Бог Обучения спасёт мир! Чжуан Ли– Папа, я верну тебе 400 миллионов

Чжуан Ли положил свой портфель и направился к столу.

Чжуан Дахай махнул своими большими руками: "Куда ты садишься, ты даже руки не помыл!". Слова были полны отвращения, но на его пухлом лице играла заботливая улыбка.

Чжуан Ли повернулся на пятках, и сразу же прошел на кухню, чтобы вымыть руки.

7480 все еще насиловала с его разум. Она бесконечно чередовала высокочастотный шум, низкочастотный шум и даже инфразвук, который мог свести человека с ума.

Он нахмурился, но тщательно вымыл руки, без намека на спешку или неряшливость, прежде чем вернуться к столу.

"Вот, сынок. Кушай быстрее". Чжуан Дахай немедленно передал ему миску и палочки для еды. Он потрепал его вьющиеся, мягкие волосы.

Чжуан Ли надел одноразовые перчатки и откусил большой кусок ребрышка. Китайский деликатес, который он мог есть только в своих мечтах, заставил его действительно издать звук, похожий на вой маленького волка.

Уши Чжуан Ли загорелись, а все его тело напряглось.

Чжуан Дахай громко рассмеялся: "Я знал, что тебе это очень понравится! Не волнуйся, здесь еще есть большая кастрюля. Если тебе так понравилось, завтра мы снова приготовим, и ты сможешь съесть ещё больше". Он похлопал сына по спине своей большой рукой.

Смущение Чжуан Ли вскоре прошло. Он взял свиное ребрышко в обе руки и начал медленно обгладывать его.

Чан Хуэй мрачно сказала: "Откуда у тебя деньги, чтобы каждый день готовить свиные ребрышки?".

"Разве моей ежемесячной зарплаты в размере более 8 000 не хватит, чтобы мой сын кушал мясо?". Чжуан Дахай налил бокал белого вина и причмокнув, сделал глоток.

"8000. Ты забыл, что на эти деньги нужно оплатить коммунальные услуги, купить товары первой необходимости и отложить деньги на расходы своей семьи. И ты потратишь эти деньги на мясо для своего сына? Вот так ты заботишься о своей семье?". Чан Хуэй сдерживала свой пыл.

"Заботиться о сыне - значит заботиться о семье". Чжуан Дахай поставил бокал с вином и прямо сказал.

"Ты все еще относишься ко мне и Донгмину как к чужакам, не так ли? Чего ты так ешь, будто никогда не ел мяса за восемь жизней?". Чан Хуэй выбила свиное ребрышко из рук Чжуан Ли и пронзительно сказала: "Донгмин еще не вернулся, а ты уже ешь?".

Чжуан Ли отложил испачканное ребрышко в сторону и достал из тазика другое. Его лицо было ровным и невозмутимым.

Но Чжуан Дахай хлопнул по столу и неприязненно ответил: "Какого черта?! Почему ты не вспомнила, что мы семья, когда я потратил свои деньги на покупку жареной курицы и утки, а ты и Чан Донгмин втихаря съели их сами? Если бы не ты с Чан Донгмином, разве мой сын вырос бы таким коротышкой? Донгмин всегда ел один, а моему ребёнку давал только овощи и тофу!"

Чжуан Ли, рост которого достигал 183 см, чувствовал себя так, словно в него без причины попала стрела. Но Чжуан Дахай - крепкий мужчина ростом 190 см, и даже Чан Донгмин достигал 188 см. Поэтому было бы справедливо назвать его невысоким.

Чан Хуэй полностью вышла из себя: "Что плохого в том, что мы едим одни?! Это всяко лучше, чем то, что ты продал семейный дом, чтобы заплатить за обучение Чжуан Ли в университете фазанов! Сколько денег ты потерял из-за него? Мой Донгминг женился, а ты даже отказался дать ему 3 миллиона на первый взнос ипотеки! Ты даже и глазом не моргнул, когда потратил на Чжуан Ли пять миллионов!".

"Мой сын хочет тратить свои деньги, какое мне до этого дело? Когда моя жена умерла, все ее имущество перешло к моему сыну. Это его личная собственность и он может делать с ней все, что захочет. Это даже меня не касается. Каким образом имущество моего сына касается тебя, мачехи?" Чжуан Дахай с громким стуком разбил свой бокал с вином.

Чан Хуэй положила руку на сердце и резко задышала: "Ладно, ладно, пошёл ты, вместе со своим сыном. Я больше не буду жить с тобой! Ты относишься ко мне и Донгмину только как к слугам своей семьи ......".

"Я оплатил его бакалавриат, магистратуру и аспирантуру. Я давал ему ежемесячное пособие на жизнь в размере 2500 юаней. Я покупал ему новый мобильный телефон и новый компьютер каждые два-три месяца. Что это за слуга, с которым так обращаются?"

"Он даже не назвал меня "папой" после всех этих лет, и он никогда не сказал обо мне ни одного хорошего слова публично. "Чжуан Дахай хотел перевернуть стол. Но когда он увидел, что его сын держит ребрышко и сосредоточено грызет его, он решил просто хлопнуть по бутылке вина.

Чан Хуэй закричала: "Ты говоришь, что Донгмин никогда не называл тебя отцом, тогда называл ли Чжуан Ли меня мамой?".

Чжуан Ли тут же поднял голову: "Мама".

Чан Хуэй: "......"

Я не могу принять такого дешёвого сына!

Чжуан Дахай указал на своего сына и воскликнул с триумфом: "Смотри, смотри, смотри, какой у меня вежливый сын!".

Чан Хуэй: "......"

Я так зла, что хочется плакать!

"Перестаньте спорить и разведитесь!". Внезапно из-за двери раздался спокойный голос.

Чан Хуэй и Чжуан Дахай повернули головы и увидели Чан Донгмина, который стоял прямо в дверном проеме. За его спиной прятались несколько соседей.

"Мама, собирайся. Мы уезжаем. Завтра мы поедем с Чжуан Дахаем оформлять развод. Я взял ипотеку на твое имя, так что нам больше не придется жить с ними под одной крышей". Чан Донгмин намеренно повысил голос.

Соседи за дверью начали говорить: "Донгмин работает всего несколько лет, а уже купил квартиру"

"Он выпускник университета Цин, конечно, он великолепен!".

"Я не знаю, о чем думает Чжуан Дахай. Его собственный сын умеет только тратить деньги, а он все еще продает свою плоть и кровь, чтобы заплатить за него. Его пасынок так перспективен, но он даже не заботится о нем. Он потом пожалеет об этом!"

"Да, его Чжуан Ли не может делать ничего, кроме как тратить деньги. В будущем у Чжуан Дахая даже не будет своего угла, где можно будет поплакать".

Чан Донгмин повернулся боком и дал всем насладиться глупым лицом Чжуан Ли, которое было покрыто маслом. Его сердце необъяснимо радовалось.

Но Чжуан Дахай был раздражен. Он пошел к двери, размахивая руками: "Уходите, уходите, уходите. Мой Чжуан Ли работает в Haiming Group. Он гораздо перспективнее ваших детей!".

Чан Донгмин прислонился к дверной раме, притворяясь обеспокоенным, но на самом деле он насмехался: "Дядя, я забыл сказать вам. То, что вы сфальсифицировали образование Чжуан Ли было раскрыто. Компания скоро уволит его. Позвольте мне дать вам совет: поторопитесь продать и эту квартиру, чтобы купить ему следующую работу".

"Боже мой, как Чжуан Дахай может охотно идти на это! Продать квартиру только для того, чтобы его сын попал в Haiming Group! Я же говорил, что в молодости у Чжуан Ли не было способностей. Теперь понятно, как получилось, что он вдруг нашел такую хорошую работу!" Соседи были на взводе.

"Чжуан Дахай, если вы не обеспечиваете своего сына, у которого большое будущее, и обеспечиваете неудачника, то что вы будете делать, когда состаритесь? Не опуститесь до того, чтобы просить еду на улицах". Кто-то злорадно крикнул из-за двери.

"Ваш сын - неудачник, вся ваша семья - неудачники!".

Чжуан Дахай протиснулся к двери и прорычал: "Мой сын будет иметь большой успех, вот увидите! Чан Донгмин, забирай свою мать и убирайся с глаз моих! Не думайте, что я не знаю, что вы двое задумали. Ты женилась на мне из-за нескольких квартир, которые достались мне после смерти жены. Я требую развода! Это решение окончательное!"

Глаза Чан Донгмина вспыхнули, и он усмехнулся: "Дядя, чем именно я уступаю Чжуан Ли? Что в нем есть такого, чего вы во мне не видите? Вы меня вырастили, и я бы вам отплатил, рано или поздно. А он? С таким же успехом, вы могли бы вырастить собаку".

"Убирайся отсюда! Я растил тебя столько лет, и ты ни разу не купил мне ни одной вещи с тех пор, как стал работать и зарабатывать деньги. Я счастлив обеспечивать своего сына всю жизнь, какое тебе дело?". Чжуан Дахай несколько раз толкнул Чан Донгмина.

Он был очень крупным мужчиной, и когда он сердился, его толстое лицо дрожало, так что он выглядел очень неприятно.

Чан Донгмин был так зол, что не решался ничего сделать, поэтому он мог только кричать во всю мощь своих легких: "Мама, поторопись, я буду ждать тебя снаружи".

"Эх, эх, эх, эх, мама здесь". Чан Хуэй выбежала из спальни с большой сумкой.

Только тогда Чжуан Ли с жирным ребрышком в руке, подошел к двери и сказал Чжуан Дахаю: "Папа, я завтра верну тебе 400 миллионов. Просто подожди меня дома".

Чжуан Дахай уже давно привык к тому, что его сын много болтает попусту, но все равно ответил с радостью.

Соседи, которые прятались в коридоре, покачали головами и вздохнули: "Чжуан Дахай такой слепой, он действительно безнадежен".

Чан Донгмин забрал сумку Чан Хуэй и, обернувшись, сказал: "Дядя, вам следует поторопиться продать и эту квартиру. Работу Чжуан Ли уже не спасти".

Чжуан Дахай плюнул ему в спину, вернулся в квартиру и закрыл дверь. Он понизил голос и спросил: "Сынок, то что он сказал это правда? Тебя действительно уволили?"

"Нет, завтра меня повысят до главы", - Чжуан Ли взял свиное ребрышко. Он на мгновение замешкался, прежде чем сказать: "Папа, ты тоже ешь".

"Ты собираешься стать главой? Правда?" Чжуан Дахай сжимал в руках большую миску с едой и у него закружилась голова.

"Ну, главой отдела исследований и разработок. Завтра собери свои вещи и жди меня дома. Дальше ты будешь жить на выделенной компанией вилле". Чжуан Ли серьезно проинструктировал.

"Э-э-э, хорошо". Чжуан Дахай в трансе согласился, но в душе подумал: "На этот раз мой сын слишком заврался! Это звучит ещё хуже, чем Принстон!

В ту ночь Чжуан Ли не заснул. 7480 была права, шум действительно может убить. Он наносил серьезный психологический ущерб, который никто не мог бы выдержать в течении длительного времени.

Но на следующее утро он пришел на работу вовремя, и, если не считать небольшой синевы под глазами, все остальное было в норме. Никто не мог предположить, каким пыткам он подвергался.

Ляо Кайпин встретил его в лифте и тут же присвистнул: "Йоу, вот и наш выпускник Престона".

В лифте раздалось хихиканье.

7480 немедленно сказала: "Хост, в лифте в общей сложности тринадцать человек и все они имеют уровень доброжелательности -10 или ниже. Вы такой неудачник!".

Чжуан Ли смотрел на панель лифта с чрезвычайно безучастным выражением лица. Они были просто безмозглыми монстрами. Для него они совершенно не имели никакого значения.

Ляо Кайпин сказал еще несколько провокационных слов, и когда он увидел, что Чжуан Ли даже не нахмурился, он все больше и больше злился. Выходя из лифта, он намеренно повысил голос: "Я советую вам проявить инициативу и написать увольнительное письмо. Не ждите, пока начальник выгонит вас. Это будет слишком некрасиво".

Чжуан Ли обошел его и пошел прямо. Его способ борьбы с безмозглыми монстрами всегда заключался в том, чтобы игнорировать их.

Когда он вошел в офис, все, кто пришел раньше, посмотрели на него. Их взгляды были либо сочувственными, либо насмешливыми, либо презрительными. Казалось, что-то произошло без его ведома.

И он постепенно нашёл ответ на этот вопрос.

Он увидел, как начальник швырнул ему на стол бланк увольнительного письма. Он уже был проштампован. Начальник приказал: "Заполните его, затем собирайте вещи и немедленно уходите".

"Почему?" Чжуан Ли положил свой портфель и достал ноутбук.

"Потому что вы сфальсифицировали свое образование".

"Минутку, я схожу за наградой в кабинет генерального деректора и вернусь к вам". Чжуан Ли посмотрел на свое отражение в экране компьютера, пригладил локоны на лбу, поправил галстук и встал, чтобы уйти.

Его пренебрежительное отношение разозлило начальника. Он прогнал его и закричал: "Вы так умрете ещё худшей смертью, если пойдете к господину Сюаню! Лучше добровольно заполните увольнительное письмо!".

Чжуан Ли просто проигнорировал его слова. Он вошел в лифт и поднялся на последний этаж. Он думал, что ему придется пройти через множество преград, чтобы встретиться с Сюань Мином. Он не ожидал, что просто высказав свое намерение, кто-то из секретариата проведет его в кабинет генерального директора.

Когда Чжуан Ли вошел в кабинет, он увидел, как Сюань Мин поспешно заталкивал свою наполовину выкуренную сигару в пепельницу.

"Доброжелательность Сюань Мина к вам достигла 180! Максимально возможный уровень доброжелательности составляет всего 100. Что, черт возьми, вы с ним сделали?"

Шаги Чжуан Ли слегка замедлились.

Сюань Мин, который спешно пытался затушить сигару: ????

Окончание главы