Смертельно больной второстепенный персонаж в романе о боевых искусствах Глава 9

Глава 9

После того, как вчера во время еды я шокировала Хёк Доджина двумя гёдза, я подумала, что должна как можно меньше болтать.

Даже если я говорила бесполезные вещи, я думала, что не смогу пройти и половину пути. Более того, Хёк Доджин, смотревший вчера на меня с таким удивленным лицом, застрял в моей голове.

Его лицо было жестким, когда он проводил меня в мою комнату после еды. Казалось, он серьезно о чем-то раздумывал с очень озабоченным лицом.

Он был разочарован. Потому что я съела всего лишь два гёдза.

— ...

Должна ли я была съесть еще немного? Я могла бы проглотить еще одну или две.

На самом деле, однако, размер гёдза был небольшим, поэтому реакция Хёк Доджина вряд ли изменилась бы, даже если бы я взяла еще несколько. Но я не хотела заставлять себя что-то есть.

Если ты разочаровался, пусть так и будет. В конце концов, наше знакомство продлится очень недолго. Не имело значения, заботился ли ты обо мне. Поэтому я попыталась забыть о гёдза.

Однако Хёк Доджин, который появился, как только я утром открыла глаза и умылась, был таким же аккуратным, как и обычно.

Теперь тебе было все равно на вчерашний день? Как только он улыбнулся и пожелал доброго утра, я увидела как он поднял руку.

Как и вчера, в руке у него была маленькая бутылочка. Это минеральная вода или что-то подобное? Она не имела особого эффекта на меня.

Я получила бутылочку, которую он мне протянул, спокойно вылила содержимое себе в рот и вернула. Хёк Доджин взял ее в руки и сел в кресло.

В открытое окно дул прохладный ветерок. Мои очень тонкие волосы развевались и щекотали щеки. Откинув растрепанные волосы назад, я заговорила:

— Сегодня свежо. Думаю, оттого что сезон дождей уже закончился.

— Лето в нашем главном зале не очень жаркое. Поскольку он построен между горами, ветер довольно холодный. Так много людей летом простужаются, когда спят с открытой дверью.

— Действительно?

— Когда Соволь будет спать, сначала закрывай окно, а потом уже ложить. Ветер — одно дело, но ночью также появляются горные комары, не дающие спать всю ночь.

Это было беспокойство и совет, который каждый мог бы упомянуть хотя бы раз в своей повседневной жизни, но забавно, что об этом сказал сам Хёк Доджин.

Комары. Я улыбнулась и кивнула.

Хотя после моего ответа разговор на некоторое время прервался, я посмотрела, во что он был одет. Вчера он был в удобной одежде, но я твердо чувствовала, что сегодня он был одет во всеоружии.

Казалось, одежда подходила к его телу, и это была не просто свободная одежда из простой белой ткани. Из-за этого его плечи казались шире, чем обычно, а длинные волосы у шеи выделялись еще лучше.

Когда я смотрела на него и на его тело, как будто почувствовав мой взгляд, Хёк Доджин открыто улыбнулся.

— О чем думаешь? Что мне идет?

— Идет. Но мне кажется, или вы куда-то собираетесь. Ваша одежда слишком торжественна.

Хёк Доджин ответил спокойным голосом.

— Мне нужно кое-куда пойти. Думаю, вернусь вечером, так что давай поужинаем вместе, Соволь.

Ужин... Два гёдза всплыли в моей голове.

Когда я спокойно кивнула, Хёк Доджин встал со своего места. Он расстегнул помятую одежду, оглядел комнату и медленно заговорил.

— Между прочим, я чувствовал это раньше, но комната очень просторная. Я не особо придал этому значения, услышаа, что у тебя мало багажа, но это несерьезно.

— Это тоже шокирующе?

Удивили ли его мои покои рядом с двумя гёдза? Услышав мои легкомысленные слова, Хёк Доджин покачал головой.

— Вероятно, не будет большего шока, чем полученный вчера. Но это даже кажется облегчением, поскольку не думаю, что впредь будет чему удивляться столь сильно.

Это был такой большой шок?

На самом деле, я не думала, что это было особенно шокирующе. Потому что это не имело никакого отношения к тому, чтобы съесть один или два гёдза.

Однако Хёк Доджин, похоже, искренне удивился тому, что произошло вчера. Я не считала себя особенной, я лишь сохраняла свою мораль, ведь мы собирались жить в политическом браке. Я не могла его понять.

Мое состояние все равно ухудшалось одновременно с тем, как текло время. Что бы он ни делал, мою смерть не остановить.

Даже в моем прежнем мире, где была развита медицина, альбинизм был известен, как неизлечимая болезнь. А здесь и подавно невозможно было вылечить его, находясь на тысячу лет назад в развитии.

Поэтому я подумала, что будет лучше сдаться, но, глядя на его лицо, слова задержались у меня в горле и вскоре исчезли.

Ты все равно поймешь это со временем. Я не хотела это говорить, чтобы наши отношения стали малоприятными.

Я хотела, чтобы меня похоронили, после наших с ним разговоров с улыбкой. Тогда я смогу попрощаться со страшной болезнью, унесшей меня что в моей прошлой жизни, что в этой.

Но сейчас мне очень хотелось отдохнуть.

— Есть что-нибудь, чего бы ты хотела?

— Чего бы я хотела?

— Да. Меня не волнует, будь это украшения, аксессуары, мебель, трудно доставаемый селадон или известные картины. Мне нужны вещи, которыми я мог бы заполнить твою комнату, поэтому скажи мне, если тебе чего-нибудь захочется. И я принесу это тебе.

Я покачала головой, немного подумав, когда он сказал мне говорить все, что я хочу.

Я ничего не хотела. Мне осталось полгода, так что моя жадность давно испарилась. Мне не хватало самого главного, так что ничто другое больше не могло зацепить мое внимание.

— Все в порядке. У меня нет подобных желаний.

— Правда?

Я думала, он разочаруется, но Хёк Доджин оказался неожиданно спокоен. Он кивнул, еще раз огляделся и тихо заговорил. 

— Тогда я заполню ее на свое усмотрение.

— Хорошо.

Когда я широко улыбнулась, Хёк Доджин улыбнулся мне в ответ и отступил на шаг.

— Тогда, я вернусь, Соволь.

— До скорого.

Я улыбнулась и ответила на его приветствие, махнула рукой и замерла.

«Я вернусь?»

Наши прощания, которыми мы спокойно обменялись, были вполне естественными. Спина Хёк Доджина, исчезнувшая за закрытой дверью, все еще была перед моими глазами.

Не ожидала, что здесь кто-то обменивался такими словами. 

Казалось, я слишком легко приспособилась к незнакомому месту. Благодаря Хёк Доджину я поняла, что Демоническая секта, которую я считала холодным местом, не такая.

Благодаря его вниманию, я смогла хорошо отдохнуть без каких-либо напряженных графиков.

Хёк Доджин был очень странным. Он был самым бесхитростным человеком, будучи при этом младшим лидером Демонической секты.

Возможно, если бы мы встретились на улице, я бы подумала, что кисть в его руках будет смотреться лучше, чем меч.

— Мисс. Шеф-повар Гым Пэкчхон сказал, что принесет вашу сегодняшнюю еду. Он скоро приедет, мне приготовить для вас место?

Джу Хварин, аккуратно стоявшая неподалеку, подошла ко мне с вопросом.

Гым Пэкчхон... Он сказал, что принесет мне немного еды вчера вечером, но он так и не появился.

Что-то случилось?

Я кивнула Джу Хварин. Она пошла и своим маленьким телом, принесла стол, вымыла его и положила на него салфетку. После этого она застелила постель, на которой я лежала.

Я села в кресло и приподняла ноги, потому что хотела помочь, наблюдая, как Джу Хварин деловито двигалась. Но я не могла встать, потому что мне сказали ничего не делать и спокойно сидеть.

Тем временем Гым Пэкчхон, появившийся с тарелкой, вошел внутрь с яркой улыбкой.

— Доброе утро, мисс Моён Соволь.

— Доброе утро, Гым Пэкчхон.

Он выглядел весьма извиняющимся, когда поставил круглую миску на стол.

— Я сказал, что принесу вам немного еды вчера вечером, но я не смог, потому что слишком медленно готовился. Вы, должно быть, были голодны. Мне очень жаль.

— Все в порядке. Я не была голодна.

Гым Пэкчхон кивнул, будто его поразил мой ответ.

…Не могу в это поверить. Неужели и его шок с двумя гёдза был настолько велик?

Глядя на меня разочарованным взглядом, Гым Пэкчхон отступил на шаг и поднял крышку миски.

— Я приготовил их отдельно, потому что вчера вам понравились гёдза.

На тарелке было длинное круглое блюдо, которого я никогда раньше не видела.

Что это? Когда я наклонила голову, Гым Пэкчхон добавил объяснение.

— Это гёдза, просто приготовленные на другой лад.

— ...на другой?

— Да. Можно рассматривать как другой вид гёдза. Однако их жарят на масле, а не варят или готовят на пару с мясом и различными овощами. Так гёдза будут очень хрустящими.

Я подняла палочки для еды, глядя на гёдза.

— Первоначально мясо и огурцы часто кладут в начинку, но большинство этих продуктов холодные и не способствуют пищеварению. Поэтому легкоперевариваемые порошок сои и периллы сохраняют свою консистенцию, а мягкая грудинка и молочко вместе создают сладкий вкус, подобный мягкому солнечному свету.

Просто слушая это, я подумала, что это не та еда, которую я обычно ела. Глядя на гёдза в другом стиле, я взяла свои палочки для еды, ткнула ими один гёдза, медленно подняла и откусила на пробу.

Наряду с хрустом я почувствовала сладость и мягкий вкус одновременно через хрустящую корочку. 

— Это…

— Вам понравилось?

Дожевав и проглотив оставшуюся жареную гёдза, я кивнула.

— Они правда вкусные.

На мои слова Гым Пэкчхон ярко улыбнулся с очень гордым видом.

— К счастью, каждый из гёдза богат питательными веществами и содержит много калорий, поэтому для вас будет достаточно съесть два или три. Однако они не отягощают пищеварение, так что не беспокойтесь об этом.

Я откусила еще кусочек хрустящих гёдза и кивнула. Впервые в жизни я узнала, что есть такая вкусная еда. В прошлой жизни я тоже болела, поэтому не могла есть даже мясо или что-то жареное. Но всегда видела такую еду издалека.

Вспоминая свое прошлое, где я всегда питалась кашей или другой мягкой пищей, эта была похожа на деликатес.

Медленно пережевав гёдза, я отложила палочки для еды только после того, как проглотила еще один.

Я думала, что смогу съесть больше, но сдержалась, боясь переусердствовать.

— Это было действительно вкусно. Настолько, что я впервые в жизни узнала, что существует что-то настолько вкусное.

— Я польщен.

— Нет, ты лучший. Гым Пэкчхон.

Это были не пустые слова. Это была лучшая еда, которую я когда-либо ела. Была ли причина жить мучительной жизнью? Это было достаточно восхитительно, чтобы я на мгновение забыла о всех своих мыслях.

Хорошо было прожить достаточно долго, так как мне захотелось есть такую ​​готовку каждый день.

— Если возможно, сделаешь их на ужин?

— Если желаете, я буду делать их для вас каждый день.

— Разве это не занимает много усилий?

— Вот почему я работаю здесь и получаю свою плату, верно?

Увидев его улыбку, я тоже изобразила яркую улыбку. Закрыв крышку тарелки, Гым Пэкчхон налил золотую жидкость в чайник, расположенный за ней, и протянул мне.

Запах походил на чай с корицей.

— Это осадочная в чаше вода.

— Осадочная? (п/п: 하오 수 - это что-то вроде… Самая грязная вода (в переводе), но так как она не совсем грязная, она скорее… Если вы варите мясо, его частицы оседают на дно и эта часть будет вкуснее всего)

— Это лекарство, которое помогает пищеварению и снимает холод в вашем теле, пополняя энергию. Его трудно есть, потому что оно очень горькое, поэтому я добавил немного меда. Хотите попробовать?

Слушая его объяснение, я медленно наклонила чашу. Один глоток вызвал у меня на языке горечь.

Однако, поскольку я обычно принимала достаточно много горьких лекарств, не сказать, что его было невозможно съесть. А послевкусие оставалось сладким благодаря меду.

— Оно тоже хорошее.

— Какое облегчение. Если будете после каждого приема пищи выпивать еще и этот чай, он поможет вам переваривать ее. Я приготовил его на основе ваших ответов вчера.

Я подумала, что было странно, когда он спрашивал меня о том или о другом, но вот какова была причина.

Если честно, я была тронута. На самом деле, не было причин, по которым Гым Пэкчон мог бы хотеть хорошо выглядеть в моих глазах. Он был выходцем из Демонической секты, а я была невестой, проданной из Праведной секты.

Но искренность, которую он мне показывал, была необычной. Он старался изо всех сил до такой степени, что было трудно сказать, что у нас был всего лишь один короткий разговор прошлым вечером.

Глядя на теплый золотой чай, я подняла глаза. Гым Пэкчхон смотрел на меня с вежливой улыбкой.

— Спасибо.

— Нет, я всего-то что сделал то, чего вы заслуживаете.

— И все же…

Я медленно говорила, наклоняя чашку.

— Спасибо, Гым Пэкчхон.

Прошло много времени с тех пор, как я радовалась утренней тишине.

— Правда спасибо.

* * *

После завтрака, когда я разговаривала с Джу Хварин и узнавала об основных правилах Демонической секты и о том, что необходимо знать, я услышала стук в дверь.

Когда я посмотрела на вход, служанка, только что стоявшая возле меня, двинулась. Джу Хварин приоткрыла дверь посмотреть, кто в нее стучится, и оглянулась на меня с озадаченным выражением лица.

Что не так?

Когда я наклонила голову, Джу Хварин заговорила с неловким выражением лица:

— У нас гость, мисс.

— Кто это?

Джу Хварин прикусила губу и немного подумала, прежде чем медленно ответить:

— Это старейшина До Сокхви, глава клана Южной Маньчжурии.

…Тот гигантский старейшина?

Окончание главы