Внутри тихой комнаты виделось только небольшое пламя свечи, которое, казалось, с минуту на минуту погаснет. Даже если ветерок не дул, тусклый свет, казалось, вот-вот исчезнет из-за ненужных колебаний, создавая фон для комнаты и делая интерьер еще темнее и подозрительнее.

Непонятная занавеска висела ширмой, скрывая за собой тело. Занавес двигался вместе с движением человека, создавая тонкий звук, сопровождаемый теплым энергичным дыханием.

Сознание И Юньчжая было на грани безумия. Рациональность в его уме полностью исчезла без следа.

Его необычайно красивое и элегантное лицо покраснело от ядовитого афродизиака, его дыхание становилось все громче и громче, даже его зрачки стали больше. Афродизиак стимулировал все его тело, ему нужен был кто-то, кто помог бы ему растворить яд, неважно кто.

Сяо Ланьсюнь приподняла занавеску и легла в кровать. Ее здоровое лицо потеряло цвет, стало бледное, как бумага.

От молодой девушки пахло распустившимся нежным цветком ранним утром, тонкий аромат, исходивший от ее тела, бил потоком сладкого запаха, который не мог сравниться ни с чем другим.

Но выражение ее лица выглядело нервным, пальцы постоянно дрожали, казалось, внутренняя борьба чуть не разорвала ее тело и душу.

Почувствовав запах женщины, И Юньчжай сразу же толкнул ее под свое тело, разрывая на ней одежду.

«Юньчжай», — очаровательно произнес ее дрожащий голос. Голос был полон страха и ужаса, однако, даже если ее сердце было очень напугано, она все равно не собиралась сбегать с поля битвы.

И Юньчжай, казалось, немного восстановил свою рациональность, он был шокирован, когда увидел драгоценность перед своими глазами. Вскоре после этого он яростно закричал: «Кто тебя впустил в комнату? Уходи … Иди …»

Когда он сказал второй раз «Иди», его голос был хриплым, напоминая рев дикого зверя.

Распространение наркотика было столь же жестоким, как тысяча ножей, пронзающих его тело. Каждый порез причинял ему мучительную боль. Он был ранен до такой степени, что ему хотелось укусить собственную плоть, чтобы остановить эту боль.

Сяо Ланьсюнь начала снимать с себя одежду, оголив мускулистую белоснежную кожу, блестящую, как вода, от чего И Юньчжай издал низкий стон, как раненый зверь.

«Ты осознаешь, что ты делаешь? Убирайся! Убирайся!»

«Нет … не выгоняй меня»

Нежный голос дрожал без остановки, Сяо Ланьсюнь сняла последний элемент одежды.

Свет свечи был слишком слабым, почти невозможно было четко рассмотреть ее тело, чувствовался лишь сладкий аромат, исходящий от ее тела. Это заставило И Юньчжая издать жуткий звук. Если бы он не заботился о ней, о девушке, которой он дорожил, то без малейшего колебания, напал бы на нее в тот час.

«Юньчжай, я … действительно люблю тебя».

Сказав самый сокровенный секрет в своем сердце, Сяо Ланьсюнь наклонилась вперед, позволяя И Юньчжаю обнять ее обнаженное тело. Все это время с тех пор, как они встретились, у нее никогда не хватало смелости сказать о своей любовь вслух, сегодня она наконец набралась смелости, чтобы сказать ему.

Сяо Ланьсюнь обняла его за шею, смущенно прошептав: «Обними меня, я не хочу … Я не хочу отдавать тебя другой женщине, я боюсь, что ты …»

Красивые глаза обладали глубочайшей тревогой и страхом, той тревогой и страхом, которые он не мог выразить

«Боюсь, ты меня не любишь»

«Ерунда! Я хочу жениться на тебе, как только приеду домой, сразу пойду к твоей семье просить руку и сердце …»

Его голос внезапно стал уверенным, руки сильными, как железо, он крепко обнял теплую, милую и мягкую женщину перед ним. Он ясно понимал, что должен оттолкнуть этого человека, но желание внутри него было намного сильнее по сравнению с любой рациональностью.

Кроме того, И Юньчжай долгое время любил Сяо Ланьсюнь. Но она была очень хрупкой, и он не позволял себе распускать руки по отношению к ней. И Юньчжай ждал брачной ночи, он не хотел, чтобы все произошло в этой простой, грубой соломенной хижине. Это больше смахивает на насилие. Он хотел подарить ей самый замечательный первый раз, но сейчас н был не в состоянии этого сделать, так как И Юньчжая охватила похоть и сильное желание.

«Обними меня. Обними меня крепко. Тебе не нужно ничего говорить».

Его нос чувствовал знакомый запах ее тела, желание вышло из-под контроля, как дикая лошадь. Он больше не мог вспомнить ничего, кроме желания внутри своего тела.

 «Ланьсинь, я женюсь на тебе, я подожду, пока … ааа …» И Юньчжай страстно поцеловал ее, почти желая сжать ее своим телом и, таким образом, полюбить ее должным образом.

В темной ночи белоснежное и крепкое тело слились воедино. Боль от первого проникновения заставила Сяо Ланьсюнь заплакать.

Она крепко прикусила нижнюю губу, не вскрикнула от боли, крепко обняла перед собой любимого мужчину. Он знал, что такая возможность не представится во второй раз.

Каждый раз, когда он обещал, что обязательно женится на ней, капля за каплей катились прозрачные слезы; каждый раз, когда ее любимый мужчина говорил: «Я люблю тебя», она целовала его так, как будто она хотела заблокировать эти слова.

«Лань Сюнь, я обязательно женюсь на тебе. Я обязательно … обязательно …»

«Я буду ждать твоего предложения руки и сердца. Я буду ждать тебя»

Слезы Сяо Ланьсюнь бесконечно стекали с ее лица. Она отвечала ему добрым словом, хотя она ясно понимала, что это всего лишь ложь, ее сердце ужасно болело.

Ее любимый человек никогда не узнает истинную причину боли в ее сердце.

Она никогда не расскажет ему о своем секрете, он навсегда будет похоронен в глубине ее сердца.

Навсегда, на всю вечность. Никто об этом не узнает.