Я Помогла Заключённому Главному Герою, и Он Стал Одержим Мной Глава 3

Глава 3.

– Вы говорите… С этого момента я должна заботиться об этом мальчике?

Строгая на вид учёная подняла взгляд, перестав смотреть на таблицу:

– Верно, – сказала она, снимая очки, которые были наполовину опущены и находились ниже переносицы. – У тебя есть какие-то жалобы?

Поражённая, Аннис поспешно покачала головой:

– Н-нет, вовсе нет! Это невозможно.

– Но почему ты так удивлена?

– …я прошу прощения, – вместо того чтобы оправдываться, девочка извинилась. Она опустила глаза и вытянула вперёд руки, словно совершила какую-то большую ошибку.

Это был метод выживания, которому она научилась, живя в этом месте.

К счастью, учёной, казалось, понравилось её отношение. Она продолжила разговор, не обращая внимания на странное поведение Аннис, по-деловому смотря на документы:

– Поскольку объект №137 был ликвидирован, вполне естественно взять другого испытуемого.

– …

Говорит таким тоном, словно речь идёт о сломанной вещи, – тело Аннис на мгновение напряглось от этих абсурдных слов.

Объект №137. Это экспериментальный номер Энди, ребёнка, которому я каждый день приносила еду.

– Я всё равно не думала, что это продлится долго, но оказалось более бесполезным, чем я предполагала, – сказала учёная так, словно это ничего не значило.

Руки Аннис задрожали от этого бестактного замечания. Она крепко сжала дрожащие кулаки.

– Никаких экспериментов не будет, поскольку это первый день. Он уже должен находиться в своей комнате. Комната 175, на 3-м этаже крыла Б, поэтому ты можешь приносить ему еду, начиная с этого вечера, – закончив объяснение, учёная подняла голову. – Ты поняла?

От тона, который требовал немедленного ответа, девочка едва успела открыть рот:

– Да.

– Директор сказал, чтобы я особенно заботилась о номере 175. Поэтому, если будет что-то особенное, немедленно сообщи об этом.

– …да, – как всегда вежливо ответила Аннис и, поклонившись, покинула личный кабинет учёной.

Нельзя было сказать, что девочка ничего не чувствовала.

Я не могу сосчитать, сколько раз уходили дети, о которых я заботилась, не выдержав экспериментов, – кончик её носа сморщился, а глаза запекло.

Это ад. Времени на траур нет. Комнату Энди нужно убрать, прежде чем придёт время доставлять ужин Эмилиану.

Что я могу сделать? – Аннис вытерла слёзы рукавом. Она смогла проглотить слёзы, когда вспомнила о том, что будет с этим адом.

Пылающий огонь высушит даже мои слёзы. Поэтому… – девочка пошла вперёд, вытирая слёзы, которые продолжали течь по её щекам.

*****

Аннис убралась в комнате, после того как собрала вещи Энди. На самом деле, это больше походило на тюремную камеру, чем на комнату… Она вышла из комнаты до того, как её сердце снова дрогнуло.

Забрав ужин Эмилиана из столовой, девочка поднялась на третий этаж крыла Б.

Вот и пришла.

Среди комнат, выстроенных в ряд в сером коридоре, Аннис нашла комнату с надписью «№175». Сквозь решётку она увидела мальчика, сидящего на жёсткой кровати. Почувствовав чьё-то присутствие, он повернул голову.

В красных глазах были признаки настороженности, но подтвердив, что это не исследователь, но ослабил свою бдительность.

На мгновение воцарилась тишина.

– Прости, могу я войти? – застенчиво спросила Аннис.

Эта комната была похожа на тюрьму с железными решётками. Естественно, снаружи дверь запиралась. Хоть вопрос девочки был абсурдным, Эмилиан не рассердился и не ответил сарказмом.

– …войди, – коротко ответил он тихим слабым голосом.

Боже, какое облегчение. Иногда встречаются испытуемые, которые враждебно относятся в нам, детях на побегушках.

Аннис достала ключ и открыла дверь. Эмилиан переоделся в одежду, предоставленную лабораторией, вместо своей старой поношенной одежды. Теперь на его груди был выгравирован номер 175, поэтому одежда больше походила на тюремную униформу…

Но ты всё равно красив, – Аннис покачала головой, словно от этой внезапной мысли произошло землетрясение, поэтому она осторожно поставила принесённую тарелку на стол, сказав:

– Сегодняшний ужин.

Томатное рагу с большим количеством курицы и овощей пахло восхитительно. Однако Эмилиан притронулся к еде, словно у него не было аппетита.

– Я съем его позже… оставь там.

Было бы лучше съесть его до того, как рагу остынет… Но это не значит, что он решил пропустить приём пищи, – Аннис кивнула в ответ.

Положив руку на ручку тележки, ещё раз посмотрела на мальчика.

…эксперименты начнутся завтра.

Было ли это потому, что я прочитала о мрачном будущем, которое придёт к нему? – девочке стало неловко думать о побеге в одиночку.

Однако бежать вместе будет гораздо опаснее, чем бежать в одиночку. А лодыжки Эмилиана закованы в кандалы, поэтому бежать в них невозможно.

Мне приходится каждый раз использовать и возвращать тюремный ключ, но ключи от кандалов хранятся у учёных.

Даже если мне посчастливится украсть ключ, и нас поймают во время побега, Эмилиан также окажется в опасности. Я не могу втянуть его во что-то, что может убить, если сделать неправильный шаг.

…поэтому лучше не сближаться с ним сильнее, чем необходимо. Это может показаться немного грубым, но я ничего не могу с собой поделать, если хочу выжить.

Закончив свою работу, девочка подумала, что было бы неплохо убраться отсюда как можно скорее, поэтому сжимая ручку тележки, сказала:

– Тогда, сейчас я пойду.

Слегка побледнев, Эмилиан кивнул головой. Аннис обеспокоило то, что цвет его лица выглядел плохо, но не колеблясь, она отвернулась. Однако, стоило девочке сделать всего несколько шагов…

– Ух… – тихий, едва слышный стон отчётливо донёсся до ушей Аннис из-за тишины, царившей вокруг.

Её ноги остановились. Когда Аннис повернула голову, Эмилиан прислонился головой к стене, а его глаза были плотно закрыты. Увидев это, вопрос у девочки вырвался сам собой:

– Ты… в порядке?

– …

– У тебя что-то болит?

– …ничего особенного, – упрямо сказал Эмилиан, избегая её взгляда.

Что значит «ничего особенного»? Его голос ведь звучит сдавлено, словно он терпит боль, – ощутив странное, Аннис подошла к мальчику.

– Подожди, посмотри на меня, – Аннис села у кровати и, положив руку на лоб мальчика, полностью растерялась. Его лоб был похож на огненный шар. – У тебя что, лихорадка?..

Тебе следовало немедленно пойти к врачу!

В тот момент, когда Аннис собралась встать, думая так, тело Эмилиана слабо наклонилось и…

– Ха-а-а…… – он положил голову ей на плечо, издав болезненный стон.

Аннис напряглась, не зная, что делать с его внезапным поступком. Однако температура у Эмилиана была настолько высокой, что это казалось бессознательным действием.

Девочка посмотрела на него сверху вниз, когда Эмилиан опёрся о её плечо. Губы мальчика посинели, а сам он слегка дрожал.

Рука Аннис, коснувшаяся лба Эмилиана, была всё ещё горячей. Он был настолько горячим, что рука девочки горела лишь от одного прикосновения.

Как он мог скрыть, что ему настолько плохо?

– Эм… – протянула Аннис, устроившись так, чтобы Эмилиану было удобно. – С каких пор ты в таком состоянии?

Эмилиан медленно открыл глаза:

– С тех пор, как я пришёл сюда…

– Что? Но тогда почему ты ничего не сказал?

– Если я буду долго терпеть, мне станет лучше, – ответил Эмилиан, словно это было естественным.

На мгновение Аннис растерялась, не находя слов.

Эмилиан с малых лет рос в трущобах, без семьи. Даже если он болел, никто никогда не заботился о нём. Он просто терпел всё это в одиночку, пока ему не становилось лучше.

Прямо как сейчас.

– В этом нет ничего страшного, поэтому не беспокойся об этом.

Это не пустые слова. Возможно, Эмилиан действительно думает, что эта сильная лихорадка – ничто. Но одного терпения недостаточно, чтобы выздороветь.

– Что ты говоришь? Ты обжигающе горячий.

Было бы неплохо, если бы это была просто простуда, но, похоже, на всякий случай ему следует обратиться к врачу.

– Я позову врача, – сказала Аннис, укладывая Эмилиана на кровать. – Подожди здесь минутку.

И поспешно вышла из комнаты, не услышав его ответа. Девочка побежала по коридору на первый этаж. Миновав вестибюль и свернув в коридор налево, в поле её зрения появилось отделение неотложной помощи.

Врач у входа увидел девочку и поднял глаза:

– Что случилось?

– Объект болен, – сказала Аннис, пытаясь отдышаться после окончания своего короткого марафона.

Врач посмотрел на неё сверху вниз, засунув руки в карманы халата:

– И что?

Аннис была напугана резким вопросом, но должна была продолжить говорить то, что должна была:

– Я бы хотела, чтобы Вы осмотрели его.

– Насколько всё плохо? – ответил врач всё тем же безразличным тоном.

– У него высокая температура. Я думаю, что это действительно сильная простуда.

Врач выглядел раздражённым с того момента, как девочка сказала, что у него есть пациент. Его реакция была обычной, в сравнении с вчерашним и позавчерашним днём.

Подопытные, которые страдали от ядовитых экспериментов, всегда болели. На протяжении всего эксперимента дети были неизлечимо больны.

– Он всё равно дольше не проживёт.

– С сегодняшнего дня лечение будет прекращено. Это пустая трата времени и рабочей силы.

Этот врач не испытывал энтузиазма в лечении пациентов, всегда оправдываясь тем фактом, что они всё равно долго не протянут.

Вялая реакция врача заставила Аннис забеспокоиться, что он может не позаботиться об Эмилиане, поэтому поспешно добавила:

– Директор сказал обратить особое внимание на объект №175.

– Директор?

– Да.

Врач всё ещё выглядел раздражённым, но он медленно потянулся за инструментами для осмотра.

Похоже, упоминание имени директора сработало.

А когда врач упаковал свои инструменты для обследования, снаружи внезапно началась суматоха. Громкий голос, похожий на крик, и звуки торопливых шагов, эхом отдающиеся по твёрдому каменному полу, смешались.

Что? Что случилось?

Мгновение спустя исследователи ворвались в отделение неотложной помощи, толкая носилки. Девочка на носилках корчилась и кричала, словно зверь.

– Ккккррраааа! – у девочки, конечности которой крепко держали, изо рта текла пена, а всё тело извивалось, словно у неё был припадок.

– Что случилось? – спросил врач, торопливо проверяя состояние девочки.

– Объект №94 проявила неблагоприятную реакцию во время заключительной стадии эксперимента, – ответил сбитый с толку исследователь.

Сопротивление девочки становилось всё сильнее.

– Я дам успокоительное, – сказал врач, вытаскивая шприц из аптечки.

В отделение неотложной помощи вместе с группой исследователей вошёл директор. Он нервно закричал на врача:

– Мы не можем потерять объект №97! Исправьте это любым способом!

– Да, директор, – тут же ответил врач.

Аннис не могла заставить себя спросить, что будет с осмотром Эмилиана.

– Дерьмо! Я был так близок к успеху…! – директор нервно прикусил губу.

Аннис старалась держаться в углу отделения неотложной помощи, чтобы не мешать врачам. Но тут директор заметил её и в ярости закричал:

– Ты! Убирайся с дороги!! – резко отталкивая девочку.

– Ах! – Аннис плашмя упала на пол. Покалывающая боль распространилась по телу, когда её колени и руки оцарапались о пол.

Я думала, не поможет ли директор позже найти врача для осмотра Эмилиана… Но в нынешнем состоянии он слеп ко всему. Это правда, что он посчитал Эмилиана особенным, но прямо сейчас спасение этой девушки является его главным приоритетом.

Потому что до финальной стадии дошла лишь горстка образцов. Но даже в случае остановки приступа врач какое-то время не сможет отвести глаз от девочки. Никто не может знать, когда может повториться ещё один приступ.

После того, как Аннис упала, её ладони были оцарапаны и из них сочилась кровь. Девочка ощущала жгучую боль. Она несколько раз разжала и сжала кулаки.

В сравнении с тем, что испытывают дети-подопытные, это… Это действительно незначительно, – Аннис отряхнула грязь со штанин и встала.

Избегая взгляда директора, она подошла к полке с лекарствами.

Поскольку я не могу обратиться к врачу…

По крайней мере, я должна дать ему жаропонижающее… Было полезным запомнить форму флакона с лекарством от лихорадки, выполняя поручения исследователей.

Взрослые, казалось, совершенно забыли о существовании Аннис.

Она взяла жаропонижающее и спрятала его в своём рукаве.

Угадайте, кто покинул отделение неотложной помощи, прежде чем кто-либо заметил это?

– Пожалуйста, не забывайте ставить «лайк» или «Спасибо», в зависимости от того, где читаете наш перевод. –

Окончание главы