассчитывать на то, что ты согласишься на такое мое решение.

Окончательно убедившись, что Гарри слушает его и не собирается снова кричать, Дамблдор более спокойно продолжил объяснения.

— Видишь ли, Гарри, у меня есть веские основания доверять Северусу Снэйпу. К сожалению, я не имею права пока объяснить тебе почему, — он посмотрел на Снэйпа, который бросил на директора укоризненный взгляд. – Но, если Северус позволит мне сказать… или, Северус, может ты, сам все объяснишь Гарри?

Дамблдор остановил взгляд на Снэйпе, тот, как бы мысленно, что-то ответил директору, но лишь покачал головой.

— Хорошо, Северус. Я не вправе требовать этого от тебя, но в сложившейся ситуации недоверия, которое Гарри испытывает к тебе, я полагаю, что я могу просить тебя сделать исключение для него тоже. – Дамблдор еще раз мысленно что-то сказал Мастеру Зелий, тот опустил глаза на секунду, кивнул, затем встал и обратился к Гарри голосом, которого тот никогда не слышал от вредного и злого профессора Зельеделия.

— Я делаю это исключение не ради тебя, Поттер. Я не нуждаюсь в том, чтобы ты доверял мне, но это необходимо для общего дела. – Хоть взгляд Снэйпа и был пропитан жестокостью, когда он посмотрел на Гарри, в его голосе и взгляде было нечто напоминающее на нормальные человеческие эмоции.

Очевидно, Снэйп решил предоставить дальнейшие объяснения Дамблдору, потому что он кивнул тому и вышел из кухни, закрыв за собой дверь.

Гарри посмотрел на директора и спросил:

— Неужели вы думаете, что я буду ему доверять после таких слов? Ему же все равно – буду я ему верить или нет? К тому же, как я сказал, я теперь даже вам не могу доверить свою жизнь – слишком много ошибок вы стали допускать, профессор Дамблдор.

— Я прощаю тебе твою грубость, Гарри, — невозмутимо ответил старец, устало глядя на юношу, только что обвинившего его во всех своих неудачах, — в какой-то мере ты, конечно, прав. Но я уже объяснял тебе свои мотивы в прошлом году, и сейчас мне нечего добавить к тем словам, Гарри.

Гарри почувствовал, как кровь прилила к лицу – ему было стыдно за свои слова.

— Я рад, Гарри, что ты осознал свое поведение. Вернемся к нашему разговору о сегодняшних происшествиях?

Гарри кивнул.

— Ты знаешь, я вполне тебя понимаю, Гарри, профессор Снэйп – не самый приятный в общении человек. Но у него есть на то свои личные причины, Гарри. – Дамблдор сделал акцент на слове “личные”, и Гарри понял, что тут замешано прошлое Снэйпа. – Дело в том, Гарри, что Северуса постигла тяжелая утрата. Это стало причиной его перехода на нашу сторону. Я понимаю, что тебе тяжело понять Северуса по такой крошечной информации, которую я тебе дал. Но, к сожалению, это все, что я могу тебе сейчас рассказать. Я не в праве требовать от Северуса поведать тебе нечто большее из его прошлого. Единственное на что он согласился, это рассказать тебе следующее.

Дамблдор сделал короткую паузу, дав Гарри возможность понять серьезность его слов.

— Его потеря, которую обеспечил Лорд Волдеморт, очень тяжела, Гарри, — юноша впервые услышал в голосе Дамблдора столько боли. Дамблдор тяжело вздохнул, подошел очень близко к Гарри, наклонился и посмотрел ему прямо в глаза. – Я не могу сказать тебе большего, Гарри, но его боль от утраты сопоставима с твоей болью от потери Сириуса. Я думаю, тебе будет этого достаточно, чтобы понять душевное состояние профессора Снэйпа?

Дамблдор сел за стол, наблюдая за своим учеником. Гарри глядел на директора и думал о том, что тот ему только что сказал. Неужели у Снэйпа был человек, от потери которого он испытывал такую же боль, как и моя боль после гибели крестного, — думал Гарри.

Казалось, Дамблдор читает мысли Гарри:

— Поверь, Гарри, его боль была настолько глубока, что он не смог этого пережить после стольких лет. Тем более, что в этом был виноват его тогдашний хозяин – Волдеморт. Я прошу тебя никому не говорить о том, что ты узнал, Гарри. Дело не только в морально-этическом аспекте положения; если об этом узнает Волдеморт…

— Он убьет Снэйпа, — закончил за директора Гарри.

— Это будет самое легкое наказание для Северуса, Гарри, — поправил Дамблдор. – Ты еще не до конца понял, что для Темного Лорда нет границ жестокости? Поэтому, я прошу тебя молчать, Гарри. От этого зависит не только жизнь Северуса, но и успех нашего дела, Гарри.

Дамблдор сделал еще одну паузу, затем вернул разговор к его началу.

— Ты получил мои объяснения в вопросе о доверии профессору Снэйпу, Гарри. Теперь что касается происшествия в твоем доме. По неизвестным нам причинам, Волдеморт как-то узнал, что Северус стал твоим хранителем. Темный Лорд вызвал его к себе, и профессору Снэйпу ничего не оставалось, как выдать твое местонахождение. В противном случае, ты догадываешься, что бы с ним сделал Лорд Волдеморт, — сказал Дамблдор. – Как только профессор Снэйп смог убедить Волдеморта, что он только с этим и пришел, чтобы выдать тебя Лорду – остается только восхищаться умением Северуса блокировать свое сознание от Темного Лорда! Когда Волдеморт разрешил Северусу удалиться, тот незамедлительно сообщил мне о случившемся; о том, что в твой дом были посланы несколько Упивающихся Смертью с целью доставить тебя Волдеморту. Я испугался, что мы можем опоздать, ведь профессор Снэйп не знал, что Волдеморт приказал Малфою доставить тебя живым. Я отправил к тебе на помощь тех, кто был в моем распоряжении. Это счастье, что они успели вырвать тебя из рук Малфоя и Беллатрикс Лестрандж до того, как они увели бы тебя к Волдеморту – тогда, боюсь, мы были бы уже бессильны.

Дамблдор замолчал. Гарри не знал, что и думать – объяснения казались вполне логичными. Но ему очень не хотелось быть в долгу у Снэйпа даже после того, как тот в очередной раз спас ему жизнь, судя по рассказу Дамблдора.

— Гарри, если я удовлетворил твое любопытство, позволь мне перейти к следующей теме нашего разговора, — прервал его мысли директор.

— Да, профессор Дамблдор, — ответил Гарри.

Но в этот момент в дверь кухни постучали.

— Войдите, — сказал Дамблдор.

Вошел Римус Люпин и Грозный глаз Грюм. Судя по их виду, они побывали в бою. Гарри, казалось, почувствовал, что они сейчас скажут; похоже, Дамблдор тоже предвидел это. Он встал, быстро подошел к ним, задавая вопрос на ходу:

— Аластор, Римус, что произошло?

Римус был ранен – на левом плече был глубокий порез, из которого обильно текла кровь. Грюм не был ранен так серьезно, но его мантия была порвана и прожжена в нескольких местах, из небольшого пореза на лбу так же сочилась кровь.

— Где остальные, где Кингсли и Мундунгус? – еще более тревожно спросил Дамблдор у вошедших.

Те, казалось, не решались говорить при Гарри, что только усилило его опасения.

— Они вернулись, да, профессор Люпин? – спросил Гарри.

Люпин посмотрел на Грюма, тот едва заметно кивнул в ответ и вышел из кухни.

— Гарри, — медленно начал Люпин, переводя взгляд с него на директора, — я не знаю, как тебе сказать, но…

Он вновь замолк; поняв, что не сможет продолжать говорить сразу, подошел к столу, за которым сидел Гарри. Люпин подвинул стул как можно ближе к Гарри, взял того за плечи и тихо сказал:

— Гарри, мне очень жаль, но мы не смогли их спасти.

Из глаз Люпина потекли слезы, когда он смотрел на Гарри.

— Дурсли? – только и смог выдавить из себя юноша.

— Мне очень жаль, Гарри, — еще более тихо ответил Люпин, – мы сделали все, что смогли.

— Их больше нет? – спросил Гарри, надеясь, что он ошибся в догадке или ослышался Люпина.

— Да.

Повисла тяжелая пауза. Дамблдор молчал; Гарри увидел, что директор был почти не в силах сдержать эмоций. Его голос дрожал, когда он, наконец, нашел в себе силы заговорить.

— Как это случилось, Римус?

Люпин отпустил Гарри.

— Перед тем, как отбыть, Гарри объяснил им ситуацию. Он просил их уехать, и мне показалось, что тетя готова была его послушать. Но дядя категорически отказывался верить в наши предостережения. Через пять минут после того, как Гарри вместе с Тонкс отправились порталом, в дом вернулись Упивающиеся Смертью. Несомненно, что Малфой сказал Волдеморту о том, что на них напали пять Авроров. Вряд ли Малфой сообщил хозяину, что мы прибыли за минуту до того, как они с Беллатрикс сбежали, провалив задание. Думаю, Малфой обрисовал Волдеморту иную картину. Он, наверно, сказал, что когда они пришли в дом к Поттеру, там их ждали помимо Гарри еще пять Авроров; и Малфою якобы пришлось бежать, что силы были не равны, и Гарри был вне их досягаемости.

— Сколько их было, Римус, и ты не ответил мне, где Кингсли и Мундунгус? – прервал его Дамблдор.

— Упивающихся было больше двадцати человек. Они, видимо еще надеялись застать в доме Гарри, — ответил Люпин, не глядя на мальчика, — мы, конечно, ждали их появления, но не в таком количестве, и не так скоро.

— Кингсли и Мундунгус, они…

— Погибли.

Гарри посмотрел на директора; тот закрыл лицо руками и слегка пошатнулся. Люпин вскочил на ноги и поддержал старца.

— Я в порядке, Римус, спасибо, — проговорил Дамблдор. – Гарри, как ты?

Люпин посмотрел на Гарри.

— Они не любили меня, но я не хотел их смерти, — пробормотал тот. – Они сильно страдали перед смертью?

Люпин вздрогнул, перевел взгляд на Дамблдора; тот кивнул в знак согласия, чтобы Люпин продолжил рассказ.

— Упивающиеся свалились из ниоткуда, а мы в это время пытались убедить твоего дядю нас послушать. Их было так много, что мы не знали, на кого насылать проклятия в первую очередь, — опустив глаза, говорил Люпин. — Кингсли и Мундунгус были убиты мгновенно, на них напали шестеро Упивающихся одновременно – не было ни единого шанса уцелеть. Первым же заклинанием я был отправлен в нокаут; я был без сознания, возможно, это и спасло мне жизнь. Упивающиеся рассредоточились по всему дому, так как Грюм и Диггл при их появлении дизаппарировали в другие комнаты.

— А кто убил Дурслей, профессор? — неожиданно спросил Гарри, отчего Дамблдор и Люпин вздрогнули.

— Я очнулся от оглушающего заклятия за диваном в гостиной, — начал Люпин. – Упивающиеся так были увлечены поисками Гарри, что не сразу заметили твоих родственников. Те так и застыли в ужасе; не могли пошевельнуться от страха. Когда Упивающиеся поняли, что тебя уже отправили из дома, они озверели. Малфой увидел Дурслей, застывших у дверей, и понял, что они твои родственники.

— Он это сделал? – прервал его Гарри.

— Да, он и Беллатрикс Лестрандж, — ответил Люпин.

— Он… он убил их сразу? – продолжал выспрашивать Гарри.

— Что ты имеешь в виду, Гарри?— спросил Люпин.

— Он мучил их, перед тем, как убить? – ледяным голосом продолжил Гарри.

— Гарри, не думаю, что тебе нужны эти подробности, — вмешался в разговор Дамблдор.

— Напротив, профессор Дамблдор, — совершенно спокойно прервал его Гарри. – Мне необходимо знать какая смерть ждет Малфоя и Беллатрикс Лестрандж.

— О чем ты говоришь, Гарри? — обеспокоенным тоном спросил Дамблдор

— А вы думали, я оставлю смерть моих последних родственников без внимания, профессор? – таким же ледяным голосом возразил Гарри. – Когда мне представится возможность убить этих двоих, я напомню им о том, как они убивали дорогих мне людей.

Наступила гробовая тишина. Выражение лица Дамблдора показывало крайнее беспокойство за рассудок Гарри. Люпин был в не меньшем шоке от услышанного.

— Так он мучил их перед убийством? – повторил свой вопрос Гарри. – Только не лгите мне, профессор.

— Хватит!

Дамблдор крикнул так громко, что Гарри и Люпин подскочили на своих местах.

— Римус, позови Северуса, пожалуйста. Он сейчас, наверно, помогает Аластору залечить порезы. После этого я думаю, тебе тоже стоит заняться своими ранами – твоя левая рука сильно повреждена режущим заклинанием, Римус.

Люпин вышел из кухни. Дамблдор не сказал ни слова, пока в кухню не вошел Снэйп. На его лице не было заметно волнения.

— Вы звали, директор? – шелковым голосом спросил Снэйп.

— Северус, ты слышал, что произошло после того, как Гарри отбыл из своего дома порталом? – без намека на теплоту в голосе спросил Дамблдор.

— Нет, директор. Речь Грюма была настолько несвязной, что я не смог толком разобрать его слова, — ответил Снэйп все тем же шелковым голосом.

Гарри едва слышал их диалог, он был далеко от этого разговора. Мысли его даже не были направлены на гибель Дурслей от руки Упивающихся Смертью. Он вспоминал о том, что всего за несколько часов до смерти, тетя Петуния разговаривала с ним и просила простить ее за все годы унижений, что Гарри провел в ее доме. Перед глазами стояло заплаканное лицо тети, говорившей о том, как она ошибалась насчет своей сестры – мамы Гарри; как тетя сокрушалась, что столько лет она причиняла племяннику боль. Гарри вспомнил, как она обняла его и попросила простить ее за все это. А теперь ее больше нет. На этой земле не осталось ни одного близкого человека, которого бы Гарри любил; как бы Дурсли не обижали его, все же они были его родственниками, и он не желал им гибели. После разговора с тетей Петунией в его комнате, Гарри надеялся, что его жизнь в доме Дурслей сможет измениться в лучшую сторону. Все-таки, тетя Петуния любила свою сестру, Гарри понял это после их разговора. Она сожалела о своем отношении к Лили и Гарри. Как поздно она это поняла, — думал Гарри.

— Родственники Гарри были убиты в их доме, — послышался голос Дамблдора. – Я думаю, что Гарри необходима твоя помощь, Северус.

— Упивающиеся Смертью?— спросил голос Снэйпа.

— Да, Северус. Ты можешь сделать успокаивающее зелье для Гарри? – продолжил Дамблдор.

— Безусловно, директор, — ответил Снэйп.

Гарри слышал их диалог, как сквозь глухую стену.

— Как он, Дамблдор? – Люпин вернулся в кухню.

— Я думаю, что он в шоке, Римус. Северус пошел за успокаивающим зельем, — ответил Дамблдор.

Гарри сидел, откинувшись на спинку стула, и смотрел вперед невидящим взглядом. Взрослые смотрели на него с опаской, особенно Дамблдор. Гарри смотрел сквозь него, его мысли все еще были в его комнате, когда он разговаривал с тетей Петунией; он не мог осознать, что ее больше нет. Вдруг Гарри понял, что ему необходимо спросить еще кое-что у Люпина…

— Профессор Люпин, — позвал он не своим голосом.

— Да, Гарри, — ответил слева голос Люпина, и Гарри повернул голову на звук.

— А мои вещи, вы их принесли?

— Да, Гарри, все вещи мы забрали, — сказал Люпин, его голос был крайне напряжен, но был полон теплоты и сострадания.

— Я не помню, все ли забрал из моей комнаты. Вы не заходили туда? – спросил Гарри бесцветным голосом, отчего волнение Люпина заметно усилилось.

— Нет, Гарри, у нас не было возможности подняться к тебе в комнату. Но в твоем чемодане, как мне показалось, были все твои вещи; ты даже подарки туда сложил, — ответил Люпин.

— Спасибо, профессор. Я испугался, что забыл свой альбом с фотографиями родителей и Сириуса – это единственное, что мне осталось от них, — пробормотал Гарри, чувствуя, что с каждым словом боль в сердце становится совсем невыносимой. В уголках глаз защипало, комок в горле начинал душить его.

Дверь в кухню вновь отворилась, и вошел Снэйп с кубком в руках. Он посмотрел сначала на Дамблдора, тот кивнул, как будто ответил на мысленный вопрос Мастера Зелий; затем Снэйп сделал несколько робких шагов к Гарри. Когда Снэйп подошел достаточно близко, Люпин отошел в сторону, допуская того к Гарри. Снэйп присел на одно колено возле Гарри, тот поднял на ненавистного учителя глаза.

Черные, как бесконечные туннели глаза, обычно излучающие крайнее презрение и ненависть, смотрели на юношу с такой жалостью, на которую Снэйп вообще был способен.

— Это успокаивающее зелье, Поттер, — сказал Снэйп своим обычным бархатным голосом. Если обычно в этом бархате никогда не было и намека на теплоту, когда Снэйп говорил с Гарри, то сейчас мальчику показалось, что профессор Снэйп действительно сочувствует ему. В голосе Снэйпа была теплота. – Выпей, тебе станет лучше.

Снэйп левой рукой взял Гарри за подбородок, и юноша обнаружил, что от рук профессора так же исходит тепло. Снэйп осторожно наклонил кубок, чтобы Гарри смог выпить зелье.

— Нужно выпить все, — сказал все тот же теплый голос Снэйпа, — и тебе нужно лечь и постараться поспать.

Гарри допил зелье; с помощью Мастера Зелий Гарри поднялся из-за стола и пошел туда, куда его повели. Он плохо понимал, что вокруг него происходит.

Он не хотел больше ни о чем думать; он хотел лечь и не проснуться. Боль от потери Сириуса теперь возвращалась с новой силой, и Гарри не знал, как ему эту боль заглушить. Сильные руки Снэйпа уложили его на кровать. Он лег и тут же уснул.

Окончание главы