Пролог: Дневник крестьянина

<Заметка #1>

В деревню явился странник.

Он… не шибко мне понравился.

Но видно было, немало бед тот пережил. Кажись, поэтому в глазах его горел огонь… И всё сдавалось, словно вот-вот случится нечто нехорошее.

Честно сказать, я не желал видеть этого пришлого, но старейшина, как было заведено, принял чужака. Что ж тут поделаешь? Если бы не такое отношение, и меня бы тут не было.

Так, в общем-то, решил я больше не гадать ничего об этом юноше.

<Заметка #2>

Прошло уже три ночи с того дня, как пришлый поселился в нашей деревне.

Кажется, человек он тихий. Настолько тихий и незаметный, будто его и вовсе нет. Да и похоже, из дома совсем не выходит.

Пару селян, конечно, проявили к его фигуре заметный интерес, но мне он, правда, ничем пока не приглянулся.

Надеюсь, всё просто останется на своих местах.

<Заметка #3>

Прошла неделя, а затем – ещё десять ночей со дня прихода чужака.

Ведаю теперь, что он делает. Об этом мне рассказали дети, которые подглядывали за ним в щели забора. Он каждый день упражняется с мечом. Всегда я чуял, есть у него какая-то непростая история. Теперь я в этом убежден.

Однако... он мне все ещё безразличен.

Пускай сплетничает ребятня, а мне нужно работать…

<Заметка #4>

Минуло тридцать дней.

Чужак до сих пор продолжал махать во дворе мечом.

Хотя... сам я картины сей не наблюдал, лишь слышал.

Полное равнодушие продолжало тешить мое сердце.

<Заметка #5>

Прошел ещё один томный месяц.

Чужак всё упражняется, а по селу молва ползет: будто он учится управлять орудием, дабы кому-то отомстить. То ли рыцарь он павший, то ли наёмник.

Люд нынче любопытный. Но вот: собаки лают, а караван идёт. У меня своих дел по горло.

Хотя, скажи я челяди не трепать языками, они, наоборот, стали бы трепать ими ещё больше. Пора бы просто глубже уйти в работу.

Впрочем, чужак… Ах, уже поздно. Пора спать.

<Заметка #6>

Решил на завтра сходить посмотреть. Больно глянуть хочется, как он с мечом управляется.

Уже с полгода орудовать им учится. Али дождь, али знойное солнце, — ничто ему не помеха. День сменяет день, а чужак продолжает упорно тренироваться.

Раньше меня не могли смутить его дела, но теперь… выбора не осталось.

Да, признаю: любопытство поглотило меня с головой.

Сколь же быстрым он стал?

Как много сил накопил?

Какой уровень мастерства развил? Оно ведь стоило ему таких усилий.

Наконец! Скоро я получу ответы.

<Заметка #7>

Не поймите неправильно, но... разочарованию моему не было предела.

Зрелище показалось воистину печальным. Чужак не мог оправдать даже самых малых надежд.

Люди болтают да всегда свой трёп приукрашивают. Не видели поди селяне никогда искусных мечников. Вот и раскудахтались, будто чужак высот каких достиг. А я-то… без труда приметил — слабый из него воин.

И все же, не покидали мысли по пути домой: «Должна же быть причина, ввиду которой он так усердствует».

Не исключено, что история его чудная, полная боли. Пожалуй, ей ничего не стоило бы... навеять на мое сердце тревогу.

Но не похоже, что парню под силу самостоятельно справиться со всеми невзгодами. Глупый и жалкий — только таким он и выглядел со стороны.

Отныне стоит перестать обращать внимание.

Кажется, я поступлю разумно, если выпью перед сном.

<Заметка #8>

В деревню приехала семья. Отставной наёмник да его дети — сын и дочь.

Ох, видели бы вы… Дочурка-то была настоящая красавица. Когда она впервые улыбнулась и поприветствовала наших, деревенских, показалось, ангел светлый спустился к нам, на землю грешную, с небе.

Давно я так себя не чувствовал. Даже сейчас, когда пишу сию книгу, ночью тёмной, не могу не тревожиться.

Попробую заговорить с ней поутру. Наверно, нужно это сделать. Коль записал эти слова, больше не стану откладывать.

Ох, и… это не очень важно, но…

Знаете, пришлый всё ещё машет своим мечом.

Тем временем, третье лето кануло в небытие.

<Заметка #9>

Странный сегодня выдался денек.

Но, без сомнения, я рад, ведь прямо передо мной лежал результат 2-х лет настойчивости, прекрасная женушка Рема. Счастье всецело переполняло меня, слезы непреднамеренно наворачивались, скатываясь по щекам.

Но вот… какая дикая странность. Мысли мои продолжает бесперебойно посещать тот же незнакомец,

5 лет — срок большой.

Настолько, что я отчаялся и сдюжил, понадеялся на лучшее, а после деву полюбил да в жены взял... счастье обрёл.

Настолько, что Джексон, соседское дитя, вырос и покинул деревню, чтобы стать наймитом*.

И только чужак не изменился.

Для остальных время текло, конечно, не без печалей и радостей, но он... просто продолжал выходить на одно и то же место во дворе и махать, махать мечом. Когда я думаю о человеке, который живет аскетом, будто пообещав это только вчера; выглядит так же, как и в тот день, когда прибыл в деревню; горит все теми же неизведанными страстями, которые находят отражение в его глазах... становится воистину интересно.

Дивная штука эта жизнь. Казалось бы, слишком поздно изъявлять интерес, покуда любопытство других уже угасло, но я... помыслил рискнуть.

Как долго будет тянуться его искупление?

Что ж, начиная с завтрашнего дня возьму за правило ходить мимо его халупы каждый день.

<Заметка #10>

5 лет 1 месяц и 12 дней.

Мужчина продолжает упражняться.

<Заметка #11>

5 лет 2 месяца и 25 дней.

Меч не покидает его рук.

<Заметка #12>

5 лет 5 месяцев и 3 дня.

День выдался безумно жарким. Однако он снова тренировался.

<Заметка #13>

В этот мир наконец снизошло мое собственное дитя. У нас с Ремой родился чудный ребенок. Дочь, моя любимая дочурка. Все, включая тестя и старейшину, отпраздновали день ее рождения. С улыбками на лицах, весь люд честной ни один день поздравлял нас.

А чужак так и не опустил орудия.

Прошло 6 лет 2 месяца и 27 дней.

<Заметка #14>

9 лет 6 месяцев и 16 дней.

Он тренировался и сегодня.

<Заметка #15>

Сегодня будет уже 10 лет.

Тот человек всё продолжает танцы.

<Заметка #16>

Увы, сегодня мне не довелось его проведать.

Уже 12 лет и 3 месяца как он без устали учился владению мечом.

Пожалуй, ничто не переменилось бы, пропусти я хоть один день... хоть год.

Коль уж быть честным, давеча* мой интерес начал увядать.

Подобно тому, как солнце встает по утру, а луна восходит по ночам, как за весной следует лето, обычный мужчина, одержимый неведомой никому идеей, без устали машет руками.

И тут… внезапно я почувствовал себя дураком. Ибо мне нужно больше внимания уделять дочурке Лоле и жене Реме, а я ерундой маюсь.

Пора бы это прекратить.

Я серьезно!

…

…

–Таков был конец дневника, написанного крестьянином из Чхонбу–

Прошло 20 лет.

Пожилой морщинистый селянин проснулся на рассвете.

Он был старейшиной деревни, мужем Ремы и отцом Лолы. Будучи молодым, имел дурной характер, прослыл бирюком*, но потом изменился. Люд деревенский любил его за то, что ко всем он относился с теплом. Так вышло: годы кардинально его изменили.

«Верно. Никогда не думал, что такой вот я, угрюмый ворчун, найду в себе силы вырасти и стать деревенским старейшиной, которому несут миряне благодарения. Изумляет то, как кардинально время может перестроить мышление человека, заставить всецело стать лучше.

Лёгкая улыбка проявилась на губах его, пока он прогуливался по морозу.

Шагал мужчина медленно.

По дороге… его одарили приветствиями несколько добрых охотников, которые так же рано встали, дабы принести в дом свежую добычу; накрыл вольный храп лавочников да накатили на него воспоминания... о тех местах в деревне, что требовали ремонта.

После тщательного осмотра каждого укромного уголка, он отправился к тому участку, которого практически все сторонились. 

«…с тех пор минуло 37 лет». 

Старик стоял пред домом человека, который всё это время укрощал могучий инструмент. Сначала он не изъявлял к его обитателю никакого интереса, но позже... буквально утонул в догадках и размышлениях. 

Губы старика растянула усмешка, когда он вспомнил тщетные усилия мечника.

Эмоции, которые испытывал старейшина, были остатками сожаления и жалости. Вот. Прошел десяток лет, а ничего не изменилось.

Чувства, что его обуревали, были сильными и тяготили душу, словно камни — шею горемыки, который собрался утопиться. И старейшина не мог даже выразить их словами.

— ...

Что, черт возьми, он пережил? Что движет этим монстром? Какие беды изломали его жизнь? Чего... пытается добиться?!

Оные мысли давно перестали крутиться в его голове.

Старейшина наблюдал за практикой чужака, словно пытаясь разглядеть что-то божественное в его движениях.

И в то же время, именно по этой причине он покинул сии терры.

Но… внезапно нечто инородное поразило сознание. Старик ускорил шаг, потрясению не было предела.

— Ху, ху, хааа!

Старейшина уже перешагнул рубеж шестого десятка, и, хотя равного его здоровью было не сыскать, отягощение от бега заставляло изрядно пострадать. Дыхание сбивалось, но он не останавливался, продолжая нестись вперед.

Обе ноги скрутила боль, руки стали ватными, глотка онемела, но… невероятное чудо во всей своей красе предстало перед ним завершением пируэта.

<Вууушшш!>

Старейшина стоял с широко раскрытыми глазами.

Воин опирался на свой огромный меч, а серебристый свет клинка угасал вместе с его жизнью.

Крестьянин просто молча стоял, совершенно не веря в происходящее.

— ...

Последние мгновения жизни старого мечника... Это было великолепно.

На удивление ярким был клинок, который он создал.

Старейшина не смог полностью его разглядеть. Но даже если бы у него и вышло, узреть истинного величия было бы не дано, ведь он не был рыцарем. Хотя… это более не имело решающего значения. Ведь увиденного... вполне хватало: усилия мечника и кропотливые старания... на открытой ладони мироздания...

Пережитая боль, извечное отчаяние, страдания, страсть... И снова боль... Этот мимолётный миг был ценнее всех достигнутых им плодов.

Старейшина посмотрел на тело старого мечника и, окончательно придя в себя, заговорил со слезами на глазах:

— Боже, прошу… пускай он попадет в лучшее место.

<***>

Время. Оно всегда неизбежно неслось вперед, безжалостно перемалывая судьбы.

Оставшись где-то за пределами мирского бытия, когда все правды и неправды, казалось бы, растеряли всякое значение, и ни одна живая душа уже не могла вспомнить того загадочного человека, учившегося владеть мечом, лишь опустошенный на душу старик продолжал наблюдать за его медленно развеевающейся по ветру историей.

— ...М-мгх~

Так, внезапно… Старший сын семьи Парейра, герцог Айрон Парейра, узнал о своей прошлой жизни.

Глава 1: Ленивый принц берет в руки меч

И тем не менее существовала еще одна вещь, сумевшая затмить своей славой даже это — дети барона Парейра.

Поместье Парейра, которое славилось бойкой торговлей, располагалось в южной части королевства Хаэль. Поскольку раскинулось оно на территории, граничащей с великим множеством государств, ему суждено было очень скоро стать центром местной торговли.

Стражник-ветеран, охранявший ворота более пяти лет, широко улыбался и о чем-то болтал.

— Ха-ха, вы толкуете о барышне Кирлиа? Ну разве она не прекрасна?! Слов других не найти, чтобы описать величие! Девочке одиннадцать лет от роду, а её уже удостоили официального титула!

—Хм! Титул ее благородия был дарован королевской семьей?

— Воистину! Вы, верно, тоже знаете? Это же какое важное звание для колдуна!

На вопрос старшего стражника, новичок озадаченно кивнул.

— А, я... кое-что ведаю! Слышал, колдунов труднее отыскать, чем магов!

— Верно! Ибо нельзя их сравнивать с магами, что не ведают жизни за пределами башни! Теперь, когда ее нарекли колдуньей, бытие дома Парейров безусловно станет еще лучше.

Лицо старшего гвардейца, рассказывавшего о дочери барона, имело выражение гордости, ведь иначе и быть не могло: прожив всю свою жизнь здесь, старик оставался навеки верен барону.

Гордость клана Парейра — его гордость.

Какое-то время царила тишина, пока охранник с большим носом, до этого слушавший их болтовню со стороны, не завопил.

— Ничего дивного тут нет! Коль не забыл: у нас есть принц и он… в разы лучше принцессы!

— ...

— Ха, сразила его лень. Не может уже встать с постели и выйти из дома. Что ж тут хорошего? Ежели дитя это падет от шальных ударов кружащих рядом гиен, я буду только счастлив.

— Ты! Следи за языком!

Страж, доселе хваливший принцессу, был шокирован. Однако его противник не переставал тороторить.

Разгорелись ожесточенные распри.

— Посмотрите на него! Старший наказал притихнуть, а ты всё не угомонишься!

— М? А на то есть причины? Что я сказал не так? Неужто ныне правдой бахвалиться запрещено? Ты здесь чужак и права не имеешь совать свой нос куда ни попадя!

— Ах, продолжаешь...

Лица обоих стражников покраснели, но они не спешили умолкать. Новичок, застрявший между ними двумя, понятия не имел, что делать.

«Даже я слыхал о нем, но...»

Правильно!

Леди Кирлиа действительно знаменита, но все же… существовала личность порядком превосходившая уровень ее известности. Ленивый молодой повеса*, Айрон Парейра, имевший титул барона. Главный герой, само собой, не в лучшем смысле.

Тот караульный сказал всё справедливо: над ним постоянно издевались и насмехались. Айрон днями напролёт прозябал в кровати, и к его пятнадцатилетию число людей, коим стало безразлично существование парня, выросло до невероятно страшных размеров.

«Около месяца назад один из господ соседствующего имения нанес удар по чести господина, но барон Айрон Парейра не изъявил желания ответить на оскорбление».

Таким образом, подобные новости уже не смущали никого, кто был удостоен чести побывать в этом поместье. Все знали причину, сломившую волю молодого господина.

Говаривали люди, виною всему горе, давление от которого возымело эффект после ухода из жизни его дорогой матушки.

«Что же тут скажешь… Наблюдать погибель первого человека в твоей жизни, при этом не имея какой-либо возможности помочь... без малого очень тяжко...»

Внезапно, когда новенький задумался. Сзади раздался пронзительный высокий голос:

— Чего раскричались?

— А?

— Хааа?

Спорящие стражники обернулись и тут же возжелали провалиться сквозь землю.

К ним подоспела Кирлиа Парейра и ее мать, вторая супруга барона, Амелия Парейра. Голубые глаза дам без отрыва смотрели на воинов. Все трое немедленно склонили головы.

— Приносим свои извинения!

— Право, кто позволил вам поднимать шум при исполнении служебных обязанностей?

— Нам очень жаль!

— Зачем делать то, за что потом будете нести ответственность?

— Обещаем... отныне подобное не повторится!

— Теперь придется помиловать вас, ибо вы дали обещание более так не делать. Как собираетесь искупать вину?

— Э-это...

Словно уже привыкшая делать выговоры стражникам Кирлиа смотрела на них холодным взглядом.

Амелиа, до этого тихо слушавшая, что говорит дочь, остановила её спокойным и ласковым голосом.

— Кирлиа, хватит.

— Но эти люди...

— Думаю, с них достаточно. Они уже в полной мере осознали ошибку, так?

— Д-да! Воистину, госпожа!

— Хорошо. Не ведаю, о чем вы говорили до нашего прихода, но впредь сосредоточьтесь на работе, а не пустых байках.

Наблюдая перекосившуюся улыбку дамы, стражники смогли учуять в ее словах некую угрозу. Вспотевший воин попрощался, и юная колдунья вместе с ее матерью-баронессой исчезли где-то в саду.

Новичок, наблюдавший за всем этим со стороны, нервно сглотнул.

«Похоже, покуда на службе, стоит держать ухо востро и не трепать языком, чтоб не попасть впросак.»

Ни беспощадная принцесса, ни нежная жена барона не казались счастливыми…

<…>

В это время Айрон Парейра, старший сын барона, лежал в постели. И в сим процессе не было ничего необычного. В 4 года бедняга стал свидетелем несчастного случая, из-за которого погибла его мать. После чего... с кровати поднимался очень редко. Когда другие люди просыпались, он спал, когда же люди изо всех сил пытались заработать на жизнь, Айрон тоже спал.

А когда другие спали?

Конечно, он также в это время почивал. А даже если не мог заснуть — всеми силами пытался себя подавить.

По крайне мере, в стране грёз его сердце не чувствовало боли.

Так, если он что-нибудь и делал, происходило это очень редко.

И как бы то ни было странно…

Прямо сейчас Айрон Парейра не мог уснуть.

— …

На этот раз... ситуация развернулась по-настоящему ужасная.

Обычно сны не благоволили Айрону. Но если всё же снисходили в его уставшее сознание, то только после омовения в теплой воде. Так ему казалось, будто матушка снова и снова укутывает его в свои объятия.

Но,

«Тренировки по фехтованию…»

Выпад, замах, колющий удар.

Воспоминания неизвестного человека, что без перерыва пытал свое тело, размахивая тяжелым железным мечом, снова и снова повторялись в его сновидениях.

В это время... Айрон словно не был сам собой. Он превратился в мужчину средних лет, изо дня в день махавшего здоровой бандурой. Мужчина тренировался до тех пор, пока у него не начинали изнывать кости и трещать мышцы.

В этом... по большей части и лежал корень проблемы, ввиду которой Айрон не мог уснуть.

Он всё своё время проводил в постели, чтобы облегчить боль, но теперь, сны, наоборот, стали для него подобны адским мукам.

«Что, черт возьми, происходит?»

Но как бы долго не терзали его думы — всё было без толку.

Встречал ли он когда-нибудь, в обыкновенном бедном дворе, человека, который со всем, не свойственным людям усердием, пытался стать мечником?

— ...

Однако было кое-что еще, не меньшим образом привлекавшее его внимание.

Айрон Парейра, укрытый теплым одеялом, медленно поднялся на кровати. Сперва сел, а после начал вставать.

Один раз.

Второй.

Третий, четвертый, пятый… десятый раз.

Юноша почувствовал усталость, тяжело задышал. И то было очевидно, ведь он никогда прежде особо не нагружал своё нежное тельце. Невозможно было представить обстоятельств, при которых Айрон двигался бы, словно обычный человек.

…Но он не мог остановиться.

Судорога.

Сейчас буквально чувствовал каждую часть своего тела, каждый мускул. Желая вновь овладеть ими, он потянулся. А боль, мучавшая во сне, ушла, оставив лишь усилие, заставлявшее двигать руками и ногами... несмотря ни на что.

— Уф!

Айрон закончил приседать, встал и глубоко вздохнул.

Но жажда до движения все росла и росла. Сердце начало биться быстрее, а плоть, казалось, разрывало. То же самое произошло, когда он заставил себя вернуться в постель.

Парень вздохнул.

И глядя на дверь, молвил:

— Есть там кто?

Барон говорил тихо. Почему? Он так долго молчал, что горло его задеревенело. Но, несмотря на тихие и хриплые звуки, его тут же услышали: в покои мягко вошёл дворецкий и слегка поклонился.

— Да. Вы чего-то хотели, молодой господин?

— Гм…

Айрон вздохнул.

Он старался прочистить горло. Лицо же его выражало беспокойство. Это вызвало интерес слуги: «Что же… господин пытается сказать?»

Обычно ленивый принц многого не просил. Кружку воды и легкий перекус. Поэтому прислугу редко тревожили. Итак, почему же он быль столь обеспокоен?

Слуга смотрел на Айрона с небольшим намеком на надежду. И… Ленивый принц выдал удивительное распоряжение.

— Я… Меч… Хочу поработать с мечом.

— ...

— Сможешь... всё подготовить?

— Да! Конечно, сию минуту.

Слуга был взволнован. Он услышал то, чего совсем не ожидал. Поэтому, дабы убедиться, что слух его не подвел, решил переспросить.

— Вы пожелали, чтобы я приготовил всё необходимое для тренировки с мечом? Итак, желаете, чтобы я принёс вам деревянный меч. Правильно понимаю, господин барон?

— Д-да.

Худой юноша кивнул. Слуга же на минуту замер, прежде чем выйти, даже не пытаясь скрыть удивления на лице.

И через некоторое время.

Впервые за долгие годы ленивый принц Айрон Парейра покинул свою обитель.

Глава 2: Ленивый принц берет в руки меч ||

— Что? Почему молодой господин не почивает? 

— Что-то случилось?

— Кх-хм.

На кашель старшего слуги горничные поспешно склонили головы. 

«Молодой лорд проснулся?» — отовсюду стали доноситься голоса.

На миг все затихли, но вскоре снова нарушили тишину. Причиной было то, что принц, молодой господин, Айрон Парейра, известный своей ленивой натурой, собрался покинуть поместье.

— Что? Куда он направляется?

— Барон искал его. Полагаю, в этом и кроется причина...

— Он... вышел из поместья? Видать, решился прогуляться.

Про-гуляться... По сути, большинству на ум ничего более прийти и не могло. Мартовским утром погода редко радовала теплом, но... принц покинул особняк в полдень. Любой бы захотел совершить неторопливый заход по саду, полному разноцветных пышных цветов. 

Но главная проблема крылась в самом Айроне Парейре. 

Служанки и слуги продолжали пересуды, даже когда он ушел.

— Докладываю!

— Точно, какова ситуация на рыцарском полигоне?

— Хм? Э-это…

— Солдаты и рыцари тренируются… нет, как вы видите, молодой господин взял меч и тоже решил начать практиковаться.

— После регулярной утренней тренировки, места хватит еще для одного человека…

Капитан ответил, сглотнул и посмотрел на того, кто стоял позади слуги.

Светлая, почти идеально белая кожа, стройное тело, высокий рост. Перед ним... стоял сам молодой лорд. Капитану даже пришлось несколько раз моргнуть, дабы убедиться, что всё происходит наяву, а не во сне.

«Нет, как это могло случиться? Не может быть... один и тот же человек?!»

Он задавался вопросом, в самом ли деле молодой господин Айрон хотел использовать тренировочную площадку. Но сколько бы ни думал, ситуация казалась без малого невероятной. 

За сим, слуга продолжил говорить.

— Я знал, да… просто хотел убедиться. Прошу вас, молодой господин.

Айрон молча кивнул, и прошёл за слугой. Капитан же растерянно продолжил смотреть вслед, а вскоре вокруг собрались и сослуживцы.

— Быть… того не может…

— Я сплю? Неужто?

— Ударьте меня… ааа! Ленивый принц... Лорд Айрон соизволил показаться на полигоне?

— М-может, он просто решил глянуть на солдат. Ну... как они тренируются? 

— Тоже так думаю. Нет, согласитесь… иному быть не суждено?!

Проходившие военную подготовку солдаты гадали, зачем же к ним явился их господин. Покамест никто даже не подозревал, что пришел он заниматься.

— Кхм…

— Боже… правый...

Шепот! Тревожные взгляды!

Услыхав новости, собрались не только солдаты тренировочной площадки, но и многие из прислуги поместья. Однако Айрона это не колышело. Вероятно, дело было в том, что иные люди уже давно перестали трогать своим существом нити его сознание.

— Хм, не позвать ли того солдата, что был отмечен за свое владение клинком?

<***>

— Деревянные мечи не все одинаковы. Они могут отличаться... как формой, так и длиной. Прошу меня простить, но даже я не знаком со всеми, поэтому не смогу уверенно посоветовать, какой подойдет вам лучше, молодой господин. Если хотите, можете потратить минутку… 

— Нет, не нужно.

Слуга остановился, когда Айрон произнес свои слова яснее, чем раньше. Он быстро сделал поклон и отошел. Его глаза задумчиво взирали на молодого господина.

Айрон выглядел иначе. И, если в поведении лорда происходили такие изменения, лучше уж быть тише воды ниже травы. Благодаря этому Айрон смог сосредоточиться. Закрыв глаза, он попытался не отвлекаться на окружающий люд. 

Словно разыскивая что-то, он бегло прошелся по всей площадке и вскоре медленно поднял меч.

— Ну…

Выражение лица слуги внезапно помрачнело. Нет, право, то был не какой-то необычный меч. Наоборот, самый простой. К тому же — деревянный, и никакой опасности он не представлял. Но размер его... был слишком велик. Столь велик, что казалось: лорду ни за что с ним не управиться.

— Эм, сей меч?

— Ежели вы достаточно не возмужали, вам будет тяжело с ним…

Наблюдавшие со стороны солдаты забормотали всякое себе под нос. 

Конечно, меч, который выбрал Айрон, не был столь уж большим. Хотя, доставить новичку проблем все же мог достаточно. Немудрено, что парня мгновенно покрыл прохладный пот, только он приготовивился к удару.

<Вфуууууш!>

По всей площадке раздался резкий хлопок.

— Кхм!

— Ха-ха… Гм.

Со стороны солдат полетели едва сдерживаемые смешки. К сожалению, произошло неизбежное: молодой господин уверенно поднял большой меч, принял стойку, но ударил слишком слабо. Его движения настолько разочаровывали, что наблюдатели не могли сдержаться.

— Ну, нечему тут дивиться, ибо ленивый человек не может так сразу осилить премудростей фехтования.

— Только подметил, как он меч поднял и в стойку встал уверенно, на миг, в голове мелькнула мысль, что ему под силу это сделать… Но, пожалуй, то лишь мимолётное наваждение...

— Он пришёл заниматься, ибо тот лорд давеча* его унизил?

— Ежели так, он точно долго не протянет и опять заляжет в спячку.

— Ему стоит продолжать лежать, как и всегда. Иначе… нарекут шутом, а то, конечно, еще хуже.

Интерес людей быстро начал угасать. А что поделать, неприятно, отчасти даже скучно наблюдать, как неумело Айрон управляется с мечом. 

Отношение солдат к господину мог почувствовать слуга, что стоял неподалеку, и ярость в миг застлала его глаза.

— Ублюдки.

Он знал. Знал, что Айрона называют ленивым принцем. А посему никто по сути не желал признавать в нем дворянина. 

Но почему же этим должно оправдывать издевки? 

Слуга скрипнул зубами и заговорил с яркой улыбкой, будто ничего только что не слышал и не видел.

— Ваше благородие, чтобы достичь успехов в этом деле, придется тренироваться каждый день. Существует множество приёмов, исполнить которые в одиночку очень трудно.

— …

— Я постараюсь найти лучшего наставника уже завтра, так почему бы сейчас не пойти отдыхать?

— Спасибо за заботу. Но это необязательно.

Айрон снова махнул мечом. На юношу было слишком тяжело смотреть. Когда он поднимал эту громадину, руки его обуревала дрожь. 

Внезапно, продолжая держать оружие, Айрон сказал:

— Как-никак, делаю я то не потому, что хочу стать хорошим мечником.

— …

При этих словах слуга затих. Глядя на молодого господина, гордость которого, казалось, была нарушена словами о наставнике, слуга решился умолкнуть. 

Но Айрон говорил правду. Прямо сейчас он двигался потому, что ввиду сна не мог просто сидеть на месте. 

— У меня есть память о человека из моего сна…

Он никогда не считал того воина великим мечником. И... пускай получил не все воспоминания, Айрон все же это понимал.

Одежда, которую носил мужчина, была изорвана в клочья, а место, где он жил — наполовину разрушено... Но как он и сказал, ему было безразлично. Айрон всего лишь желал не видеть никогда больше тот сон, тем самым принудить свое тело... вновь не двигаться.

<Фвуууууш!>

<Шааааа!>

<Фвууууу!>

Сначала раз, затем десяток… и вот две дюжины...

Юноша продолжал махать мечом, покуда его мышцы изнывали. Конечно, это было странно. Работал он руками, а болело полностью всё тело. 

Он никогда так не уставал.

Однако,

«До чего же дивно — так мирно на душе». 

И то верно.

Даже пускай Айрону было тяжко, страдало не его тело — лишь сердце. Но... взмахивая мечом, как мужчина в его сне, он не чувствовал той боли. А значит оставалось продолжать. Ещё и ещё...

<Фвууууу!>

Сначала раз.

<Шааааа!>

Затем десяток.

<И-иик!>

И вот две дюжины… А дальше сотня.

Ах, как легко… до такой степени, что показалость… словно он погрузился в транс, покачивая в воздухе оружием взад-вперёд. 

И тут раздался громкий голос:

— Лорд Айрон! Лорд Айрон!

— …Ха?

То был слуга. Обеспокоенный, он подошел к молодому господину, считая, что... ежели тот продолжит занятие, может свалиться замертво от усталости.

— Молодой господин! Думается мне: лучше остановиться сейчас. Молю вас. Подумайте о здравии. Вы себя изматываете!

— Что?.. — спросил Айрон.

Человек, с которым он говорил, никогда ранее не позволял себе столь строгий тон. Юноша попытался сделать шаг вперед, но быстро остановился. Нет, он хотел подойти, но не смог и, запнувшись, упал на землю. Сильная боль всецело охватила его тело, подобно горящим путам.

— Кхык!

— Вы слишком стараетесь! Посмотрите вокруг! Уже смеркается!

— ...Смеркается? — пробормотал Айрон с пустым выражением лица.

На улице и вправду стало мрачно, и, хотя ночь еще не вступила в полные права, горизонт уже окрасил алый закат. Все еще будучи равнодушным, Айрон взглянул на слугу и сказал:

— Коли я занимался так долго, ты должен был куда-нибудь уйти. Или… меня окликнуть.

— Право, не смею бросить молодого господина и уйти! К тому же, я долго звал вас!

— Неужто? Ай…

Айрон Парейра подпёрся деревянным мечом и, застонав, поднялся. По выражению лица принца было очевидно... ему невыносимо больно. При виде его угрюмой гримасы, слуга задрожал.

— Я понесу вас и накажу горничным нагреть много воды. Вы искупаетесь и отдохнёте. А потом окликнем доктора.

— Нет, нынче доктор мне не нужен...

— Ох, ежели ваша милость заболеет, я тоже попаду в немилость.

Услышав это, Айрон неохотно кивнул. Честно говоря, всё казалось странным. Да, он не был солдатом, чтобы тренироваться с мечом каждый день, но казалось, его тело теперь могло запросто выдержать что угодно. 

Наверняка серьезное влияние оказал тот жуткий сон. Хотя, конечно, текущее положение дел заставляло смириться с ничтожной сутью проделанной им работы.

— Молодой господин, вы ведь завтра сюда не пойдёте?

— М-ммм.

— Обещайте. Это прекрасно, что вашей милости по нраву брать в руки меч, но не следует так сильно разрываться. Один известный рыцарь сказал, что отдых — тоже часть тренировки.

— Я понимаю. По правде, не думаю, что снова вернусь на полигон.

Айрон вернул деревянный меч на стойку для оружия. Слуга с подозрением посмотрел на принца, но тот казался искренним. 

Действительно, ведь Айрон не лукавил: он правда более не желал подобным заниматься.  

Тот сон явил собой помеху его холодному, неживому естеству. Заставил подняться с постели, как он надеялся, в последний раз.

— Раз то угодно, завтра я весь день проведу в кровати.

Такие мысли одолевали парня, когда он омывался, трапезничал и укладывался в постель. Но вот, вдруг… боль накатила с новой силой.

— Безумие. Я точно был не в себе, коли решился на столь глупый подвиг. 

Стремительным порывом накрыло юношу сожаление. 

Казалось, он не сможет уснуть. Но всё же усталость сыграла свою роль. Она была сильнее боли, в мгновение ока сразив наповал, она отправила Айрона снова в мир грёз. 

Однако сон, так яростно докучавший ему день за днём, решил окончательно уничтожить парня изнутри.

— …

Похоже, этот ужас не покинет его тела никогда. Ведь и сегодня… придётся отлучиться из кровати...

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

*¹ Наймит — наемный рабочий; наемник.

*² Бирюк — отшельник.

*³ Давеча — недавно.

*⁴ Повеса — Человек, ведущий праздный, эгоистический, легкомысленный образ жизни.

Оцените, пожалуйста, произведение и перевод. Иногда приятно можно сделать нажав лишь одну кнопку!