У меня была хорошая жизнь, я бы сказал. 

Меня зовут Роберт Баскервиль, сторожевой пес Бандерс-Хиллз. Не в буквальном смысле, конечно, хотя у этого имени была причина, и мне хочется думать, что не только из-за уничижительных мыслей моей оппозиции. 

Я родился сыном охотника и любил приключения, которые сопутствовали этой должности. Мой отец был лучником второго уровня, одним из сильнейших мужчин в моей деревне и окрестностях. Он был немногословным человеком, с серьезным лицом и аккуратно подстриженной бородой. Острые карие глаза и брови, тонкие и часто изогнутые от сосредоточенности.

Моя мать, к сожалению, умерла, когда мне еще не исполнилось 5 лет, поэтому я не знал ее хорошо. Но я запомнил ее мягкое лицо и ясные голубые глаза, которые всегда с нежностью смотрели на меня и моего отца. Следующий месяц отец провел в постоянной хмурости, но в конце концов перешел к заботе обо мне. Он с головой ушел в охоту и культивирование, что в итоге позволило ему пробиться на 2-й уровень, когда мне исполнилось 8 лет.

Я любил своего отца, который показал мне, как выслеживать и охотиться, будь то в лесу или на равнине. Когда мне было 10 лет, он взял меня на мою первую охоту, охоту, которая изменила мою жизнь.

Мой отец, его зверь-компаньон Эйс и я отправились в небольшую рощу за горой в поисках добычи. Эйс был крупным волком с серой матовой шерстью и дружелюбным нравом. Мы искали стадо или небольшую семью белохвостых оленей - добычу, которая едва ли считалась магическим зверем, и с которой лучник первого уровня вроде меня должен был справиться без труда.

Когда мы ехали вдоль небольшой речки, то услышали громовой рев из ближайших кустов. Из него выпрыгнула огромная гончая размером с карету, черный мех с белыми прожилками, покрывающими его, пульсировал при каждом вдохе, а из пасти валил белый пар. 

Это была черно-ледяная гончая, магический зверь третьего уровня, который господствовал в окрестностях уже более десяти лет. Он властвовал на вершинах гор и не имел себе равных в окрестностях по физической силе. Не успел я натянуть лук, как отец схватил меня обеими руками и бросил в реку. Когда моя голова всплыла на поверхность, я подполз к противоположному берегу и повернул голову, чтобы посмотреть, как сражаются мой отец и зверь. 

Эйс бесстрашно нападал на гончую, несмотря на то, что был в пятую часть меньше, а мой отец пускал стрелу за стрелой в быстром темпе. Эйс погиб первым, отдав свою жизнь, чтобы искалечить заднюю правую лапу гончей. Он обошел гончую, используя свой маленький размер в своих интересах, а затем вцепился в пятку зверя. Даже когда его втаптывали в землю, он не ослаблял хватку до тех пор, пока его ахиллесова пята не была разрушена, а затем его легкие были раздавлены, и смерть приняла его в свои объятия. 

Эта жертва позволила моему отцу бороться дальше, способность гончей к прыжкам значительно снизилась, и отец смог настичь гончую. К сожалению, шкура зверя была слишком толстой, чтобы стрелы могли нанести серьезные повреждения, а магия льда, текущая в его жилах, останавливала чрезмерное кровотечение. Всякий раз, когда снаряд пробивала кожу, начинала течь маленькая струйка крови, затем останавливалась, застывая.

В конце концов его выносливость оказалась слишком велика для отца, и один взмах лапы отправил его в полет со сломанной ногой. Когда зверь двинулся добивать его, отец пустил последнюю стрелу в его открытую пасть и зверь рухнул перед ним. К несчастью, как раз когда отец вздохнул с облегчением, зверь поднялся в последний раз и одним взмахом в челюсть свернул моему отцу шею. 

Не в силах поверить в это, я поплыл на другой берег, борясь с медленным течением и тяжестью своей пропитанной водой одежды. Измученный, с горящими легкими, я встал и двинулся вперед. Когда я сидел там и рыдал, обнимая тело отца, я услышал странный шум. Рядом с телом мертвого зверя ползал большой щенок, обгладывая тело. 

Именно в этот момент я начал собирать все воедино. Если подумать, если бы эта гончая была в расцвете сил, у моего отца не было бы ни единого шанса против нее. Он был только на начальной стадии 2-го уровня, а Эйс - на пике 1-го. Хотя это не кажется слишком сложным для преодоления, соответствующие уровни были бы такими;

1-й = сила 2-3 человек, 2-й = 10 человек, 3-й = 100 человек.

Боевая сила, а не физическая.

У перового уровня тело среднего взрослого человека в начале и на пике того, чего может достичь некультиватор, со способностью фокусировать ци в определенных крайних точках для придания дополнительной силы.

У человека второго уровня сила и рефлексы примерно в два-три раза выше, чем у олимпийского атлета, и он может проецировать ци за пределы тела. Это означает, что он может сделать свое оружие более острым или более прочным, которое прослужит недолго, не выходя из тела. Чем дальше вы практикуете этот уровень до пика второго уровня, тем сильнее улучшения.

Человек третьего уровня силен как 10 человек и может напитать свою ци элементами. Гончая обладает магией льда, поэтому может замораживать свои раны, чтобы предотвратить потерю крови, а когда ци покрывает ее тело, образуется ледяной ветер, который быстро обездвиживает противника.

Хотя это не совсем точно, поскольку разные области и опыт дают разные преимущества. Например, мой отец был не только лучником второго уровня, но и укротителем, то есть он мог в определенной степени общаться со своими зверями. Он и Эйс, сражаясь вместе, могли без особых проблем одолеть трех воинов второго уровня. Однако это не объясняет, почему он сражался вничью с магическим зверем 3-го уровня, который мог уничтожить их пять раз, не вспотев. Появление этого щенка объясняет, почему гончая была так слаба: она недавно родила. Вот почему она оказалась в этой низко расположенной роще, где обычно нет крупных хищников. Она избегала своих соперников и врагов, которые могли бы воспользоваться ее слабостью, чтобы нанести удар. 

Я начал пробираться к щенку, доставая свой нож, месть наполняла мои глаза не меньше слез. Молодая гончая могла бы уже быть размером с козленка, но у нее не было ни тренировок, ни опыта, а зубы еще не успели полностью сформироваться. Когда я стоял над беззащитным щенком, я увидел, что на мертвую гончую падают слезы, которые не были моими собственными. И тут меня осенило: мы оба были сиротами в силу обстоятельств. Чистая случайность, что его мать решила родить в том же районе, где мы охотились. Чистая случайность, что и у гончей, и у моего отца были свои дети, которых они должны были защищать. Если бы нас не было рядом, то и мой отец, и гончая просто убежали бы, и ничто бы их не удерживало. Вместо этого они оба погибли, чтобы устранить угрозу жизни своих детей. 

Когда слезы высохли, я полез в выброшенный отцовский рюкзак за совком, который первоначально использовался для рытья уборной, и принялся за две могилы. На полпути ко мне подбежал щенок и стал помогать, копая лапами мягкую землю. Остаток утра и вторая половина дня ушли на то, чтобы закончить могилы, особенно для матери щенка с ее невероятными размерами. Пока мы работали вместе, делясь пайком, оставленным отцом, мы достигли взаимопонимания, и между нами зародились укротительские узы. Я назвал его Брутом, в честь бога случая.

С этого дня моя жизнь изменилась. К 18 годам я достиг силы своего отца и стал лучшим охотником в городе. К 22 годам я был сильнее главного рыцаря лорда, а с Брутом нам не было равных. В 25 лет я женился на второй дочери лорда, Елене, и вступил в его армию, заслужив множество достижений. В 30 лет я вышел на 3-й уровень одновременно с Брутом, став единственным воином 3-го уровня на территории лорда. Надо сказать, что 3-го уровня было достаточно, чтобы стать гегемоном на территории, мы вдвоем были почти неудержимы.

Когда соседние лорды посылали свои армии разорять наши земли, их генералы были сожраны Брутом. Когда мигрирующая Пламенная Виверна совершила набег на наш скот, она «упала» на мой лук и стала пиршеством для жертв своего нападения. В течение последующих 20 лет земли процветали. Предыдущий лорд скончался, и власть перешла к его сыну, моему шурину, с которым я поддерживал хорошие отношения. Отряд, в который меня первоначально направили, стал самой элитной ротой разведчиков в окрестных землях. Хотя численность их составляла всего сотню человек, полдюжины воинов второго уровня с сопровождающими их зверями составляли ядро, а все остальные были опытными лучниками, став самым острым клинком в армии. 

Увы, всему приходит конец. Будучи воином 3-го ранга, я теоретически мог прожить как минимум до ста лет, как максимум - до двух сотен, но, к сожалению, это не подходило  для такого одинокого охотника, как я. Из-за долгих охот в дикой природе я часто получал раны или заражался ядами, и, не имея быстрого доступа к зельям в ранние годы или методам лечения, мне часто приходилось полагаться на некачественные методы, которые заживляли неправильно. С возрастом новые раны накладывались на старые, и это приводило к тяжелым последствиям. К 50 годам у меня начало отказывать сердце. 

Когда я лежал в постели с женой справа, Брутом слева и многими моими лейтенантами, и солдатами, ожидавшими снаружи, я думал о том, что моя жизнь, хотя и относительно короткая, была проведена хорошо, и я почти ни о чем не жалею. Единственное, что я хотел бы изменить, это больше наслаждаться своим детством и иметь собственных детей. То ли Елена, то ли я, мы оба пытались, но не смогли зачать ребенка. 

Закрывая глаза на закат, я улыбаюсь.