Грис держала плачущего ребенка на руках. Он так громко шумел и кричал в темноте, что она все же решилась успокоить его, хотя и хотела оставить все как есть. За три месяца ребенок набрал достаточно в весе, но все еще нуждался в грудном вскармливании, что невероятно раздражало Грис. Она была измучена, устала и совершенно не могла оставить свою дочь одну более чем на пять минут. Она рассчитывала, что Игнис будет помогать ей, ведь это он хотел завести это проклятое существо. Но с рождения ребенка, она почти не видела своего мужа.

— Тише, тише, если ты замолчишь, я накормлю тебя, — малышка на мгновение замолчала, словно проверяя ее предложение, а затем продолжила кричать. — Ладно, ладно. Хорошо, если ты замолчишь, я не только накормлю тебя, но и лягу с тобой рядом.

«Что я делаю? Торгуюсь с ребенком».

Она села на табурет рядом с деревянной кроваткой, дала малышке поесть и следующие несколько минут та молчала.

«Слава Святым».

Она посмотрела на ребенка и увидела в нем отражение ее мужа. Такие же маленькие глаза, покатый нос, даже губы были такими же. Единственное, что было от нее: форма лица и даже это со временем могло измениться.

Она ждала этого девять месяцев. Целых девять месяцев для ребенка, которого она даже не хотела. Ждала, когда проявятся ее материнские инстинкты, в которых она так отчаянно нуждалась, когда это существо разрывало ее, что бы появиться на свет. От произошедшего она ощущала легкую брезгливость. Она ничего не знала об этом ребенке и чтобы узнать его, ей придется ждать еще долго.

Рот ребенка расслабился и Грис поняла, что малышка уснула. Она положила ребенка обратно в кроватку и укрыв одеялом, вышла из комнаты так тихо, как только могла.

Она не знала, оставлять ли свечи зажженными. Возвращаясь в главную спальню, по привычке, она тушила их движением пальца.

Грис перестала ждать возвращения мужа с работы. Своим отсутствием он ясно дал понять, что теперь вся ответственность лежит на ней.

И только она легла, как вновь услышала детский крик.

«Хватит, хватит!»

Она сжалась на кровати, ожидая, что ребенок сам успокоится. В глубине души она понимала, что этого не произойдет, но прошло уже столько времени, что эта тварь, должна была устать, ведь она устала.

«Я больше не буду тебя кормить, заткнись и спи. Просто усни... » — еще один крик пронзил комнату, и она встала. Ее грудь болела, а ноги подкашивались. Она не стала зажигать свечи, просто поддерживала пламя в руке, пока шла по коридорам в детскую.

«Чего хочет это существо?»

Ребенок лежал все там же, такой крошечный. Одеяло сдвинулось и малышка вывернувшись из него, легла на спину и посмотрела Грис в глаза. Наблюдая за матерью, за огнем, освещавшим ее лицо, ребенок сразу успокоился.

Грис подоткнула одеяло и вышла из комнаты, не обращая внимания на вновь начавшийся плач и визг. Через несколько мгновений все стихло. Она ожидала, что это лишь небольшая передышка, но плач прекратился совсем. В наступившей тишине она слышала лишь собственные шаги, шорох ночной рубашки по полу и вздох облегчения.

***

Ранним утром вернулся муж. Перегнувшись через перила, она наблюдала, как он взмахом посоха закрывает дверь. Вместе с ним пришла незнакомая ей женщина. Одного роста с Грис, одетая в пальто с эмблемой Гильдии на груди, которое было ей слишком велико. Войдя она расправила плечи, приглаживая свои черные волосы.

Казалось, с ними пришел дождь с улицы, настолько пол был залит водой. Ее муж снял обувь. Посмотрев за его действиями, женщина сделала то же самое. Держа пальто в руках они прошли через вестибюль в гостиную. Грис так же направилась в гостиную.

Увидев ее, муж повернулся, приветствуя поцелуем.

— Грис, это Лидия, она училась с нами в университете Магуса.

— Я вас не помню, — нерешительно произнесла Грис. Глаза женщины встретились с ее, они сияли ослепительным золотом.

— Тогда я выглядела совсем по-другому, — сказала женщина, но Грис была уверена, что никто с таким именем с ними не учился. Лицо Лидии было худым и очень похожим на ее собственное. Хотя женщина была гораздо бледнее, чем все, кого она встречала в Рейнлассе.

— Грис Реол, верно? Я сидела рядом с тобой почти год.

Грис еще раз оглядела ее с ног до головы. Единственные люди, сидевшие с ней рядом и которых она помнила, был Игнис и еще один парень, но не одной девушки. Ее взаимоотношения с другими женщинами были непримечательными или недолгими. Из-за их недостатков, очевидно.

— Год? Тогда бы я запомнила тебя.

— Опять же, я выглядела совершенно по-другому. У меня были короткие рыжие волосы. А так же я была немного выше.

— Рел? — Грис наконец-то поняла, в чем дело. Да, конечно, Рел. Мужчина, с которым она разговаривала сотни раз до этого, один из ее старых друзей. Его глаза были такими же, хотя форма немного изменилась. Он оборотень? Нет, Рел был ужасен в любой алхимии или трансмутации. И все же он, точнее она стоит здесь.

— Теперь Лидия, — сказала она.

— Ах, прости, я рада тебя видеть. — Она обняла Лидию, мокрые волосы прижались к ее щеке. — Ты, должно быть, замерзла. Пойдем.

Игнис уже уселся в свое кресло перед очагом. Грис взмахнула рукой и поставила рядом с ним маленький диван, достаточный для того, чтобы разместиться вдвоем.

— Не хочу показаться грубой, но почему ты здесь, Лидия? — спросила Грис, пряча ноги под тонким одеялом, которым она укрылась.

— Лидия вступает в Гильдию, — ответил Игнис.

Грис запомнила Лидию как не очень общительного, не выдающегося, среднего мага. Гильдии же были чем-то таким, куда все хотели вступить, но не многие решались, даже после окончания университета.

Вступить в Гильдию Некромантов - это было не похоже на нее.

— Не думала, что тебе это интересно.

— Некромантия? После университета я работала чародеем. С натяжкой это похоже на Некромантию.

— Нет, для Гильдий. Я помню, ты говорила мне, что тебе не нравится эта затея. — Грис неопределенно покрутила в воздухе рукой. Она знала, что Лидия не относится к противоречивому типу людей. В университете она отказалась от Сохранения Души, чтобы попробовать Колдовство.

— Я изменилась.

— Я вижу. Уверена, ты в курсе, что это не обычная Гильдия. За Рейнласскими горами тебя бы убили за вступление в нее. Это будет не просто смена жизненных ориентиров. Как только ты сделаешь это, пути назад уже не будет.

— Я верю в Игниса и в то, чего он пытается достичь, всегда верила. Скорее, звучит так, будто это у тебя есть сомнения. — Ее тон, как и взгляд был странными. Смотря на нее сейчас, Грис вспомнила, почему после университета она прекратила общаться с этой женщиной.

— Я вышла замуж за главу этой Гильдии. Конечно, это не так. Не сваливай все на меня, как ты всегда делала.

— Я не имела в виду ничего такого, не нужно так... — Лидия прервалась и повернулась к Игнису, — я уверена в своем решении. Запиши меня в Гримуар. — Она снова повернулась к Грис, которая в этот момент была готова снова заснуть, — итак, как поживает ребенок?

— Спит. Я не думала, что воспитание детей будет для меня столь естественным занятием.

— Гримуар в подвале. Пойдем со мной, тебе нужно будет подписать его самой.

— Ах, я сейчас спущусь. Грис проводит меня вниз после того, как мы договорим, — сказала она и Игнис направился в вестибюль. — Тебе ведь просто не нравится, что я здесь, не так ли?

— Я никогда этого не говорила. Просто не знала, что Игнис все еще набирает людей.

— Он не говорил тебе? Ну, так как у вас ребенок, он, вероятно, не хочет беспокоить тебя. Это должно быть тяжело. Но быть матерью тебе подходит. Ты была такой тощей в университете, я так беспокоилась.

Беспокоилась?

— Приятно, что ты так переживала. Но как только малышка встанет на ноги, я вернусь к делам Гильдии. Волшебство всегда для меня на первом месте, — если бы Грис так не хотелось упасть в обморок от усталости, она бы бросила эту сучку в яму с огнем.

— Да, да, мы все помним Грис Реол, лучшую ученицу в ее классе. Маг - Выпускник университета. Но я думаю, что Грис Деметори звучит лучше. Мать - Маг? Нет, я не думаю, что это хорошо звучит. Я уверена, что малышка, ваша дочь, вырастет больше похожей на своего отца. С обеими вашими родословными, небо для нее не предел.

— Аделина.

— Очень красивое имя — прокомментировала Лидия.

— Как и Лидия.

— Что я могу сказать. Я сама его выбрала, — Лидия положила пальто перед камином и поднялась на ноги, поправляя блузку, — а теперь, почему бы тебе не показать мне, как спуститься вниз. Мне нужно подписать устав.

***

— Нет, Игнис. Она мне не нравится. Что, вообще, в моем к ней отношении заставило тебя так подумать? — спросила Грис, позже вечером, укладываясь в кровать.

— Нравится она тебе или нет, но она необходима Гильдии. Мне нужны люди.

— От нее мало толку. В Университете она была третьесортным магом, в чем тогда смысл? — третий сорт это мягко сказано. Даже дети колдуют лучше.

— Ну, она верна мне, — сказал Игнис, и она почувствовала, как ее сердце забилось быстрее. Она села.

— Верна? Если верность - это то, что ты ищешь, найди кого-нибудь, кто не оскорбляет твою жену в твоем присутствии.

— Я не знал, что она оскорбляет тебя.

— Она назвала меня матерью. Мне хотелось разорвать ее на куски и скормить огню.

— Ты и есть мать.

— И маг. И я в этом хороша. Нет, даже не так. Я великий человек. Все, чего она добивается, это чтобы я ушла в отставку. Чтобы занять мое место и помыкать тобой.

— И ты против того, чтобы уйти в отставку?

— Зачем мне это? Чтобы вырастить Аделину? Ты хочешь, чтобы я отказалась от своей мечты ради ее воспитания, как какая-нибудь простушка? — Грис на мгновение замолчала, прислушиваясь, не кричит ли ее дочь.

— Я не это имел в виду, — ее муж сел, укрываясь одеялом. — Аделина - наш ребенок. Ей нужен учитель, а также мать. Ты маг и ее научишь им быть.

— Это так типично для тебя. Сначала снова и снова повторяешь мне, что хочешь ребенка, а в итоге ты ее почти не видел. Ей больше месяца, она не взорвется, увидев своего отца. Ребенка хотел ты, но заботиться о ней должна я. Тебе все еще нужен ребенок? Будь честен.

— Я хотел ребенка и он все еще нужен мне. К сожалению, сейчас я занят. Разве это преступление?

— Ты заставляешь себя быть занятым, Игнис. Ты ищешь новых рекрутов, хотя они и так сами придут к нам. Тебе ни чего, для этого, не нужно делать. И нанимаешь какую-то полоумную, потому что ты этого хочешь, а не потому, что должен. Ты должен хотеть заботиться о своей дочери. Хотеть, Игнис.

— О, успокойся. Это...

— Я права и ты это знаешь. Не пытайся отмахнуться от меня теперь.

Он встал, прихватив с собой подушку и вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой, а комнату холодной.