Малышка рвёт злодейский сценарий Глава 5.1

Здоровье Цзян Сина было не очень хорошим. Доктор сказал, что ему нужно оживить своё тело с помощью питательных веществ и белка. Хотя они привезли добавки из больницы, Цзян Сюмэй чувствовала, что лучше есть что-то «настоящее», что можно увидеть и потрогать.

На следующий день, закончив работу в школе, она пошла и поймала на реке двух рыб.

Она поймала рыбу сетью. Они были очень свежими и ещё живыми, когда она связала их травой.

Они выглядели очень пухлыми и вкусными.

Сварить из одной суп для Цзян Сина, а другую – для Цзян Сяомань. Звучит неплохо!

На обратном пути домой с двумя рыбками Цзян Сюмэй встретила мать Чжоу Хайяна.

Мать Чжоу Хайяна сказала:

— Тётя, не уходи. Раз уж мы встретились сегодня, давай поговорим.

Её тон был сердитым; было ясно, что она ищет неприятностей.

Цзян Сюмэй нахмурилась, но она не боялась её. Обычно только из-за стебля тыквенного сеянца, выросшего за пределами поля, они могут ссориться весь день, споря, чьей земле он принадлежит. У Цзян Сюмэй были свои способы общения с матерью Чжоу Хайяна.

Обе они были известны в округе как свирепые женщины. Кто кого боялся?

— В чём дело, мать Хайяна? Эта старуха тебя обидела?

— Ты не обидела меня, но Сяомань твоей семьи действительно удивительна. Айо, такая маленькая, но уже такая потрясающая. Вчера она издевалась над нашим Хайяном и довела его до слёз, глаза у него были красные, а нос распух. Никогда ещё он не выглядел таким обиженным. Я спросила его, что случилось, но он ничего не сказал, опредёлено это ваша вина! Издеваться над ребёнком, неужели у вас нет стыда?

Цзян Сюмэй была счастлива, когда услышала это.

— А, так эти двое ребят подрались. Ты сказала, что твой Хайян был запуган до слёз моей Сяомань? С головой всё в порядке? Как ты можешь не знать, насколько непослушен и хорош в издевательстве над другими твой Хайян? Я не преподала ему урок за то, что он издевался над моей Сяомань, а ты всё ещё смеешь стучать в мою дверь?

Цзян Сюмэй закатала рукава, выглядя по-настоящему свирепой и пугающей.

Мать Чжоу Хайяна чувствовала себя немного виноватой. Во-первых, она не могла победить Цзян Сюмэя. Когда Цзян Сюмэй была на пике своей ярости, она могла преследовать своего мужа от одного конца поля до другого, используя кухонный нож. Она только что вышла замуж, когда впервые увидела это, и эта сцена была ещё свежа в её памяти. Во-вторых, Хайян её семьи действительно был нарушителем спокойствия. Она всегда была той, к кому обращались другие родители: это был первый раз, когда её ребёнок был запуган, и в первые она была той, кто искал опекуна другого ребёнка.

— Я-я просто рассказываю тебе ситуацию, почему ты такая свирепая и высокомерная? В наше время люди цивилизованные, а не старомодные, как в ваше время.

Мать Чжоу Хайяна немедленно отступила, но её рот всё ещё был острым.

— Я пришла сюда, чтобы сказать тебе, чтобы ты хорошо заботилась о Сяомань. Не позволяй ей идти по кривому пути, как твой сын, который никогда не делает ничего хорошего каждый день.

Мать Чжоу Хайяна проиграла и отступила, но Цзян Сюмэй тоже пришлось проглотить свой гнев, чувствуя себя очень противоречиво.

Не то чтобы она никогда не слышала, чтобы люди в деревне говорили об этом; она просто делала вид, что не знает.

Драться с кем-то и после попасть в больницу — это не так уж и здорово. Если бы они были из семьи со строгими традициями, у них, возможно, больше не было бы лица, чтобы видеть людей.

К счастью, это было не так.

Вот почему Цзян Син был всё ещё жив и здоров. Его не била мать, добавляя травмы к его ранениям.

Но точно так же, как дереву нужна кора, людям нужно лицо. Она никак не могла не огорчиться. После того, как мать Чжоу Хайяна сказала это ей в лицо, она почувствовала, что потеряла всё своё прежнее самоуважение.

Она действительно родила палку!

Чем больше она думала об этом, тем больше злилась и тем больше ей хотелось избить своего сына, который постоянно заставлял её волноваться. Она быстро пошла домой, и как только она подошла к двери, и перед тем, как войти, она увидела Цзян Сина, загорающего в кресле с раздутым животом на открытом воздухе. Цзян Сяомань подвинула маленький стул и села рядом с ним, положив подбородок на руки и моргая своими большими глазами.

Цзян Сяомань протянула руку и коснулась живота Цзян Сина, спрашивая его:

— Дядя, у тебя в животе ребёнок?

Цзян Сюмэй чуть не поскользнулась, когда услышала это.

— Когда жена Лао Чжу по соседству родила ребёнка, было также, – сказала Цзян Сяомань. — Но её живот был немного больше и выпирал сильнее, чем твой. Она также бездельничала, ничего не делая.

Цзян Син держался за живот и улыбался.

— Да.

У него был ужасный шов на животе, Цзян Син не осмеливался показать ей это, поэтому просто смирился. Он указал на двор и сказал:

— Быстро, иди и убери двор. Да, и постирай мою вчерашнюю одежду на случай, если твоя бабушка вернётся и отругает меня за лень.

Окончание главы