Дождись меня Глава 71

Глава 71: Связи

В середине декабря Сюй Тиншэн отправился в город Сишань и арендовал 3 комнаты на втором этаже прибрежной резиденции. Две комнаты были для Фу Чэня и его самого, а другая была предназначена для гостей. Конечно, в первую очередь она была подготовлена для Хуан Ямина.

Хозяин этого места фактически не жил в Сишане, поскольку арендную плату от его имени обычно собирала пара жильцов, муж и его жена, которые проживали на первом этаже. По слухам, двое управляли небольшим бизнесом в Сишане.

Сюй Тиншэн достиг словесного соглашения с арендодателем по телефону. Во время разговора с ним, он явно чувствовал, что будучи застигнутым глубокой ночью из-за внезапного появления студента из академического города Сишань, тот на самом деле не заботился об этой небольшой сумме. Три комнаты составляли 750 юаней ежемесячной арендной платы, без подписания контракта между обеими сторонами.

Хозяин сказал, что Сюй Тиншэн может просто прекратить выплату ежемесячной арендной платы в течение следующего месяца, если он захочет уйти, и не беспокоить его.

Сюй Тиншэн, естественно, согласился.

В первый раз, когда он пошел, чтобы заплатить арендную плату, Сюй Тиншэн сделал неожиданное открытие. Пара, живущая на первом этаже, была на самом деле тем леди боссом ласкового ларька и молодым парнем, который по пьяни рассказал их любовную историю и показал компании Сюй Тиншэня множество шрамов, густо прорезающие его тело.

Когда пришла Фан Юньяо, этот молодой парень, который когда-то испытал многочисленные трудности, одарил Фу Чэня взглядом «благочестивой поддержки».

Босс леди, которая напоминала Сяо Сунцзя, действительно имела приставку «Цзя» в своем имени. Ее звали Тао Цзясю, а юношу Чжун Вушэн.

Хотя большую часть своего времени он все еще проводил в университете, Сюй Тиншэн все же иногда возвращался в резиденцию находящеюся на берегу реки, и мельком видел взаимодействия между ними. Он мог сказать, что они действительно были влюбленными, просто их дни были несколько тяжелыми и изнурительными.

С течением времени они становились все ближе. Время от времени, когда Сюй Тиншэн и Фу Чэн или Хуан Ямин приезжали в резиденцию на берегу реки, Хуан Ямин бросался к двери комнаты супружеской пары, говоря Чжун Вушэну: “Не делай слишком много заходов сегодня ночью. Звукоизоляция между этажами не очень хороша, и не забывай, что наверху все еще живут три одиноких парня. Пожалуйста, прояви к нам немного понимания и сочувствия.”

Чжун Вушэн выскочил из своей комнаты и без особых усилий скрутил Хуан Ямина, запугивая его некоторое время, пока не появлялась Тао Цзясю, как бы предупреждая его: “Отпусти, ты, глупый смутьян. У тебя действительно нет чувства выдержки! Будь осторожным, чтобы не навредить другим.”

Таким образом, Чжун Вушэн делал так, как ему велели, и послушно отпускал.

В прошлый раз Чжун Вушэн выпалил в пьяном состоянии: “Я мог бы на самом деле в одиночку справиться с 5 за раз, ты мне веришь?”

Сюй Тиншэн первоначально воспринял его слова как пьяное преувеличение, но теперь это оказалось действительно правдоподобным.

Глядя на силу и технику, которую Чжун Вушэн показывал каждый раз, когда он скрючивал Хуан Ямина, это действительно выглядело так, как будто драка с тремя-пятью людьми могло быть для него вообще ничем.

Первоначальное впечатление Сюй Тиншэня о Чжун Вушэне, было довольно приличным. Теперь, когда еще и в этот микс добавилась его боевая доблесть, Сюй Тиншэн чувствовал, что должен подружиться с ним. Он думал о бизнесе г-на Сюй; если все на самом деле будет расширяться с той скоростью, которой они планировали, в конце концов наступит время, когда г-ну Сюй понадобится такой человек рядом с ним.

Независимо от того, насколько это дело будет успешным, все полностью зависит от воли Чжун Вушэна и Тао Цзясю. По крайней мере, это даст возможность Тао Цзясю избежать нынешней потребности ежедневного выполнения тяжелого труда.

В последующие дни Сюй Тиншэн часто привозил с собой людей, чтобы те занимали леди босс у ее лавочки, а сам используя этот шанс, говорил с Чжун Вушэнем, чей бизнес сейчас находился в не очень хорошем положении.

Было совершенно очевидно, что Чжун Вушэн действительно не был создан для ведения бизнеса в ларьке. Иногда, торгуясь с клиентами над ценами, он сразу же раздражался после обмена нескольких слов, бросая одежду на стойку, как бы говоря: “бери ее или оставь, мне все равно!”

Помимо Сюй Тиншэня, никто другой не мог употреблять тарелку лапши на такой регулярной основе. Вместо этого Сюй Тиншэн вращался между соседями по комнате, Хуан Ямином, Фу Чэнем и Сон Ни, или даже Фан Юйцинем.

Самая обсуждаемая тема нынешнего времени: «Возрождение» и человек, который больше всего беспокоил Сюй Тиншэня, демонесса Фан Чэн. В конце концов, она была практически единственным человеком не из их круга, которая знала об их тайне. По ее собственным словам, она держала Сюй Тиншэня в своих руках и была готова угрожать ему, когда захочет.

Тем не менее, она была удивительно спокойной в течение этого периода времени, позвонив единожды Сюй Тиншэню, чтобы спросить, приезжала ли Эпл. Услышав отрицательный ответ, она больше ни о чем не говорила, просто напомнив ему позвонить ей и позвать на ужин в следующий раз, когда приедет Эпл.

Сюй Тиншэн не знал, должен ли он радоваться или беспокоиться об этом, Фан Чэн явно больше интересовалась в Эпл, чем в нем.

Человек, с которым Сюй Тиншэн действительно взаимодействовал все больше и больше с каждым днем, был Фан Юйцин. Он был странным человеком. Обычно он казался таким, кто вообще ни о чем не заботился, держал голову высоко поднятым, как будто он был единственным господином, имевшим значение под небесами. Однако это ненавистное высокомерие было для него только одной стороной.

С другой стороны, он был на самом деле лоялен, прямолинеен и совершенно бесстыден. По словам самого человека: “Я общаюсь только с теми, кого считаю достойными этого. Ты должен быть счастлив, Сюй Тиншэн.”

Сюй Тиншэн ответил: “Могу ли я попросить тебя немного отдалиться от меня.”

Фан Юйцин сказал: “Юйцин сказала, чтобы я больше общался с тобой, и моя сестра советовала мне то же самое. То, что происходит крайне редко - это то, что я сам готов болтаться вместе с тобой. Подумай об этом, ты мог бы гордиться собой.”

Сюй Тиншэн спросил: “Бро, ты уже студент третьего курса - не говори мне, что у тебя больше нет других дел? Ты не собираешься искать стажировку?”

Фан Юйцин ответил: “Подними мою задницу, все, что я найду, все равно будет бессмысленным ... В любом случае все это должно быть сделано по воле моего отца. Если он захочет, чтобы я пошел на стажировку, тогда он, естественно, устроит это для меня.”

Сюй Тиншэн сказал: “Я не способен правильно общаться с «отпрысками второго поколения.”

Фан Юйцин сказал: “Как я могу быть «официальным отпрыском второго поколения»? В моей семье я мог бы быть приемным ребенком. Мое положение ниже, даже чем у нашей собаки... Тот, кому действительно достанется наследие второго поколения в моей семье - моей старшей сестре; она участвует в этих социальных кругах второго поколения.... Эти кучки людей так и поступают на первый взгляд, девушки достойны, а парни - джентльмены, но на самом деле каждый из них действуют по схеме... такого вида замкнутый круг - я не привык к этому, и не хочу”.

Сюй Тиншэн сказал: “Но ты также не обязан болтаться с бедным маленьким крестьянином, как я, верно? Пойди, подцепи себе девушек со своими товарищами в каком-нибудь ночном клубе или что-то типо такого. Разве это не намного интереснее, чем сидеть здесь со мной и поглощать вонтон лапшу?”

Фан Юйцин усмехнулся: “Вау, ночной клуб! Ты говоришь так, как будто Юйцин и моя сестра не могут убить человека.... Более того, Братец Чжун согласился научить мне некоторым методам. Меньше всего кто принесет мне проблем это - ты.”

Фан Юйцин и Чжун Вушэн были на самом деле очень совместимы по своему характеру. Сейчас они начали обсуждать некоторые техники боевого искусства, пока Сюй Тиншэн сидел рядом и спокойно наслаждался своей лапшой в покое.

Сюй Тиншэн на самом деле много чего не знал о семье Фан. Фан Юйцин, все еще не раскрыл себя тщательно, но он действительно не должен об этом расспрашивать, а тем более пытаться разузнать больше деталей.

Основываясь на их совместно проведенном времени, Сюй Тиншэн постепенно начал понимать, что из себя представляет Фан Юйцин. Когда дело доходило до вопросов, связанных с ним, вместо того, чтобы пытаться проверить и вырвать слова из него, можно было бы также спросить его прямо, поскольку худшим сценарием был отказ. Если бы кто-то попробовал разузнать о нем больше, они могли даже перестать оставаться друзьями.

Как мог кто-то с такой сестрой демонессой все еще оставаться дураком?

Сюй Тиншэн не решился спросить, и единственное, что он знал, было следующим: причина, по которой Фан Чэнь и Фан Юйцин были зачислены в университет Яньчжоу, институт, который едва ли соответствовал их высокому статусу, была исключительно потому, что старик семьи Фан, их дедушка по отцовской линии, прожил свою жизнь после выхода на пенсию прямо здесь, в этом городе.

Кроме того, Яньчжоу был основой семьи Фан все это время. До сих пор члены семьи Фан, которые имели свою собственную карьеру, начинали ее в Яньчжоу.

Помимо этого небольшого количества информации, остальные были выведены и получены из повседневных наблюдений Сюй Тиншэня:

Во-первых, отец Фан Юйцин, вероятно, не был единственным потомком своего поколения. Дедушка Фан неизбежно имел предпочтения среди своих детей, поэтому одним из мотивов для пребывания Фан Чэнь и Фан Юйцин в Яньчжоу должно было помочь их отцу получить благосклонность от дедушки.

Во-вторых, выбор Фан Чэнь вернуться в школу после выпускного, на самом деле было компромиссным решением. Университеты отличались от средних школ и начальных школ тем, что их руководство было более тесно связано с правительством, причем их эквивалентный рейтинг в бюрократии был довольно высоким. Часто в новостях были сообщения о том, что некоторые из руководящих должностей университета напрямую передавались правительству, официально занимая лидирующие позиции.

Будучи женщиной, Фан Чэнь, поступив в университет, приобрела для себя несколько вариантов, которые давали ей свободу выбора, либо же возможность к отступлению по мере необходимости. Она могла подняться в должности, присоединившись к правительственной бюрократии, или она могла бы отступить и выбрать жизнь уважаемого преподавателя в университете, что на самом деле также было довольно хорошим вариантом.

……

С тех пор, как он вернулся домой во время праздника 1 октября и стал свидетелем нынешнего состояния семьи Сюй, Сюй Тиншэн должен был признать, что его стремление к успеху становилось все сильнее и желаннее.

После его возрождения Сюй Тиншэн пришел к одному довольно экстремальному понятию: он желал - и даже привык - полностью контролировать ситуации, умея спокойно реагировать на любой кризис или возникшие угрозы.

Когда он еще учился в старшей школе, он мог опираться на свои способности, чтобы подтолкнуть г-на Сюй к возвращению, гарантировать повышения по баллам Хуан Ямина и Фу Чэня, защитить Сон Ни и У Юэвей от зла и даже предотвратить трагедию будущего Фан Юньяо...

Следовательно, он с уверенностью жил с ощущением того, что мог легко достичь практически всего, что пожелает его сердце.

Тем не менее, нынешние успехи г-на Сюй были слишком большими, ситуация выскользнула из-под контроля Сюй Тиншэня. Другими словами, уровень продвижения теперь превысил возможности нынешних «безопасных» способностей Сюй Тиншэня.

Это превышение было довольно объемным. Прежде всего, с денежной стороны, у отца было семь миллионов юаней во всеобщем расчете инвестиций от всех инвесторов. У Сюй Тиншэня не оставалось ничего в резерве, случись что неожиданное. Во-вторых, поскольку г-н Сюй полагает истратить эти семь миллионов на расширение, они, возможно, не будут иметь дело только с супермаркетами. Гораздо более сложные и страшные вещи ожидали семью Сюй.

Таким образом, Сюй Тиншэн начал паниковать.

Были только две вещи, которые могли облегчить эту панику: деньги и влияние.

Что касается денег, Сюй Тиншэн только что сделал первые шаги. Хотя его нынешний темп заработка денег был недостаточно быстрым, но также являлся не слишком медленным. Тем временем он искал больше возможностей, и нашел то направление, которое ему действительно нравилось.

«Влияние» - это сеть, сеть людей - связи. Сюй Тиншэню не хватало «связей», и в этой области действительно не могло быть намного хуже.

Его семья происходила из сельской деревни, будучи крестьянами восемнадцатого поколения. Поэтому у Сюй Тиншэня было чувство обладания большой силой, но не имелось мест, где можно было его проявить. Как бы он ни стремился найти поддержку, в его окружении не было таких сильных сторонников, независимо от того, где он искал. Не было тех больших деревьев, которые могли бы защитить его от ветров и дождей.

И теперь, Фан Юйцин, Фан Чэнь и их семья Фан были, пожалуй, самой большой связью, которую Сюй Тиншэн мог бы заполучить в настоящий момент.

Казалось, он пришел наладить отношения с Фан Юйцин с чистыми намерениями, но на самом деле это было результатом постоянных намеренных манипуляций для сформирования удачного результата. В противном случае невозможно было, чтобы Фан Юйцин наслаждался прогулкой с Сюй Тиншэнем.

Это можно рассматривать как ориентированность на успех, но все это ради того, чтобы получить возможность защитить свою семью и, возможно, еще больше других людей, которые будут нуждаться в его защите в будущем. Сюй Тиншэн не имел другого выбора и имел совершенно чистую совесть в связи с этим вопросом.

Окончание главы