— Поздравляю, ваш ребёнок полностью здоров, — произнёс воодушевлённым голосом врач, принимавший роды.

— Дайте мне на него посмотреть, — ослабшим голосом проговорила женщина с тёмно-коричневыми волосами. Медсестра, державшая в руках свёрток, после кивка врача протянула тот в руки новоиспечённой матери, — Питер… мой малыш, — с теплотой сказала она, смотря в лицо спящего мальчика, — Я верю, что тебе суждено вырасти сильным и волевым человеком, ведь ты наш с Ричардом сын…

— Мэри! — в палату влетел мужчина с встревоженным выражением лица, — Как наш ребёнок?

— Успокойтесь, мистер Паркер, — строго посмотрел на нарушителя спокойствия врач, — Всё с ним хорошо, но сейчас ребёнку, как и матери, требуется покой, а ещё лучше крепкий и здоровый сон.

— Простите, — извинился тот, неловко опустив голову к полу.

— Даю вам пять минут, чтобы вы убедились в моих словах, — после этой фразы, врач вместе с медсестрой вышел из палаты, оставив их одних.

— Он так мило выглядит, когда спит, — первой высказалась женщина, — Ты так не думаешь, дорогой?

— Конечно, ведь это наш сын, — с улыбкой проговорил мужчина, подходя к своей жене, но в его движениях прослеживалась дрожь от волнения.

— Да… — умиротворённо посмотрела та на ребёнка, — Как думаешь, мы сможем дожить до того момента, когда Питер закончит школу и найдёт себе подружку? — на последних словах её глаза странно блеснули.

— Не знаю, милая, не знаю, — вздохнул Ричард, — Но одно мне известно точно, — тут Мэри подняла свою голову и посмотрела на своего мужчину, — Мы будем с ним столько, сколько сможем и постараемся воспитать его таким, каким должен быть сын Паркеров!..

*Шестнадцать лет спустя*

— Питер, просыпайся! — сквозь мутную пелену сна услышал я голос своей тёти, — Такими темпами ты опоздаешь на экскурсию!

Хоть мне и хотелось ещё немного понежиться в объятьях морфея и досмотреть такой одновременно реальный и нереальный сон, но голос разума всё-таки победил. Эту экскурсию я ждал всю всю прошедшую неделю. А сон… он от меня никуда не денется. Так что отставить разлёживаться на мягкой кровати. С трудом размыкаю веки и чуть не смыкаю их обратно из-за ярких лучей солнца, которые пробрались ко мне через незакрытое окно.

Правда, их моей головы до сих пор не выходит сегодняшний сон. Впрочем, это не единичный случай, поэтому привычным мысленным усилием отбрасываю ненужные размышления. Протягиваю руку к тумбочке, на которой лежат мои очки. Немного проморгавшись, надеваю те себе на лицо и принимаю сидячее положение. Перед моими глазами предстаёт вид на собственную комнату.

Хочу заметить, что само помещение я всегда держу в чистоте, так что любой вошедший внутрь увидит только порядок. Несколько ящиков, шкаф, кровать, тумбочка, стол, стул и компьютер. Причём последний является моей гордостью, ведь я сам его собирал и дорабатывал. Пришлось, конечно, потрудиться, но результат меня полностью удовлетворил. Перевожу свой взгляд на часы и…

— Чёрт! — выкрикиваю и вскакиваю со своего мягкого ложа.

Быстро накидываю на себя футболку с шортами и бегу в ванную, подсчитывая примерное время, которое у меня ещё осталось до приезда автобуса. Утренний моцион занял у меня почти рекордные три минуты и двадцать семь секунд. Почти, потому что моим рекордом является время в три двадцать две. Снова небольшая пробежка до своей комнаты и на этот раз переодевание в школьную форму. Ну, как форму. Мешковатые иссиня-чёрные штаны с такой же мешковатой белой рубашкой и тёмный пиджак.

— Доброе утро, тётя, — сказал я, вбежав на кухню.

— Доброе, Питер, — ответила она мне, — Завтрак на столе.

— Спасибо, — благодарю и со скоростью метеора сметаю яичницу с беконом, запивая это всё яблочным компотом, — Было вкусно!

— Питер, сколько раз я тебе говорила не засиживаться допоздна из-за своих исследований? — тётя попыталась придать своему голосу твёрдости. Вот только ничего у неё не вышло, ведь трудно ругать кого-то и одновременно с этим сдерживать улыбку.

— Ничего не могу с собой поделать, — отвечаю ей, — О, доброе утро, дядя Бен!

— Доброе-доброе, Питер, — улыбнулся мужчина, возраст которого уже даёт о себе знать, — Мы с Мэй понимаем, как для тебя всё это важно, но и ты пойми нас, — опять этот поучающий тон, — Мы волнуемся за тебя и твоё здоровье.

— Знаю, — ответил я ему такой же улыбкой, — Хорошо, постараюсь больше так не засиживаться.

— Спасибо, Питер, — проговорил дядя, — Кстати, ты вроде опаздываешь на автобус.

— Чёрт! — непроизвольно вырвалось у меня, от чего я заслужил осуждающий взгляд от тёти Мэй и весёлый от дяди Бена, — Ладно, я побежал!

— Удачи, — сказали они оба, когда за мной закрылась входная дверь.

Через несколько минут я уже сидел в школьном автобусе. Успел как раз перед тем, как водитель хотел уже уезжать. Мои одноклассники, как всегда, не обратили на меня внимания. Кроме одного блондина, который проводил мою фигуру неприятным взглядом. Честно, не знаю, чем я ему так насолил, но он со средней школы пытается всячески меня достать. Хотя не только меня, а всех остальных ботаников в нашей школе. Да, это был представитель типичного типа подростков-хулиганов.

Очень раздражает, если честно. Хоть тот и не переходит той границы, когда его действия переходят в травлю, но от этого мне не легче. Как же иногда хочется связать этого идиота и… Так, успокойся, Питер. Эти действия будут бессмысленны, так как из-за этого я привлеку слишком много внимания. Хотя спустить Флэша с небес на землю необходимо обязательно. Но не сейчас. Ещё не время для моего выхода.

Поездка до назначенного места заняла чуть больше получаса. Всё это время я просидел в самом конце автобуса, читая в телефоне научные статьи, найденные в интернете. Никто меня не отвлекал, так что, когда мы приехали, моё настроение было приподнятым. Наш сопровождающий сказал всем выходить, после чего пересчитал каждого. Потом повёл нашу группу внутрь здания «Оскорп».

Уже внутри нас встретили, проверили наличие разрешения на вход, выдали пропуска и выделили экскурсовода, который сразу же повёл нашу группу к выставке многих учёных, работающих в различных областях. Я плёлся позади и осматривал всё, что попадалось мне на глаза. А если меня что-то заинтересовало, то подходил и фотографировал. Потом найду более подробную информацию об этих исследованиях.

В какой-то момент наша группа подошла к террариуму, внутри которых были пауки. Экскурсовод начал рассказывать о том, что этих пауков подвергли нескольким экспериментам, а также радиации, чтобы те могли плести прочную паутину. Их я тоже хотел запечатлеть на камеру, но мне помешали.

— Паркер, хватит фоткать всякую фигню, — наигранно-дружелюбно положил свою руку мне на плечо Томпсон, — И дай мне камеру.

— Зачем тебе моя камера, Флэш? — спрашиваю его, скрывая раздражение.