Глава 1

Лу Хао проснулся в полной растерянности, окружённый темнотой.

Он не был против темноты, вот только это липкое чувство было слишком уж тревожным! Настолько, что Лу Хао затошнило. Он почувствовал, как рвота подступает к горлу. Он поднял руку, чтобы прикрыть рот...

А? Где его руки?

Лу Хао застыл.

К сожалению, у едва проснувшегося Лу Хао не было энергии на дальнейшие размышления. Усталость нахлынула на него, и он снова заснул.

Лу Хао приснилось, что его сбил велосипед. Попав в больницу он, к своему удивлению, обнаружил, что получил лишь мелкий перелом. Тем не менее, он был госпитализирован по предписанию врача. Он жалел себя, ведь будучи сиротой, ему пришлось бросить школу и начать работать, а теперь он попал в больницу, и о нем некому было позаботиться. Единственным человеком, которого можно было назвать его знакомым, был его сосед, с которым он снимал квартиру. Как бы то ни было, кто-то принес ему кашу. Лу Хао с радостью закрыл глаза, широко раскрыв рот, и двинулся вперёд...

Как больно!

Лу Хао почувствовал, как на глазах выступили слёзы. Он открыл глаза, чтобы отчитать своего соседа: "Неужели так сложно покормить меня кашей?!". Но был ошеломлен окружающей его темнотой. Затем к нему вернулись воспоминания о недавнем пробуждении. Точно. Когда он закрыл глаза, он оказался в ловушке темноты.

Но с чем же он столкнулся в таком случае?

Лу Хао осторожно протянул руки... ох, у него не было рук...Лу Хао протянул ноги... ох, ног тоже не было. Лу Хао подсознательно проигнорировал то, что у него отсутствовали руки и ноги, и успокоил себя мыслью, что они всего лишь временно онемели, и, поэтому он не мог их чувствовать. Воспрянув духом благодаря этой мысли, Лу Хао осторожно вытянул голову и наклонился вперёд. Если он всё ещё мог двигать ею, то ситуация не так уж и плоха...

Затем он на что-то наткнулся.

Лу Хао тут же застыл. Что это?

В каком бы направлении Лу Хао не двигался, он натыкался на что-то твёрдое. Он в замкнутом пространстве? Может быть он сейчас... в гробу?

Подобные мысли до ужаса напугали Лу Хао.

Пока Лу Хао мечтал о каше и обследовал замкнутое пространство, звуки ударов встревожили Хуа Сяохуа, которая в это время высиживала яйца. Ошеломленная, она посмотрел на яйцо серебряной змеи и подняла глаза к солнцу.

В следующий момент яйцо вновь зашевелилось. Что-то внутри стучало об скорлупу тут и там. Хуа Сяохуа так обрадовалась, что приблизилась к яйцу и принялась смотреть на него, не отводя глаз. Инь Дабай, которому посчастливилось случайно пройти мимо, посмотрел на странное поведение супруги. И как раз, когда он собирался что-то сказать, хвост супруги ударил Инь Дабая по голове. У того тут же закружилась голова. Когда головокружение прошло, он подошёл к Хуа Сяохуа и тоже уставился на яйцо.

Спустя долгое время яйцо... оставалось неподвижным.

«Сяохуа, почему ты смотришь на яйцо?» Инь Дабай больше не мог молчать.

Хуа Сяохуа покосилась на супруга.

«Не твоё дело!»

Затем, положив голову на яйцо, змея принялась искать удобное положение, чтобы отдохнуть под солнцем.

Инь Дабай подумал, что с тех пор, как они завели детей (то есть яйца), Сяохуа становилась всё страннее и страннее. Выплюнув змеиное ругательство, он скользнул прочь. Его тело было похоже обиженно-выглядящую "S". "Эх, ну и пусть. Лучше схожу поймаю крысу и обеспечу Сяохуа едой".

Хуа Сяохуа тем временем была очень подавлена. До глубины души. Это яйцо совсем недавно шевелилось. Так почему же сейчас оно совсем не двигается? Разве оно не собиралось вот-вот вылупиться?! Только зря обрадовалась! Хуже всего было то, что ещё и Инь Дабай посмеялся над ней!

Ну, собственно главной причиной было именно последнее.

Держась поблизости, Хуа Сяохуа охраняла яйца более десяти дней. Одним утром, ещё до того, как поднялось солнце вместе со свежим ветерком, одно из яиц зашевелилось.

Инь Дабай и Хуа Сяохуа пристально следили за движениями яйца. Яйцо слегка задрожало, как маятник, раскачиваясь из стороны в сторону, когда на его макушке появились пара тонких трещин. Хуа Сяохуа ещё ближе придвинулась к яйцу, оттеснив тем самым Инь Дабая, которому пришлось отодвинуться, чтобы продолжить наблюдение за яйцом.

Наконец, когда трещины расползлись, становясь всё больше и больше, из открывшегося отверстия показалась верхняя часть маленькой серебряной змейки. Хуа Сяохуа взволнованно зашипела и потянулась к змейке, чтобы лизнуть её. Чешуя Инь Дабай мгновенно начала чернеть (от гнилой, вульгарной ревности), что Хуа Сяохуа просто проигнорировала, наблюдая за тем, как змейка ест серебряную скорлупу яйца (змеи в реальной жизни не едят яичную скорлупу).

После того, как первый змееныш вылупился, стали вылупляться и другие: во втором и третьем яйце оказались ленточные крайты, в четвертом - серебряная змея, в пятом же снова ленточный крайт.

Хуа Сяохуа проползла между пятью змеями:

«Хорошо, начиная со старшего, по порядку: Инь Сяои, Хуа Сяоэр, Хуа Сяосань, Инь Сяосы, Хуа Сяоу. Хм? Почему мне кажется, что что-то не так?»

Инь Дабай безмолвно повернул голову.

«Один ещё не вылупился».

Хуа Сяохуа повернула голову в ту же сторону и обнаружила одинокое серебряное яйцо. Хуа Сяохуа подползла ближе. Разве это не то яйцо, которое зашевелилось первым? Почему оно больше не двигается?

Хуа Сяохуа и Инь Дабай вместе с пятью новорожденными змейками окружили серебряное яйцо, но даже когда солнце поднялось вышее, серебряное яйцо не сдвинулось с места. Они прождали до самых сумерек, но яйцо так и не пошевелилось.

Инь Дабай начал терять терпение. Несмотря на риск быть укушенным собственной супругой, он сказал:

«Это яйцо... боюсь, оно мертво» и отошёл на шаг назад.

« ...Нет»

Инь Дабай был ошеломлен тем, что помимо "нет" Хуа Сяохуа больше ничего не сказала. Разве Сяохуа не должна быть огорчена сильнее? В любом случае, сейчас она могла навредить сама себе. Более того, мертвых яиц здесь, конечно, было очень мало, но и редкостью сам факт тоже не являлся. Вот только в прошлом году в соседнем доме нашли мёртвое яйцо.

Инь Дабай подполз к Хуа Сяохуа и обвился вокруг неё:

«Сяохуа, не грусти, у нас есть еще пять...»

«Тебе в тягость?» Хуа Сяохуа даже не взглянула на него. «Если не хочешь ждать, возвращайся с детьми».

Таким образом Инь Дабаю пришлось вернуться. Хотя он и подозревал, что яйцо было мертво, в конце концов, это был их ребенок. Невозможно было не огорчиться.

Когда наступила ночь, пять маленьких змеек, которым было всего день отроду, уже спали. Хоть Инь Дабай и выглядел бодрствующем, он тоже заснул. Только Хуа Сяохуа все еще внимательно смотрела за яйцом.

Лу Хао очнулся от голода. Он открыл глаза, и вокруг него до сих пор была сплошная темнота, поэтому он в полной мере осознал, насколько странным было его положение. Сбитый с толку, он вспомнил давнее воспоминание о том, как наткнулся головой на твердую поверхность. И подумал о том, что поверхность напоминала скорее перевернутый овал, чем прямоугольник. К тому же, с его шеей тоже были какие-то странности. Будто она способна очень сильно растягиваться? Лу Хао покачал головой и решил не думать о глупостях. Самое важное сейчас — это наполнить желудок. "Может, я смогу сломать эту твёрдую поверхность головой?" Да, это был странный план, но голодный человек не способен на великие мысли, иначе беженцы в древние времена, вероятно, не ели бы человеческую плоть и не продавали бы своих детей. Лу Хао был так голоден, что внезапно почувствовал, что всё в мире пустое, самое главное в жизни — это еда... Поэтому он использовал все оставшиеся силы, чтобы вытолкнуть голову за пределы твёрдой поверхности.

После этого, он увидел солнечный свет. А потом.... эм, потом Лу Хао снова потерял сознание.