Стать питомцем тирана Глава 6

Глава 6

— …Я точно знаю!

Мия попыталась не заплакать, но слезы полились из ее глаз.

Адилотт посмотрел на нее с озадаченным выражением лица. 

— Адил. очу тебе кое-что сказать, — Мия Селестиэль посмотрела ему прямо в глаза.

Глаза Адилотта слегка расширились.

Рыцари, которые делали вид, что не слышат разговора, тоже удивились. Было высокомерно называть императора по прозвищу, но Мию Селестиэль еще не обвинили в измене.

Адилотт был, как ни странно, не в плохом настроении, и ему на ум пришел голос, который он забыл.

— Адил. Мой дорогой сын.

Из-за вдовствующей императрицы Хрисор у него не осталось ничего из вещей императрицы Лии, включая портреты.

Он думал, что все о ней забыл.

Глядя на Адилотта, который не рассердился, Мия заговорила твердо и серьезно:

— Адил был тогда слишком мал.

Он ничего не знал о деталях.

Мия, казалось, разрушила стены, которые он отчаянно возводил.

— Нет, даже если ты был бы не маленьким… Желание выжить — не грех.

Когда Мия сказала это, в ее розовых глазах вспыхнула боль.

— Никто не может держать на тебя зла. Включая императрицу Лию.

— Да что ты…

— Я не знаю! Точно, я ничего не знаю! — воскликнула Мия. — Однако я уверена, что это не то, что девятилетний ребенок может выдержать!

Мия сжала руку Адилотта.

— Адил… Тебе тогда было всего девять лет… Ты был слишком мал…

Она расплакалась, как будто больше не могла выдержать.

Адилотт не находил слов. Это был второй раз, когда он видел ее рыдающей.

Ее плач был таким же сильным, как и первый.

Она не плакала тихо, как другие благородные девушки. Нахмурив лицо, она плакала, как ребенок, не обращая внимания на свой внешний вид.

— Самый грустный человек — это Адил, так почему бы тебе не скорбеть, как тебе хочется...

Адилотт не мог не смотреть на нее безучастно. 

Казалось, что-то, что так долго сжимало его сердце, поднялось.

В глубине души он чувствовал, что не имеет права оплакивать смерть своей матери. Потому что он отвернулся от нее из-за своего страха. Но теперь Мия говорила, что все в порядке. 

Увидев ее плач, Адилотт понял. 

Может быть, тогда он должен был плакать так же.

Мия, дрожа и плача, как ребенок, показывала девятилетнего его.

— …

Он помедлил и взял Мию за руку. Ничего не говоря, он смотрел, как она рыдает.

* * *

Политические дела Адилотта закончились ночью. 

Было уже за полночь.

Хоакин и Фердинанд стояли перед ним, встав со стульев после доклада.

— Она действительно помогала предательству?

Фердинанд немедленно отреагировал на ропот Адилотта:

— На данный момент мы не можем быть ни в чем уверены. Мия Селестиэль, прежде всего, чрезмерно послушна. Это добавляет подозрений.

— Это правда, — слегка кивнул Адилотт. — Казалось, что она знает меня много лет.

Он вспомнил ее бледную кожу и щеки персикового цвета. Ее подбородок и слегка опущенные глаза были как у щенка. Бледно-розовые глаза сияли удивительно сладко и нежно, когда она смотрела на него. 

Хотя она улыбалась, обнажая белые зубы, он знал, что иногда она боится.

Однако она без страха обращалась к нему по имени. Он даже не мог вспомнить, когда в последний раз с ним обращались так комфортно.

Адилотт скрестил руки на груди и покачал головой.

— Кажется, она знала о вашей матери.

— Если вы думаете о том, что она является вдохновителем измены, то Мия Селестиэль несомненно знала бы об этом, — как будто он слышал о сегодняшнем происшествии, строго ответил Фердинанд. Ему не понравилось, что она осмелилась называть императора по имени.

С другой стороны, Хоакин мягко улыбнулся и промолчал.

Адилотт взглянул на него.

— Что ты думаешь, Хоакин?

— …Я не верю, что леди Мия была замешана в предательстве графа Селестиэля.

— Какова причина?

Хоакин постучал пальцем по щеке.

— Ее мысли отражаются прямо на ее лице.

Это уж точно…

Трое мужчин одновременно подумали о Мии. 

Она была выразительнее других.

Были также моменты, когда она становилась бесстрастной, как будто знала все. 

Тем не менее, большую часть времени она была чересчур выразительной.

— Это может быть притворством, — Фердинанд все еще относился к ней с подозрением.

— Маркиз Кито — превосходный рыцарь, разве ты не знаешь лучше меня? Что такую реакцию нельзя подделать.

Брови Фердинанда нахмурились. Его побуждение возразить было сильным, но сделать это было трудно.

— Ну, я тоже не профессионал, поэтому просто наблюдал за ее мимикой и действиями, — улыбнулся Хоакин и пожал плечами.

— …Но это правда, что Мия Селестиэль финансировала измену графа Селестиэля.

— Возможно, она помогала, сама того не зная, маркиз Кито.

— Разве она не вмешивалась в использование даже после получения такой огромной суммы денег? Это нелепо.

— Эта часть действительно странная. Обычные люди в какой-то степени обязаны быть материалистами. Особенно люди в бизнесе, — сказав это, Хоакин опустил глаза. — …Она очень странный человек. Чем больше я говорю, тем больше мне становится любопытно.

— Тем не менее, не рекомендую делать поспешных выводов, пока граф Селестиэль не задержан.

— Я согласен. Его Величество не может постоянно быть рядом, чтобы «присматривать» за ней.

Его голубые глаза обратились к Адилотту. Это были глаза мудреца, который заставлял людей содрогаться.

Но Адилотт даже не моргнул.

— Если тебе есть что сказать, Хоакин, говори как следует. Вот почему я поставил тебя на эту должность.

— Ха-ха. Я просто не знал, что держаться за руки значит «приглядывать» за ней.

— Кхм, — Фердинанд немного кашлянул.

Хоакин явно был смелым человеком; он произносил такие вещи, которые большинство не могли. Адилотт скрестил руки. И через некоторое время он кивнул.

— Я буду осторожен.

На губах Хоакина появилась улыбка. Он был полон решимости следовать за императором из-за этой его черты.

— У меня есть предложение.

— Говори.

— Как насчет того, чтобы проверить ее?

— Проверить? — спросил Адилотт.

— Да. Маркиз Кито беспокоится, так что было бы неплохо проверить ее, даже пусть чем-то простым.

— Как?

— Сообщайте обо всем, что она делает, в письменной форме. Это не так сложно, поэтому подготовка не займет много времени.

Адилотт какое-то время колебался с ответом. Он вспомнил, как Мия плакала.

— Адил… Тебе тогда было всего девять лет… Ты был слишком мал…

Адилот мог бы предсказать, как отреагируют Фердинанд и Хоакин, узнав об инциденте раньше. Мудрый Хоакин сказал бы: «Даже львы усмиряются, когда это необходимо. Это был стратегически правильный выбор. Хотя у Ее Величества вдовствующей императрицы есть титул, вы знаете правду, и, следовательно, этот конфликт в любом случае закончится триумфом Вашего Величества».

Фердинанд, верный слуга и рыцарь, дал бы более короткий ответ: «Я бы тоже так сделал».

Он был благодарен им обоим. Но очевидно, что-то отличалось от слов Мии. Она, кажется, считала его «Адилоттом», а не «Императором».

«...Даже так, она дочь предателя».

Адилотт вздохнул и поднялся на ноги.

— Я буду следить за ней до завтрашнего рассвета. Возвращайтесь оба.

— Ее сопровожде-

— Довольно.

Адилотт безжалостно коснулся кинжала на поясе. Фердинанд кивнул головой. Император, которому он служил, также был превосходным фехтовальщиком.

Прежде чем выйти за дверь, Адилотт зевнул и добавил слово:

— О, верно. Позовите старика и скажите ему прийти.

— Если вы говорите о старике… Вы о лорде Гироти?

— Да. Мне придется прислушаться к мнению старика.

— Хорошо.

Выходя из комнаты, Адилотт прошел по тихому коридору. 

И в тот момент, когда он открыл дверь спальни, он остановился.

— …

Мия свернулась клубочком, как кролик, в углу широкой кровати.

Почему она оказалась в таком положении?

Адилотт прикрыл рот рукой, чувствуя, что вот-вот рассмеется. И подошел ближе.

Волосы цвета вишни Мии рассыпались по белому одеялу, словно лепестки. Ее лицо было в беспорядке. Она терла глаза так сильно, что уголки ее глаз покраснели и наполнились пятнами засохших слез.

Адилотт молча налил воды из ближайшей бутылки и намочил рукав. Затем, сев рядом с Мией, он вытер ей глаза мокрым рукавом.

— Мм…

Мия нахмурилась и застонала, словно раздраженная. 

Увидев, что она мирно спит, Адилотт неосознанно рассмеялся.

— Она правда озадачивает людей…

Лунный свет тихо освещал этих двоих.

* * *

Мия снова проснулась от пения птиц. Она была на кровати Адилотта, но Адилотта здесь не было. 

Ей вдруг пришло в голову произошедшее перед тюрьмой.

— Но я знаю, что это не то, что девятилетний ребенок может выдержать!

Мия закрыла лицо руками, потом начала кричать и избивать кулаками подушку.

— Ах! Что я наговорила?!

Они стояли перед тюрьмой, поэтому их видели многие рыцари. Она была домашним животным, которое говорило ерунду императору из ниоткуда.

Это было так абсурдно, но Адилотт все это выслушал… 

— Ах! Как бы я на это ни смотрела, я сверхэмоциональная королева драмы!

В этот момент она вспомнила выражение лица Адилотта. Он выглядел немного сбитым с толку и не сказал ни слова, пока Мия не перестала плакать.

Окончание главы