Герцог, пожалуйста, покайся! Глава 7.1

По возвращении с Совещательного совета я отправился в служебную столовую, которую мне довелось посетить вчера. Серпенс же направился в специально отведённую для семьи Прасидус столовую залу. Он был единственным, кто носил фамилию Прасидус, а потому ел в одиночестве.

«Но у него же наверняка есть обслуживающий персонал, значит, он ест в присутствии слуг, значит, он не один?» — задавался вопросом я.

От одной мысли о том, что он вынужден оставаться наедине с собой, мне стало не по себе, хотя… я ведь тоже один.

— Ох… — вздохнул я.

— Чего вздыхаешь? — послышался женский голос.

Я поднял глаза и увидел Мэри. Девушка осторожно поставила свой поднос напротив меня.

— Мисс Годиум тоже одна?

— Зови меня просто Мэри, так удобнее, — сказала мне девушка.

Горничная по имени Мэри посмотрела на группу служанок, столпившихся немного поодаль моего стола, а затем окликнула их, подозвав поближе.

«Ладно, я был один, но теперь всё в порядке».

Какое облегчение, что благодаря этой милой девушке я перестал чувствовать себя никому не нужным и больше не был вынужден есть в одиночестве. Я всегда придерживался мнения, что пища гораздо вкуснее, если есть её в приятной компании. И за это я очень благодарен Мэри.

— Неужели это новый помощник герцога, который прибыл на днях? — осторожно спросила одна из служанок, подтолкнув Мэри в бок.

— Да, — кивнула Мэри.

Но я-то всё слышу.

— Да, меня зовут Зион Ривелон. Со вчерашнего дня вступил на должность личного помощника герцога Прасидуса, — решил представиться я.

Чтобы не показаться надменным, я изобразил самую дружелюбную улыбку, давая понять девушкам, что со мной можно спокойно общаться.

— Ты же сегодня был в Императорском дворце? И как оно?

— Ты теперь всегда будешь сопровождать герцога? Здорово!

— А предыдущий помощник казался слишком строгим!

Одна за одной девушки засыпали меня своими вопросами или рассказывали что-то своё. Осторожность по отношению ко мне постепенно сошла на нет, и служанки начали весёлую беседу.

«Только вот, что значила их последняя фраза о строгости?» — задумался я.

Возможно, им не стало более комфортно со мной общаться, может, я просто предстал перед ними как человек с мягким характером, однако это меня никак не беспокоило. Это уж куда лучше, чем быть нелюдимым и необщительным снобом.

— Императорский дворец по истине великолепен.

Стоило им только понять, что я готов им рассказать то, о чём меня спросят, девушки тут же завалили меня вопросами, насколько потрясающим был мой визит в Императорский дворец.

«А я знать не знаю, как всё это им описать, просто потрясающе».

Вместо того, чтобы придумывать красивые описания для дворца и его убранства, я решил просто описать маршрут, по которому шёл:

— Мы прошли в огромную, богато украшенную дверь, которая вела в длинный коридор. Убранство коридора было неимоверно роскошным. Вся отделка отливала золотом, а по сторона стояли изысканные статуи. Вид и правда был потрясающим.

Служанки слушали меня, затаив дыхание, и я, сам того не осознавая, начал рассказывать всё больше и больше. Вероятно, кто-то даже мог подумать, что я просто «рисуюсь» перед девушками.

— Ты был в зале Совещательного совета?

— Там не было скучно?

— Там правда собираются все высокопоставленные чиновники?

— Как всё прошло?

Я с удовольствием рассказывал девушкам о дворце, но стоило им начать задавать вопросы о Совещательном совете, и я тут же замолчал на мгновение, подбирая слова.

«Это… было здорово. Очень впечатляюще. Однако рассказать вам содержание разговоров на совете я не могу или…» — я вновь задумался.

Пока я молчал и пытался прокрутить в голове все возможные варианты ответа, я заметил, что не только служанки с сияющими глазами приготовились слушать очередную мою историю, другие слуги тоже навострили уши и сосредоточились на моём повествовании.

— Я стал свидетелем, как на совете принимали во внимание одну точку зрения, и отвергали другую, — начал я. — Только вот мнение там обозначало что-то вроде «Я ударю тебя, осмелишься ли ты ответить мне тем же?» Они летали из стороны в сторону с элегантностью парящей в воздухе птицы.

Я вдруг вспомнил, как грациозно разлетелись по воздуху важные бумаги, а затем так же изящно опустились на пол

— Во время обсуждения ярость застилала глаза оппонентам, — продолжил я. — Однако по завершении встречи они обменялись друг с другом комплиментами и пришли к общему решению. Я был под впечатлением.

Говоря о том, что я находился под впечатлением, я ни разу не соврал. Это было действительно так.

Как только я закончил свой рассказ, девушки весело захихикали. Другие люди, в том числе административные работники имения, умеющие держаться на публике, сдержано кивали. «Именно так я себе и представлял эти встречи!» — говорили их внимательные взгляды.

— А какой человек наш герцог? — спросил я.

Я вдруг подумал, что если и дальше на вопросы отвечать продолжу только я, то к столь долгожданной еде я так и не смогу прикоснуться, именно поэтому я сменил тему разговора. Пришла моя очередь расспрашивать остальных.

«Конечно же, у меня были свои скрытые мотивы. Ведь если я узнаю врага получше, смогу избежать смерти от его рук, ведь так?»

Как только служанки услышали мой вопрос, тот тут же наперебой принялись петь дифирамбы нашему Серпенсу. У меня даже сложилось впечатление, что они ждали, когда им задут подобный вопрос. Но я спросил о его личных качествах, меня не интересовала общая информация.

Но в первую очередь я должен жить, а чтобы жить, я должен есть, поэтому пока в качестве основной цели я предпочту рассмотреть еду в своей тарелке, а как закончится перерыв, пообщаюсь с каждым из слуг, чтобы выведать какую-нибудь информацию. А вот слушать одним потоком всю информацию… так и с ума сойти можно!

— О! Вот как! — время от времени восклицал я, делая вид, что внимательно слушаю их восхваления герцога.

На самом деле за всё время рассказа всё моё внимание было сосредоточено только на еде. Служанки оживлённо щебетали, как хорош Серпенс, другие рассказывали, насколько он велик, третьи даже переходили к спору, обсуждая достижения герцога Прасидуса.

Кстати говоря, здесь не было рыцарей и охраняющего персонала, они обедали в столовой, расположенной в казарме.

«Неужели вы и правда так любите герцога?» — задался вопросом я.

Все дружно обсуждали личность Серпенса, радостно улыбаясь и смеясь. Но мне не было радостно, и я почувствовал, что по позвоночнику пробежала холодная дрожь.

«Кто из них знает о детстве Серпенса? А если знали, то почему даже не пытались помочь?» — этот вопрос не давал мне покоя.

А знает ли Серпенс, что подданные его так сильно любят? Поменяется ли их мнение, когда они узнают, что их обожаемый герцог ступил на кривую дорожку? Отвернутся ли они от мира, который обидел Серпенса, или обрекут на страдания его самого?

Бесчисленные вопросы крутились и путались в моей голове, но не придумав ничего лучше, я просто улыбнулся, делая вид, что совсем ничего не знаю.

Окончание главы