Не знаю, с каким сожалением я встретил утро. Из-за ноющей боли в спине, я не смог уснуть всё ночь. Мне казалось, что я могу потерять сознание в любой момент. Я просто хотел, чтобы эта боль закончилась.

Когда я прикурил сигарету, дверь с грохотом открылась.

— Брат!

В комнату вбежал младший брат Тео. Он был удивлен тем, что я тяжело дышал.

Я чувствовал как благодарность, так и сожаление. Однако я не мог смотреть в глаза своему любимому брату. 

— Ты пришел? 

— Что случилось? А? Что ты сделал?

Я не мог ему ответить. Я не мог сказать Тео, который не отказывался делать все, что его просили, о том, что собираюсь со всем покончить. Я лишь горько улыбнулся и потушил сигарету.

— Зачем закурил? Зачем? Почему?

Судя по тому, как он говорил, казалось, что брат уже слышал обо всём от доктора. Было бы странно, если бы он примчался сюда из самого Парижа не зная ни о чем.

— Почему я не смог ничего сделать как следует?

Я даже не смог нормально умереть.

Услышав горькие слова, брат сразу же протянул в мою сторону руку.

— Что с тобой? Зачем огорчаешь?

Рука Тео, которой он сжимал полы одежды, сильно дрожала. Если подумать, я видел морщинки на его лице. Цвет лица его тоже был не важный. Возможно, это всё из-за его уродливого брата.

Когда я попытался погладить его по голове, как в те дни, когда мы жили беззаботно, он поднял голову и сказал:

— Я же говорил тебе, что все будет хорошо. Все больше и больше людей узнают тебя. Зачем ты это сделал? — закричал Тео со слезами на глазах.

Возможно, как он и сказал, дела действительно налаживались. «Ирисы» и «Звездная ночь над Роной», которые были выставлены в обществе Независимых художников в прошлом году, получили довольно неплохие отзывы.

— Ты не знаешь наверняка.

— Даже если так, зачем ты это сделал?

Я больше не мог рисовать. Ты ведь понимаешь, что я не хочу быть для тебя обузой? Нет. Никто бы другой меня не понял. Но разве у тебя нет сына и жены? Я не хочу быть обузой для тебя и твоей семьи.

— Позавчера пшеничное поле было похоже на расплавленное золото.

Пшеничные поля, ожидавшие сезона сбора урожая, красиво переливались на свету. И сегодня ночью луна и звезды будут сиять также ярко, как то пшеничное поле.

Луна и звезды. Фонари. Пшеничное поле.

Подсолнухи. Подсолнухи. Подсолнухи.

Не думаю, что завтра утром я увижу солнце.

— Брат. Брат! — выкрикнул Тео где-то вдалеке.

Кажется, он охрип. Не плачь. Я всё равно тебя не слышу.

— Нет, нет! Ты не можешь этого сделать! Проснись! Ну же!

Дорогой Тео. Мой младший брат. Прошу, похорони эту печаль в своем сердце.

— Брат! Брат!

Надеюсь, ты простишь меня за то, что я был таким никчемным. Я люблю тебя.

"Подсолнухи", Винсент Ван Гог, 1888 г.