Мне Нужен Кто-то, Чтобы Остановить Моих Братьев Глава 5

Даная медленно прошла через особняк и огляделась. Первоначальной целью этой вылазки было исследовать местность, но пока она ходила вот так, она могла только любоваться. Особняк с богатой историей представлял собой не что иное, как произведение искусства. Коридор был вымощен из камня, а в нем возвышались колонны.

«Ты убил меня и прожил очень богатую жизнь, глупый волшебник».

Ей казалось, что огонь мести к Памелу разгорелся сильнее в десять раз. Между тем, во время прогулки по особняку она смогла встретить много людей. Слышали ли они уже ее историю или все были по своей природе добрыми, они мягко улыбались и вежливо приветствовали ее. В частности, когда Даная зашла на кухню, она даже получила в подарок огромное количество закусок, поэтому корзина, которую дала ей Марина, начала переполняться.

«Я никак не смогу поднять ее с этим телом на данный момент. Приятно, что я смогла передать ее Хайдину».

Пока она продолжала экспедицию с такой тяжелой корзиной на буксире, ее взгляд привлекла одна картина.

«Ты намного моложе, чем в моих воспоминаниях».

Даная уже слышала, что ее отец был сыном великого герцога, но она не ощущала реальности этого заявления.

«Я помню, что мой отец был обычным сельским фермером, но...»

С тех пор как к ней вернулась память о ее прошлой жизни, личность 'Данаи прошлого' стала немного сильнее, чем 'Данаи настоящего'. В прошлой жизни она была намного старше, и то, что ей пришлось пережить, было таким впечатляющим. Однако, несмотря на ее проблемы, отец на портрете выглядел по-настоящему любимым сыном.

«Ты действительно сын великого герцога».

И как дочь своего отца, она была внучкой великого герцога. То, что она стала внучкой великого герцога Асинова, наконец стало реальностью. Пока она рассматривала портрет, издалека появился нарушитель спокойствия. По коридору шел красивый блондин с книгой, Сиссе́, ставший ее третьим братом. Он взглянул на картину, висящую перед ней, и заговорил с Данаей грубым голосом:

— Что это за нелепость? Ты ходишь здесь в таком виде?

Смотрится красиво. Лошадь ненавидели наоборот*.

*П.а: Я думаю, это означает: 'Ты тоже нелепый', но я не уверена.

«Асиновы — это Асиновы, даже если они не связаны кровью? Он такой же грубый, как Памел».

Однако она не могла спорить с Сиссе́, который был одет в красивую роскошную одежду, идеально сшитую ему по фигуре. Когда она впервые встретила Хайдина, Даная подумала, что он действительно красив, но Сиссе́ был намного красивее его. Она ходила по дому в мешковатом платье и в тапочках, не подходящих ей. Даная не могла носить красивые туфли, подготовленные для нее Мариной, потому что единственной обувью, подходящей ей по размеру, были тапочки.

— Это не нелепо. Просто немного великовато.

— Люди скажут, что это выглядит нелепо.

— Но никто этого не сказал.

— Конечно. Кто бы сказал это тебе в этом особняке? Это должен говорить я.

Сиссе́ подошел на своих длинных ногах, встал перед ней и посмотрел на нее, нахмурившись.

— Что не так с подготовленной одеждой?

— Это было готовое платье.

— Тебе 13 лет, не так ли? Я думал, что это одежда для твоего возраста.

— Как видишь, я меньше, чем большинство детей моего возраста.

Когда она подняла свои тощие руки, нахмуренное лицо третьего брата стало еще более мрачным.

— Что ты ела, чтобы стать такой?

— Остатки еды, которую ели гости. Я не могла есть ничего, кроме этого.

— Что? Остатки еды гостей?

«Разве ты не слышал о моей ситуации?»

Она взглянула на Хайдина и объяснила ситуацию Сиссе́:

— О, мои приемные родители управляли гостиницей, а я работала там. Поэтому гости оставляли еду.

— Нет, я не об этом спрашивал.

Сиссе́ поднял руку и коснулся головы Данаи, прекращая ее поток слов. На его лице, смотрящем на нее, было сложное выражение.

— Эй.

— Да.

— Ты очень хорошо отвечаешь.

Сиссе́ вздохнул и поднял ее на руки.

— Уф!

Третий брат, казавшийся слабым, оказался на удивление сильным. Он держал Данаю одной рукой и не выказывал никаких признаков напряжения. Когда она посмотрела на Сиссе́ изумленными глазами, он легонько щелкнул пальцем ее по лбу, как будто понял значение ее непочтительного взгляда.

— У меня достаточно сил, чтобы поднять такую маленькую соломенную куклу.

— Кто так сказал..?

— Твои глаза сказали.

Когда Даная увернулась от его взгляда, потому что ей нечего было сказать на это замечание, он улыбнулся.

— Пойдем. Я не могу позволить своей сестре так ходить.

— Куда ты собираешься?

— Ты бы поняла, если бы я сказал? Ты поймешь, когда попадешь туда.

Третий брат не опустил ее, пока они не прибыли в огромную комнату с неизвестным назначением. Это было своеобразное пространство, в котором не было ничего, кроме нескольких картин на стене, дивана и стола в центре. Даная сидела бок о бок с Сиссе́ на мягком диване и ела закуски из корзины, пока он смотрел на нее с кислым видом, опершись локтями на подлокотник и опустив подбородок на сцепленные пальцы.

«Разве этого не слишком много для меня одной..?»

Она вынула печенье из корзины и положила перед ним. Это было ее наименее любимое миндальное печенье. Хайдин, знавший этот факт, подавил улыбку и закашлялся, но Даная проигнорировала его реакцию и спросила Сиссе́:

— Хочешь печенья?

— Ничего страшного, я поем позже. Ешь побольше.

— Все в порядке. Их много.

— Так что съешь все.

Обидно. Это был шанс отказаться от печенья, которое она ненавидела. Когда Даная угрюмо опустила плечи, а Сиссе́ взъерошил волосы на голове и взял миндальное печенье из рук.

— Ой, правда, ты его съешь?

Сиссе́ начал жевать печенье во рту. Когда Хайдин, стоявший сзади, рассмеялся, но замаскировал смех под кашель, Сиссе́ бросил на него взгляд. Его глаза смотрели свирепо, как будто он собирался съесть своего противника. Наконец настала ее очередь спасти Хайдина, так как однажды он спас ее от утопления.

— Но брат!

Услышав ее голос, Сиссе́ снова переместил глаза на Данаю.

— Сколько лет брату Сиссе́?

Она подняла этот вопрос, чтобы грубо сменить тему, но затем поняла, что на самом деле не знает возраста братьев. Он открыл рот с видом: «Разве ты не знаешь ответа на этот вопрос?»

— Разве я не говорил тебе? Мне и Баратеону 18 лет, а Лукасу 20 лет. Мы все были усыновлены 10 лет назад.

— 18 лет?

Другими словами, он всего на пять лет старше ее, но Сиссе́ выглядел совершенно взрослым.

«Нет, в 18 он уже должен быть взрослым».

В Империи не было странным, что Сиссе́ выглядел взрослым, потому что церемония совершеннолетия проходила в возрасте 18 лет.

«Проблема в том, что я выгляжу слишком маленькой».

Когда она со стыдом посмотрела на себя, он, нахмурившись, ткнул ее в лоб.

— Так что ешь много. Ладно? Я не хочу, чтобы меня неправильно поняли из-за того, что мы пытались похитить больного ребенка.

В то же время, как и предвещал Сиссе́, снаружи послышался шум.

— О, наконец-то здесь.

Когда Сиссе́ подмигнул, Хайдин кивнул и широко распахнул дверь.

«Что это?»

Группа людей ворвалась в распахнутую дверь, прежде чем она смогла как следует осознать ситуацию. Их также сопровождали вешалка с одеждой и тележка с огромным ящиком. Они ловким жестом поставили вешалку и огромную коробку в нужное положение. Когда Даная открыла коробку, она увидела, что та была заполнена такими предметами, как шляпы, обувь и перчатки. На столе быстро установили книгу с набросками дизайнов платьев и простые закуски. Даная наблюдала за происходящим с широко открытым ртом.

«Это сон?»

Это было настолько нереально, что ей приходило в голову только это. Однако она услышала голос своего третьего брата со стороны, и поняла, что это происходит на самом деле.

— Эй, вытри крошки со рта. Другим неловко это видеть.

Сиссе́ прищелкнул языком, как будто был разочарован, элегантным движением вынул носовой платок и вытер ее рот. Люди, которых пригласил Сиссе́, почему-то раскрыли рты.

— На что уставились?

Возможно, он почувствовал пронзительный взгляд, но брат быстро опустил руки и хмуро посмотрел на людей.

— Что вы делаете? Разве вы не должны работать должным образом?

— Ха, уже начинаем, господин.

Даная озадаченно моргнула, увидев людей, которые начали деловито двигаться по приказу Сиссе. Увидев эту сцену, брат улыбнулся.

— Я ведь говорил тебе, что ты все поймешь в нужное время.

«Так что, черт возьми, это значит..?»

Окончание главы