Олган 6 глава. Сны

Сон. Явление, еще не до конца изученное каким-либо ученым. Состояние, когда наше сознание отдыхает, но мозг без него работает активнее, чем с ним. То, что ненавидят дети и подростки, ведь дурацкий сон мешает познавать мир, и то, что любят почти все остальные. Возможность забыться и отпустить вчерашний день, попасть в завтрашний. Иногда сон ждут, чтобы побыстрее, телепортом, попасть в завтрашний день, где человека будет ждать что-то важное и действительно хорошее. Иногда, чаще всего по воскресным вечерам, сон вызывает максимально сложные чувства: вроде и не хочется засыпать и завершать свой выходной, а вроде и хочется хотя бы в начале учебной или рабочей недели быть хоть немного отдохнувшим. А иногда, после тяжелого рабочего дня, люди ждут сон и мечтают о нем, ведь после него начнется отпуск: самолет, море и пара недель в раю на земле.

Но, как это бывает с многим в жизни, чем больше ты к чему-то стремишься, тем дальше объект твоего стремления. Гид не мог заснуть долго, очень долго. Постоянно ворочаясь и сжимая телефон в руке, он мечтал о том, чтоб Морфей принял его в свои объятия. Шутка ли, завтра он проснется уже не простым человеком, а чертовым супергероем! Конечно, Гид точно не будет использовать силу, чтобы в труселях поверх штанов бегать по городу и спасать невинных, но дополнительная возможность улучшить свою жизнь еще никому не мешала. Слишком много в этой жизни несправедливости, чтоб еще играть по правилам!

Ближе к утру, когда за окном уже начало светать, Гид все же уснул. И только Шаурма на полусогнутых лапках ходила вокруг своего сопящего хозяина, постоянно смотря на него и тихонько мяукая.

Гид бежал куда-то. Или от чего-то. Пульсирующий алый туман окружал его со всех сторон, а перед ним была только тонкая, буквально в метр шириной черная полоса, которая тянулась вперед, скрываясь в этом проклятом тумане буквально через десяток метров. Откуда-то сзади раздавались крики, ор и стоны как людей, так и каких-то диких зверей, сливаясь в унисон, пугающий Гида до дрожи.

Он бежал. Бежал, спотыкался и падал. Во время одного из своих падений он неудачно подвернул ногу и исключительно рефлекторно оглянулся назад. Черная дорога, по которой он бежал, рассыпалась в пыль буквально за его ногами, будто догоняя его. С еще большим отчаянием он вскочил, и, прихрамывая, побежал дальше, боясь еще раз оглянуться назад.

Вопли становились все ближе, Гид, выдыхаясь, бежал все медленнее. Он не понимал, как они могут приближаться, раз дороги сзади больше нет, да и не хотел даже думать об этом, не то, что выяснять. Единственной его мыслью было бегство.

Гид какой-то задней мыслью понимал, что это нереально, что он, скорее всего, спит, но страх и желание убраться подальше от этого осознания не исчезали.

Впереди начал слышаться еще какой-то голос, низкий и шипящий. Он что-то говорил, но Гид не мог разобрать ни слова, хоть и произношение было четким. Как будто голос говорил на каком-то непонятном, не знакомом Гиду языке. Все, что он мог понять из этого – интонация. Голос был насмехающимся, презрение и насмешки буквально пронзали его тарабарщину, направленную на Гида. И, хоть этот голос не источал ни капли дружелюбия, это все равно было лучше, чем те ужасные звуки сзади, от которых Гид бежал уже, казалось, целую вечность.

Все дальше и дальше. Звуки что спереди, что сзади становились все ближе. Уже обессилев, Гид перешел на быстрый шаг, не в состоянии бежать. Он знал, что то, что спереди, не было ни дружелюбным, ни добрым, но все равно этот вариант был лучше того, что догоняло его сзади. Холодная черная дорога под его ногами вела его вперед, дальше в алый туман.

Внезапно к голосам прибавился еще один. Жалобный и тихий. Кто-то звал, будто ребенок, потерявшийся и отчаявшийся, зовет свою маму: тихо, с надрывом и слезами. Речь была похожа на ту, что раздавалась спереди, как будто это один и тот же неизвестный язык, но голос и интонации были полностью другими. Гид увидел, что впереди, справа от черной дорогой, из тумана вынырнули облачка белого света, располагавшиеся в невесомости и уводящие вбок. Облачка рядом с черной дорогой были совсем маленькими, не больше полуметра в диаметре, увеличиваясь в размерах при удалении от черной дороги в туман. Находились они друг от друга не очень близко: перешагнуть с одного на другое не получилось бы, только перепрыгивать.

Гид, подбегая к развилке, задумался над тем, что ему делать: либо направляться дальше, вперед, либо попытаться найти в себе силы и допрыгать по этой дороге из белых облаков непонятно куда. Голос звал и просил помощи, но его источника не было видно – туман скрывал всё.

«Плевать, ни за что не остановлюсь. Та хрень сзади без вариантов догонит, если я не сорвусь, прыгая по этим облакам. Если по ним реально можно прыгать».

Голос становился все жалостливее, Гида кольнуло чувство вины. Но он, смалодушничав, все же продолжил движение вперед. Детский голос теперь, как и адская симфония, был так же сзади него.

Восстановив немного сил из-за ходьбы, Гид опять пустился в бег, удаляясь по неизменной черной полосе все дальше. В какой-то момент жалобный голос стих и исчез, оставив только дикие крики, которые также пропали спустя какое-то время.

Наконец, буквально спустя пару минут, Гид увидел, что перед ним из тумана появилось нечто. Огромный черный шар с зубастым ртом без губ, похожий на какую-то больную фантазию на тему пакмана. У шара был длинный раздвоенный язык, но глаз не наблюдалось. Именно этот шар говорил то, что Гид слышал спереди. Когда он подошел к этому монстру, шар перестал говорить, подлетев пару метров и облизав Гида своим языком. После чего, будто попробовав его на вкус, неподвижно застыл. Гид также не смел даже шелохнуться. Шар, будто выждав немного времени и подумав, открыл свой рот в подобии усмешки и произнес: «Смерть, только она даст тебе возможность не исчезнуть». После чего монстр хихикнул, опять вытянул язык и столкнул Гида им с черной полосы прямо в пропасть.

Падая, он запоздало осознал, что каким-то образом понял ту последнюю фразу, хотя язык, на котором она была произнесена, все равно был ему не знаком. И почему-то сейчас, хоть он и летел в бездну, удаляясь от черной полосы, страха не было. Только спокойствие и удивление от того, что он понял, что этот шар хотел ему донести.

Гидеон проснулся в холодном поту. Шаурма истошно мяукала рядом, и только когда он погладил ее, немного успокоилась, но продолжила внимательно смотреть на него.

«Как будто бухал дней десять, блин. Чертов фрукт, чертов Петро! И жрать-то как хочется!»

Взглянув на часы, он понял, что дело близится к вечеру. После удовлетворения базовых потребностей всех обитателей квартиры Гид решил, что пора бы уже и попытаться узнать, что же с ним произошло.

Но сначала – почитать новости! Вряд ли бы этот барыга так быстро попытался сбыть фрукт и сбежать, если бы он ничего не натворил в процессе, не так ли?

Криминальная хроника, занявшая огромную часть новостей, пестрела дичайшим количеством новых происшествий: поджоги, убийства, массовый грабеж. И все, связанное с новыми силами: где-то умышленные преступления, но большинство несчастных случаев. «Ага, дайте обезьяне гранату и посмотрите, что она сделает, пф» - хмыкнул Гидеон.

Правительство начало жестко регулировать все: любой человек, съевший фрукт, обязан был прийти и «встать на учет». По комментариям разных СМИ, людей просто куда-то массово увозили и после этого на связь из них не вышел никто.

Поискав чуть глубже, Гидеон нашел несколько интервью с людьми, которые съели фрукт и описывали свои ощущения после приобретения сил: один из них смог сливаться с окружающей обстановкой, другой – двигать предметы в зоне видимости, еще один утверждал, что его руки стали намного быстрее (что бы это не значило). Гид сразу же насторожился – везде писали, что сон был без каких-либо странных видений, а после него самочувствие было идеальным: «он что, мой фрукт специально отравил какой-то хренью? Не дай бог ему меня встретить еще раз».

Силы у всех пробуждались по-разному. Кто-то кричал какие-то фразы, кто-то просто обнаруживал, что с ним что-то произошло, тот парень с быстрыми руками поймал падающую кружку кофе. В общем, идеи были две: те, кто это сделал, не испытывали сложностей с получением силы, а способ был довольно индивидуальным. Но можно пробовать и все должно получиться!

«Ну что, начнем!» - сказал Гидеон себе под нос, отложив телефон и резко встав с дивана. Дикая боль в висках чуть не отправила его обратно из стоячего положения, дряное состояние давало о себе знать: «Ладно, начнем, но медленно» - пробурчал он. Шаурма задумчиво смотрела на него из угла.

Окончание главы