Пролог
Сегодня была особенно хорошая погода.
То ли из-за зябкого воздуха, появившегося в неподходящее время при закате поздней весны, то ли лазурного неба.
Воздух был прохладным, но места, освещенные солнцем, были еще теплыми. Кошки заняли свои места на мраморе, обожженном до светло-желтого цвета на солнце, и грелись на солнышке. Это был мирный день.
Эдмунд Дир раздраженно открыл глаза на диване в кабинете.
Он выпрямился и подобрал книгу, упавшую на пол. Кажется, он заснул в кабинете, читая книгу на рассвете. Он несколько раз стряхнул с нее пыль и грубо швырнул ее на стол, прежде чем пошатнуться и потянуться.
Костюм, который был надет на вечеринку прошлой ночью, был весь помят.
— Надо было меньше пить.
«Я вернусь в свою комнату, переоденусь и дам черновик для колонки в журнале… Что еще мне нужно было сделать?»
Прошло совсем немного времени после того, как он проснулся, так что он все еще был сонным. Эдмунд вышел из кабинета и направился в свою комнату, держась за голову.
Возможно из-за открытых для проветривания окон шторы в прихожей бешено колыхались на ветру.
— Доброе утро, молодой господин.
— …Доброе утро.
Он поздоровался со служанкой, прошедшей мимо с бельем, и поднялся по лестнице в свою комнату.
Когда он взялся за ручку двери и уже собирался войти в свою комнату, его окликнул голос с другого конца коридора.
— Сэр Дир.
— Мистер Веллоа.
Этот радостный мужчина был одним из семейных юристов. Эдмунд непреднамеренно показал на лице отвращение, когда тот подошел со счастливым выражением лица. Всякий раз, когда у Эдмунда было такое выражение, его работа обычно складывалась горами.
— Слышали новости?
— …Я все еще в отпуске.
Однако он продолжил говорить, не обращая внимания на реакцию Эдмунда.
— Семья Мерси объявила о банкротстве.
— Это хорошие новости.
— Пришло время молодому господину вернуться. Очевидно, коллекции семьи Мерси будут продаваться на аукционе.
Это очень хорошая новость.
Помимо хороших новостей, это также означало, что семья и музей снова столкнутся с нехваткой персонала. Если это произойдет, у Эдмунда не будет иного выбора, кроме как отказаться от долгожданного отпуска и вернуться в семейную художественную галерею «Дир».
— Сейчас ходят слухи, что туда же выйдет и картина Саши Саммерс. И не только это, но определенно будет много нераскрытых работ художников-импрессионистов. Мне кажется, вам стоит быть готовым вернуться. Директор с нетерпением ждет аукциона.
Эдмунд несколько раз махнул рукой в знак признательности, и юрист слегка попрощался, прежде чем исчезнуть. Глядя в конец коридора, куда исчез его юрист, он издал стон, открывая дверь.
— …!
И столкнулся с женщиной, лежащей на его кровати.
Он видел ее впервые.
Однако Эдмунд смотрел на женщину перед ним как завороженный, забывая кого-либо позвать и даже дышать.
Он медленно шагнул вперед.
За его кроватью висел большой портрет.
Это был портрет женщины, сидящей на одноместном диване, искусно расшитом мотивами роз, с поднятой от книги головой, глядя на собеседника. Для него, жившего наполовину оторванным от мира, эта картина была первым, к чему он проявил интерес в четырнадцать лет.
Эдмунд влюбился в женщину на портрете, когда был очень юн. Эта любовь продолжалась и по сей день и была известна даже в Империи.
— Как это, как это возможно?
Когда Эдмунд тихо прошептал и сделал еще шаг, женщина все еще не могла понять ситуацию, глядя на Эдмунда с взволнованным лицом.
Ее темно-зеленые глаза были прекрасны. А бледно-розовые волосы мягко колыхались от ее движений.
Человек перед ним был одновременно женщиной с портрета и младшей сестрой автора этого самого портрета, Саши Саммерс.
Ее розовые волосы были прекрасны, а темно-зеленые глаза мечтательны, но не одно это заставило его влюбиться в нее.
Картина, запечатлевшая момент, когда кто-то только что поднял голову в ответ на чей-то зов, читая книгу.
Возможно, ее взгляд был направлен на художника, но в то же время он был направлен и на зрителя.
Этот взгляд завораживал. Ему понравилась атмосфера единственного взгляда от картины, выполненной в теплых тонах. Словно он надеялся, что ее взгляд будет направлен только на него.
И так началась одержимая коллекция картин Эдмунда.
Он был всемирно известным коллекционером работ Саши, и если была какая-то связь между ее картинами и его первой любовью «Вивиан», он первым делом просил показать их.
Его длительная первая любовь.
Безответная любовь.
[Женщина, читающая книгу] художницы Саши Саммерс.
Взгляд женщины достигал Эдмунда изнутри портрета. В то же время взгляд женщины на кровати также достигал Эдмунда.
У Эдмунда был огромный портрет женщины с розовыми волосами, и на кровати ниже него была та же женщина. Он чувствовал, что все это было похоже на шедевр. Происходящее не казалось реальным.
— Извините, могу я спросить, где я?
Она заговорила, поправляя волосы, свисающие перед ее лицом, с озадаченным выражением. Ее глаза бесцельно блуждали. Это был голос его воображения.
— Значит…
Хлоп!
Что он едва успел сделать с тем, что осталось от его разума, так это быстро закрыть дверь, чтобы никто не мог заглянуть внутрь. Женщина вздрогнула от неожиданности.
Эдмунд подошел к женщине с улыбкой, которая была одновременно ошарашенной и в то же время передавала радость, переполнявшую его изнутри. Высокий рост Эдмунда, естественно, заставлял ее вытянуть шею.
— Вивиан…
— Вы знаете меня?
— Саммерс.
Эдмунд был уже твердо убежден. Как и богиня красоты приняла просьбу Пигмалиона* и вдохнула жизнь в Галатею, Бог ответил на его желание и заставил ее сойти с портрета.
Даже если она не представилась, он знал, что она была Вивиан Саммерс.
(П/п: История Пигмалиона и Галатеи — миф о кипрском скульпторе, который влюбился в собственную скульптуру. Он молится богине Афродите (она же Венера) оживить скульптуру, потому что желал, чтобы она стала его женой.)
Пожертвовать
Ой, этот пользователь не установил кнопку пожертвования.
|
отчет
|
Novel Cool
Read thousands of novels online
|