1 глава. Психбольной?

— Боже, что за чертовщина! — опять в истерике закричал Александр, уткнувшись лицом в подушку.

В голове была какая-то каша, будто тысяча мыслей смешались и превратились в один большой ком однообразной массы, который не оставлял места для чего-то ещё. Его мозг просто отказывался верить во всё произошедшее за последние десять дней.

— Мишанов, перестаньте орать — в скважине замка что-то щелкнуло. Дверь открылась, и в его одиночную палату вошли два слегка раздраженных сотрудника психдиспансера.

— Если вы продолжите в том же духе, то нам придётся принять меры — сказал один из них.

Александр, услышав это условие, постарался выровнять дыхание и успокоиться, но слезы сами текли рекой.

— Тише, тише… Вот, попей воды, и тебе сразу станет лучше… — сказал мужчина с улыбкой на лице, зубы которого блестели ярко как его лысина на макушке.

Больной взял в дрожащие руки стакан и захлёбывающими глотками выпил воду. Через несколько секунд дыхание сразу выровнялось, а всхлипы прекратились, будто ничего не произошло. Глаза у него начали слипаться, и через десять секунд Александр тихо сопел.

— Ну вот, видишь, солиан уже подействовал. Сейчас тебе ещё сделаем укольчик и всё будет хорошо — проговорил всё тот же врач, а его улыбка стала ещё шире, из-за чего он напоминал какого-то маньяка.

— Директор, когда вы так улыбаетесь, мне становится немного жутко — сказал молодой врач — У него же из-за вас совсем крыша съедет”.

— Чем тебе не нравится моя улыбка? Я учился месяца, и даже годы, чтобы она выглядела как настоящая, а ты говоришь, что она жуткая? — Он схватился за голову, изображая грусть.

— Мда, вам с такой актёрской игрой только в кино идти сниматься.

— Приму это за комплимент.

— А я боялся сочтёте за оскорбление… Ладно, давайте сначала сделаем укол нашему пациенту, а потом уже будем здесь разглагольствовать, а то получится как с Ленкой в прошлом году….

— Брр, ладно, ты прав — с неприязнью вспомнил тот случай директор

Он достал из своей небольшой сумки шприц с сульфозином, и ввёл его в ягодичную мышцу спящему Александру.

— Кстати насчёт того случая… как думаете, за ним тоже придут фсбшники? — спросил врач.

— А с чего бы им приходить? — почесав свою лысую макушку, сказал задумчиво директор — Думаешь, из-за каких-то пары убийств они им заинтересуются? Навряд ли. Или думаешь, что этот тоже аномальный? Такие появляются раз в год на всю страну, но за пять лет уже двое появились, при чём именно в нашей психушке. Хочешь сказать, что появился третий и опять у нас? Я очень сомневаюсь, что это так.

— Ну, я с вами не согласен… К счастью это большая редкость что больной подросток убивает нескольких людей потому что ему так сказал “внутренний голос”. Мне он этим всем напоминает того самого “психа” …

— Не накаркай, помереть что ли хочешь? Не забывай — Мишанов твой пациент.

— Я это знаю, поэтому и боюсь. Вдруг он тоже какую-нибудь фигню выкинет.

— Да не бойся ты так. Да, у них много чего общего, но между ним и «психом» есть небольшое различие - это что у них разные врачи. И если у того была эта забывчивая растяпа Ленка, то сейчас у нас есть ты, а уж если будет буйствовать, то сульфозиновый крест ему в ягодицы и будет как умалишенный — рассмеялся директор.

— Вы бы по осторожней со словами Семён Петрович, как говорится “О мёртвых либо хорошо, либо ничего”, а вы тут растяпа и забывчивая… Да и креста надеюсь у нас не будет…

— И то верно – сказал Семён Петрович, смотря на часы – ладно, время уже обед, айда дойдём до пищеблока, там должны были круассаны привезти, сейчас возьмём парочку и с чайком.

— А с каким вкусом привезли? С черникой?

— С черникой — улыбнулся во весь рот директор — Ладно, идём, а то всё разберут.

***

Веки Александра начали медленно открываться. Его голова была тяжелой, а мышцы всего тела ныли от боли. Особенно задница, как будто в неё с разгона вогнали кол, ну или что другое. Он попытался вспомнить вчерашний день, но последнее, что он помнил, это как пришли два врача, предложили попить воды, а дальше как свет отрубили.

— Господи, что вчера произошло… И почему у меня так болит ягодица… Это ведь не то, о чём я думаю, верно? Я, конечно, понимаю, что жизнь здесь не сахар, но всё же это психушка, а не тюремная камера… Хотя после этого мне кажется, что они практически не отличаются…

Он попытался встать и несмотря на то, что его мышцы были против этого. Всё же оперившись об кровать он с трудом поднялся, нащупал на своей ягодице след от укола после чего облегчённо вздохнул.

— Ну, к счастью, мои самые худшие опасения оказались напрасными… Хм?

У двери послышались звуки перебирания ключей и проклятий. Как только находившийся за дверью человек наконец-то нашёл в связке нужный ключ от замка, в комнату вошёл врач.

— Ох, господи, почему нельзя дать ключи только от моих пациентов, зачем надо было сразу всучивать все ключи… — сотрудник диспансера был довольно сильно раздражён, но как только он увидел, что больной не спит, то сразу же его лицо прояснилось.

— Здравствуйте, как ваше самочувствие? Симптомы вашей болезни каким-либо образом проявлялись? — это был один из приходивших вчера к Александру сотрудников психдиспансера.

— Нет, всё хорошо, но все тело скулит от боли, особенно ягодицы и голова раскалывается…

— Ничего, со временем пройдёт — сказал он, что-то записывая в свой блокнот — Это лишь значит, что ваш курс лечения проходит успешно.

— Курс?

— Да, для вас назначен курс пиротерапии. Говоря простым языком, это лечение болезни с помощью искусственного повышения температуры тела человека специальными препаратами.

— Извините…

— Хм?

— А как вас зовут?

— Ох, прошу прощения, меня зовут Андрей Сергеевич Чернигов, и как вы уже поняли, я ваш лечащий врач. Есть ещё какие-то вопросы?

— Нету.

— Нету слова “нету” — рассмеялся врач — Так, в два часа я приду к вам делать укол. А пока что можете отдыхать. Ещё увидимся.

Андрей Сергеевич закрыл на ключ дверь с обратной стороны, оставив Александра снова одного в палате. Оглядев её, пациент не нашёл в ней ничего интересного: здесь была лишь кровать, стул со столом, небольшое окно с железными решётками и висевшие на стене большие часы, стрелки которых показывали, что уже наступил час дня.

В прошлый раз врачи приходили к нему где-то в 5 часов дня, и благодаря несложным подсчётам он понял, что проспал где-то двадцать часов. Александр был в шоке от этого и мог только строить догадки из-за чего он так долго спал, но наверняка это было связано с прописанным ему курсом пиротерапии.

Он никогда не слышал об нём, но это было не удивительно, ведь ему никогда не была интересна какая-либо информация о шизофрении, а тем более способы её лечения. Но как бы ему не хотелось верить во всё происходящее, теперь шизофрения стала частью его жизни, и, чтобы хоть как-то искупить вину перед своими родителями, он должен был победить её.

Оглядев комнату, он с надеждой взглянул на белый потолок, но там лишь болталась подвешенная на проводе полутусклая лампочка. Не зная, чем ему ещё заняться, Александр аккуратно взял прогнивший стул, поднёс его к окну и сквозь железную решётку стал рассматривать окружение больницы.

Около психдиспансера находилась парковка и несколько машин. Чуть поодаль от него стоял грузовик, из которого толпа рабочих активно выгружала ящики с продуктами и медикаментами. Ещё здесь была дорога, взглянув на которую можно было предположить, что по ней провели массированный артобстрел. Больше ничего примечательного не было – разве только дубовый лес, что окружал это удалённое от нормальной людской жизни здание.

Александр почесал свою макушку, покрытую чёрными волосами, кончики которых касались его бледной кожи, и решив проветрить комнату, открыл окно. В уши сразу ударило скрежещущее звучание Гражданской Обороны из телефона одного из грузчиков. Хоть он и не любил эту группу, но делать в этих четырёх белых стенах ему всё равно было нечего, поэтому он перебрался на кровать и поудобнее расположившись стал пытаться вслушиваться в эту меланхоличную музыку. Но сульфозин был против этого дребезжания, и уже через несколько минут Александр тихонько посапывал.

***

Он проснулся уже следующим утром. Тело болело ещё сильнее, из-за чего он сделал вывод, что во сне ему снова сделали укол. Из оставшегося открытым окна слышались какие-то крики. На столе лежал творожок “Юдо”, пол литра бутилированной воды и тарелка гречки с куском отваренной курицы. Только смотря на накрытый стол, он понял, что за последние двое суток он абсолютно ничего не ел. Взяв рядом лежавшую с кашей вилку, Александр стал жадно поглощать пищу.

Быстро покончив с завтраком, он хотел было потянуться, но вдруг запястье на его руке зажгло, напоминая ему о его неудачной попытке суицида. Резко опустив свою руку, он со страхом, что его шов разошёлся, начал разглядывать её. К счастью, всё обошлось, и ничего чрезвычайного Александр не заметил.

Успокоившись, он решил подойти к окну, крики из которого не прекращались. Но понять источник шума ему не было дано – голоса доносились с другой диспансера. Перед самой больницей ничего интересного не наблюдалось. Лишь иногда какая-нибудь недальновидная птица пролетала мимо этого шумного места.

Опираясь своей рукой на подоконник, и положив на неё свою голову, Александр сидел перед окном и наблюдал за окружающим его миром. И несмотря на то, что он только проснулся, его опять начало клонить с сон. Потихоньку засыпая, его рука выскользнула как змея из-под его головы, которой он в итоге стукнулся об железную решётку.

— Ай блядь! — взвыл Александр мгновенно проснувшись ото сна.

Схватившись за голову, он уткнулся лицом в подоконник. Застыв на некоторое время в этом положении, Александр услышал, как к больнице кто-то подъезжает. Подняв свою до сих пор болевшую голову, он увидел такси на “шашечке” которой было написано ТХС. Это была компания с одной из самых дешёвых цен на рынке такси.

Белая “Пиджеото” остановилась на парковке, из которой вышла девочка лет четырнадцати. Лёгкий ветерок весело покачивал короткие волосы блондинки, но хорошо было только ему. У Александра же, а также его сестры, которую звали Полина, лица были мрачнее любой тучи.