Аэропорт Инчхон, 16 выход.

[Seo-Hyeon: хён]

[Seo-Hyeon: хён, я столько тебя шотил]

[Seo-Hyeon: ты хоть раз выходил победителем]

[Seo-Hyeon: со всей своей имбовой экипировкой?]

Кто-то сказал, что жизнь – это череда случайностей и выборов.

Моя же случайность обернулась ужасным злым роком. Парень, с которым мы познакомились в игре, и который преследовал меня с признаниями, притащившись ради этого даже в Корею, вдруг оказался тем, кого я должен был охранять.

[Seo-Hyeon: хён, я прилетел]

[Seo-Hyeon: будь уверен, это не займёт и недели]

[Seo-Hyeon: меньше недели уйдёт на то, чтобы тебя найти]

Кёнхон поморщился, выслушивая череду неустанных оповещений. Палец, в нерешительности зависший над экраном, в конце концов, не выдержал и нажал на окно диалога. Прочитав сообщения, Кёнхон побледнел.

Мачо седьмого убойного отдела, самый мужикастый мужик из всех мужиков, самопровозглашённый оазис полицейского управления. Он по праву гордился своим профессионализмом, за годы службы набив руку на преступлениях и провинностях. Однако сейчас, перед лицом надвигающейся катастрофы, Кёнхон не смог сдержать беспокойства на лице и тихо пробормотал.

— Эй, засранец... А ты крепкий орешек.

Игнорируя продолжительную вибрацию в руке, Кёнхон вновь вперился взглядом в своё отражение в окне. Белая маска на пол-лица и строгий костюм под пальто делали из него на вид обычного офисника, однако самого Кёнхона в этом образе что-то не устраивало. Он продолжал теребить маску, снимая и натягивая её вновь.

С трудом оторвавшись от своего отражения, Кёнхон перевёл взгляд на 16 выход, откуда уже начали высыпать люди. За считанные секунды пустое пространство заполнилось галдящей толпой, но глаза сосредоточенно скользили по головам, ища кого-то определённого. Сравнивая лица других с уже заученным, Кёнхон наконец остановился взглядом на одном человеке.

Жизнь – это череда случайностей и выборов.

Пока Кёнхон прокручивал в мыслях эти слова, ладонь вновь завибрировала.

[Seo-Hyeon: как думаешь, что я сделаю, когда найду тебя?]

Каждое слово в его сообщениях сквозило безумием. Кёнхон не смог удержаться, чтобы не вздохнуть. Потерев пальцами уголки губ, он вновь поднял голову. В этот раз его взгляд наткнулся на подтянутого, идеально сложенного мужчину, который увлечённо стучал по клавиатуре смартфона. Каждый раз, когда его палец нажимал определённую кнопку на экране, ладонь Кёнхона начинала вибрировать.

[Seo-Hyeon: хён, ты можешь решить, получится у тебя с мужчиной или нет,]

[Seo-Hyeon: уже после того, как мы встретимся]

Прочитав сообщения, Кёнхон тихо выругался.

— ...не неси херни.

Шоу признаний от этого психа длилось всю последнюю неделю, чем изрядно подкосило менталку Кёнхона. Один лишь вид его номера заставлял пульс учащаться, а то, зачем тот прислал ему видео, как бежит по солнечному пляжу вместе с собакой, для Кёнхона до сих пор оставалось загадкой.

Вздохнув от нахлынувших мыслей, Кёнхон взглянул на новые сообщения и скривился.

[Seo-Hyeon: хён]

[Seo-Hyeon: мачо-хён]

[Seo-Hyeon: дай мне шанс признаться тебе ещё раз]

[Seo-Hyeon: провальное признание не повод меня игнорить]

Тот ещё кадр. Проглотив ругательства, Кёнхон убрал телефон в карман и медленно направился к мужчине.

По мере того, как дистанция между ними сокращалась, образ, знакомый Кёнхону лишь по фотографии, начал приобретать живость и посылать сигналы об опасности.

Первым сигналом стали руки. На фоне широкой ладони смартфон казался совсем миниатюрным. На секунду оторвав взгляд от узловатых пальцев, натренированных всеми возможными видами спорта, Кёнхон интуитивно почувствовал, что даже не сможет дать отпор, если эта ладонь сомкнётся на его шее.

Стоило представить себя, распластавшимся на асфальте, как перед глазами на миг всё поплыло.

Каждый раз, когда мужчина давил на экран, вибрация в кармане пускала по телу табун мурашек. На долю секунды Кёнхон даже всерьёз задумался удариться в религию, в которую никогда в жизни не верил.

Он отнёсся к нему слишком легкомысленно.

Галстук на шее вдруг превратился в удавку. Кёнхон оттянул его обеими руками и твёрдо решил ни за что не говорить.

Правду о том, что тот самый Мачо Кинг, которого он ищет, стоит прямо перед ним.

Шаг – и вот Кёнхон уже стоял на тени, которую отбрасывал мужчина. Он осторожно привлёк чужое внимание, чтобы завязать разговор.

— Здравствуйте. Я лейтенант Юн Кёнхон из седьмого убойного отдела следственного подразделения юго-западного полицейского управления.

Выудив из кармана бейдж, Кёнхон вновь продолжил распинаться перед собеседником.

— Я возьму на себя заботу о вашей безопасности и планирую сопровождать вас во время каждого выхода, включая деловые встречи и личный график.

Не выказав ни капли волнения даже под странным взглядом Хан Сохёна, Кёнхон вновь открыл рот.

— Генеральный директор, я приложу все усилия для вашей защиты.

***

— Кёнхон, не оборачивайтесь.

Всю дорогу Сохён был сосредоточен на предстоящем интервью, как вдруг неожиданно всполошился, заявив, что ему нужно переодеться. Несмотря на то, что стёкла машины были затонированы и закрывали большую часть обзора, Кёнхон всё ещё находился на водительском и с их знакомства не прошло и получаса. Какой псих в первую же встречу с готовностью скинет с пиджак перед незнакомцем? Только если, конечно, он не какой-нибудь извращенец с наклонностями эксгибициониста.

Не давая беспокойству проступить на лице, Кёнхон уже хотел попросить его немного подождать, но Сохён заговорил первым.

— Кто знает, какой там туалет? Мне спокойнее переодеться в машине.

И, даже не дав Кёнхону ответить, стянул с себя толстовку, бросив её на соседнее сидение. Он достал из кожаного рюкзака рубашку, втиснув сначала одну руку, потом вторую, застегнул на все пуговицы, после чего украдкой глянул на спину Кёнхона, сидящего на водительском, сжимая в руке ярко-зелёный галстук.

— Слушайте, Кёнхон.

Словно не в состоянии выдержать стеснённость, Сохён расстегнул последнюю пуговицу и продолжил говорить.

— Кёнхон, вы же полицейский? Значит, можете и человека найти?

— ….

— Всё-таки в полиции Кореи работают жестокие люди.

Сказав это, Сохён тихо усмехнулся собственным мыслям. Зеркало заднего вида позволяло Кёхону спокойно наблюдать за человеком на заднем сидении, но вместо того, чтобы ответить, он аккуратно повернул руль.

Через 20 минут у них было запланировано интервью с известным журналом. Прикинув, сколько времени потребуется до конечного пункта, Кёнхон прибавил скорости и сосредоточился на дороге.

Так и не дождавшись ответа на возмущение, Хан Сохён украдкой глянул на водительское место и, превзойдя самого себя, начал неторопливо стягивать джинсы. Как раз в этот момент Кёнхон скользнул взглядом по зеркалу заднего вида, чтобы проверить дорогу сзади. Едва завидев голые ноги, он состроил страдальческую гримасу.

Как можно быть таким непристойным?

Сам же Сохён звал себя непорочным парнем Лос-Анджелеса, но сейчас, глядя на его готовность скинуть одежду где угодно, Кёнхон с уверенностью мог сказать, что человек и земля едины. Отведя взгляд, он прищёлкнул языком. К счастью, Сохён в этот момент искал ремень безопасности и ничего не заметил.

Вместо этого он прислонился к спинке водительского кресла и будто намеренно сказал:

— Эх... Скучаю по своему хёну.

— ….

— У него сегодня сотое собеседование.

— ….

— Наверное, снова провалил.

От такого притворства в голове у Кёнхона лицо покрылось тенью. Хотя, вернее сказать, оно помутнело, словно Кёнхон съел что-то несвежее.

В то же время ни о чём не подозревающий Хан Сохён достал из рюкзака свёрнутые рулончиком брюки, расправил и втиснул ноги в штанины. Кёнхон с неприязнью глянул на кожаный рюкзак и, проглотив вздох, вновь уставился на дорогу.

Не прошло много времени, как Сохён, уже приняв человеческий вид, вновь позвал Кёнхона по имени, заводя разговор.

— Кёнхон.

— ...да?

— Я должен кое-кого найти. 34 года, служил в морской пехоте, 10 лет подряд провалил экзамен на госслужащего. В юном возрасте потерял родителей, взвалив на себя все невзгоды этого мира.

— ….

— Я хочу стать принцем на белом коне для этого человека.

Рука, сжимавшая руль, слегка дрогнула. В зеркале заднего вида теперь отражался мужчина в костюме с иголочки, наблюдающий за пейзажами за окном. Вид расползающейся над мостом зари заставил подёрнуться глаза Сохёна туманной поволокой. И со стороны пассажирского вновь прозвуали непрошенные слова.

— Он только и делал, что принимал.

— ...вот как.

— Думал, у нас что-то сложится.

— ….

— А он забрал итемки и свалил.

Его алые губы расплылись в усталой, измождённой улыбке. В тот же миг изо рта Ю Кёнхона непроизвольно вырвалось ругательство.