Во времена Великой династии Цзинь, на восьмом году правления Чэн Цзина, в столице шёл сильный снегопад.

Была ночь, по длинной пустой улице скакала чёрная лошадь.

Сун Вэнь с фонарём в одной руке и письмом в другой стоял под навесом резиденции Юнъань и с тревогой ждал.

Заслышав стук копыт, он поднял фонарь и посмотрел на посетителя.

Чёрный плащ всадника был засыпан тяжёлым снегом. Он поднял руку и снял капюшон, обнажив лицо.

Пара золотых глаз посмотрела на Сун Вэня.

Однако, если присмотреться внимательнее, можно было увидеть, что это просто свет фонаря отразился в светлых зрачках, придавая им золотой отблеск.

Мужчина мчался галопом, его тело пылало от жара, снег падал на его ресницы и превращался в капельки воды.

— Мой господин! — заговорил громким голосом Сун Вэнь и спустился по ступенькам.

Янь Юньхэ слез с лошади, бросил кнут Сун Вэню, взял письмо в руки, открыл его, посмотрел на него и его лицо сразу же помрачнело.

Сун Вэнь был необычайно проницателен и спросил:

— Что-то случилось?

— Министр Чжан Чжэн был отправлен в тюрьму, — бросил Янь Юньхэ и поспешил войти в резиденцию.

Сун Вэнь слышал о Чжан Чжэне, императорском цензоре, человеке по натуре прямой и твёрдой воли.

Он бросал вызов власти, неоднократно выступал в защиту народа и добивался вынесения обвинительных приговоров чиновникам в суде.

Если бы это была обычная тюрьма, Янь Юньхэ не выглядел бы так, поэтому Сун Вэнь спросил:

— Неужели это императорская тюрьма?

Печально известная императорская тюрьма находилась во владении дворцовой стражи и была кошмаром для гражданских чиновников и служащих, тем, что как известно, имела вход, но не имела выхода.

Янь Юньхэ подозвал дежурившего слугу, чтобы тот помог переодеть ему мокрую официальную форму.

— Чжан Чжэн вчера подал жалобу на канцлера Юаня и сегодня вечером его забрали в тюрьму.

Не было ничего необычного в том, что дворцовая стража забирает кого-то, но время для Чжан Чжэна было выбрано слишком деликатное.

Его Величество взошёл на престол в возрасте десяти лет и находился у власти восемь лет, но двор по-прежнему жёстко контролировался вдовствующей императрицей и фракцией Юаня.

Дворцовая стража должна была находиться под контролем императора, но вдовствующая императрица назначала главного командующего напрямую.

Пять лет назад Его Величество создал Императорское управление, поручив ему контроль над дворцом и разведку. Это учреждение, созданное по прихоти молодого императора, теперь стало наравне с дворцовой стражей.

То, что вдовствующая императрица, которая должна была быть соперницей канцлеру Юаню, помогала ему, не было хорошим знаком.

— Должны ли мы немедленно сообщить Его Величеству? — спросил Сун Вэнь.

Янь Юньхэ весь день пробыл в императорском дворце и сильно проголодался.

— Императорское управление уже должно было сообщить Его Величеству, так что принеси что-нибудь перекусить, а я потом отправлюсь в резиденцию Чжоу.

Сун Вэнь вышел отдать распоряжения слугам и, вернувшись, увидел, что его хозяин уже переоделся в новый халат. Слуга снял с него корону, и его чёрные вьющиеся волосы упали вниз и покрыли щёки.

У Янь Юньхэ были глубокие брови и прямой нос, а его ресницы были длинными и густыми. Глядя на пару скрытых золотых глаз, не будет преувеличением сказать, что он был чрезвычайно красив.

К сожалению, после нескольких лет, проведённых на границе, цвет лица Янь Юньхэ стал немного темнее.

В столице же по некоторой причине было популярно иметь белую кожу. Его господин понёс большие потери в этом вопросе, но до того, как он отправился на границу оттачивать своё мастерство, он был красивым мужчиной с большой репутацией в столице.

При мысли о человеке, который вызвал эстетические изменения в столице, лицо Сун Вэня напряглось, и он не мог не скрипнуть зубами.

Янь Юньхэ выпил имбирный чай и смягчил свою холодность.  Увидев лицо Сун Вэня, он спросил:

— Кто вывел тебя из себя?

— Командующий дворцовой стражи будет слишком счастлив, чтобы заснуть сегодня ночью, он оказал канцлеру большую услугу! — усмехнулся Сун Вэнь.

Янь Юньхэ нахмурился и сказал:

— Будь осторожен в своих словах.

Дворцовая стража была настолько вездесуща, что не было никакой гарантии, что в его доме нет её глаз и ушей.

Выпив чаю и переодевшись в свою обычную одежду, Янь Юньхэ не стал снова садиться на лошадь, а поехал в резиденцию Чжоу в повозке.

Не успев достигнуть двери резиденции Чжоу, он увидел, как Сун Вэнь с испуганным выражением лица поднял занавеску и, проговорил:

— Мой господин, кажется, это... дворцовая стража!

Обычная дворцовая стража не смогла бы так напугать Сун Вэня, он был вассалом семьи Юнъань и с детства рос вместе с Янь Юньхэ, поэтому многое повидал, и если его можно было так напугать, то, похоже, стражник у дверей резиденции Чжоу был очень высокого ранга.

Янь Юньхэ поднял занавеску, и первое, что он увидел, были белые, фарфоровые руки, которые держали не меч, а зонтик.

Под зонтом — белоснежный мех лисицы, без малейших торчащих шерстинок, священный дар императорской семьи.

Мех, который должен был предназначаться для гарема, теперь носился военным чиновником. Все знали, кто его подарил, и насмехались над ним, но никто не осмеливался ничего сказать по этому поводу.

В конце концов, кто бы осмелился обсуждать личные дела вдовствующей императрицы, если бы не хотел отправиться в императорскую тюрьму?

При звуке движения повозки зонт слегка отодвинулся, открыв боковую часть лица мужчины.

Сун Вэнь несколько раз видел командира дворцовой стражи в Академии Линьдун, но его память потускнела, поэтому, когда он увидел его снова, он всё ещё удивился, как человек может так выглядеть.

Белоснежный нефрит был не так прекрасен, как этот человек.

Как несправедлив был Бог, дав этому человеку потрясающую кожу и тёмное сердце.

Когда глаза мужчины поднялись, Сун Вэнь почти погрузился в эти глаза, и даже его душа оказалась на крючке.

К счастью, его господин легонько хлопнул его по спине и вернул его душу на место.

Янь Юньхэ вышел из повозки и подошёл к человеку с зонтом, окидывая его взглядом снизу вверх. Он не стал долго задерживаться на лице мужчины, а лишь увидел, что под лисьим мехом на нём нет официальной одежды, поэтому понял, что этот человек здесь не для того, чтобы кого-то арестовать.

— Господин Юй, в этот момент у вас ещё хватает духу наслаждаться здешним снегом? — слегка улыбнулся Янь Юньхэ.

Цензор Чжан Чжэн был арестован и посажен в тюрьму, разве он не должен был воспользоваться возможностью прогнуть его под себя?

Если он был здесь поздно ночью, то, должно быть, его отвергли в резиденции Чжоу.

Он знал, что если бы Юй Цинь был здесь в качестве командира дворцовой стражи, Чжоу Чунхуа не осмелился бы сделать это, даже если бы у него было мужество ста человек.

Однако Юй Цинь пришёл сюда, как бывший ученик Чжоу Чунхуа.

Однажды учитель — отец на всю жизнь. Командир дворцовой стражи, которого боялись все чиновники, мог только стоять на снегу и ждать.

Сун Вэнь, который поспешно подошёл с зонтиком, чтобы защитить Янь Юньхэ от снега, чуть не потерял дыхание, услышав провокацию своего господина.

Однако следующие слова Янь Юньхэ, были ещё более возмутительными.

— Сегодня прекрасная ночь, но господин Юй не остался во дворце. Может быть, вдовствующая императрица устала от вашей красоты?

Сказав это, Янь Юньхэ посмотрел на холодный профиль мужчины, и как будто этого было недостаточно, добавил:

— Если бы я был вдовствующей императрицей и действительно так любил вас, я бы держал вас в клетке, чтобы наблюдать за вами и играть. Зачем мне выпускать вас на волю, чтобы вы создавали проблемы для двора?

Его голос был таким низким и тихим, что никто, кроме трёх человек, не мог его слышать.

Медленно Юй Цинь поднял ресницы и наконец посмотрел прямо на Янь Юньхэ.

Воздух был застоявшимся, и в нём чувствовалось убийственное намерение.

У Сун Вэня выступил пот, он вспомнил, что Юй Цинь был не только был командиром дворцовой стражи, но и отвечал за императорскую тюрьму, поэтому нет рта, который он не мог бы закрыть, и нет признания, которое он не мог бы вырвать силой.

Его господин сошёл с ума, зачем ему провоцировать эту змею?

Не говоря уже о том, что столь неуважительное замечание в адрес вдовствующей императрицы было ещё большей провинностью.

— Хотите испачкать руки?

Янь Юньхэ говорил невинно, но его губы были провокационно поджаты, как будто он не мог дождаться, когда Юй Цинь бросится на него.

Однако, сколько бы он ни провоцировал его своими словами, Юй Цинь оставался непоколебим.

В этот момент дверь резиденции Чжоу медленно открылась. Слуга вышел вперёд, и, словно не видя стоящего рядом господина Юя, склонил голову, приглашая Янь Юньхэ войти.

Трое людей вошли в резиденцию, и двери за ними медленно закрылись.

Сун Вэнь наклонился к уху Янь Юньхэ и тихо пробормотал:

— Зачем вы провоцировали его?

Янь Юньхэ едва заметно улыбнулся.

— Он бы не осмелился ничего сделать, а если посмеет, то, завтра обвинительные документы снова будут свалены на стол.

— Легко спрятаться от открытого копья, но трудно защититься от тёмных стрел, мой господин, — обеспокоенно проговорил Сун Вэнь.

Янь Юньхэ сдержал улыбку.

— Чжан Чжэн получил похвалу от Его Величества всего несколько дней назад. Заключение Чжан Чжэна может не понравиться Его Величеству.

Только тогда Сун Вэнь понял, что если сердце Его Величества не счастливо, то может ли быть счастлива дворцовая стража?

Не говоря уже о том, что Янь Юньхэ лишь оскорбил своими словами, даже если бы он действительно ранил Юй Циня, пожалуй, вдовствующей императрице пришлось бы остаться в стороне.

Кроме того, за Янь Юньхэ стояла семья Юнлэ, а сам он добился больших военных успехов на границе, поэтому пользовался большим расположением императора, так кто посмеет тронуть его?

Чжоу Чунхуа было почти пятьдесят лет. Виски его были уже слегка седыми, черты лица правильными, а темперамент элегантным.

Сейчас он находится в своём кабинете в ожидании Янь Юньхэ.

Они с Чжан Чжэном были близкими друзьями, и Чжан Чжэн приходил к нему перед подачей прошения, доверив ему свою старую мать и жену.

В то время он догадывался, что с Чжан Чжэном может что-то случиться, но не ожидал, что это произойдёт так скоро.

Янь Юньхэ зашёл в кабинет. Увидев Чжоу Чунхуа, стоящего в центре кабинета, он приподнял подол и собрался отдать честь.

Это был его первый визит к наставнику с тех пор, как война на границе стабилизировалась и ему было приказано вернуться в столицу.

Чжоу Чунхуа шагнул вперёд и остановил его, внимательно рассмотрел его лицо и удовлетворённо кивнул.

— Ты стал выше и крепче.

Тогда, в Академии Линьдун, Янь Юньхэ, возможно, не лучшим образом справлялся со своими сочинениями.

Он любил ездить верхом и стрелять, и не подчинялся правилам академии. Он возглавлял всеобщее празднество в академии и создавал проблемы, что иногда заставляло преподавателей академии жаловаться наставнику Чжоу Чунхуа.

Чжоу Чунхуа всегда говорил, что хотя Янь Юньхэ и вёл себя эксцентрично, он не был плохим по природе и что если его хорошо научить, то в будущем он станет великим человеком.

И девять лет спустя Янь Юньхэ доказал это. Но Юй Цинь, также ученик Чжоу Чунхуа, некогда самый высоко ценимый, теперь стал самым ненавистным из стражей династии Цзин.

Чжоу Чунхуа, очевидно, подумал о другом ученике, которого он отверг, и тихо вздохнул.

— Если бы господин Юй был жив, ему было бы невыносимо видеть своего потомка в таком состоянии...

Он спрятал лицо и вздохнул, явно сожалея об этом.

Да, кто бы мог подумать, что Юй Цинь станет таким.

На границе ветрено и песчано, но тихая ночь была усыпана звёздами.

Стоя на высоком оборонительном посту, спиной к яркой луне и глядя в сторону столицы, Янь Юньхэ думал о Юй Цине.

Реальность оказалась куда более жестокой, чем воображение.

Время изменилось, и прошлые люди давно сменили свои лица.

    Юй Цинь (нападающий) x Янь Юньхэ (принимающий)