— Итак, в заключение, ваш сын, профессор… — доктор замешкался, глядя сквозь очки. 

Напротив него сидел ребенок, на вид около шести-семи лет. Он сидел на коленях у мужчины, кивая головой в наушниках. 

— Профессор Лим, я не знаю, что сказать.

— Я смогу понять, даже если вы ничего не скажете... Это должно быть одно из двух. Психопатия или антисоциальное расстройство личности. Возможно, он находится на границе между этими двумя состояниями.

Доктор кивнул с озабоченным выражением лица.

Человек, которого звали профессор Лим, посмотрел на своего ребенка.

На лице ребенка не отражалось никаких эмоций. Скорее, он казался покладистым и безразличным. Только профессор Лим был опечален.

— Все же, будьте уверены, профессор. Раз уж это не психопат…

— Вы были под моим началом, так что вы тоже должны знать об этом. В конце концов, психопатия и антисоциальные расстройства личности — это как лицевая и оборотная сторона одной монеты.

— Это звучит слишком грубо.

 Ребенок возился с табличкой доктора. Доктор и профессор говорили об одном и том же ребенке, а ему, похоже, было все равно. 

Кланг.

"..."

Ребенок бросил табличку доктора и разбил окно. В этот момент и доктор, и профессор Лим растерялись.

— Хансоль-а! Почему ты это сделал? — крикнул профессор Лим, но Хансоль, который все еще был в наушниках, не мог ничего понять. Хансоль продолжал смотреть на разбитое окно. Ни радость, ни гнев нельзя было разобрать на лице ребенка. Профессор Лим бросился к Хансолю и осмотрел его тело на предмет повреждений. К счастью, он не выглядел раненым. 

— Вы в порядке?  — профессор посмотрел на своего бывшего студента, врача, который пожал ему руку и сказал, что все в порядке. Однако его взгляд задержался на том, что только что произошло.

Профессор Лим прекрасно знал, что нужно делать.  

— Позвольте мне заплатить за замену оконного стекла. Это самое меньшее, что я могу сделать. 

— Почему я должен позволять профессору платить...

— Очевидно, что это моя ответственность, поскольку это то, что сделал мой ребенок, — твердо сказал профессор Лим.

В то время как профессор Лим изо всех сил пытался исправить ситуацию, выражение лица ребенка, который создал эту ситуацию, не изменилось. При взгляде на отца его глаза спрашивали, могут ли они поскорее уйти. 

Профессор Лим тоже был готов отправиться домой. Если он задержится, то продолжит создавать проблемы для своего ученика.

— Хансоль, пойдем… 

Держась за крошечную ручку Хансоля, профессор поспешил покинуть клинику. Как только он вышел, он услышал, как медсестры сплетничают о профессоре и Хансоле, вероятно, из-за шума, который доносился из кабинета. Профессор Лим не был уверен, что когда-нибудь еще вернется в клинику своего студента, поэтому он поклонился и направился к выходу.

Хансоль, с которым произошел несчастный случай, продолжал идти рядом с профессором, никак не реагируя. Оглянувшись, он понял, что все смотрят на его отца. Неужели отец что-то сделал?

— Папа.

Хансоль продолжал звать отца на ходу. Однако взгляд отца так и не коснулся его. 

Дойдя до машины, Хансоль сел на пассажирское сиденье, но отец по-прежнему отказывался смотреть на него. Вместо этого он смотрел только прямо перед собой.

— Хансоль, что отец сказал тебе? Разве я не сказал, что ты не должен ничего бросать? –

— Мне понравилась гладкость, поэтому я просто бросил его. 

— Хансоль...

Голос профессора стал строгим. Хансоль прекрасно понимал, что это значит. Его отец был в ярости. Такая сцена случалась не раз и не два. Профессор Лим был серьезен в своих дисциплинирующих действиях по отношению к Хансолю, и, осознавая это, Хансоль посмотрел в глаза отцу. Хансоль никогда не понимал, что такое "точка отсчета" для других людей. 

— Мне жаль.

Так мог бы сказать автоответчик. Хансоль хорошо знал, какие ответы он должен давать, чтобы угодить отцу. Как только он говорил "прости", все заканчивалось. Вот что понимал семилетний Хансоль. Схватившись за руль, профессор Лим вздохнул. Ему было интересно, действительно ли Хансоль все понял или это был простой анализ происшествий.

— Лим Хансоль. Ты действительно чувствуешь жалость к своему отцу?

— Да, папа. Мне очень жаль.

— Хансоль-а. Я оставлю этот инцидент на сегодня. Однако не говори об этом маме.

Профессор Лим всегда просил Хансоля не рассказывать маме, когда происходили подобные вещи. Профессор Лим всегда говорил одно и то же. Когда он отрывал крылья бабочке, или отрывал крылья стрекозе, или делал равнодушный вид, топча муравьев, профессор Лим всегда говорил это. 

Хансоль никогда не понимал, почему его отец говорит такие слова, но он никогда не рассказывал об этом матери. У матери Хансоля сложилось впечатление, что ее ребенок был зрелым и надежным, что не соответствовало его возрасту. Она так и не узнала, что профессор Лим борется с проблемами в одиночку.

— Как только мы сегодня вернемся домой, давай поговорим между собой. Хорошо? Лим Хансоль.

— Да. Папа, так и сделаем.

Так называемая беседа с профессором Лим носила "воспитательный" характер. Профессор, который с ранних лет замечал умственное развитие своего ребенка, корректировал его поведение раз за разом, когда он проявлял ненормальное отношение, чтобы жена не заметила. Дошло до того, что он стал выглядеть "нормальным" для чужих глаз. Если бы не эти разговоры, у Хансоля было бы столько проблем.

— Уф… 

Хансоль очнулся от сна. Его сон часто был глубоким. Бывало, что ему снились прошлые дни, когда его "воспитывал" его отец, профессор Лим. Это была такая нежелательная новость для Хансоля. 

Не успел он полностью проснуться, как позвонили из полицейского участка.

— Да, детектив.

— Вам придется поторопиться, доктор. 

— В чем дело? 

— Вы знаете того серийного убийцу в Хваджонгдоне. Его поймали. Он утверждает, что у него какое-то психическое заболевание. Ясно, что он пытается выкрутиться... Доктор, пожалуйста, помогите нам.

— Во-первых, обеспечьте сохранность его медицинской карты и других вещей

Положив трубку, Хансоль смотрел на телевизор с пустым выражением лица.

«Срочные новости. Виновник серийных убийств был раскрыт как господин Ким Мо. По слухам, он убил одиннадцать человек, причем шесть из них были похоронены. Господин Ким, как говорят, страдает психическим расстройством, и у него не было другого выхода, кроме как прибегнуть к помощи государственного адвоката. Общественность задается вопросом, примет ли обвинение во внимание его признание вины...».

«Неужели я такой же, как они?»

Его отец всегда пытался воспитать его таким, как все. Сегодня мечта Хансоля быть и работать вместе с отцом вызывала у него странное чувство. Как только он встал, его голова запульсировала, что заставило его потянуться за лекарством со стола. 

Когда он уже собирался отправиться в полицейский участок, позвонил отец. Он разговаривал с отцом один или два раза в год. 

И то, только тогда, когда звонил отец. Хансоль не хотел отвечать на звонок отца прямо с утра. Наверное, потому, что у него было странное чувство к отцу. Сколько бы он ни "воспитывал" его, он не смог остановить его в «тот» день. 

Кто-то называет это эмоциями, кто-то ненавистью, а кто-то... 

Хансоль смотрел, как на столе с веселым звуком зазвонил телефон, и перевел пальцем по нему влево. Телефон, который замолчал после отклонения вызова, зазвонил снова. 

«Черт возьми…» 

Хансоль знал, почему его отец был так настойчив. Ему даже не нужно было смотреть на календарь, чтобы понять, что означает этот день.

С того дня прошло десять лет. Даже сегодня, десять лет спустя, его отец все еще не мог забыть о случившемся. Хансоль не мог до конца понять сердце своего отца. Но он знал одно. То, что произошло тогда, должно быть решено. 

— Привет… 

— Хансоль-а. Это сегодня. Не забудь зайти домой после работы. 

— Хорошо…

На этом разговор между ними закончился.

Хансоль переоделся и отправился в полицейский участок.

Когда он прибыл туда, его приветствовал знакомый детектив. 

— Доктор Лим. Вы пришли. Как раз вовремя, допрос уже начался...

— Подождите.

— Сделать вам чашку кофе?

— Нет.

— А... точно! Доктор не любит растворимый кофе. Тогда, может быть, я принесу вам американо?

Детектив, похоже, был в хорошем настроении. Казалось, его переполняли положительные эмоции после поимки серийного убийцы. Хансоль не был охвачен этими эмоциями. Его позвали только для того, чтобы проанализировать психологический профиль преступника и то, что ему еще не предъявили обвинение.

 И... ему было любопытно.

"Психическое расстройство", на котором настаивал преступник, совпадало с болезнью, с которой он был знаком уже двадцать пять лет? Если бы это было не так, Хансоль не выбрал бы такой путь. Он выбрал этот путь, потому что ему было интересно, есть ли кто-то, похожий на него. Его отцу нравилось думать, что Хансоль хорошо "образован", но Хансоль знал... что это не так.

До сих пор он так и не нашел настоящего среди тех, кого в обществе называли неудачниками.

— Доктор Хансоль. Не хотите ли выпить это?

Хансоль поднял голову в ответ на чей-то язвительный голос. Смутьян из полицейского участка Хваджонга, Учхоль, стоял там и держал в руках американо со льдом. 

Учхоль реагировал так же всегда, когда Хансоль приходил к нему. В свое время они вместе раскрывали дела, а однажды детектив попросил Хансоля стать профилировщиком. Но даже тогда Хансоль никак не отреагировал на его просьбу. Дело было не в том, что Учхоль был детективом низкого ранга, а в том, что именно начальство решало, кого назначать на дела.

И он прекрасно знал, как к нему обращаются.

Лим Хансоль, гениальный профайлер. 

— Спасибо…

— Вы приехали издалека, но вас заставляют ждать так долго?

— Это неважно. Возвращайтесь к своей работе.

Однако Учхоль не ушел, а сел рядом с Хансолем.

— Доктор. Ответьте мне честно. Вы устали от встреч с этими ублюдками. Верно?

«Не на все вопросы нужно отвечать…» 

— Каждый раз, когда я вас вижу, мне всегда любопытно. Мой нос работает как нос собаки. И вы пахнете очень странно. Очень похоже на тех, кто сидит там, внутри. Так скажите мне честно, глядя на этих щенков внутри, что-то внутри тебя проснулось, так? 

Хансоль повернул голову в сторону Учхоля, который высказывал свои мысли. Хансоль проговорил:

— Ну, детектив, похоже, тоже не сильно отличается от них.

— Что?..

— Вы как будто говорите о себе, используя меня в качестве примера. Может быть, вы пытаетесь объяснить что-то для себя?

— Вай-вай! Доктор!

— Эй! Кан Учхоль! Не беспокой доктора и уходите!

 — Да, сонбэ!

П.р.: 강우철 (кор.) – сонбэ, обращение к старшему коллеге.

Учхоля позвал старший детектив. Хансоль оглянулся и вдруг подумал о «том дне». Возможно, сегодня был самый подходящий день, чтобы вспомнить о том дне. 

«Сказать, что они и я пахнем одинаково... Возможно, из-за способностей, которые я приобрел с тех пор». 

С того дня жизнь Хансоля изменилась.