Благородный клан Моён был одним из самых влиятельных кланов страны, но он не был совершенной сектой.

У них была великая мечта, что они вскоре восстановят разрушенную династию Ён как потомки ученых.

Но помимо их давнего желания, власть их семьи со временем ослабла.

Чэгаль, Намгун, Дан из Сачхона, и, наконец, Пэн из Хабока.

Поколения за поколением пять великих благородных кланов производили молодых мастеров, день за днем ​​ворча над тем, кто станет следующим главой Альянса Мурима, но Моён не был одним из них.

Поэтому в последнее время велись постоянные разговоры о том, следует ли включить Еон из Чинджу в Пять великих благородных кланов, а не клан Моён.

Однако, поскольку главная опора и глава секты Моён, Моён Данли, все еще держался за свое  место, это были просто слухи, что передавались лишь устами.

Моён Данли, неустанно работавший в течение 80 лет, чтобы найти нужного ему человека, что возглавил бы Благородный клан Моён в положении главы, но все его усилия были бесплодны.

По сравнению с другими семьями, их боевые искусства, передаваемые внутри клана, были настолько сложными и загадочными, что их было трудно понять маленьким детям. Таким образом, им приходилось тренироваться в течение длительного периода, чтобы получить представление о силе своих сверстников.

Из-за этого, когда люди из других кланов изучали основные приемы боевых искусств и уходили, Благородный клан Моён вздыхал из-за своих детей, у которых особо не на что было смотреть.

Между тем, Моён До, родившийся в Благородном клане, был следующим талантом, что мог сменить Моён Данли.

А я была камнем преткновения и препятствием, притуплявшим его талант.

Так что мою судьбу уже определили люди, разговаривающие передо мной.

— Пожалуйста, прошу вас пересмотреть свое решение относительно моей дочери, Моён Соволь, старейшина!

— Решение уже принято. О чем еще тут думать?

У старейшин, сидевших вдоль обеих сторон от старейшины, были довольно решительные выражения лиц. Они холодно глядели на моих родителей, пытающихся защитить меня. Среди них у старика с седыми волосами и длинной до пояса бородой было самое бессердечное лицо.

— Но если я так сдамся, мое дитя...!

— Ей в любом случае суждена короткая жизнь. Разве не достаточно было заботиться и вырастить ребенка без таланта или способностей только потому, что она родилась с кровью Моён?

Он не ошибался. Я была здесь мутантом с самого начала.

В этом мире, где черные волосы – все, а мои белые волосы и кожа – проклятие.

Поэтому клан Моён и желал скрыть мое существование. Потому что они боялись, что влияние клана Моён постепенно ослабнет из-за моего существования.

Примерно пять лет назад я вспомнила свою прошлую жизнь.

Когда мне было 13 лет, меня, бывало, заставляли изучать боевые искусства, и однажды у меня сильно поднялась температура. Я пролежала три дня и поняла, что существовало место, полностью отличавшееся от того мира, в котором я жила, и так я смогла вспомнить себя из своей предыдущей жизни.

Это была простая прихоть – взять роман, прочитанный мальчиком того же возраста, который лежал со мной в одной больничной палате.

Поскольку я жаждала чего-то нового, этот голод заставлял меня забыть о боли.

И что самое главное, я чувствовала, что Моён Соволь была похожа на меня.

Больна и любима, но в конце концов оставила все позади.

Я хотела узнать, как грустно будет моим близким после того, как я уйду.

Так я смогла немного больше сконцентрироваться на чтении.

Но я все еще была больна и никак не могла поправиться.

Даже в прошлой жизни мне приходилось жить с лекарствами, которыми меня пичкали в больнице. Мне было так плохо, что приходилось ежедневно принимать обезболивающие. Затем у меня ухудшилась функция почек, и когда я не принимала лекарства, мой желудок повредился, у меня часто были энтериты и гастриты.

Из-за этого я уже была невосприимчива к боли. Я все лучше и лучше могла перетерпеть ее.

Но я терпеть не могла, когда родители бросали все из-за меня.

Зимой того года, когда я думала, что смогу жить как нормальный человек из-за заявления врача о том, что у меня появились признаки улучшения, я снова ужасно заболела.

Надежды и ожидания на будущее, которые доктор возлагал на меня, рухнули менее чем за две недели.

В конце концов, моя последняя зима оказалась ужасно холодной, а небо заливалось снегом, как бы утешая меня.

Мне всегда было больно и  тяжело.

Так что не имело значения, что теперь этот мир находился в романе.

Был лишь тот факт, что я была второстепенным персонажем, что вот-вот умрет.

Мои родители были добрыми, но я всегда была для них больным пальцем. Они обычно выглядели опечаленными, когда я использовала эликсиры, которые мне приходилось выпивать, предназначенные для Моён До, просто чтобы немного продлить свою жизнь.

Но скоро меня здесь даже не будет.

Я все равно это знала.

Эта зима будет для меня последней.

В романе Моён Соволь покинула свой клан, проданная Демонической секте.

Благородный клан Моён разработал схему, чтобы заработать недостающих денег, в секретных сделках с Демонической сектеой и отправил Моён Соволь, которой все равно было суждено умереть, в качестве заложницы.

В конце концов, Моён Соволь столкнулась с холодной смертью, а Моён До в гневе покинул свой Благородный клан.

Это и было началом романа.

Так что мне придется умереть, прежде история возьмет свое начало.

— Но она все еще ребенок! Она не может жить одна в этом мире, не говоря уже о мире боевых искусств. Если вы отрешитесь от этого ребенка...!

— Она все равно что мертвец. Вы ведь знаете, что даже девочка бесполезна, если родилась в семье боевых искусств и не может изучать боевые искусства? Конечно, вы это знаете.

Поднявшись со своего места, Моён Данли медленно зашагал ко мне и согнул колени, чтобы встретиться взглядом.

Он посмотрел на меня и холодным голосом сказал.

— Моён До развивается медленней, потому что этот ребенок жив.

— Это...

— Если бы мы вложили средства в Моён До, лечебные травы и эликсиры, бесполезно расходуемые на этого ребенка, который скоро умрет, мы уже могли бы достичь первых достижений Ду Чон Сона.

— Старейшина.

— Я бы хотел спросить об обратном, — он встал и перевел взгляд с меня на моих родителей, которые стояли на коленях, и произнес ледяным голосом. — Достаточно ли ценен этот ребенок, чтобы препятствовать совершенствованию Моён До? Естественно и хорошо говорить, что родители одинаково любят своих детей. Однако Моён До – ребенок, что считается самым выдающимся среди юных мастеров этого клана. Особенно который мог бы стать следующим главой Благородного клана Моён.

Взгляд, которым он смотрел на моих родителей, обратился вновь ко мне.

Я подняла лицо вверх. Его лоб намурился, а брови, которые были такими же белыми, как мои волосы, задрожали и вскоре он отвернулся.

— Есть ли причина спасать этого ребенка, препятствуя достижениям такого таланта?

Мои родители не могли выбрать ни однин из ответов.

Но я знала. Ответ на этот вопрос.

В приходящем в упадок Благородном клане, Моён До был достаточно талантлив, чтобы сменить Моён Данли и подняться до положения главы этого клана, а я была препятствием, мешающим ему.

Мои родители всегда утешали меня, расчесывая мои волосы, словно шелк, но в романе эти двое втайне думали, что мое существование мешало Моён До.

Я не думала, что это было неправильно. Родители не могли любить своих детей одинаково.

И если посмотреть на талант Моён До, в этом не было ничего странного.

Так что я не винила их. Мне было все равно, если бы вы ответили, что бросите меня.

— Она все равно умрет. Не лучше ли использовать этого ребенка, чтобы помочь Моён До? Она была паразитом для него всю свою жизнь. Так что пора ей отплатить за услугу, — он вернулся на свое место, сел и холодно продолжил: — Как я сказал на днях, я намерен ответить на письмо Демонической секты.

— Старейшина...!

Я закрыла глаза, спокойно слушая восклицания своих родителей.

У Благородного клана Моён не было достаточно финансов, чтобы воспитывать детей, а Демоническая секта, продвигавшаяся из Гуанси в Хонам и в провинцию Северная Чолла, хотела избежать столкновения с Альянсом Мурима.

Для этого Демоническая секта предложила клану Моён политический брак.

Поначалу благородный клан был недоволен тем, что их могли связывать какие-либо узы брака, но все изменилось, когда они также пообещали огромную финансовую поддержку.

Он решил избавиться от меня, карты, которая должна была быть выброшена в процессе.

В любом случае он не хотел здесь иметь жену из Демонической секты.

Отец выдохнул. Долгий порыв ветра пронесся через его забитый нос. Он поднял голову и отвел взгляд, который все это время был рассеянным.

Когда я посмотрела на родителей, Моён Данли привлек мое внимание.

Я медленно заговорила, глядя в холодные, ожесточенные глаза Моён Данли.

— Старейшина Моён Данли.

— ...Говори.

Я встала со своего места. Затем я спокойно приняла беспокойные взгляды родителей, подошла к нему, согнула колени и спокойно поклонилась.

Я услышала вокруг себя шум, но это не имело значения.

— Что…

— Спасибо, старейшина.

Я подняла голову. У Моён Данли было выражение, словно он не мог понять, что происходило перед его глазами. Я встретилась с ним взглядом.

Я знала, что это за человек. Холодный и суровый. Он был человеком, который в первую очередь думал о своем клане больше, чем о человеке.

Я не думала, что и это было неправильно.

Он был главой Благородного клана Моён и был тем человеком, что должен был выбрать преемника, который потом поведет будущее.

Так что мне нечего было ему сказать, так как я могла понять его холодность по отношению ко мне.

Как его семья, я не могла смириться с тем, почему меня ненавидят и за что на меня злятся, но я могла принять это даже немного, учитывая, что это жизнь ограниченного по времени второстепенного персонажа.

— Я сделаю, как вы велите.

— Соволь!

Я развернулась и поклонилась перед родителями.

— За все, спасибо вам.

Спасибо, что не показываели никаких признаков боли, даже если у вас болели пальцы.

В конце концов, я не смог устоять перед своей судьбой.

* * *

Было необходимо около трех месяцев, чтобы добраться из Ляонина в Гуанси, где раскинулись Сто Тысяч Гор Дэсан. Однако не было никакой гарантии, что я смогу добраться туда благополучно.

Я была слаба с самого начала. Я могла быстрее умереть в повозке.

Поэтому в нашем благородном клане мы пропустили сложную свадебную церемонию, которая требовала, чтобы мы приходили и уходили несколько раз, и только я и несколько человек решили отправиться в Сто Тысяч Гор Дэсан.

Мой брат, Моён До, поднял шум из-за того, как Моён Данли мог так поступить, но он все еще был бессилен перед старейшинами и главой нашего дома.

— Соволь...

Моён До обнимал меня, когда я садилась в повозку, и долго плакал.

Он был очень добрым братом. Он всегда меня жалел.

Скорее, он был добрым человеком, и даже винил себя в моей болезни.

— Не плачь, брат. Я не умру.

На самом деле, вполне вероятно, что я умру. Они знали, как несправедливо с невестой из Праведной секты, являющейся их противоположностью, будут обращаться в Демонической.

И я была бесполезна для всех, потому что не могла использовать искусства в Демонической секте, где сила – закон.

— Так что не волнуйся. Увидимся в следующий раз.

— Не уходи. Этот брат станет сильнее и защитит тебя. Так что не уходи…

— Нашим родителям будет тяжело, если я не пойду.

Когда я спокойно заговорила, оборвав его слова, губы Моён До плотно сомкнулись. Он был добрым человеком, который заботился о своих родителях так же сильно, как любил свою младшую сестру.

Я сухо улыбнулась, накрыв его щеку ладонью.

— Пожалуйста, улыбнись. Как ты всегда улыбаешься.

Как увядающая гортензия, Моён До беспомощно улыбнулся по моей просьбе. Я села в повозку под его улыбку и тихо попрощалась:

— Береги себя, брат.