Хозяин Белый лотос, который не хочет притворяться Белым лунным светом, - нехороший хозяин Глава 21.1

Глава 21.1      

Когда перед белым лотосом возник выбор между «утащить всех за собой» или «пожертвовать собой ради спасения мира» тот задавался вопросом: что же ему делать?

Конечно… он уступит, пока может спасти мир.

У Бай Ляньхуа были все основания подозревать, что именно к этому стремился Цзянь Игуан, когда выдвигал свои требования. Возможно, ученый начал формулировать этот замысел после их воссоединения. Он наверняка понял, что вмешательство Бай Ляньхуа в его предыдущий план, скорее всего, провалится, поэтому он был готов отказаться от плана, выжав из него все самое ценное. Он придерживал другое решение словно для засады, замаскированной под отступление, которое могло напугать его любимого… И, когда он предложил выбирать, это был выбор без выбора .

Даже понимая это, Бай Ляньхуа не оставалось ничего иного, кроме как подчиниться. Ему нужно было поддерживать его характер белого лотоса.

Сказать по правде, проведя время с антагонистами, Бай Ляньхуа теперь мог, хотя это и пугало его, понять мыслительный процесс Цзянь Игуана…

Ученый не был уверен в себе. Его внезапный уход в последний раз нанес ему слишком серьезную психологическую травму, поэтому ему нужен был способ навсегда привязать беглеца к себе.

Что ж, было бы неплохо стать данными. Они никогда не умрут, никогда не исчезнут. Самое главное, что внутри небесного интернета находились владения Цзянь Игуана. Он всегда сможет его найти.

Ох. Он просто подбодрил себя, думая о том, что это было всё для любви и мира на земле.

Система попыталась оказать ему психологическую помощь: [Не волнуйся, хозяин, ты уже являешься ментальной проекцией в этом мире и во всех других. Ты уже был предварительно ознакомлен с пребыванием в системном пространстве. Ты профессионал! Не о чем беспокоиться.]

Но Бай Ляньхуа всё ещё чувствовал себя подавленным. Цзянь Игуан был жаден. Он хотел вечности, поэтому она никогда не закончится. Как он потом убежит? Он должен был отказаться от других миссий?

Однако, система оказалась неожиданно щедрой, говоря ему, что «Всё в порядке. Всегда будет путь вперед».

- … - Бай Ляньхуа: «Система, запомни, что ты сказала». Если он действительно не сможет выбраться отсюда, ответственность будет лежать на ней.

Затем он косвенно спросил ученого, говоря, что все в порядке, если они превратятся в данные, но как он объяснит, что они оба исчезнут из реального мира?

Цзянь Игуан не кто-то неизвестный. Его пропажа или смерть вызовут большой шум во всей империи.

Ученый спокойно сказал, что обо всём позаботится, так как уже установил подходящее время для аварии в эксперименте после того, как их план удастся. Исследователь, т.е. он, «умрет» вместе с участником Бай Ляньхуа. Он спланировал каждую деталь всего дела так, чтобы не осталось никаких зацепок.

А затем, если были бы люди, которые захотят сохранить память или что-то в этом роде, то пусть тогда делают, что хотят с данными об эксперименте. Ему всё равно.

Юноша удрученно вздохнул. Что ж, антагонист действительно все продумал, и в плане нет дыр, которые можно было бы использовать.

После того, как все прояснилось, и это будущее стало неизбежным, Бай Ляньхуа, чья воля к жизни снизилась настолько, что коснулась дна и отразилась вверх, начал мысленно готовиться к новому осознанию себя в качестве данных. Однако, его готовность к сотрудничеству заставила теперь уже ученого чувствовать себя немного неуютно.

Бай Ляньхуа посмотрел на собеседника и слегка засмеялся: «Что, ты теперь испугался? Тц. Ты ничего не знаешь об истинной силе белого лотоса. Честно говоря, когда моя святая аура начинает ослепительно сиять, это пугает даже меня».

В любом случае, вид редкого, ошеломленного лица Цзянь Игуана неожиданно обрадовал Бай Ляньхуа. Как говорится в поговорке «я счастлив, когда вижу несчастным тебя».

Поскольку поглощение всего реального мира виртуальным больше не планировалось, и никто кроме них двоих более не участвовал, сложность всего эксперимента стала гораздо ниже. Благодаря текущему прогрессу в исследованиях ученого он уже мог спокойно оцифровать их сознание.

Другими словами, после того, как всё было устроено, они уже могли претворить в жизнь план Цзянь Игуана.

Но, даже если он обычно вел себя безразлично, когда Бай Ляньхуа действительно лежал на операционном столе, он всё равно чувствовал, что хотел сбежать из этого места.

«Ууу, страшно, хочется сбежать, но нельзя».

Он мог только закрыть глаза и продолжать попытки гипнотизировать себя повторяя: «я теперь не белый лотос, я просто соленая рыба*. Соленая рыба не чувствует боли…». Как это было бы интересно, когда вдруг в небесном интернете появятся два тайных босса, когда все закончится, и он осмотрится по сторонам? Это наверняка будет то самое чувство, что испытывает злодей в каждом мире. Хотя, даже если он не сделает ничего плохого, он всё равно сможет испытать, каково это быть кем-то, кто на стороне зла…

*(Сравнение с солёной рыбой у китайцев происходит довольно часто, они имеет в виду, что они такие же безвольные, что и сушеная соленая рыба. Они не могут ни двинуться, ни сказать что-либо)

Бай Ляньхуа был обеспокоен, но был кое-кто ещё более обеспокоенный, чем он.

Стоя перед операционным столом, Цзянь Игуан смотрел на слегка дрожащего Бай Ляньхуа. Он внезапно понял, что не может даже собраться с силами, чтобы активировать механизм.

Наконец-то настал тот самый день. Он думал, что он будет взволнован и в восторге, потому что его желание, наконец, исполнится… Но… нет.

Ничего из этого он не почувствовал.

Когда дело дошло до воплощения желаемого, он действительно не мог заставить своё сердце совершить этот поступок.

Он изучал этот процесс в течении долгого времени, поэтому он определенно мог бы с помощью машины вырвать своё сознание без промедлений. Но Бай Ляньхуа не мог самостоятельно совершить такую сложную процедуру. Именно он, Цзянь Игуан, должен быть тем, кто нажмет на кнопку запуска. Так что ему придется извлечь сознание любимого и перенести его в небесный интернет.

Процесс не будет болезненным… но он необратим. Это означало бы, что он больше не мог бы сожалеть о содеянном.

Цзянь Игуан так долго стоял неподвижно, что Бай Ляньхуа открыл глаза и начал с любопытством смотреть на антагониста.

Ученый мог видеть замешательство и беспокойство в его выражении лица… но в его глазах не было ни капли отвращения.

Вот насколько он ему доверяет.

Ученый и его подопытный молча смотрели друг на друга. Через некоторое время первый пробормотал:

- Я не могу этого сделать. Я могу сделать это с кем угодно, но только не с тобой.

Он осознал, что не может представить себе тело Бай Ляньхуа, холодным и неподвижно лежащим на операционном столе. Эти ясные и чистые глаза, словно очищенные святой водой, никогда больше не смогут взглянуть на него.

Это обычное описания слова «мертв», даже если юноша впоследствии обретет вечную жизнь в небесном интернете… для чего ему придется один раз лично «казнить» этого человека.

В конце концов, Цзянь Игуан действительно осознал, насколько безумен был его план. Он все спланировал, решил все технические трудности. Он позаботился обо всех деталях. Он был уверен, что план будет успешным, несмотря ни на что. Однако, он проигнорировал тот факт, что никогда не причинит вреда любимому по своей собственной воле.

Бай Ляньхуа, который делал все возможное, чтобы мысленно подготовиться к экзекуции, на секунду замер. Затем он сел, нерешительно протянул руку и предложил другому свои объятия во второй раз в этой жизни… Первый раз был тогда, когда он вытаскивал Цзянь Игуана из института, когда он наконец взломал механические замки на нем.

У Цзянь Игуана тогда было похожее выражение лица: одновременно и грустное, и радостное. Сложная смесь эмоций. Он не плачет, но смотреть на него ещё более удручающе, чем на слезы.

Почти как тогда, когда Бай Ляньхуа хотел дать ему тепло и успокоить… И в этот момент ученый крепко его обнял.

- …Бай Ляньхуа. Я сдаюсь. Я отказываюсь от возможности наконец держать тебя под своим контролем. Как прискорбно. Ты совсем не выглядишь страшным махинатором, но на самом деле, от нашей первой встречи, твоего ухода и вплоть до твоего внезапного появления… Всё это показывает, что тот, кто действительно доминирует в этих отношениях, - это ты. - улыбка Цзянь Игуана выглядела немного искаженной. - Я могу принять только то, что ты мне даешь. Ты не сможешь понять, насколько я жалок и как я не хочу быть тем, кто может только ждать, пока ты соизволишь решить что-либо за меня. Я невероятно сильно хочу, чтобы мы поменялись ролями… Но перед тобой, к сожалению, я всегда веду себя как полный неудачник… У меня больше нет никаких планов. У нас больше нет отношений похититель-жертва или идей с торгами о судьбе мира. Я возвращаю ведущую роль в наших отношениях тебе.

«И полностью принимаю то, что из этого последует».

Примечания автора.

Маленький театр:

Ошеломленный Бай Ляньхуа: …сек-секундочку! Почему это я стал каким-то злодеем в твоём описании? Кто тут настоящий главный разрушитель мира? Разве я уже не принял свою судьбу и не лег на операционный стол, чтобы ты завершил свой план?.. Что ещё ты хочешь? [Опустошенное и ошеломленное выражение лица]

Система, остававшаяся всё это время абсолютно спокойной: Хо, я знала, что всё завершится именно так. [Выражение лица того, кто и так всё знал]

--------***-----------***-----------***-----------***-----------***-----------***--------

Пожалуйста, дайте знать, если найдёте какие-либо ошибки:)

Окончание главы