Первый Дракон 9

Алдуин очутился в зале, в котором его судили всем советом Эт'Ада. Он хотел было поприветствовать отца, но приветственные слова никогда не покинули его горла из-за открывшейся ему картины.

Зал, когда-то наводивший даже на него священный трепет, лежал в руинах. Высокий трон из белого мрамора сейчас представлял собой лишь горстку щебня. Восемь колонн, удерживающих свод тронного зала Акатоша, были разбиты и валялись на полу, а в потолке зияла огромная дыра, через которую в зал проникал солнечный свет. Вылетев через пробитый потолок наружу, Алдуин увидел лишь безжизненную серую пустыню. Там, где когда-то были леса, заливные луга и реки теперь были лишь камни да песок.

Оттолкнувшись от купола, Алдуин облетел мертвую планету, некогда бывшую планом Акатоша, на котором когда-то цвела жизнь. Решив проверить остальные Божественные Планы, Алдуин взмыл в пространство Великого Неба, в океане которого вертелись в бесконечном танце Божественные Планы.

Домой Алдуин вернулся уставшим, голодным, и абсолютно разбитым морально. Не радовало его даже то, что его смертное тело приобрело свойства тела драконьего. Ни на одном из Божественных Планов не сохранилась жизнь, а покои богов лежали в руинах. Не нашел он и самих богов, как и не обнаружил следов борьбы в их покоях, словно к разрушению их домов приложило руку только время. Но покои бы не разрушились, если бы были живы их хозяева, и этот факт наводил Алдуина на не совсем приятные мысли. Но оставались еще планы даэдра, и их он решил осмотреть позже.

Оставшееся время до школы Алдуин потратил в попытках прислушаться к биению Сердца Мира. И он услышал его, но ему очень не понравилось то, что он услышал. Сердце Мира стало биться слабее и реже, словно нехотя. Алдуин помнил, как оно билось в прошлом, когда оно смеялось над Аэдра, когда те пытались его уничтожить. И по сравнению с теми временами, сейчас сердце молчало. Оно не могло умереть, так как это сердце было тем якорем, который удерживал Нирн единым, не давая ему разрушиться. Но раз оно стало биться слабее, значит, Нирн становился все более спокойным. Но это имело и обратную сторону. Спокойный мир со временем вырождается и умирает. Когда в мире есть сущности, способные влиять на сами устои мироздания, такой мир живет и развивается. И биение Сердца, вкупе с пустыми покоями богов и отсутствующими в мировой ауре отпечатками их хозяев, наводили Алдуина на мысли, что нет смысла искать и Принцев, но он на уровне инстинктов не хотел в это верить, не убедившись в этом лично.

В школе Алдуина ждал сюрприз. Никто не мог вспомнить как недавнее заявление Иссея по прекращении подглядывания, так и его девушку. То, что сам Иссей быстро забыл о своем обещании, было предсказуемо, но вот что об этом забыла вся школа, было странно. Особенно вспоминая тот фурор, вызванный простой фразой "я больше не буду подглядывать", сказанной общепризнанным воплощением похоти. Впрочем, Алдуину было наплевать на это, и пока его брат тормошил своих друзей, которые не помнили его девушку, он сам вольготно развалился на травке в тени дерева возле кладовки со спортинвентарем.

- И долго я тебя буду ждать, Хёдо-сан? - ткнув Татсуми в щеку шинаем, проговорила девушка в тренировочном кимоно.

- Муруяма, - открыв один глаз и посмотрев на девушку, которая даже не думала убирать свой шинай, - Тебе чего надо? И убери от меня свою бамбуковую тыкалку, пока я ее не сломал.

- Я уже неделю жду твоей заявки на вступление, - надавив шинаем, ответила Муруями.

- С какой стати? - открыв второй глаз, спросил Татсуми.

- С такой, что у тебя есть потенциал. Надо только подшлифовать технику ударов...

- Меня ты спросить забыла?

- Такой талант, как у тебя, нельзя зарывать в землю, - ответила девушка, положив шинай на плечо, - В тот раз я была в выпускном классе, и тебе повезло, но теперь я сделаю из тебя мечника.

- Муруяма, мне не нужно знать всякие стойки, техники и приемы. Когда я беру в руки длинную палку, я бью ей так, чтобы никакие техники не помогли, - не вставая с земли, сказал Татсуми.

Спор Первенца Акатоша и капитана клуба кендо Академии Куо продолжался еще десять минут, в течение которых Муруяма пыталась доказать ему свою точку зрения, когда как Алдуин апеллировал к своей лени. Спор был таким жарким, что ему пришлось продолжать уже сидя, предварительно отобрав бамбуковую палку у девушки.

- То есть, - Алдуин решил прибегнуть к самом тяжелому аргументу, - Ты приглашаешь меня, младшего брата Воплощения Похоти, вступить в клуб кендо, так?

Муруяма кивнула.

- Зная при этом, что раздевалка в клубе одна, да и то - женская. Иными словами, добровольно впустишь парня переодеваться вместе со всеми? Ты меня кем считаешь?

- Ну...

- Хотя я-то не против бесплатного стриптиза, особенно в исполнении тебя и твоего зама, - выдал он, с ухмылкой поглядывая на Муруяму.

- Извращенцев не потерпим, - тут же выпалила девушка.

- Вот видишь, мне в клуб кендо нельзя, - театрально огорчился Алдуин, покачивая головой, - Жаль. Теперь у меня будет больше времени, чтобы страдать фигней, чему я искренне рад.

- Я подумаю над твоим предложением, - задумчиво проговорила Муруяма, разворачиваясь в направлении додзе клуба кендо, предварительно отобрав у парня шинай.

- Угум-с, буду ждать положительного ответа, - сказал он девушке вдогонку, вставая на ноги и направляясь в класс. На вечер у него не было никаких планов, кроме как отдохнуть после недавнего "тур-де-план" по мирам богов и успеть поучаствовать в рейде на Кархарота в своей любимой ММО. А для успешного рейда ему были просто необходимы сендвечи, сделанные по его собственному рецепту, имя которому было "пылающий Хелген". Прикинув в уме содержимое холодильника, он направился в магазин за мясом, которое ждала судьба быть пожаренным на сковородке, и горчицей, которая должна была пропитать сухарь черного хлеба.

Окончание главы