Раса против любви с 1 по 35 главу

Пленение

Во истину эпоха Цин была загадочна жестока. Сквозь жесткие нравы и тихие слезы под Луной, любовь, ненависть новые открытия много тайн в себе хранила Поднебесная, узнать секрет, который сквозь века было дано не каждому.

От чего же все так сложилось в этом мире?

43815022098000

Эпоха Цин. Второе поколение Поднебесной.

Клан Гуанмин завоевал близлежащие территории Китайской земли и начал захватывать часть современной Европы. Тысячи пленных другой национальности были проданы в разные кланы и деревни в Поднебесной.

Клан Сунлинь.

Завоз около 3000 пленных не обошел и императорский дворец.

Люди с отвращением смотрели на светлокожих детей, с огромными глазами цвета воды и зелени, светлыми волосами как солнце, и странными выпуклыми носами. Это считалось настоящим уродством. Процветал расизм.

Юймин (знач.имени — яркий нефрит, яшма) получил свое имя будучи пленным. Всех рабов переименовывали. Так вышло, что он попал в кучку детей, проданных из ближайшего клана в качестве рабочей силы для Сунлинь, и был единственным иностранцем, от которого все старались отсесть и с первого взгляда начинали презирать.

Это была группа детей будущих мечников, для развлекательных боев на смерть при просмотре знати.

На тот момент Юймину было 5, когда он уже столкнулся с тем, что дети не хотят с ним играть, ему достаются самые маленькие порции еды, будто объедки, его чаще всего избивают стражи и отпихивают от себя дети. У него была драная циновка, и не было даже чем укрыться в зимнюю ночь. А спали все в ветхом помещении, бывшая подсобка кухни при императорском дворце.

Юймина трясло от холода и конечно он заболел от таких ужасных условий, лечить его никто не собирался, потому что все было по принципу — выживает сильнейший. В ту зиму умерло около 5 детей, их трупы выкинули прямо перед сараем, завернутые в драные циновки, чтобы позже сжечь.

-Бесполезный мусор!

Сказал один из стражей, забирая из рук другого последний труп.

Яньлинь прежде никогда не видел иностранцев, при дворце служили исключительно китайские слуги, которые передавали свою работу из рода в род, и единственная возможность — сбегать на территории дворца к будущим мечникам, чтобы взглянуть на того самого.

Когда сын императора вошел — все спали, Яньлинь сразу обратил внимание на ребенка, единственного без укрытия, в конвульсиях и спящего под дырой в крыше.

Маленькому будущему императору было 7 лет, и будучи уже более-менее разумным ребенком, ему стало жалко того беднягу. Он не увидел чего-то ужасного в его внешности, наоборот его очень заинтересовали белесые пряди цвета пшеницы, пускай они были грязные, но Яньлинь с интересом дотронулся до них, и ребенок внезапно проснулся.

Открыв свои огромные зеленые глаза, он очень испугался, увидев столь роскошно одетого господина, обычно такие люди еще больше позволяли себе издеваться над ним, и никогда не жалели дать пинка или пощечины, даже плевка.

Быстро от ужаса широко распахнув глаза блондин забился к стене, ожидая что его сейчас изрежут мечом, Яньлинь лишь сказал:

-Твои глаза похожи на изумруд!

Улыбнулся и снял с себя шубу, укутав загадочного ребенка. И поспешил уйти, пока никто не заметил его пропажи.

Как внезапно в сарай ворвалась охрана, увидев дорогие одеяния сына императора на каком-то оборванце, они подумали, что он их украл, и начали с мечами за поясом надвигаться на ребенка.

Спасение

Император Синьхуа отличался особой ненавистью к другим народам, поэтому неудивительно что попавшие в плен иностранцы ценились ровно также, как мусор. И их максимум был мыть посуду, пахать в поле, и самое высокое — умереть в бою на мечах, на которых делались ставки.

Синьхуа пытался передать все свои ненавистные настрои к другим расам своему сыну, но знал бы он, что в эту ночь, пока он беспокойно спит, его сын побежал в сарай для пленных и отдал свою дорогую меховую накидку, какому-то белокожему оборванцу.

Тем временем в сарае для пленных.

Охрана намеревалась отыграться на бедном мальчике, и отнять дорогие одеяния, как из тени вышел Яньлинь, и перед ним склонились все стражники. Он приказал не трогать ребенка и позаботиться чтобы с его подарком ничего не случилось. Казалось бы кто-то хотел возразить, но не осмелился.

Довольный Яньлинь кинулся со всех ног во дворец, пока не заметили его пропажи, иначе милости отца ему точно не сыскать. На пути в покои он напоролся на служанку, и чтобы отвести от себя подозрения он решил прикинуться озорником

-молодой господин…

-ха-ха-ха

И он мигом вбежал в свои покои, сделав вид что играл в прятки или просто где- то носился.

Всю ночь он думал о Юймине.

Утро в сарае начиналось с 5 утра, не успев открыть глаза Юймин уже ощущал на себе кучу взглядов презрения, и обсуждений откуда у него появились императорские одеяния, неужели стащил, но как тогда такое возможно.

Он старался не слушать гадости и вспоминал как спал ночью, будто в чьих-то горячих объятиях, накидка была настолько теплой, что казалось за ночь он исцелился от болезни, пока другие дети были в ознобе от зависти, один из самых сильных заявил

-Откуда у такого выродка появилось одеяние явно не соответствующие титулу, не хочешь лишь ты сказать что стал другом императора?

И все мгновенно издевательски засмеялись.

Юймин лишь опустил глаза в пол и не притрагивался к тарелке с объедками, зажав руками колени и еще больше прижавшись спиной в накидку.

-Не честно, почему такой урод, которой еще должен был сдохнуть, когда резали его родителей, теперь получает наилучшие условия, мы должны умирать от болезни, пока этот сидит греется в зимнюю ночь

И все мигом решили окружить бедного ребенка, сорвать его одежды и начали буйно обсуждать как по очереди будут носить накидку.

Никто не ожидал что в такую рань к ним наведается сын императора на тренировку, и быстро завидев свои одежды не на том, кому он их дал, он уверенно подошел к этому человеку.

-Этот подарок был предназначен не для тебя

-Мммолодой.господи.н

-Если ты посмел украсть мои одежды у человека, которому я их дал, я автоматически это принимаю как вызов на бой сегодня

Это значило верную смерть, ведь все знали, что бои между рабами были насмерть, но если ты сражаешься с сыном императора, ты не можешь его убить в случае победы, лишь сам распрощаешься с жизнью. А победить сына императора дурной тон, и если бы посчастливилось остаться в живых, такой бы человек у всех вызывал бы порицание и его бы все равно потом убили.

Лед и пламя

Бой прошел в пользу сына императора, пока Яньлинь ловил восторженные возгласы, он понимал что ему всего лишь поддались и нужно начать реально тренироваться, а не отлынивать как он это делал раньше. Ему всегда была интереснее стрельба из лука, нежели махать мечом, но увидев как усердно и с какой яростью тренируется Юймин, он подумал что не хочет быть хуже его, и тем более в его глазах выглядеть как избалованное ничтожество.

Спустя 2 года, весна.

Юймину исполнилось 7. Яньлиню на тот момент было уже 9. И несмотря на разницу в возрасте, в боевых навыках явно превосходил первый.

Отец удивлялся внезапному рвению сына к сражению, когда раньше тот лишь развлекался, а теперь бегал с раннего утра на поле для тренировок, он думал что так на него влияют злостные речи о белокурых врагах.

Это утро ничем не отличалось от обычного, после завтрака Яньлинь захватил с собой разных вкусностей в мешочек из красного бархата с золотыми кисточками. Он каждый раз носил еду для Юймина.

В этот раз он увидел его наносящего удары по дереву. По сколько Юймин вырос не на этих землях, да еще и был рабом, ни правил, ни этикета он не знал и не хотел признавать. Поэтому Яньлинь усмехнулся и объяснил ему что природа должна быть не недоступна созерцанием, а не грушей для битья.

-смотри что я тебе принес

Он достал мешочек с едой, и раскрыв его полетели множество аппетитных ароматов, от булочек до сладостей. Юймин уже не был застенчив наедине с сыном императора и быстро накинулся на еду, кто бы видел как он себя неуважительно ведет, сразу бы упал в обморок.

Яньлинь лишь рассмеялся обняв за талию Юймина. Он испытывал теплоту и интерес к нему с самого первого взгляда. Поцеловал его в голову. Вообще он не первый раз проявлял знаки внимания, но Юймин был все-таки младше и не особо понимал отношения к себе, в нем кипела лишь ярость, чтобы стать лучше всех. А милость сына императора он считал чем-то временно не понятным.

-Зачем ты это сделал?

Сказал чавкая будто на скорость уплетая булочки Юймин. Яньлинь начал деловито плести чушь.

-Так принято делать перед едой, когда угощаешь кого-то

-Ты хочешь сказать, что поцеловал бы в голову вон того мерзкого сторожа, если бы дал ему конфету?

-Я бы не дал ему ничего, потому что он тебя дубасит палкой

-А я бы его разрубил

Яньлиня поражали иногда злостные высказывания столь юного ребенка. Но он решил на этом не зацикливаться, зная как обращаются с его другом,

невольно начнешь всех ненавидеть и не признавать никаких правил. Поэтому он всего лишь учил Юйминя манерам, этикету, истории и всему что знал сам.

Заодно и сам повторял материал.

Также они вместе сражались на деревянных мечах. Правда Юймин всегда выигрывал, а Яньлинь дико обижался, в сотый раз упав на землю и увидев острие деревянного меча у себя на глотке, он недовольно взвыл

-Ну хоть раз позволь мне выиграть

-Неа

Если побеждать сына императора считалось дурным тоном, а если победитель еще и какой-то грязно кровный европеец отвечающий «неа», это был приговор на казнь и общественное порицание, но Яньлиню наоборот нравилось, что это единственный ребенок, который с ним искренен. Он с надутым лицом сел на бревно под деревом, и начал причитать

-Если бы это была стрельба, я бы давно пустил тебе стрелу прямо в сердце

-Я научусь отражать стрелы мечом

-Не говори ерунды, чем ты будешь их отражать, руками?

-Я придумаю технику фехтования

-Ну ну, а я придумаю новый вид сражений

Внезапно их детский спор прервало появление императора.

В тиши летнего бонсая

Яньлинь зная на сколько Юймин не образован да еще и не признает власть, на землях куда его насильно привели, и не желает приклоняться перед теми, кто убил его народ, его семью и теперь пытает остатки выживших, быстро толкнул его в бок, и откланялся перед отцом. Юймин неловко повторил только что увиденные почести.

Император с яростью и отвращением посмотрел на спутника сына, и буквально прошипел

-Почему из всех возможных вариантов, ты водишься с грязью?

И в этот момент он обнажил свой меч, Яньлинь даже вскрикнуть от ужаса не успел, в его голове промелькнула мысль, что тот хочет отрубить ему голову

-Отец!

И послышался громкий звук, Юймин упал на землю, а на его щеке теперь горела красная отметина, которую оставила рукоять меча.

Император тут же убрал со звоном меч в ножны и развернулся, сын побежал за ним, разрываясь между другом и отцом. Юймин присел дрожа. Ему было такое не в первой. И в его голове не укладывалось, образ зазнавшийся знати, типичное воплощение отца Яньлиня, но почему Яньлинь совершенно не такой?

Сын чуть не плача промолвил

-Зачем? Что он тебе сделал?

-Убил бы на месте эту мерзость, да только я слышал что он преуспел в тренировках, поэтому пусть ждет своего боя. А ты больше не смей с ним водиться. Я-то думал откуда у тебя интерес к мечам. Когда ты бегал играть к нему я закрывал на это глаза, но тренироваться с падалью самоучкой я тебе не позволю. Завтра приедет лучший тренер из провинции Шинь, ты будешь тренироваться с ним.

Яньлинь ничего не мог возразить отцу, но в душе он хотел плакать и кричать. Если Юймина отправят на бой ради потехи, он там и умрет, и даже перед считанными днями до смерти, они не смогут видеться.

И он невольно начал вспоминать прошлое.

С тех пор как убили зачинщика травли Юймина на поле перед всеми, остальные побаивались продолжать сильно травить его. Правда стража за малейшие задержки и оплошности стражи дубасили бамбуковыми палками только Юймина, оправдывая это тем, что он нарушает строй своей медлительностью и не аккуратностью, хотя обычно его подставляли его же «товарищи».

Летом трава наливалась насыщенным зеленым цветом, даже в 7 утра не сходила прохладная роса, а подъем был всегда в 5, но после утренних тренировок оставалось время полежать на лугу еще в сохранившейся свежести. В свободное время они играли и Яньлинь пытался научить Юймина грамоте. Они понимали

друг друга за счет духовных сил, которые переводили сказанное на доступный язык для пленных. Позже, находясь в такой разговорной среде, невольно начинаешь говорить на втором языке, правда грамоту освоить очень сложно.

Яньлинь бесконечно смеялся над уродскими загогулинами Юймина, он безуспешно пытался научиться писать иероглифы, и кипа листов, которую с собой захватывал Янлинь вся израсходовались за раз. Они любили в жаркий летний день сидеть под деревом после тренировки, и либо на пне, либо на траве выводить кистью грамоту.

Внезапно Яньлиня осенило

-А как выглядят иероглифы на твоем языке?

-Мы используем буквы

-Это что, покажи, мне кажется пока ты учишь один иероглиф, я смогу запомнить весь алфавит на твоем языке

-Если ты выучишь мой язык и случайно ляпнешь на нем что-то, отец точно тебя убьет

-Ха-ха, ну и пусть, зато я смогу на последок выругаться, а он даже не узнает

В итоге Яньлинь был прав, он с детства привык изучать множество наук и искусств, и выучить новый язык ему не составило труда.

Позже они придумали секретную почту, оставлять в дупле записку на языке Юймина. Вряд ли бы их кто-то нашел, а если нашел бы ничего не понял, либо подумали, что это вражеский шифр.

В один из дней Яньлинь спросил, как будет на их языке «я люблю тебя», позже он посмотрел как это пишется. А на следующий день хохотал над Юймином, который прочитал записку:

« Я люблю тебя »

Исповедь Юймина

Я не помню что случилось с моими родителями, возможно тогда я упал в обморок. Везде огонь, крики, летающие стрелы и мечи. Этот мерзкий лязг, еще одна голова слетела с плеч. Я видел все это собственными глазами и у меня дико тряслись руки. Я уже не знал где мои родители, но кто-то схватил меня за шкирку и потащил, кинув в повозку.

Смотря на этих людей со смуглой кожей и узкими глазами, первый раз встречая такую внешность, и сделав для себя вывод, что они очень агрессивны. Кто-то гаркнул на меня

-Руки!

Этот дико грубый голос засел звоном в ушах, и мне связали руки какой-то плетеной бечевкой, столь сильно, что за несколько дней пока человек 20 детей ютилось в повозке, мои руки посинели, и я ощущал как останавливается кровообращение. Я пытался зубами немного ослабить веревки, но ничего не вышло.

Смотря в дыру брезента повозки, виднелась жуткая резня, взрослых лишали жизни без секунды сожаления, детей как мусор складировали кучами в повозку. Ведь мы такие маленькие и беззащитные, нам говорили, что из нас можно слепить нужное тесто.

Слыша эти мерзкие предложения уже в том возрасте, я резко ощутил себя повзрослевшим лет на 10. Детство закончилось.

Мои колени были в ссадинах, потому что тот муж не пожалел и со всей силой заметнул меня как ядро в злополучную повозку, одежда уже была лохмотьями из-за войны, и я успешно проехал на коленях до стенки и ударился головой.

Пусть мне было всего 5, и я 2 года живу на этой земле полной унижений, с самого начала я возненавидел всех тех убийц.

Несколько дней в пути, несколько глотков воды и ни крошки еды. Некоторые были больны и умерли прямо в дороге. Их трупы выкидывались на привале, все с теми же связанными руками. Прямо на обочину дороги.

-Кто пикнет слово, отрежем язык!

Все в страхе прижимались друг к другу, места не было даже яблоку упасть.

Приехав на их земли, я увидел удивительную тишь и благодать. Почему наша страна была разгромлена, слово адов котел, а на их улицах спокойно торговали, копались в рисовых полях и стоял словно кукольный домик императорский дворец, с могучими вратами?! Не успев налюбоваться на пагоду, нас буквально одним махом выдернули из повозки. Руки были не только у всех связаны, а еще и переплетены одной длинной веревкой, чтобы был строй. Упал один — повалились все.

Когда их разрезали, я думал нам решили отрезать руки. И сабля и правда задела кусок кожи. Кто-то плакал от увиденного, и слышался все тот же грубый голос

-Скажи спасибо, что тебе не отрезали руки, а скоро так и сделаем, если не заткнешь свою мерзкую пасть!

Обещание на века

Яньлинь всегда с содроганием до самой души слушал ужасные рассказы Юймина. И самое горестное в этом было то, что каждое слово — чистейшая правда.

Его пробирало до такого ужаса, что он обещал своему другу, что когда займет место отца, он никогда не будет учинять такие войны и плохо относиться к людям с другой внешностью. Все будут иметь право обучаться духовному мастерству, всем видам сражений и иметь карьерный рост хоть от посудомойки до повара.

-Когда я вырасту и стану императором, ты будешь единственный кому я буду доверять, мы же останемся лучшими друзьями?

-Если твой отец не снесет мне голову или позже ты этого не захочешь сделать Яньлинь обиженно фыркнул.

-Я не такой как отец!

-Зато твой народ мыслит также как он!

-Я исправлю это, ведь после того как мы с тобой сдружились, тебя прекратили хотя бы избивать до гематом

Юймин закатил глаза, и припомнил что страж при каждом удобном случае не прочь надавать ему бамбуковой палкой по голове. Яньлинь совсем закипел и вскрикнул

-Да я пойду и сломаю ему эту палку уже наконец

-Твой отец подарит ему новую

Яньлинь снова обиженно сел. Он не понимал откуда такая не справедливость в этом мире, что даже собственный отец готов убить его друга, лишь за зеленые глаза и белокурые пряди.

Юймин казался кем-то необыкновенно красивым и смышленым, пускай им двигала лишь злость и месть, но его глаза горели как свежий луг под ядреной копной блондинистых волос, пряди которых словно лучи падали на все тело юноши. Яньлинь всегда удивлялся, почему у Юймина самые длинные волосы среди всех, даже у него самого еще не успели так отрасти.

Длина волос считалась признаком достоинства в то время. То, что, у сына императора волосы короче, чем у какого-то европейца, было довольно сильным основанием отрезать волосы «виновному» или даже сбрить на лысо в знак позора. Но Яньлинь ни за что бы не приказал такое сделать.

Сражаться с распущенными волосами довольно сложное искусство, если человек мог подать себя в бою и не потерять ни один волос, это считалось высшим мастерством. Но это также и очень уязвимое место, ведь враг с легкостью мог ухватиться за длинные не убранные пряди.

Сражение на мечах с минимум использования духовных сил считалось очень сложным искусством.

Клан Сунлинь не славился мечниками, лишь лучниками, не удивительно что сын императора изначально пошел обучаться искусству стрельбы из лука, а мечи занятие для рабов, на них даже в войне не рассчитывали, поэтому это было лишь мясо. Которое использовалось исключительно в развлекательных целях.

43815013843000

Духовная сила дает легкое передвижение в воздухе с небольшой долей полета, призыв воспоминаний умерших, прибавление к силе удара, и прочие незначительные функции. Остальные свойства не были исследованы в эпоху Цин. Так что люди даже с духовной силой, почти ничем не отличались от обычных на войне. В Европе такое не практиковалось, поэтому Древнему Китаю было легко захватить достаточно большие территории. Их стрелы летели далеко и точно в цель.

Суп из крысы

Издревле сильные помыкали слабыми.

Юймин уже сделал для себя выводы, что вся знать мародеры, а обычные дети просто противные.

Он никогда не был тем, кто желает кому-то зла, пока не столкнулся с различными ужасами в сарае. Попав в него, словно стадо свиней в загоне, некоторые дети осмелели и даже очень, и начали кичиться тем что они будут мечниками, а не посудомоями да сапожниками. Правда с ними один «урод иностранец». Но этому отбросу недолго жить. Хотя сами они были пленниками из захваченных по соседству кланов, потому что войны шли даже внутри Китая. Но почему-то было совсем не зазорно быть сошкой какого-то захудалого клана, который даже не в состоянии выкупить из плена детей, всяко лучше белокожего.

К сожалению привезенных, в повозке иностранцев быстро расхватали, словно не знали куда с глаз императора убрать этот позорный товар, остался один, которого не знали куда пристроить и просто пихнули на будущие бои.

Интриги в сарае были похлеще чем в гареме. Один раз ребенок решил отдать свою порцию Юймину, тот подумал, что хоть кто-то здесь по доброте душевной решил с ним подружиться и поделиться едой, которая лучше на порог того что давали ему, попробовав к своему удивлению «мяса», он тут же его выплюнул и все дико начали высмеивать его. Это был суп из крысы. После этого бедного ребенка прозвали трупоедом. Удивительно, как на крысе не было смертельной заразы, иначе бы ослабленный иммунитет ребенка мог бы не выдержать, и он бы просто умер. А Яньлинь даже не узнал бы причины.

После этого Юймин не мог никому верить и воспринимать угощения. Поэтому когда перед его взором нарисовался какой-то богатый мальчик, с подвеской из драгоценного камня и мечом с клановым узором, что уж говорить про его ослепительные одеяния, а волосы на столько идеально зализанные в хвост и собранные шпилькой, что не трудно догадаться, что она стоила дороже всех жизней в этом сарае, внезапно отдает свои меха и позже приходит и быстро говорит

-Ешь, чего глазами хлопаешь, мало того что я своровал со стола для тебя, так ты еще и капризы тут проявляешь!

Юймин подумал что очередной отпрыск из знати ему плюнул в еду или предложит какое-нибудь мертвое насекомое, но неожиданно Яньлинь сказал

-Ну не хочешь, я сам тогда сладости съем!!!

И маленький император начал уплетать то что «наворовал» для бедняги. Тогда Юймин осмелился прикоснуться к булочке. Он никогда не ел такой вкусной еды, особенно после супа с крысой…

Яньлинь подвинулся к ребенку, а тот резко вздрогнул закрыв лицо руками и выронив булку из рук, тот напротив удивился

-Ты чего, угощения на ходу теряешь?

-Я думал ты меня ударишь…

-Зачем мне тебя бить?

-Ты же богатый

-И что?

-Ну да, не важно, хоть богатый, хоть бедный, все равно каждому из вас нужно меня унизить!

-Юймин, я никогда тебя не ударю!

Юймин лишь молча посмотрел в глаза сыну императора глубоким взглядом с булкой во рту. Пусть он уже многое пережил и давно не верил в чудеса, он не мог поверить на слово сыну того, кто один из главейшин военных действий по захвату белых.

Он даже не догадывался, что Яньлинь дал ему далеко не дружеское обещание.

Когда кидают грязь

Спустя месяцы тренировок.

Императорский сад Ли Вань.

Синьхуа не смеша прогуливался по саду вместе с сыном, а тот опустив вниз голову плелся за ним.

-Как держишь голову, ты видел себя? Разве так себя должен вести будущий император?!

Яньлинь молча выпрямился.

-В тебе одно соплячество да ребячество, жалеешь кого попало и идешь как простой рабочий смотря себе в ноги!

Яньлинь не смел перечить высокомерному отцу. Тот славился чрезмерной жестокостью и вспыльчивостью.

-Я слышал отзыв о твоих последних успехах, тренер говорит что из всех детей Неба, ты преуспел больше всех, неужели тебя так раззадорил тот белец? (Юймин)

-Когда мы с ним вместе тренировались, я делал это играючи, а он на полном серьезе, и каждый раз проигрывая ему, я захотел быть на ровне с ним…

-Ты не должен знать слово «на ровне», только лучше и уничтожить, ровняться на отродье Европы? Мой ли это сын говорит, иди тогда бегай с курями на перегонки, и валяйся в грязи как свиньи. Хотя это уже не важно, сегодня бой и твой отвратный друг там наконец выполнит свой долг ублажить зрителей и примет свою грязную смерть, не зря воздух сотрясал прожив здесь 2 с половиной года

-Как?! Но ему всего 7, бои начинаются с 9 лет…он слишком хрупкий и еще совсем ребенок, его тело даже не успело набираться мужества!

-Вот именно, ему уже 7, он грязное белое отродье, скажи спасибо что раньше его не пронзили мечом за просто так, я больше не желаю обсуждать всякую падаль, готовься развлечься

С тех пор как отец прислал личного тренера для Яньлиня, он не имел права больше ступать к сараю, все что ему оставалось делать, это подбегать рано утром к дуплу, класть записку и мешочек со вкусностями для своего друга. Как же он скучал по Юймину и очень волновался, как бы его кто не травмировал во время тренировок.

И опасения были не напрасны.

Его сердце разрывалось от предстоящего зрелища, вдруг Юймин покалечен и они даже не успели попрощаться, он давно не клал записки в дупло, и в этот раз не взял даже вкусностей. Сердце Яньлиня бешено билось.

Время боя на расисткой арене

Вечер, закат солнца.

Трибуны были полные и в центре место для сражений пока что пустовало.

Все были в предвкушении «свежей нарезки» европейца. Никто не сомневался в его смерти. А информация о его возрасте всех привела в дикий восторг — 7 лет. Ребенок.

Юймин был первый в истории боев для развлечений с таким возрастом.

Даже белокожих детей отправляли по правилам с 9 лет сражаться, но императору очень уж не нравилось, что его сын проявляет интерес к этому рабу, поэтому он решил убить двух зайцев одним выстрелом, избавиться от пленника и одновременно от друга Яньлиня, да еще и знать потешить.

Эта новость и правда быстро разлетелась, что даже с других кланов приехали посмотреть на это, что знать, что простолюдины толпившееся по краям.

Приходилось подпрыгивать, чтобы увидеть хотя бы арену.

Сердце Яньлиня казалось пробьет ему грудь, либо просто остановится. Пока он умирал от волнения, его взгляд улавливал жестокие ухмылки взрослых. Дамы смеялись, прикрываясь веерами и зонтами от заходившего солнца, господа пускали шутки. Яньлиня скривило от всей этой мерзости. Почему взрослым людям интересно смотреть на насильственные убийства детей?! Когда он станет императором, первым же делом запретит такие бои.

А самое страшное в этом было то, что их радовал ни сколько бой, а поиздеваться над Юймином. Сражения с европейскими детьми всегда пользовались популярностью и были нечестными. Потому что китайские дети с юношества обучались боевому мастерству, а пленникам приходилось в это на ходу вникать, и в 100 процентах случаев погибали европейцы. А китайский народ ликовал о могуществе своих воспитанников юных, что даже пленники могут уже убить человека.

В этих боях не было правил, лишь меч в помощь и вперед во славу Небесных предков. Как это иронично преподносилось, смерть во имя святых богов, а на деле кровожадная услада знати.

Все всегда делали ставки на китайских пленников, и конечно они окупались. На Юймина поставил один лишь Яньлинь, император на него посмотрел испепеляющим взглядом. Ведь ставка императорской семьи не проходит мимо взоров народа, и вот твердое решение Яньлиня бросить за белокожего, вызывало бурю обсуждений.

Сын лишь сказал отцу

-Разве не дело чести до конца быть за друга? Пусть даже в последний раз?

Яньлинь ловко за аргумент взял изречения мудреца, и императору осталось лишь съязвить

-Смотрю не даром тебя учат

На самом деле у Яньлиня подкашивались ноги и он с трудом делал вид что все нормально, а сам истеричным взглядом искал Юймина.

Он даже не мог спокойно сидеть на стуле. Еще как назло для императорской свиты отдельный балкон в несколько уровней, и все конечно же на тебя смотрят, и надо не подавать признаков какого-то волнения и вообще эмоций.

Наконец вышли соперники, Яньлинь с самого начала заметил, что на потеху обществу, Юймина вообще толкнули на поле боя, поэтому он не смог достойно пришагать, как это сделал ребенок напротив него.

Увидев его соперника, Яньлиню захотелось выбежать с истерикой на поле, и остановить бой, потому что это не справедливо.

Его соперником был Сяолун (значение имени — змея), это тот самый расист, подбивший кинуть крысу в суп Юймину. Мало того, что ему было 9, так он был выше раза в 3 и крупнее. Можно даже сказать полный. Словно борец сумо сражается с мелкой сошкой. Это была колоссальная разница. Но справедливость волновала только Яньлиня, остальные сразу громко загалдели

-Убей этого выродка!

-Смерть Европе!

-Белокожая бездарность!

-Отруби ему голову!

-Волосы цвета детской неожиданности!

Конечно никто не болел за Юймина, и под таким тяжелым моральным прессингом легко сломаться, тем более ребенку.

Яньлиню это было так тяжело слышать, а Юймин казалось вообще не обращал внимания и сверлил взглядом соперника.

Конечно же императору, одному из трех главейшин расисткой войны надо было сказать

-Голову ему с плеч!

И это значило что Яньлинь должен был поддержать отца. Ему так хотелось выпалить

«Да что же за гадство, вы издеваетесь тут все?!» Но он лишь дрожащим голосом промямлил

-Гголлову. с .плеч.ч.

И с дико виноватым видом посмотрел на Юймина, и никак не ожидал увидеть его улыбающийся взгляд в ответ, это была язвительная ухмылка. Он никогда не

видел такое лицо возлюбленного. Тот еще даже не знал, что такое любовь и элементарный этикет, но оказывается может испытывать ярость и желчь?

Еще одним поводом для презрения Юймина было то что, когда приказали достать оружие, Юймин притащил два меча. Целых два меча!

Не слыханная нелепость и глупость! Все начали хохотать.

Еще никто в эпоху Цин не сражался двумя мечами одновременно, это считалось трусливостью и глупостью, когда пытаешься закрыться от удара острыми лезвиями, а в итоге остаешься без своих обеих рук.

Имеется ввиду, что человек просто не справиться с двумя мечами так, чтобы это шло на пользу при защите в бою, и выглядело на уровне. Все кланы сражались только с одним мечом в руке.

Поддайся мечу, но не теряй чести в бою

Яньлинь оторопел, и увидел усмешку на лице отца. А у Яньлиня крутились те фразы в голове

«Я изобрету новую технику сражения на мечах»

В голове сына императора большим текстом возникла мысль

«Какой же ты дурак, Юймин, никто никогда не справлялся с двумя мечами, зачем ты их вообще притащил, кто тебя надоумил только, ты же точно так умрешь, пока следишь за одной рукой, уже будешь без второй…»

Все были в предвкушении дикой потехи, как ребенок будет махать двумя жезлами одновременно. Словно вертелями для жарки туши животного.

Послышался удар в гонг. Началось.

Сяолун сыпал желчью в сторону Юймина, очередные гадости и колкости. Он пытался вывести из равновесия соперника. Но тот со спокойным сосредоточенным лицом сказал

Я убью вас всех

Сяолуну внезапно стало смешно и он удивился с такой наглости, и сделал первый выпад, со словами

Прежде чем делать такие наглые заявления, получи клин в сердце Юймин еле успел увернуться, как казалось толпе, меч порезал ему плечо.

Достаточно глубокая рана, и казалось бы уже один меч будет в руке держать, не

говоря о том как управлять двумя.

Яньлинь сидел в полном непонимании, Юймин был определенно лучше всех и яростней, почему он не нападал и сразу же получил глубокую рану, и придумал этот бред с мечами. Он же на волоске от смерти. Глупый ребенок, он наверное, даже не ел… Эти истеричные мысли крутились в голове сына императора, пока сам император наслаждался очередным уничтожением белокожего, и словно говорил сыну всем своим видом: «Я же говорил что он всего лишь грязь»

Тем временем Сяолун делал бесконечные выпады, а Юймин лишь уклонялся, и даже не мечом, а просто отбегал. Сяолун вошел во вкус и умудрялся смеяться, словно сейчас раздавит мокрицу, он активно наступал и язвил

Может побегаешь от меня по кругу, а твои мечи будут тебе костылями?

Яньлинь от ярости и безысходности сжал руку в кулак, да так, что казалось его вены сейчас выйдут наружу и пойдут на поле боя избивать Сяолуня.

У всех на лицах читалось

«Добей его уже наконец»

Кровь уже не капала, а текла струей из плеча Юймина. На нем появилось уже множество порезов, которые он не очень быстро отражал, скрещивая два меча одновременно, это было настолько не эффективно, что он получал раны.

Внезапно меч скользнул в сантиметре от щеки Юймина, тот снова «крестом» сдерживал напор, но теперь струйка крови полилась и из его щеки.

Казалось, что Юймин все силы тратит и даже едет по земле ногами, пытаясь остановить двумя мечами единственный меч Сяолуня.

Решающий момент.

Сяолун будучи уверенным в себе и своей позиции сказал

Давай я тебе помогу избавиться от того, что ты не достоин, носить такие длинные волосы

Сяолун наносит такой удар, который был бы смертельный, Юймину пришлось оттолкнуться от земли, чтобы его не порезало на две части, все в восторге наблюдали, как добыча была почти разрублена, в этот момент Юймин переворачивался кувырком в воздухе, и это было прощальное смертельное сальто, потому что рука была сзади с мечом, а одна спереди закрывала шею, чтобы Сяолун не отрубил ее, но как только Юймин приземлиться на рукоять своего меча, он буквально насадится на нее как животное на жарку. Все с нетерпением ждали этого момента нелепого самоубийства.

Яньлинь успел подумать

«Прощай Юймин»

И всеми силами сдерживал слезы.

В глазах Сяолуня горела победа. Он занес меч на выпад, чтобы отрубить голову Юймину, потому что когда он приземлится на рукоять меча, будто сам себя приготовил на жертвоприношение.

Но никто не ожидал что Юймин удержится на всаженном в землю мечом, и оттолкнется от него, словно от пружины и опоры, такое никто никогда не делал и не применял, на это нужен хороший просчет и уверенность в своей силе, в следующую же секунду он двумя ногами оттолкнул Сяолуня, и со скоростью воздушного змея в период бури вонзил прямо в центр тела врага меч на столько сильно, что тот его пронзил на сквозь, Сяолун пал от внезапной воздушной атаки ногами и отталкивания соперника от меча. И пока Сяолун летел на землю пронзенный мечом, но все еще живой, Юймин с легкостью в полете выдернул тот меч, на который падал, из земли, и им же отсек голову врага.

С одного удара. Тело врага упало на землю, а него ногами долетел Юймин, вонзив словно шампуры в зверя два меча, голова Сяолуня откатилась в сторону и с широко распахнутыми глазами смотрела на него.

Сяолун мертв.

Эффект мотылька

На том моменте, когда Юймин смог оттолкнуться от меча, а в следующие секунды, словно машина всаживающий один меч за другим в тело Сяолуня, толпа прибыла в гробовой шокирующей тишине.

Приземлившись на трупа и вынув из него два своих меча, Юймин их снова скрестил и ждал когда с них стечет кровь и сказал повернувшись к голове трупа

-ты не достоин носить головы

Яньлинь был приятно шокирован, и в то же время опечален настроением Юймина. Он прекрасно видел что за всей этой холодной коварностью скрывается истеричная ярость, и когда толпа начала орать возмущения и фу, и дети из сарая наблюдавшие как их «главаря», только что насадили как закуску на палочки, начал сыпать все возможные проклятия на Юймина

-это он должен был сдохнуть

-почему эта мотылек жив (это не милая кличка, мотылек блеклых оттенков насекомое, равнозначно тому что Юймин белокожий и его должны были раздавить как мотылька, учитывая его ничтожные размеры и отвратительный вид)

Юймин не выдержал и сказал «товарищам» из сарая

-я вас всех убью

Яньлинь уже бежал к Юймину, и ему было плевать что на него наорет отец и во дворце он получит рукоятью меча по лицу, и в этот момент он услышал режущую фразу Юймина. Яньлиня пронзила дикая боль, что его друг так одержим местью и теперь почувствовал вкус крови действительно в будущем сможет осуществить свои планы.

(Когда Юймин летел на рукоять своего меча и смог вонзить другой меч в тело соперника, из него хлынула кровь и капала прямо Юймину на лицо, в рот, нос, и он действительно выпил кровь врага).

Яньлинь с ужасом посмотрел на кровоподтеки на лице Юймина, и его разрезанное плечо, но не смог не сказать ни слова, от шока, страха. Юймин мимолетно развернулся и ушел, даже не посмотрев на сына императора.

Яньлинь привык что Юймин никогда единственный во всей империи ему не кланялся, но кто заметил это, был в ярости. Стража хотела опустить Юймина на колени, пока тот плелся с мечами, скрещенными за спиной и истекал кровью. Но Яньлинь сделал знак «не надо».

Он огорченно вернулся к отцу, он совершенно не знал что сказать своему другу, буквально за несколько секунд он пережил столько ужаса. Яньлинь ощущал себя виноватым за то, что, сидел на балконе и смотрел на все это, за то, что ему пришлось говорить поддержку за смерть своего друга, потому что так требуют правила, он даже не мог его поддержать после боя, потому что оцепенел от страха и отец бы точно казнил.

Император тут же начал возмущенно говорить

-Как этот червяк смог выжить, почему он не проткнул себя, когда падал, мало того вышел всех насмешил, теперь еще и разозлил, какой же позор, эти европейцы. Не чтут никакие устои. Почему он не преклонился перед тобой? Мне казнить его?

Яньлинь чтобы не гневать отца соврал

-Я сказал ему гадость, он обиделся и не ожидал что я не похвалю его, вот и ушел даже не взглянув на меня

--Неужели ты прозрел. Меня выбесил этот сопляк своим высокомерием, он не имел права выжить, но зато ты, сын мой, за вечер буквально заработал состояние, никто не думал что тот уродец выживет, и все ставки сгорели, кроме твой… Пополнил казну отца.

Яньлинь горестно вздохнул, он знал что теперь Юймину точно покоя не будет от народа, да и раз он соврал отцу что нагрубил своему бывшему другу, и тот против их общения, теперь им точно не свидеться.

Справедливости ради приметить, что во время боя Юймин не лишился своих длинных волос, которые показывали достоинство хозяина с ранних лет, он не потерял волосы и в бою. Никто не хотел признавать довольно искусного мастерства ребенка, который за один вечер побил все рекорды.

О самом младшем белокожем бойце на двух мечах, с особой техникой и высшим достоинством (имеется ввиду длина волос) разлетелись новости. Кто-то восхищался им, особенно европейцы, не верили что кто-то смог не умереть из их народа, даже некоторые китайцы признали этого ребенка довольно сильным, но большинство его ненавидело за расу и убийство их собрата.

Император не мог убить такую «выгодную жилу», поэтому пришлось позволить ему жить и продолжать тренироваться. Но он не желал их общение с сыном.

Злополучное воспоминание

Спустя 5 дней после боя.

Из-за резкой «популярности» Юймина на бои стало собираться гораздо больше человек со всех сторон света. Все так и ждали смерти этого белокожего мальчика, который теперь был обязан снова и снова сражаться, пока не умрет. И все свободное время он как и всегда тренировался.

Император Синьхуа все так же кипел ненавистью к этому европейскому отродью, но подумав, что его сын наконец отверг этого выродка, немного позабыл о нем.

А Яньлинь напротив все дни только и думал о случившемся. Юймин умудрился просто сломать все возможные общественные стандарты и правила, над ним смеялись все и в то же время кто-то начал бояться этого свирепого ребенка, который непонятно, что выкинет. Он совершенно не следовал традициям предков, и в бою проявлял самовольность.

Увидев всю его свирепость и жажду мести, Яньлинь невольно вспомнил как гулял однажды с отцом в саду и его слова

-Почему ты дружишь с нашим врагом?

-Он единственный человек, который искренен со мной, я могу ощущать себя с ним свободно и знать что ему ничего не нужно от меня. Остальные лишь законченные лицемеры, жаждущие милости молодого господина. С ними даже говорить не о чем, на все будет ответ да и не желание меня обидеть

-Ты так наивен. Он ни во что тебя не ставит, как и наши традиции не потому что он искренней и так хочет выражать свое мнение, он всего лишь озлобленный ребенок, который с тобой общается только лишь чтобы потом тебя убить. Ты думаешь он серьезно считает другом того, чей отец убил его родителей и народ, и открыто презирает? Ты думаешь, он верит тебе? Не забывай чей ты сын и какой статус имеешь. Дай этим выродкам волю — и они восстанут против тебя.

-Он не такой! Чем он хуже тех, кто скрыто нас презирает?! Он хотя бы не врет что ему важны наши устои и что он хочет убить тех, кто его обижает, хотя бы за дело. А тебя отец только и мечтают свергнуть.

-Вспомни мои слова, кровь врага сладка на вкус, я все равно не позволю тебе ошиваться с ним

И Яньлинь вспомнил, он сидел и ему хотелось плакать. Неужели он начал сомневаться в Юймине. Та язвительная улыбка, та ярость, те дерзкие движения и поступки. С каким невозмутимым видом он вынимал лезвия из трупа Сяолуня. А он младше его на 2 года и уже имеет такой боевой дух. Что будет, когда ему станет 18? Те слова «я убью вас всех», он каждый раз грозится кого-то прирезать. Нет, я не имею права в нем сомневаться. Пусть он справедливо ненавидит тех, кто его презирает, но я с ним честен, как и он со мной. Истерично думал Яньлинь, и решил сбегать проверить своего «паразита» мыслей последних дней.

Он улучил момент и сбежал перед обедом, слуги должны были накрывать стол и перерыв от занятий идеальное время.

С тех пор как он тренировался на мечах с Учителем Бао, он не имел права посещать сарай и даже гулять около него. Все это было сделано, чтобы максимально оградить сына императора от Юймина. Император так надеялся что наконец его «врага» убьют в бою, так он умудрился там прославиться, что его внезапное исчезновение многих бы огорчило, поэтому он решил забить весь день своего сына тренировками.

Яньлинь с радостью обнаружил что в дупле не было записки и той еды, которую он оставил для Юймина, значит тот все-таки не держит на него зла и принял дар.

А дальше его взор поразил Юймин усердно шинкующий бревна. Он двумя руками так ловко наносил удары.

Яньлинь подошел

-Я же тебе говорил, что природа создана для созерцания, а не затупления лезвий меча

-Ну этим правилам учили тебя, а не меня, так что для меня это идеальный способ отработать приемы

Вдруг послышался крик

--Несносный мальчишка, изуродовал все деревья!

К ним бежал страж с толстой бамбуковой палкой, наносящий удар прямо по голове Юймина, он даже не видел сына императора, на столько полыхал от ярости.

Внезапно послышался лязг, Юймин скрещиванием мечей удерживал палку, и страж просто хотел лопнуть от злости

-Как ты, грязная моль, смеешь отвергать наказание Внезапно вмешался Яньлинь и попросил их оставить.

А стоит ли сомневаться в белокожем рабе?

-Ты так изменился после боя… Стал более дерзким что ли

-Мне просто надоело не мочь засыпать от боли синяков на драной циновке

-Ну зато ты победил и остался жив, я очень волновался, и то что я говорил, что тебе нужно снести голову, это все отец и обязанности сына императора.

-Я понимаю, что ты никогда не скажешь «сохраните ему жизнь, то что он белый, это не значит что плохой»

И тут Яньлинь впал в ступор, его так задели эти слова. Он даже перед самим императором пытался кучу раз возражать насчет Юймина, а тот заявляет ему такое несправедливое высказывание.

-Но я же каждый раз заступаюсь за тебя, как сын императора

-Но ты все равно ничего не можешь сделать, именно потому что ты сын императора

-Смогу сделать, когда стану властелином Поднебесной, Юймин, правда, это не пустые слова. Я совсем не разделяю взглядов общественности

-Тебя порвут в клочья

-Я сам их порву, не тряпка же я в конце концов

-Ты каждый раз мне проигрывал

-Потому что это не лук и стрелы! Я ненавижу мечи! Кстати, тебя чуть не убили в начале боя, а ты так спокойно принимал удары

-Ты думаешь я настолько глупый, что он мог бы меня убить в самом начале? Это же было специально. Я позволил ему задевать меня, чтобы он, видя мои раны кичился так, что ослеп от мнимого триумфа и своей расисткой желчи так, что это стоило бы ему жизни.

-А то падение на меч?

-Тоже специально. Я начал пользоваться двумя мечами, чтобы развивать две руки. Я не правша и не левша, грамоте я еще не успел выучиться, и как ты знаешь, писать я особо не умею, и делал это на ходу двумя руками по очереди. И это оказалось так удобно в случае с мечами. Когда один меч — опора, а

другой — убийца. Конечно я не был уверен, что смогу выдержать свой вес, поэтому я старался не есть перед боем, чтобы стать легче и парить. Но все же получилось!

-Ты такой безбашенный.А я так волновался, что ты не принял мои угощения, а еще больше был в шоке, когда ты притащил два меча, это ж такой…по.зор.

-Китайцы такие зануды стереотипные. Почему вы не хотите развивать что-то новое? Ту же армию на мечах, новые техники боя. Можно стать быстрее

скорости света и не использовать лезвия как сплошную шинковку, на них можно парить!

-Не говори ерунды, иди летай тогда в небо, и сделай из мечей — крылья

-Я буду усердно рассчитывать вес и траекторию, и благодаря правильному вонзанию мечей в землю действительно можно будет передвигаться на лету, не все же головы отрезать мечами. Можно усовершенствовать свои духовные силы так, чтобы они давали легкость телу и большую скорость и гибкость!

-Ты не веришь что я искореню расизм, а для меня твои речи о новых техниках что-то невероятное. Давай поспорим и через несколько лет добьемся своих целей и будем верными союзниками?

-Давай

У Яньлиня сразу полегчало на душе. Такими обещаниями он пытался создать себе иллюзию того, что он будет вечно с Юймином, где бы они не были, они останутся навсегда верны друг другу. И он никогда не забудет своего возлюбленного и его угнетения. А Юймин все также не видел скрытых смыслов в любовных речах Яньлиня.

Внезапно умиротворенная аура была разрушена грозным появлением императора и его закипающим от ярости голоса

-Яньлинь!

Прилюдная казнь

Яньлинь оцепенел от ужаса, он нарушил запрет отца и тут еще перед ним Юймин, он точно на нем отыграется, зная бешеный нрав отца. Яньлинь упал в землю лбом и начал истерить отцу извинения.

-Я все ждал и ждал когда это отродье порвет в клочья толпа, стоит мне быть занятым как тебя и след простыл и ты опять шатаешься здесь. Похоже, что ты, что он не понимаешь, что нарушаете волю императора Поднебесной. (Император Синьхуа на столько был тщеславный и жестокий, что даже перед детьми не забывал указать что он выше и любое его слово закон). Он резко пнул ногой плачущего Яньлиня, а ведь это же его собственный сын!

-Схватить!

Слуги тут же стали удерживать Яньлиня, который в истерике бился и кричал

-Отец, не надо, он ни в чем не виноват, это я пришел к нему! Но император конечно же его не слушал.

Властелин Поднебесной схватил Юймина за волосы и со всей силы повалил на пень головой, словно как перед казнью. Яньлинь еще больше начал кричать и на крики вышли остальные дети из сарая, и с восторгом смотрели на казнь белокожего урода. Все с нетерпением ждали смерти того, кто убил Сяолуня и других собратьев их расы. Популярность Юймина после боев обернулась еще большей волной ненависти к нему, все требовали, чтобы ему отрубили хотя бы руку, что это несправедливо что он жив. На каждом шагу ему кричали что он убийца и кидали в него камни, толкали, а в сарае его еще больше стали ненавидеть, и даже не ощущали опасности, потому что знали, что все общество против Юймина, он все равно ничего не сделает, один неверный шаг и его убьют. Поэтому приходилось молча терпеть.

Юймин оцепенел, лежа головой на пне и смотря в небо его настолько парализовало, что он не знал, что думать. Он слышал истеричный ор и всхлипывания Яньлиня и удивлялся как тот зная, что все равно ничего не сможет сделать позорит отца своими защитными криками. Отец и сын совершенно разные люди. Император Синьхуа даже не пожалел собственного сына и пнул его при всех. Почему он настолько мерзкий? В уголках глаз Юймина подступили слезы, он так устал от своей беззащитности, перед всеми. Все эти довольные возгласы, желающие ему смерти.

Император занес свой меч, блик от него засверкал на солнце, все затаили дыхание.

Он отрубил волосы Юймина под каре. У Юймина застыло все в глазах, почувствовав внезапную легкость. Его только что публично обрезали, это было самое огромное унижение в эпоху Цинь. Его публично лишили чести. Теперь видя что его волосы обрезаны за какой-то проступок, люди будут еще больше смеяться и злорадствовать над ним.

Яньлинь не мог успокоиться и кричал

-За что ты так отец! Это несправедливо, отрежь волосы всем тем, кто над ним издевался!

Толпа детей из сарая тут же опустила глаза и начала дрожать. Кто-то из толпы посмел спросить

-Почему ему не отрубили голову? Он же белокожий Император лишь холодно ответил

-Я еще не настолько низок, чтобы убивать ребенка без оружия, а лишить его чести в самый раз наказание. И кто посмел раскрыть свою пасть? Вы все грязь, как и он, не вам решать, что мне делать с белокожими. Идите и сражайтесь на поле с ним, почему-то он еще ни разу не проиграл, а вы с таким успехом скоро подохните. Позор нации! Как вы будете выступать на соревнованиях мечников! Не он же туда пойдет. Вы будущие войны, пока я вижу лишь падаль на ровне с белокожим.

Как бы император ненавидел Юймина, он знал что его уровень в бою намного выше чем у китайцев, и убить было бы действительно не справедливо. Если бы такой человек в будущем стал воином, и был бы в союзе с Яньлинем, он бы точно смог выиграть войну.

Юймин до сих пор лежал в оцепенении на пне и не мог поверить что это случилось с ним. Ему хотелось плакать впервые за столько лет проведенных в плену. Он медленно поднялся и увидел, что он остался один. Император со слугами и кричащим Яньлинем покинули это место, он видел вдалеке как тащат Яньлиня, а тот оглядывался. Дети из сарая после грозных слов императора сразу же пошли тренироваться. А Юймин медленно дотронулся до своих волос. Они были такие короткие…

Отрубленные волосы все еще валялись на пне, прекрасные длинные блондинистые пряди разлетались по ветру, и вскоре по всему газону и среди мелких цветков можно было найти по пряди Юймина.

В одной лодке по разным бортам презрения

После того как Юймина публично обрезали, он еле сдерживая слезы даже не пошел тренироваться, а клубком завернулся в циновку. Он упал с такой силой, что в его лоб за садилась заноза и он начал плакать. Обрубленные волосы теперь щекотали его щеки.

Стражи даже не стали делать замечание насчет того что он должен тренироваться, потому что он уже получил с полна наказание от самого императора, который сделал намек на то, что Юймин на несколько уровней в бою выше, что даже такая падаль достигла такого развития, а остальные в сарае — нет. Поэтому стражи стали усердно гонять палками остальных. Ведь до этого они старались всегда надавать Юймину.

Юймин так горестно плакал и сжался в комок, ему хотелось захлебнуться. Он весь покраснел от позора и накопившейся обиды на все, так и не поднимая лба с занозой, он впивался руками в свои обрывки одежды, его костяшки побелели и упирались в циновку. Он даже был не в силах подавить всхлипы.

Ему было жалко в первую очередь Яньлиня, он понял, что они в какой-то степени повязаны обществом одинаково. Что на Юймина бесконечно докладывали

«собратья по сараю», или подставляли его при первой возможности, чтобы обрушить на него гнев стражей. Что на Яньлиня докладывали слуги, что он убежал и общается с ним, и конечно же от отца-императора ему точно достанется.

Никому нельзя доверять. Все желают тебе лишь зла, и никто не хочет тебя понять. Только они вдвоем понимали друг друга. Но сможет ли его друг император не забыть через столько лет все то что он обещал в детстве? Даже маленький Юймин понимал, что быть владыкой Небес, это определенные правила и чего бы ты не желал, иногда ты просто не можешь что-то сделать, ведь ты не простолюдин.

Перерыв на тренировки. Все ворвались с гоготом в сарай. Вот и новый ушат словесного навоза. Все смотрели на плачущего Юймина, как на проклятого тысячью язвами.

Ему кричали со всех сторон

Обрезанный!

Ну как тебе теперь с короткой прической?

Смотрите, у него пряди теперь кривые, двойная мерзость!

Юймину хотелось просто исчезнуть, лучше бы ему при всех голову отрубили, чем выслушивать очередное дерьмо. Он даже был не в силах больше плакать и резко встал. Все увидели, как из занозы течет немного крови, его красное заплаканное лицо, и ни у кого это не вызвало жалости, лишь новый повод для смеха, все окружили его толпой. Юймину пришлось вжаться в стену. Теперь ни следа от обиды, в нем кипела дикая ярость. Он мечтал вырезать каждому глаза, чтобы они так желчно не смотрели на него.

Внезапно кто-то самый «умный», додумался взять треснувшие кувшины, которые складировали в сарай и бросить в Юймина. Со всей силой и треском об мальчика разлетелся глиняный горшок. Лицо Юймина моментально стало багровым, и по нему просочилось множество струй крови, все его руки были порезаны. Кто-то даже испугался, но при этом все продолжали галдеть

-Так ему!

-Ты же обещал нас убить, так сделай что-нибудь?!

-Иди поплачься своей умершей мамаши!

На глазах Юймина хотели выступить слезы, он уже не ощущал физической боли, хотя все его тело было порезано, он молча с достоинством сказал

-Обезьяны, сам император вам сказал что вы мне в подметки не годитесь, теперь вместо того чтобы тренироваться, вы стоите и разбиваете об меня старую посуду, так почему вы не хотите со мной сразиться?

-У тебя еще хватает сил выпендриваться!

-Ты стал таким мерзким после боев, совсем зазнался, надо его проучить! Юймин скривил хитрую ухмылку и сказал

-Ну так проучи меня на мечах, отрежь мне голову, если так жаждешь этого. Я и без волос могу сохранить честь в бою, а вам и волосы до пола не помогут казаться в глазах других достойным соперником

Все рассвирепели, вошел страж, не обращая взора на Юймина, который был весь в крови, всех погнали тренироваться. Юймин даже не смывая крови начал принимать вызов каждого из сарая, и в каждой битве он прикладывал лезвие меча к шее тех, кто над ним смеялся. Если бы он мог убить, убил бы. Но это к сожалению, всего лишь тренировка.

Все были в шоке с того, что, несмотря на то что на лицо Юймина капала кровь, он умудрялся словно парить в бою, и порезанными руками выкидывать свои трюки с мечом. Никто не сражался как он. Никто его не мог победить, потому что они просто не ожидали что он может сделать. Вместо того чтобы уклоняться, он выкидывал второй меч в землю, переворачивался в воздухе, цеплялся одной рукой за него, а ногами наносил удар противнику, и уже другим мечом мог бы спокойно убить. Такой странной техникой парения обладал только он. Повсюду разлеталась кровь из его ран, но казалось, что это ему совершенно не мешает сохранять равновесие, чтобы удерживать весь свой вес на мече.

Словно колья он втыкал раз за разом в неизвестную сторону острие своего меча и в полете опирался на него, успевал вытаскивать из земли и вонзать через какое-то расстояние.

Он был словно покоритель гор каждый раз вбивающий клин на какой-либо высоте, чтобы подняться выше.

19 выстрелов сына императора

Тем временем отец устроил взбучку Яньлиню, это конечно не волосы отрезать, он запретил ему есть весь оставшиеся и следующий день, аргументировав это тем, что если ему так хочется быть похожим на Юймина, значит он не будет есть вообще и только заниматься тренировками, и никаких игр в перерыве. И на следующей день поручил множество заданий для учителей Яньлиня. Тот обиженно просидел весь оставшийся день в комнате, он даже не ощущал голод, только обиду и злость. С императором говорить просто бессмысленно. Но его хотя бы порадовало что тот сказал правду во всеуслышанье, что все в том сарае грязь и Юймин гораздо сильнее них. Позор нации, звучали эти слова в его голове. Почему если наши собратья настолько плохи, что даже на соревнования стыдно отправить, он так не хочет признавать успехов Юймина и отправить его? Просто из-за цвета кожи? От этих мыслей Яньлинь еще хуже рассердился.

Его злость не могла утихнуть на столько, что он быстро выполнил все задания на уроках и дико сражался на мечах с учителем Бао, а на тренировки с луком как обычно пронзил все мишени ровно в центр, и даже некоторые с закрытыми глазами. Он делал это настолько быстро, словно робот. Одна за другой, стрелы вылетали и казалось загорятся от его ярости.

Яньлинь в очередной раз наплевал на правила отца, и после дел отправился прямо с луком к сараю. Благо, император уехал до вечера по делам государства.

Яньлинь уже был на холме, и с болью смотрел на лужайку, на которой до сих пор валялись пряди Юймина. За ночь они конечно разлетелись, но не все. Он подобрал их все и сложил во внутренний карман мантии, даже уронив слезу от обиды за друга.

Приблизившись к сараю он вдвойне закипал от ярости, после увиденных прядей Юймина. И буквально, рассвирепел увидев израненного Юймина. На его руках виднелись порезы, а на лбу большая ссадина. Яньлинь по натуре добрый человек, но все-таки гнев он точно унаследовал от отца. Его ярости не было предела и он закричал

-Немедленно все встали около стены, я даю вам секунду

Нацелил лук и вынул стрелу. Его лицо сморщилось от ненависти к этим детям, всех, кроме Юймина.

Дети перепугались и привыкли к строю, поэтому за секунду стоял ряд смуглых голов.

Яньлинь своей истерикой прервал тренировку, но стражи ничего не могли сказать юному императору. Никто не понимал, что дальше произойдет. Юймин тоже был в строе, самый последний.

Внезапно Яньлинь натянул тетиву лука и отпустил. Одна за другой, стрелы, словно отравленные ядом в мечтах Яньлиня яростно летели к головам детей. Они с точной четкостью, одним выстрелом отсекали волосы. Ни останавливаясь ни на секунду, Яньлинь не успокоился, пока не увидел 19 ошметков бывших волос владельцев. 20 был Юймин. В него стрела не была выпущена.

-Вам было так весело смеяться над тем что его обрезали, и вы даже удивились почему ему не отсекли голову, почему же сейчас вы не орете о сносе головы? Может мне выпустить каждому по стреле в глотку? Мне же тоже надо тренироваться, я будущий император. А нынешний сказал вам, что вы грязь. Так будет кто-то жалеть что вы все сдохли?

Дети в ужасе стояли и старались не трястись. Теперь все они были лишены чести сыном императора буквально каждый за секунду. И правда Яньлинь носил звание лучшего лучника Поднебесной среди императорских детей кланов.

Яньлинь убрал лук со злостью. А Юймин не ощущал ни капли страха. Внезапно сын императора самодовольно съязвил Юймину

-Я же говорил, что если бы мы сражались в стрельбе, я бы с одного раза попал тебе в сердце

Всех эти слова повергли в ужас, а Юймин это воспринял как обычное «спасибо, привет, пожалуйста» и ответил

-Но ты бы не смог им отрубить с лету головы

-В следующий раз проверим

Злость Яньлиня улеглась и он поспешил удалиться с достоинством. Униженные дети поклонились чуть ли не в слезах, все, кроме Юймина.

А слуги поспешили доложить все императору по возвращению.

Все только и сплетничали об этом вопиющем поведении ребенка Поднебесной и с нетерпением ждали реакции императора.

Император Синьхуа уже сидел в тронном зале, лениво подперев щеку рукой с перстнями драконами из золота и рубинов. Его меч чинно свисал на поясе и был больше чем сам Яньлинь.

Яньлинь твердо смотрел в глаза отцу, все с тем же луком и стрелами за спиной, пока слуга рассказывал как все было.

Ждущие гнева императора слуги поежились от страха и кланялись лбом в землю, что они не уследили. Внезапно император расхохотался. Все впали в ступор.

-Ты так захотел потренироваться на людях? Я уж думал учитель Бао мне льстит, когда говорит, что ты лучший лучник Поднебесной в таком-то возрасте, а ты и правда с приличного расстояния отсек всем по достоинству, с таким успехом в будущем ты будешь сносить головы. А на эту грязь мне плевать.

Яньлинь облегченно выдохнул, а все недоумевали как такую жестокую выходку спустили ребенку с рук. Он же учинил публичный позор целых 19 рабов, да еще и китайского происхождения. Были бы это белокожие — не было бы вопросов.

Но зная на сколько жесток и бездушен император, оказывается его душа не ведает границ

Цирюльник, безумный отшельник и жаркий рассвет

На следующий день Яньлинь совсем не мог спать, время было четыре утра, он, взяв с собой маленькие серебряные ножницы, решил прогуляться до сарая.

Не спеша идя по лугу, роса промочила его сапоги насквозь, он даже не удосужился накинуть верхнюю мантию. Его хвост был взъерошен, потому что он с вечера его не распустил и шел как попало. Увидел бы его сейчас отец, точно бы взревел от гнева. Яньлинь всегда носил высокий хвост, чтобы увеличить свой рост и казалось, что у него якобы длинные волосы, подчеркивающее его достоинство, они выглядят короткими, просто потому что убраны. На деле этот хвост даже до плечей не доходил, неизвестно, почему у него так медленно росли волосы. Но это явно ему было не на пользу. Он поражался, что Юймину обрезали волосы, а они уже были почти до плеч, словно выросли за ночь.

Яньлинь не надеялся встретиться с Юймином, потому что слишком рано, даже на тренировку в 5 встают, он думал положить в дупло ножницы, чтобы потом подровнять волосы друга. Как внезапно увидел Юймина усердно шинкующего бревна деревьев, которые он испортил и их пришлось спилить. Потому что такая неопрятность недозволительна в районе слуг. За порчу деревьев Юймин успел на получать кучу ударов бамбуковой палкой и прилюдную порку, его даже заставили стоять на стиральной доске несколько часов. Поэтому все его тело теперь было в ранах, синяк и ссадинах. И при этом он уже с самого утра снова тренировался.

-Вот же засранец, все тебе почем! Вскрикнул Яньлинь.

Юймин удивленно обернулся и смотрел как сын императора достает ножницы, и на его лице буквально был вопросительный знак.

-Иди сюда, что как бревно вкопанное стоишь

Юймин с недоверием подошел, ему казалось что Яньлинь теперь хочет его почти налысо подстричь, вдруг новый идиотский указ императора, что белым теперь и волос нельзя носить.

Яньлинь нежно взял Юймина за плечо и развернул. И начал с максимальной осторожностью ровнять волосы, чтобы прическа приняла достойный вид. Белые пряди сыпались на землю, Юймин в столь холодное утро ощущал теплое дыхание Яньлиня, и как он нежно придерживает его за плечо и спину, меряя на глазах сколько еще надо подстричь. И при этом дерзко говоря

-Да не двигайся ты, все!

Внезапно Яньлинь резко развернул к себе Юймина лицом и погладил по щеке. Увидев миллион ссадин, ему стало так жалко друга, что он не мог совладать с эмоциями, и прижал к себе Юймина, поцеловав в голову сказал

-Когда я вырасту, тебя никто не обидит

Юймин ошарашенно стоял с опущенными руками и смотрел куда-то вдаль, внезапно он поднял руку и провел по спине Яньлиня. Такие дорогие мягкие ткани, не то что его драные лохмотья.

Яньлинь тоже заметил отвратительную одежду Юймина, будто мешок из-под круп, да еще нисколько не теплый. И решил пошутить

-Ты тренируешься чтобы не замерзнуть в этом мешке с утра пораньше?

-Может и так, кто бы говорил, мистер королевская шуба

-Давай я тебе принесу свою старую одежду, все равно сын императора не носит наряд больше трех раз

-Когда меня в этом увидят, точно в краже обвинят

-Тогда я могу сделать вид перед отцом что я такой добродетель и раздать рабам старую одежду, только самая лучшая пойдет тебе, а другим с сюрпризом

-Каким еще сюрпризом?

-Узнаешь

Глаза Яньлиня вспыхнули деловитой местью.

А Юймин просто как всегда передразнил Яньлиня

-Сын поднебесной из цирюльника в добродетели, страшно будет увидеться с тобой через пару лет, вдруг станешь безумным отшельником

-Тогда ты будешь слугой этого безумца

И Яньлинь горделиво зажал Юймина к себе за плечи и они вместе пошли на встречу рассвету по мокрой траве. Не замечая холода в жаркой хватке друг друга.

Этот белый определенно сумасшедший

Спустя несколько лет.

Юймину 10, Яньлиню 12.

Наконец Юймин подрос, и теперь был почти ростом с сына Поднебесной. За столько лет его волосы снова стали длинными, но он и без длины волос не терял достоинства и чести в бою. Лишь поражал толпу своей бестактностью и тем, что он белый.

Самый быстрый развлекательный бой в эпоху Цин был именно с Юймином. Помимо того что он побил все рекорды на арене, как самый младший, ни разу не проиграл, два меча, странная техника, белый в конце концов.

Он умудрился выиграть за секунду от начала боя. Как ему это удалось? Вместо того чтобы сражаться, он просто выкинул меч как стрелу. И он насквозь пронзил тело врага. Это было настолько шоком и для толпы, и для его соперника, что он повалившись на землю, даже не понял что все кончено.

Юймин стоял с надменным видом, довольно вытянув меч из тела врага, прокрутил в руке, и пока на лету с него слетали струи крови, которые не попали ни на волосы, ни на одежду Юймина, он резко убрал меч за спину. И с гордым видом ушел с двумя мечами за спиной. Толпа даже была не в силах кричать

«фу», потому что все буквально были в ступоре от неожиданности.

-этот белый сумасшедший!

-кто так обращается с мечом?!

-нелепость!!! никакого уважения к оружию!

Но как бы не ревела толпа, все заметили не вероятных высот искусность, как он одним движением вынул меч из трупа, успев очистить его от крови в воздухе, идеальным взмахом убрал в ножны за спину. Ни одной капли крови ни на нем, ни на его мече. А ведь он всего-лишь ребенок.

Больше он не получал ранений, как в первом бою. Он оставил технику поддавания и ослабления противника, но теперь думал о том, как защитить свое тело. Юймин хотел достигнуть высшей скорости и искусности, такой, чтобы никто не мог с ним сравниться.

Яньлиня дико расстраивало что Юймина отправляют на арену. В любой момент его могли убить, каждый раз он убивал, словно машина, наслаждался местью и ощущал превосходство. Это же может в корне поменять его детскую психику и озлобить еще больше.

Яньлинь нервно думал об этом, пока стрелял из лука, что даже на миг его рука дрогнула, а потом и он сам вздрогнул, от неожиданного появления отца.

-Через 3 дня турнир войнов всей Поднебесной. Нет сомнения что ты будешь соревноваться с другими императорскими детьми Поднебесной. Но и простолюдины тоже. Надо выбрать правых рабов, чтобы не опозорили честь

нашего клана, ты часто ошиваешься вокруг прислуги, так что к вечеру подготовь мне свиток по всем видам сражений-Хорошо, отец

Отложив лук и стрелы, Яньлинь сел прямо на камень. И начал читать свиток с требованиями.

Слуги лепетали за удаляющимся императором

-Он вырастет достойным правителем, знает всех рабов по имени!

-Было бы чем гордиться Резко отрезал император.

Тем временем Янильнь увидел в списке мечников, и даже не задумываясь вписал туда Юймина. Не было сомнений, что он лучше всех детей во всем клане, никто не сравнится с его мастерством!

К вечеру деловито обойдя всю территорию императорского дворца, Яньлинь наконец смог закончить список.

И после ужина передал отцу. Как неожиданно тот взревел, после нескольких секунд прочтения

-Ты совсем рассудок потерял?!

Маленькая шалость сына Поднебесной

Яньлинь ошарашенно хлопал глазами, не понимая почему орет отец. А дело все как всегда в белокожем рабе.

-Белая грязь не поедет представлять наш клан, тебя слабоумие одолело? Мы воюем с этими уродами на протяжении нескольких лет, чтобы расширить наше могущество, они презирают нас, также, как и мы их, и ты предлагаешь этого выродка?! Какое по твоему, отношение он имеет к нам?!

-Нет никого лучше него, отец, ты сам знаешь что с мечниками была всегда беда, кто если не он, какая разница что у него широкие глаза, тебя устроит вариант что наш клан опозорит китаец?

-Нас никто не опозорит, потому что на соревнование поедут исключительно самые лучшие собратья

С этими словами император взмахом одной руки перечеркнул кистью имя Юймина, да так, что даже не было видно иероглифов, и приказал слугам разузнать кто лучший мечник среди рабов.

Спустя какое-то время они доложили имя Боджинг (знач. — восхищенный победой).

-Иронично

Сказал император с язвительной гримасой. (Имеется ввиду значение имени).

И быстро вывел его имя на свитке, небрежно свернув и кинув сыну. Яньлинь хотел взорваться от злости и несправедливости,

«Какие мерзкие слуги, даже не признали Юймина, какой-то Боджинг, да кто это вообще такой, идиот какой-то!!!»

Яньлинь раскраснелся от возмущения, но ничего не мог сказать. И пошел доставлять свиток гонцу.

Все дни сын императора был загружен тренировками, да так, что даже к другу не было времени улизнуть. Но сплетни разносятся очень быстро. И Юймин узнал о турнире, когда Боджинг начал его дразнить

-Кто-то кажется выпендривался что он лучший мечник, сам император меня внес в список на турнир и стражи замолвили словечко! А ты ничтожество сгниешь в этом сарае!

Самодовольно хохотал Боджинг.

На лице Юймина кипело презрение, а в душе он был обижен, это задело его самолюбие и обострило всю несправедливость вокруг.

-Когда проиграешь, тогда и посмотрим кто лучший

Холодно ответил Юймин и ушел бродить по лугу. Он сел на корни дерева и

подпер щеки руками, смотря в лужу и как насекомые ползут по своим делам. Он не понимал, почему все вокруг знали, что он лучший, но ему даже не позволили пойти на турнир из-за того, что он европеец. Какая разница, если нужно просто сражаться. Когда он уже себя проявит и сможет стать лучше всех с таким отношением?

Его обиду прервал Яньлинь бегущий прям со стрелами в руках и луком. Это выглядело так нелепо. Он был весь запыхавшийся, с растрёпанным хвостом, красный. Точно не похоже на сына Поднебесной…

Вывалив быстро на землю оружие он уселся на корни к Юймину, и пытался отдышаться.

-Мне так жаль что тебя не взяли, это просто из-за дурацкого цвета кожи, я сначала вписал тебя, а потом отец наорал на меня…

-Было бы странно если бы не наорал.

-Как меня все бесят, что за дурак Боджинг, взяли дебила и потом отец будет орать что он все завалит

Внезапно Юймин засмеялся.

-Чего ты ржешь теперь?! Или ты не хотел на турнир? Зря на меня отец орал что ли?!

-Просто ты так обзываешь и проклинаешь человека, которого не знаешь, с этого и смешно. И все потому что не взяли меня.

-Ну и что, меня он уже бесит, небось задирает тебя

-Сегодня он мне заявил что я падаль, а его избрал сам император и все дети стали его уважать за это, а сам на деле тупой червь

Про тупого червя услышал Боджинг и хотел было ввязаться в драку с Юймином, как увидел рядом сидящего сына императора и поклонился.

-Кто ты?!

Недовольно гаркнул Яньлинь, он только хотел уединиться с Юймином и потискать его, как тут кто-то появился.

Боджинг представился, Юймин прикрыл рот рукой от улыбки, а Яньлинь чуть не взорвался на месте и хотел орать «как ты еще смеешь сюда приходить», но это было бы странно слышать от сына императора, поэтому он приказал

-Чисти мои лук и стрелы, чтобы блестели!!! Раб истерично подобрал оружие и скрылся.

Яньлинь облегченно выдохнул и уставился на Юймина. Он так редко видел, чтобы тот прям смеялся и пытался скрыть смех.

-Опять ему смешно!

-Ты кипятишься как ребенок, хотя ты будущий император и старше меня на 2 года!

-Соблюдать манеры –отстой

И Яньлинь сделал деловитую ухмылку, сказав на последок

-Мне надо идти, если учитель доложит потом отцу что я опаздываю после обеда, он меня точно убьет

И резко придвинулся к Юймину, и захохотал. Пока тот начал истерично думать, что его так рассмешило. Что даже стал ощупывать себя и нашел сзади в прядях волос цветок.

-Ну ребенок, запихнул мне цветок в волосы, какой солидный поступок, я даже не заметил

Юймин выглядел удивленно, и совсем не ожидал таких легкомысленных действий от сына императора. Ему все еще казалось, что возможно Яньлинь тоже его презирает, потому что он белый.

-Соблюдать манеры отстой

Повторил довольный Яньлинь и поцеловал Юймина в щеку. И резко убежал аж без лука и стрел.

А Юймин сидел на корнях, в каком-то смущении, но оно было приятным? И шоке. Что его не лупили, не обзывали. С ним могли шутить и нормально разговаривать. И на все это способен только Яньлинь. Они из разных каст.

Но почему-то он резко позволил себе проявить румянец на щеках. Странное чувство. Это не стыд. Наверное, никогда он еще так не выглядел приятно ошеломленным и беспомощным.

Он зажал цветок в руке и не хотел его отпускать. Позже он засушил его и носил с собой.

Он просидел так целый час, его длинные блондинистые волосы развивал ветер, аккуратная рука с мозолями после мечей крепко держала цветок, словно клинок, фиолетовые концы его легкого наряда развивались вместе с волосами, а Юймин непонимающе смотрел вдаль. И никто его не тревожил.

Он схватился за воротник своего наряда, ведь эту одежду когда-то носил Яньлинь. Крепко сжал ее и приставил к нему цветок.

Самая страшная армия Поднебесной сына императора и белокожего раба

Юймин опомнился, что Яньлинь забыл лук и стрелы, и твердым быстрым шагом пошел к Боджингу. Он шел, сжимая в руке цветок и игнорируя нападки со всех сторон, его как обычно задирали все, кому не лень. Увидев Боджинга со оружием сына Поднебесной, Юймин со злостью и отвращением оттолкнул его и отобрал стрелы и лук. Даже не став тратить время на злость и выслушивание оскорблений он со всех ног побежал ко дворцу. Он боялся что Яньлиню достанется за это.

Яньлинь пока возвращался, бежав во дворец, после того как так дерзко чмокнул Юймина, не мог перестать об этом думать. Поэтому не заметил учителя и аж вздрогнул от его голоса

-Разве его величеству подобает ходить с таким внешним видом? Волосы не главная ли ваша гордость, тогда почему же воин себе позволяет так выглядеть в праздное время? Вы даже на войне будете обязаны подавать себя. Где ваше оружие?

Яньльню совсем не хотелось все это слушать и тем более отчитываться, но поняв что он забыл лук у рабов, он чуть не умер со стыда на месте и попытался выкрутиться

-Я приказал рабам чистить мое оружие, а бежал чтобы не опоздать, как подобает настоящему сыну Поднебесной, вы напугали меня неожиданным появлением, поэтому я не успел даже хвост поправить

Сказал уверенно сын императора и деловито отряхнул одежду.

Учителю Бао всего 30 лет, но несмотря на не самый зрелый возраст он славился своей стрельбой из лука и еще в юном возрасте добился успехов. Он поднял свою черную бровь, и явно не верил бреду Яньлиня, и должен был доложить императору. Но поскольку он был не старой закалки, он не поддерживал расистские настроения клана, и знал, что вштык будет несколько Яньлиню, а это отразиться на рабах. Поэтому помолчав сказал

-Так разленился что уже другие должны чистить твое оружие, на войне у тебя не будет слуг за спиной. Я не буду говорить императору, тем более он уехал до завтра, урок не имеет смысла без оружия и подобающего вида

Учитель Бао развернулся и пошел удаляться прочь. Яньлинь смотрел на его черные одежды, и очень длинные волосы, развевающиеся на ветру, как он изящно складывал руки за спиной, и его лук абсолютно не мешал его прическе, он почему-то вспомнил Юймина, как он таскает скрещенные мечи за спиной, и даже волоса не уронит на землю. И невольно стал завидовать длине волос каждого, и понял, что он не может почему-то выглядеть также изящно как они, хотя он сын императора. Даже учитель Бао был больше похож на кого-то императорских кровей, чем он. Какой он в глазах Юймина? Неудавшийся сын Поднебесной? Даже лук забыл, вместо тренировок бегает целовать раба.

Яньлинь невольно покраснел от стыда, каждый раз ловля себя на мысли что он пользуется Юймином, его незнанием, о любви и чувствах, поэтому он так

спокойно каждый раз к себе прижимает.

Внезапно он увидел, что стража готовилась кого-то избить. И пошел смотреть что случилось.

Юймин добежал почти до дворца, раб даже не имел появляться на территории сада императорского дворца, поэтому он здесь никогда не был. Лишь жил в сарае вдалеке от дворца, даже императорская кухня была ближе, а до сарая нужно было пересечь целый луг.

Увидев белого раба с императорским оружием, стража сразу подумала что он его украл да и вообще какое он имел права трогать даже его, поэтому его ударили обратной стороной меча по рукам,

-скажи спасибо что руки не отрезали, в следующий раз сюда приблизишься останешься без конечностей

Юймин от боли уронил лук и стрелы, и увидел что его запястья аж красные от удара. Руки начали неметь.

Другой страж не был так «добр», и решил почему бы вообще не убить какую-то белую падаль. Наказание за убийства белых все равно нет. Их жизнь не стоит даже горстки грязи.

Юймин увидел как тот обнажает меч, по сколько он был меньше, то и ловчее, умудрился высунуть у другого стража из ножен меч и держать оборону. Но он не привык сражаться с одним мечом, поэтому его пнули в ноги, он ударился головой в грязь и его на порыве эмоций начали пинать, втоптывая в грязь, особенно тот страж, который «потерял» свой меч.

-Почему мой лук в грязи?! Я же сказал его почистить!

Потасовка немедленно закончилась. Стражи начали кланяться и объяснять, что грязный раб посмел прийти на дворцовую территорию. Яньлинь даже слушать не стал и просто поднял Юймина и повел за собой, попутно взяв свой лук.

-Как всегда тебе досталось

-Ты забыл лук и стрелы

-Да я уже это понял

-Тебя не наказали?

-Учитель сказал что урока не будет, я вообще выгляжу как не пойми кто, ну и я планировал поиграть в военные шахматы со слугами

-Меня сровняли с грязью, а ты даже не торопился за оружием обратно

-Не обижайся, давай с нами в шахматы лучше. Ты же ни разу не был в саду во дворце, тут так красиво, намного лучше чем на том лугу!

Дети слуг покосились на белокожего ребенка, словно на навоз. Все сели за шахматы. Суть игры была придумать военную стратегию, фигуры лучников,

стрелков и просто военной силы. Юймин никогда такое не видел, но был сам по себе не глуп со своими идеями и фантазиями.

-Делимся на команды

Сказал Яньлинь. Играть с императором была честь. Конечно все хотели быть в войске с ним, от Юймина даже отсели, никто не собирался брать его к себе, и даже говорить с ним.

-Юймин будет со мной

Сказал не долго думая Яньлинь и подвинул к себе Юймина, усадив к себе на колени, и обняв за талию.

Дети были в шоке, что сын императора хочет играть с грязным рабом европейцем, они думали что его притащили для количества или убирать фигуры с доски. Даже дети слуг принижали такого же раба, потому что он белокожий.

Но благо они не понимали, что такое любовь, потому что у них бы возникло много вопросов, почему Яньлинь держит Юймина на коленях и не перестает убирать руку с его талии. И быстро бы рассказали своим родителям. Но к счастью в образовательных целях они никогда не узнают о магии любви, а на практике только во взрослом возрасте поймут что это.

Юймин сидел с невозмутимым видом, а Яньлинь был очень доволен. Получалось 2 на 4. Так вышло из-за того что никто не хотел быть с белокожим, да и Яньлинь никого больше не пожелал в команду.

Для детей слуг это была привычная игра, а для мечников не было никаких развлечений, поэтому Юймин пытался вникнуть. У него совсем не было опыта в составлении стратегии, поэтому Яньлинь придумывал и попутно объяснял. Но Юймин быстро учиться. И скоро очень стал продвигать свои идеи. Кто же знал, что будущий император и белый раб будут самой сильной командой, понимающей друг друга с полуслова. Яньлинь одобрял все креативные идеи и очень дерзкие, что свойственно Юймину. А дети слуг были в шоке какую чушь предлагал белый

-В первые ряды защиты если выставить мечников ярусами, они будут давать защиту и служить стеной высшему ярусу лучников, и так будут друг друга прикрывать. Лучники обстреливать с высоты, а мечники резать изнутри.

Самураи и ниндзя смогут формировать отряды и спокойно проходить под суету, дело за ними.

Сказал Юймин с уверенностью, Яньлинь кивнул, и позже Юймин деловито одним дерзким движением руки смахнул прямо на землю 3 фигуры, и сразу же следующие 5. Их стратегия наносила смертельный урон. Потому что противник не мог защитить тыл, из-за ярого наступления врага.

-Мечники смогут летать за счет быстрых движений земля и вонзания оружия в землю, таким образом получится некая горизонтальная лестница, за счет сальто и двух опор в виде меча можно спокойно будет взбираться на крыши. Толчок от меча дает высокий прыжок.

Слушая белого раба, дети слуг из-за уважения к сыну Поднебесной не могли сказать в голос что за невиданная чушь, такое невозможно, но видя как Яньлинь

довольно кивает, им оставалось опустить виновато глаза на землю.

Выиграв несколько «войн», Яньлинь довольный гостем повел его к мишеням красоваться как он с закрытыми глазами попадает в центр с расстояния нескольких метров. Он даже умудрился сунуть свой лук Юймину, тот не уверенно обхватил «морду дракона», и Яньлинь пытался его научить натягивать тетиву и как держать лук. У Юймина без конца падал колчан для стрел, в итоге они просыпались из него. И когда он пытался собрать их, его перевешивал лук, и он чуть ли не носом в землю уткнулся. Яньлинь дико заливался смехом. Они даже не подозревали что за ними наблюдает учитель Бао, он пристально смотрел на Юймина. Его напрягало что в столь раннем возрасте он обладает высоким энтузиазмом мести, при этом не имея никаких знаний обходит других слуг мечников.

Он не поддерживал ненависть императора к этому ребенку и всячески пытался высказаться в пользу Юймина, что тот мотивирует Яньлиня тренироваться, потому что это элементарное детское соперничество. Именно благодаря учителю Бао император Синьхуа в тот день лишь обрезал волосы Юймину, на самом деле он хотел отрубить ему голову. Но император питал негатив к Бао за благосклонность к белым, у них однажды состоялся диалог яблока раздора, на почве Юймина.

В тени сакуры падающая слеза раскрыла секрет

Сердце учителя Бао пропустило один удар, когда он увидел, как Яньлинь посадил к себе на колени Юймина и ни разу не попытался даже убрать руку с его тела. То держа его за талию, то водя по спине словно держит цветок, он никогда не видел Яньлиня улыбающимся, ведь он с детства не был нужен отцу, а из друзей лишь слуги, которые вовсе не друзья. Он всегда был замкнут в себе и тяжело было назвать его вообще будущим императором. Но с появлением Юймина он наконец стал яростным, как и хотел бы его отец. Как император Синьхуа был в восторге от того что его сын с приличного расстояния лишил чести десяток рабов с первого раза. Стал лучшим лучником Поднебесной среди дети императорских семей. А ведь раньше он даже не хотел заниматься военным делом. Учитель Бао услышав ту новость о том что Яньлинь своевольно лишил чести стольких рабов, аккуратно спросил у Яньлиня днем позднее,

-Не похоже на поступок в вашем стиле

-Они обидели Юймина

Его тогда поразил такой ответ. Причина такой ярости крылась в ненависти общества к Юймину, что уже в таком возрасте Яньлинь готов был чуть ли не убить его обидчиков. Этот тихий и рассудительный ребенок, на самом деле будет по хлеще чем отец, если его разозлить.

Учитель Бао без устали думал о воспитаннике. Как начал открываться его характер. И все из-за белокожего раба. Он стоял в тени сакуры, его черные как смоль волосы развевались по ветру, даже пару лепестков успели попасть в его ладонь, никто не видел слез падающие на лепестки сакуры.

Когда трон Дракона и Поднебесной занял жестокий Синьхуа, и началась осада белых, Бао было 18 лет. Он был лучником в клане Суньлинь, а позже бродячим воином, которого каждый клан мечтал нанять учителем в императорскую семью.

Начались первые захваты белых, которых привезли на земли Китая, и даже скот имел больше прав чем они. Бао был влюблен в белую девушку, и позже она родила ребенка. Все время пока она была в плену, и готовила на кухне в качестве слуги, она пыталась унести что-то вкусное не умирающей от голода и истощения не себе, а Бао. Тот никогда не принимал ее приношения, и заставлял есть это самой

-Ты должна есть хотя бы ради нашего ребенка С улыбкой на лице говорил Бао.

Несмотря на то что тогда еще не существовало свода законов, касающихся белых, точнее запретов даже на браки с ними, не говоря уже о человеческом отношении. Бао был слишком юн и не знал, что у них не может быть будущего. Он рассчитывал, что всегда сможет хоть чем-то помогать названной жене и своему ребенку. Он поддался чувствам. И пока на войне стрелял в белых, потому что у него не было другого выхода, а потом застенчиво приходил под окна кухни с букетом веток сакуры. Уже в то время он прославился как отличный лучник, и его названной жене было больно узнавать такие вести.

-У меня нет другого выхода, я не могу ослушаться императора

-А если он тебе скажет убить себя, ты тоже будешь слепо следовать за его приказами?! Что тогда, Бао?!

-Значит я убью себя. Ты не росла на этой земле, и не знаешь какие жестокие здесь законы. Тебя убьют, в любом случае, просто за ослушание

Но Бао никогда не мог предположить что император Синьхуа по истине из всех трех кланов позже прославился как самый жесткий правитель ненавидящих белых. Узнав, что его лучший лучник оказывается имеет белую любовницу, и у них родился сын грязнокровка, на вид китаец, но более светлой кожей и светлым оттенком волос, император приказал казнить девушку вместе с ребенком прилюдно. Чтобы другим было неповадно плодить грязную кровь. И после этого он ввел свод запретов, касающихся белых.

-Я не ожидал что такие элементарные вещи придется увековечить, Бао, как мог лучший лучник нашего клана так поступить, о чем ты думал? Убил бы тебя на месте, но ты слишком хорош, но я не ожидал что так глуп. Ладно, тебе 18, будем считать это за юношескую глупость.

Под юношеской глупостью император подразумевал что убить девушку с ребенком, которых любит Бао, это же пустяк.

Во время публичной казни Бао прорвался сквозь толпу и кричал

-Вы должны линчевать меня! Я во всем виноват! Только я!!!

-Я совратил ее, изнасиловал, она и ребенок ни причем!!!

Бао кричал в истерике и пытался надумать на себя кучу грехов, лишь бы освободить от казни любимую и своего ребенка.

-Он не виноват что родился, он всего лишь ребенок! Это я сделал, я должен нести ответственность!

Бао пытался загородить собой названную жену и ребенка, но никакие крики не разжалобили императора, ему было плевать кто эта девушка, что это просто ребенок, они белые и это уже повод убить их. Бао начали хлестать плетями и пытаться убрать от «пленников», он пошел на отчаянные меры и начал стрелять из лука, убив одного палача. Императору была важна жизнь лучшего лучника клана, и он всего лишь хотел его поставить на путь истинный, в котором не должно быть белых и тем более отвлекающих вроде семьи.

Последние слова его девушки были

-Ты ни в чем не виноват

Бао сдерживало 5 человек, выбив у него лук. При нем были публично казнены его названная жена и ребенок. Эта новость долго гуляла среди народа, и все военные быстро бросили белых любовниц. Даже если кто-то узнает, что китаец переспал с белой, — казнь.

Всю оставшуюся жизнь у Бао горела в глазах картина обезглавленной

возлюбленной и крик его ребенка. После этого у него больше не было отношений. Он ненавидел императора и свой клан, поэтому ушел в бродяжничество, после 5 лет войны и службы Синьхуа.

Учителем Яньлиня он стал только по долгу службе, обязывающему служить своему клану до конца жизни, по приказу императора он не мог не вернуться. За годы он стал мудрее, но боль не утихла. Он думал, что будет ненавидеть ребенка императора, но понял, что он также ни в чем не виноват, как и его мертвое дите. Он видел, как растет Яньлинь и ему было очень жаль, что он был не нужен никому. Лишь только Бао искренне волновался за него. И никогда не сдавал отцу, потому что знал на сколько тот может быть жесток.

Пусть Бао был строг и серьезен, но никогда не желал зла и не показывал своей доброты.

Его воротило от слуг, которые при первой возможности подлизывались к императору, выдавая проделки Яньлиня.

Слеза высохла за время тягостных раздумий на лепестке сакуры, который Бао зажал и отпустил, тот плавно упал на землю, как тело его обезглавленной названной жены.

Весь оставшийся день Бао, словно ниндзя, пристально следил за «парочкой», скрываясь в тени деревьев. Боль разрывала его сердце, когда он понял, что Яньлинь определенно не просто дружит с Юймином, учитывая, что даже от дружбы император Синьхуа уже чуть не казнил Юймина, если он узнает про их любовь, все уговоры Бао за жизнь Юймина превратятся в дым от благовоний и улетят далеко, пронзая небо.

Увидев две птицы угости меня конфетой сидя на корню бонсая

Яньлинь заливался смехом, когда Юймин отчаянно целясь в мишень пустил стрелу мимо прям в землю.

-Дурацкий лук

Обиженно сказал Юймин, а Яньлинь уверенно отнял свой лук у него и не оглядываясь на мишень пронзил цель. Ему очень хотелось покрасоваться перед Юймином, чтобы заслужить его внимание и восторг, чтобы показать, что он хотя бы в чем-то хорош. Ведь в мечах он был почти бездарен, волосы его почти не росли и чести не прибавляли. Но он даже не знал, что в тот день, когда он обрезал волосы 19 рабам, он в глазах Юймина взлетел до небес и был в них как великий воин справедливости.

-Хватит выпендриваться перед бедным необразованным рабом

Надуто сказал Юймин, на самом деле он восхищался способностям Яньлиня, а тот в свою очередь не верил что нелепая техника Юймина превзошла все стандарты.

Ты весь день ходишь в грязной одежде, тебя бы засмеяли, пойдем я дам тебе что-нибудь свое

-Меня слуги твои сожрут, если я войду во дворец

-Ладно, я сейчас принесу, иди пока к тому бонсаю

Яньлинь торопливо захватил что-то из старой одежды, пару булочек и сладость.

И словно укушенный змеей бежал сбивая слуг, он остановился только перед учителем Бао, чуть не влетев в него. Тот пронзил его очень глубоким взглядом, словно стрелой.

Яньлиню не хотелось слушать нравоучения Бао и он тут же крикнул простите, поклонился и убежал с горой «хлама» в руках.

Юймин лениво пинал ногой траву. Когда Яньлинь кинул ему одежду, чтобы тот переоделся. Юймин не особо знал этикет и поэтому прямо при сыне Поднебесной не постеснялся скинуть с себя всю одежду, и также невозмутимо пытался одеть бывшую императорскую одежду. Яньлинь по хорошему, должен был отвернуться, но почему-то не мог не пялиться на тело Юймина. Хорошо что тот не знал стыда, ибо в сарае все просто так переодевались друг перед другом.

Яньлинь хотел помочь завязать пояс другу, и поправить, но случайно коснулся его зада и дико покраснел, с каких пор ему так неловко стало до касаться до Юймина?

-Чего ты красный как солнце на заходе?

-Бежал вот и покраснел!

-Ну не кипятись, чайник

И Юймин начал дразнить Яньлиня чайником. И так легко упал ему на колени головой и начал смотреть в небо, там летело две птицы

-Смотри, птицы вместе, это мы

-Давай где бы мы не были будем смотреть на небо и искать на них двоих птиц, вспоминая друг друга?

-Давай

Яньлинь начал гладить по голове Юймина. И рассматривать его глаза и волосы. И внезапно сказал

-Закрой глаза, открой рот

-Ты мне туда таракана положишь

-Ну закрой, это приказ

Юймин выполнил просьбу, а Яньлинь вложил ему в рот конфету, и когда Юймин ощутил сладкое во рту, скорее вцепился зубами в конфету, а Яньлинь резко почему не хотел разжимать пальцы, так что Юймин силой, случайно обхватив вместе с конфетой губами пальцы Яньлиня, все-таки выдрал конфету и начал довольно чавкать.

Разговор с императором

В день когда обрезали Юймина император Синьхуа сказал: «Я не на столько низок, убивать ребенка без оружия»

На самом деле он еще более низок и жесток, и в тот день Юймин выжил только благодаря разговору с Бао. Так бы император не лишил себя удовольствия от полной власти и потешить свое тщеславие, чтобы наконец избавиться от белой грязи.

Жесткость Синьхуа не знала пределов, на его лице всегда отражалась озлобленная ухмылка. Он всегда будто был самодоволен и только и ждал своего момента проявить власть. Синьхуа всегда носил самые дорогие меха из всех возможных, его накидка сверкала золотыми вышивками драконов, на его голове горделиво сверкали украшения из золота, лобная подвеска. Перстни яростного дракона украшали несколько его пальцев. Он любит кричащие драгоценные камни цвета крови. Его черные волосы опускались далеко ниже бедер. Его крупное телосложение и самый надменный взгляд среди всех кланов говорил о его могуществе.

Бао казался по сравнению с ним мошкой. Которую в любой момент могли прихлопнуть. Он терпеливо шагал за императором прожигая взглядом ненависти. Бао не смог спасти свою семью, поэтому жизнь белого мальца, который очень важен для Яньлиня, был также и важен Бао. Он знал что Яньлинь просто угаснет без него, на корне зарождения его боевого характера. Он мог бы стать еще более жестоким чем отец, но справедливым, он бы принес империи мир среди белых и китайцев.

-Успехи Яньлиня очень велики за последнее время, только благодаря тому, что он нашел себе соперника в виде друга

-Даже не смей говорить что он водится с белой падалью до сих пор, отрублю ему голову сегодня, сколько можно позориться

-Но Юймин пробудил в нем интерес к военному делу. Это всего-лишь детское соперничество, Яньлинь же не будет дружить с детьми кухарок, и мотивации у него тоже нет. Он моментально освоил лук и даже начал сражаться на мечах, хотя раньше приходилось упрашивать его что-либо сделать, и он не хотел признавать оружие в руках. Возможно, он из-за отсутствия друзей, решил что он и так лучше всех в Поднебесной, потому что он будущий император

-Язык воротит это говорить, но я не поверил когда услышал что он обрезал 19 рабов. Поступок достойный

-Это все было из-за белокожего, он подпитывает его ярость, ваше величество, позвольте ему жить, когда Яньлиню он надоест, он сам его убьет. А пока он будет на пути самосовершенствования.

-Опять ты водишься с белыми и полюбил эту шваль, он тебе не заменит того ребенка, Бао

Император язвительно ухмыльнулся и пошел с задернутым носом дальше, после паузы, властно обнажив свой меч и самодовольно смотря в его отражение, в

котором он увидел Бао, стоявшем в ступоре.

Эти слова его пронзили слово тысяча ядовитых стрел, все его тело пробила дрожь и он не мог дальше идти и сказать хотя бы слово. Он хотел всеми проклятиями мира обозвать императора и выстрелить ему в сердце прямо сейчас.

Его глаза наполнились слезами, и он резко нацелился луком на императора, буквально уже плакав от гнева. Внезапно Синьхуа повернулся, и самодовольно одним взмахом меча выбил лук на землю, и прислонил лезвие к телу Бао, и властно подняв его подбородок сказал

-Мало тебе 70 ударов бамбуковой палкой, 50 ударов плетью и день стояния на стиральной доске? Ты не усвоил урок? Ты стал старше и наверное закаленней? Может дать тебе 100 ударов плетью? Выживешь?

Бао трясло от гнева и боли, пальцы императора больно перешли к его глотке и почти не удушили. Но он твердо смотрел ему в глаза.

Император отпустил его.

-Бао, Бао, не будь ты лучшим лучником Поднебесной, убил бы тебя давно, но ты все не как не хочешь понять что я сделал из тебя человека, и ты не загубил свою жизнь грязнокровкой и белой молью, стал бы ты таким закаленным войном?

-Ты сделал из меня машину для убийств

Скрипя зубами ответил сжав челюсти Бао, словно прошипев как змея

Бао даже не заметил как сказал ты, и стражи были готовы уже взять его, но император остановил их

-Ладно, пусть малец живет, сделай теперь человека из Яньлиня

Шрамы на белоснежной коже

Бао понимал что даже общение влюбленных сердец не может продолжаться вечно, потому что император Синьхуа не будет держать общение за жизнь белого. И в конце концов убьет его. Самым лучшим вариантом спасти Юймина, это было отправить куда подальше отсюда. Чтобы он мог совершенствовать свои выдающиеся навыки. Но конечно его даже на турнир не взяли из-за цвета кожи.

Бао стоял не далеко от простого люда, когда император и его сын со всеми почестями удалялись на путь в турнир. За ними шли самураи, позже рабы. Юймин стоял недалеко от Бао и не знал кто это. И грустно смотрел в след Яньлиню, Бао уловил их взгляды друг на друге, Яньлинь был бы не Яньлинь если бы не пульнул цветком в Юймина. Меткость у него была словно у хищной птицы, из-за стрельбы из лука. Кому-то могло показаться что он просто что-то кинул в белую грязь, а у Юймина сердце на миг замерло, когда цветок ударился об его щеку, а пряди волос разлетелись от сквозняка. Бао своим глубоким черным взглядом проследил как Юймин поднял цветок с земли и убрал в одежды.

А Яньлинь в этот момент подумал какой же красивый Юймин, а Боджинг жалкая крыса, которая завалит турнир.

Когда вся процессия удалилась, и толпа стала расходиться, Бао внезапно остановил Юймина за плечо, Юймин уже подумал что его снова ни за что побьют, поэтому даже приготовился вытащить меч, он сделал это на столько моментально, а ведь нужно было закинуть руку за спину и вынуть меч из ножен, так еще и волосы себя случайно им не отрезать.

Первый раз в жизни Юймин был в шоке, увидев как Бао быстро вынул стрелу из мешка и ее же подставил под лезвие Юймина. Он никогда не видел таких мастеров, лишь жалких стражей, умеющих только ребенка побить палкой.

Юймин чуть рот не открыл от удивления, как лучник может использовать стрелы против меча, словно клинок. Бао сразу вызывал у него доверие.

Бао вытащил мешочек из мантии, и дал Юймину.

-Я не хорош в мечах, но знаю что это используют чтобы лезвие не выскользало из твоих рук, я знаю про твою технику, взлети назло всем

Бао развернулся и ушев даже не оглянувшись. А Юймин был в шоке, что его не побили и кто-то поддержал его искусство борьбы, при том что его все стали еще больше травить, из-за того что он даже на турнир не попал. Он не понимал кто этот человек облаченный во все черное.

Но весь месяц пока избранные были на турнире, Юймин усердно тренировался и с этим измельченным корнем растения в порошок, он мог буквально чуть ли не стоять на мече. Ему стало легко, что он почувствовал что будто парит. Скорость его метания меча в землю и переход на его рукоять, и вытаскивание из земли стала больше.Спустя месяц как турнир закончился, и все вернулись обратно в клан, погремела новость что клан Суньлинь прославился самыми лучшим лучником, и самым худшим мечником.

Император был в ярости от позора Боджинга, тот с позором умер прямо на

арене.

А Яньлиню так и хотелось сказать отцу,

-Я же говорил! Юймин бы выиграл!

Но это были всего-лишь мысли, отца лучше не злить.

Остальные рабы, которые опозорились в чем-то на турнире, отправлялись на казнь с позором. Им даже было не разрешено покончить с собой. И император Синьхуа исхитрился повеселить народ и нарочно издал приказ что Юймин из сарая мечников должен всех покрамсать. Если сможет. У рабов будет любое оружие, хоть камень, чтобы защитить себя. Один на десять человек. Снова нечестные условия, потеха народу и на боль Яньлиня именно Юймин.

Император скрыто надеялся что все-таки эта падаль сдохнет когда-нибудь. Бао тут же подключился с вопросом,

-Почему Юймин? Вы сами говорили что он грязь и даже не взяли на турнир, а теперь он будет малолетним палачом, вы хотите его смерти? Вы подумали о своем сыне?

-Не смей указывать Мне как мне воспитывать наследника, ты на троне или я?! И с этими словами император влепил сильную пощечину Бао. Тот не дрогнул.

-Если я так захотел, значит так будет. Он все равно рос для развлечения знати, вот и пусть выполняет свои обязанности, за что мы его кормим за счет империи?!

Объедками из кухни, подумал Бао.

Бао очень хотел поговорить с Яньлинем, но он решил его не тревожить, ведь и так тот волнуется за друга.

Яньлинь так долго не видел Юймина, а тот тренировался все это время. Поэтому он улучил момент.

И внезапно увидел такого радостного Юймина с кровью на лице.

-Что случилось?

-Его величество цветок вернулось, а я стал настолько хорош, что скоро смогу воплотить в жизнь все что говорил, смотри!

И Юймин как вихрь начал кромсать траву, что аж весь покраснел.

-Ты знаешь что Боджинг даже минуты не продержался? Вот смеху-то всем было, ты бы точно победил

-Да плевать

Юймин помрачнел и в то же время залился язвительной ухмылкой, его радовала мысль что Боджинг умер. Но он никогда не задумывался о своей смерти.

-Тебе жарко и надо вымыться, пойдем в реку? Я послежу чтобы никто не подошел

Юймин согласился.

Они подошли к реке, которая больше напоминала большой ручей средь лугов.Юймин как всегда спокойно скинул с себя одежды, и внезапно Яньлинь на его белоснежной коже увидел красные полосы,

-Тебя опять высекли? А кровь на лице? Кто тебя ударил?

-Да я опять цветок какой-то спилил случайно, поэтому мне дали палкой по лицу раза три и выпороли. Они просто не понимают что цветам лучше не попадаться на моем пути!

-Когда ты начнешь уважать природу.Ты слишком бурный.

-Ну и что, зато ваше умиротворение и медитация полный бред, сидеть и деградировать

-Это развивает духовную силу

-Это регресс

-Европейцы слишком добрые и не уделяют военному делу такой значимости, когда мы с самого детства растем буквально с оружием в руке, не удивительно что с таким мышлением они проигрывают

-Я не рос с оружием в руке, и буду лучше любого раба Яньлинь запнулся и выпалил

-Потому ты — это ты!!!

В его голосе прозвучало скрытое восхищение и обида. Ведь Яньлинь с детства занимался стрельбой из лука, и только сейчас достиг таких успехов. А Юймин раньше не знал что такое меч

-Китайцы отвратительны, убивать за цвет кожи и делать из детей убийц Яньлиня это кольнуло, он ощущал себя виноватым, только потом что он китаец

Я Юймин беззаботно нырнул под воду, когда он вынырнул его тело обвивали прилипшие волосы до самых бедер, струи стекали с него градом и он наконец открыл глаза, как вдруг Яньлинь вошел в воду, крикнув

-Европейцы отвратительны!

И прижал голову Юймина к себе поцеловав его в щеку. Юймин на него посмотрел как-то безразлично, и Яньлиню показалось что то что он прижимает его к себе и без конца пользуется положением, чтобы сблизиться, сын императора ощутил резкий стыд и разжал пальцы, державшие мокрую спину Юймина. У него даже волосы были совершенно другие на ощупь, какие-то

мягкие как шелк и более нежные.

Потом до Яньлиня дошло что он прижимается к голому другу, и оттолкнул его от себя. Вышел из воды и сказал,

-Я промок и ты тоже, нам надо переодеться

-Но моя одежда сухая

Яньлинь кинул его одежды прям в воду и сказал

-Теперь мокрая

Юймин пытался напялить на себя мокрые одежды, которые липли к нему. Он даже не догадывался что Яньлинь просто захотел затащить его в комнату.

Они пошли прямо в императорские покои.

Стены были из красного шелка, на котором вышиты золотом различные сценки, а также огромный дракон. Юймин никогда в жизни не видел такой красоты.

-Ты здесь спишь?

-Ну да

Яньлинь не осторожно упал на кровать.

-Это не похоже на мой сарай

-Дурак, конечно императорские покои не будут как твой дурацкий сарай! И Яньлинь захохотал с невинности друга.

Превосходство Кровавого Дракона

Его величество император Синьхуа. Часто в народе «Кровавый Дракон».

Самый жестокий правитель эпохи Цин, могущественный деспот. Он не транжирил казну, а умножал на многочисленные цифры. Клан Сунлинь не достигал таких высот никогда. В народе «Клан Кровавого Дракона».

Синьхуа было 16 лет, когда его отец скончался от болезни, а клан был в упадке и ожидал смуты.

Власть передавалась не по старшинству, а сильнейшему. Был организован турнир лучников, между 8 императорскими детьми. Кто больше всех мишеней поразит — тот следующий император. Дети с детства стреляли, поэтому даже 8 летний брат Синьхуа участвовал.

Но никто не ожидал что Синьхуа выйдет один с поля боя. Все его братья были убиты им же. В свое оправдание он сказал

-Я поразил все мишени, живые и мертвые, мне не нужны соперники и недовольные, отныне я единственный император этого клана

Когда кто-то пытался возразить что это несправедливо, Синьхуа выпустил стрелу прямо в глотку тому человеку. И был готов убить всех, кто что-то скажет против.

Все мечтавшие незаконно занять трон, уже теряли надежду на успешный бунт, увидев неожиданно жесткого ребёнка на троне. Даже отец Синьхуа был довольно добр и не затевал войн, правда клан был в упадке.

Когда ему завали вопрос, не жалко ли ему братьев он отвечал

-Я лишь очистил дворец от мусора, скажите мне спасибо

В тот момент было множество кланов, которые хотели манипулировать только взошедшим ребенком на трон, и отнять оставшиеся территории и влияние.

Императоры надеялись, что запугают или обведут ребенка вокруг пальца, но никто не ожидал что этот ребенок через год будет держать весь Китай в страхе.

Синьхуа показалось что их клан слишком бедный, и поэтому разработал множество военных стратегий, военная служба велась с 5 лет для мальчиков, все стало основано на военном искусстве. Развлечения, отдых, работа простого люда.

Он стал нападать на кланы без остановки. Из 50 кланов он проиграл лишь 3. С которыми позже заключил мирный договор.

Так исчезло то множество кланов, территории которых один за другим присваивал себе Синьхуа. Все были слишком расслаблены, думая, что сын покойного императора будет таким же снисходительным и старающимся избегать конфликты. Но Синьхуа их сам создавал. Ему нельзя было сказать слово, как он тут же объявит войну. Ему нужен лишь повод, чтобы утвердить свое господство во всем.

Такая тактика нравилась императору клана Гуанмин, и так исторически сложилось что они стали поддерживать друг друга. И в настоящее время существовало лишь 4 больших клана. Самые могущественные Сунлинь и Гуанмин. Два остальных негласные колонии этих кланов. А их императоры лишь марионетки.

Император клана Гуанмин наконец смог реализовать свои бешенные планы, узнав что Синьхуа имеет подобные намерения. В один день Синьхуа показалось что он завоевал все что мог, но ему слишком мало, поэтому решил покорять Европу. На совете 4 кланов услышав моментальное согласие императора клана Гуанмин, двум другим ничего не оставалось как подтвердить захват.

Император Синьхуа являлся основоположником расизма. Просто потому что он решил, что белые не имеют права на власть. И кто-то должен быть грязной силой в их клане, пока они развивают военное дело.

Европа не выдержала натиск огромного количества людей, владеющих почти в идеале военным искусством.

Император Синьхуа первый кто отменил министров влияющих на решения императоров. Когда они ему сказали что неэтично вводить военную службу для детей с 5 лет, он просто достал свой лук и натянув 10 стрел на тетиву сказал

-Не этично указывать императору что делать, с этого дня министры отменены, в случае несогласия вы будете советовать мне на небесах что делать

Никто не ожидал что из одного лука со скоростью света Синьхуа сможет расстрелять несколько человек.

Он создатель самых жестоких пыток, военного искусства, ужесточенного свода законов, расизма. В своде расписывалось все, буквально до брака.

Синьхуа пользовался некой популярностью у женщин, которые не имели в те времена даже права отказать первому встречному.

Однажды во дворец пришел простолюдин с девушкой, крича

-Глупая баба не ведает приданного, и отказывает мне, хотя я ей предложил животного и 3 золотых монеты, мне кажется она умственно не одаренная и нуждается в опеке мужчины

-Если бы мне предложили такое приданное, я бы повесился

Резко ответил император, такого не ожидали не слуги, ни женщина, ни тем более мужчина.

Император резко залился своим дьявольским смехом и сказал:

-Ты бесполезная грязь, твоих 3х монет не хватит даже на взнос для военной службы вашего будущего ребенка, кем он тогда будет? Чистильщиком сапог? Для этого есть белые! Нужен ли стране такой отброс, который не может воспитать будущего война?! Ты менее ценен чем грязь, казнить

Мужчина никак не мог ожидать что получит смертный приговор за свою бесполезность для империи. Императора Синьхуа интересовали дети бедняков лишь в качестве пушечного мяса, он считал, что для остальной работы будут служить белые. Поэтому ввел закон, без большого преданного женщина могла спокойно отказать мужчине в браке, по причине того что из ребенка не получится достойный воин в будущем.

А так, Синьхуа не уважал ни женщин, ни мужчин. Это была лишь грязь для совершения господства.

Мужчины невзлюбили его за запрет на белых любовниц, им хотелось потискать интересных иностранок, и создавались тайные бордели, где белые женщины могли заработать хоть что-то. Но однажды император прознал о таком, в нем было более 100 наложниц. И приказал убить всех. Белых, китайцев, наложниц, клиентов и даже мимо проходящих. С тех пор белых борделей не существовало и с белыми никто не рисковал связываться. И все начали их винить во всех бедах Китая. Презрение так и витало в воздухе.

Обострить плохое отношение к белом было определенным плюсом, и отбить желание с ними контактировать.

Он правил по принципу: «Один будет виновен, но тысяча ответит, чтобы остальные десять тысяч не смели нарушить». И действительно, все так и было. Вырезались сотни человек за провинность одного, поэтому вскоре люди боялись ослушаться. Бунты и смута просто не могли зародиться в таких условиях, когда находился один на этапе зарождения, страдала тысяча, из которых еще две сотни заговорщиков были уничтожены.

Но клан бесконечно пополнялся рабами, и детьми. Из-за закона на приданое мужчине приходилось сначала служить империи и много работать, прежде чем предложить брак женщине, и позже уже в небольшом, но достатке воспитать очередного война. Поэтому в клане почти не было совсем бедных семей.

Сказать что-то поперек слова Синьхуа означало — объявить ему войну.

Ему пришлось заключить брак по долгу императора, как раз выдался случай, дочка императора клана Гуанмин, это была идеальная возможность укрепить их дружеские отношения. Только за счет этого в будущем стало лишь два всем известных великих клана Гуанмин и Сунлинь.

Он никогда не любил жену, она умерла после родов и он даже был рад этому. Его не интересовал собственный ребенок, он лишь с детства давал установку Яньлиню быть лучше самих богов. Он не любил никого. И во всем и всех видел лишь войну и стратегию.

Узнать что его сын водится с белым, был самый настоящий удар. Он никогда не возлагал на Яньлиня надежды. Считал его слишком мягким бездарем. Который жалеет каждую букашку.

По сей день ходят истории о публичных казнях Синьхуа. Когда он захватывал очередной клан и в ряд сажались пленные войны, он самодовольно отрубал головы всем и не боялся заниматься таким грязным делом. Медленно, но твердо и уверенно он вырезал целые ряды. Всем запомнился его дьявольский хохот и не слезающая с лица язвительная ухмылка. Он пинал трупы ногами, словно это

ковер для грязи. Любовался своим отражением в окровавленный меч и никому не давал сомнений что он лучше всех. У него абсолютная власть, которую он сам создал.

Его тело подобало императорскому, высокий рост, привыкший смотреть на всех с высока, мощное тело. Волосы далеко ниже бедер. Каждый мускул на его лице, похожем на прекрасное отравленное изнутри ядом яблоко, казалось готов разрезать любого, не так посмотревшего на него. Тщеславие и самолюбие не знало пределов, как и его мужественная красота истинного дьявола.

Из-за этого всю жизнь Яньлинь страдал низкой самооценкой, отец ожидал ребенка демона, а вышел ангел. Миловидный, среднего роста, волосы не хотящие расти и вечно убранные в хвост создавали впечатление больше простого мальчишки, чем сына императора. Обыкновенное телосложение, не подающее особых признаков мужества. В нем было ни капли чего-то дьявольского. Люди замечали похожий хохот в его устах, но он был скорее снисходительным и добрым, чем те надменные звуки.

Неужели кровь клана Гуанмин и Сунлинь породила очередной мусор? — подумал император Синьхуа о своем сыне.

Его одежды и убранства были самыми дорогими в эпоху Цин, но умножая казну на десятикратные размеры, он мог себе позволить такую роскошь.

Обязательные налоги на военную службу, не платишь — не воин, а значит позорное ничтожество. Самые высокие налоги если ты белый, которые отрабатывались силой и постоянной работой без выходных. Ты работаешь на империю и не получаешь ничего взамен, может объедки и драные одежды перепадут взамен, но это как повезет.

Был ли кто-то могущественнее Синьхуа? Определенно — нет. Он перевернул исход истории.

Невинность осквернения или раб в покоях

Внезапно послышался стук в покои. И сердце Яньлиня чуть не остановилось, если сейчас кто-то увидит Юймина, точно доложит отцу, и его накажут за этот «великй грех», притащить раба в собственные покои, который даже при дворе не служит. Грязный мечник. Яньлинь в ужасе сорвал атласное покрывало и приказал Юймину лечь в постель и накинул его красным покрывалом. А сам лег под него же, делая вид будто собрал подушки в кучу под одеяло и лежит на них головой. На самом деле эта подушка была Юймин, снаружи «загорежнная» реальными подушками. Тем временем он сам свернулся в калачик.

-Учитель Бао желает Вас видеть

-Впустите

«Вот же заноза, опять пришел нравоучения читать» — подумал Яньлинь.

-Ваше Величество, пришел доложить что ваш отец успешно захватил больше половины пленных, на территории северо-востока Европы. Ему согласились подчиниться. Но ценой крови. Пришлось вырезать половину пленных, прежде чем их государство согласилось сдаться

-Вырезать?

-Юные белые дети, женщины, которые могли бы служить рабами при дворе и дворце, мужчины, которые могли обрабатывать поля, все были расстреляны из луков в шесть утра в поле, эта была прилюдная казнь более 800 человек, не удивительно, что император Синьхуа победил, он всегда добивается своих целей

-Это отвратительно!!!

-Вы не поддерживаете настроения вашего отца?

-Как можно поддерживать убийства невинных людей?! Учитель Бао, вы сами говорили что не рань низшего, стреляй высоко, кто полетом выше!!!!!!!!!

У Яньлиня кипела буря эмоций, ему было так обидно что Юймин все это услышал.

Тем временем Юймин уже раскраснелся и задыхался под одеялом, от нехватки кислорода, и горячего тела Яньлиня, закрыв рот рукой он впился в себя зубами и из его глаз выступило пара слез, ему было так больно слышать, как гибнет его народ и что кто-то сообщает это как о сборе урожая, так спокойно звучали слова изо рта вошедшего, с до боли знакомым голосом. Кажется Юймин понял кто это, человек который дал ему порошок.

-У меня есть к вам разговор, встретимся на закате под сакурой, где не будет лишних ушей

И Бао как-то покосился на «подушки» Яньлиня и развернувшись ушел, даже не дожидаясь согласия.

Сердце Яньлиня бешенно билось, он уже подумал что Бао догадался о Юймине в кровати. Если бы их раскрыли, можно было бы подумать очень грязные мысли, и тогда бы Юймина точно казнили.

Наконец Яньлинь облегченно сорвал покрывало, и увидел красного Юймина с открытым воротом. Ему было настолько жарко, что он приоткрыл одежды на себе. И лежал, пытаясь отдышаться и даже не обращал внимания на части своего оголенного торса. Всеми силами он пытался сдержать слезы, чтобы не показать сыну Поднебесной свою боль и обиду. Поэтому мертвым взглядом смотрел в потолок с драконом.

Блондинистые волосы мягко растекались по красному атласу, и сливались с золотыми нитями. Тяжелое дыхание Юймина и немного оголенный вид выглядели столь пошло. Что невольно наворачивались нехорошие мысли.

Наконец Юймин посмотрел на покрасневшего Яньлиня.

«Как хорошо, что он ребенок и даже не понимает как эротично выглядит прямо сейчас» — истерично подумал Яньлинь.

С трясущимися руками он присел поближе к Юймину, а тот прожигал его взглядом, будто ожидая каких-то слов.

Яньлинь уже не думал о жизнях европейцах, а лишь дико сожалел что существуют традиции и он не имеет права осквернить Юймина.

Каждый юноша и девушка Поднебесной обязаны быть чисты до самой свадьбы, их губы и сокровенные места. Поцелуй в губы должен достаться только спутнику всей жизни, иначе человек считался порочным и грязным, недостойным уже кого-либо. Соврав — будешь иметь грязную и пошлую душу. Даже чувственные объятия под запретом. Тело должно принадлежать только кому прописано судьбой.

Разрешались дружеские объятия, быстрые касания, и поцелуй в щеку от семьи или друзей.

Яньлинь всегда позволял себе очень быстро целовать Юймина лишь в щеку.

Он горестно понимал, что его поцелуй будет отдан императрице, которая заранее будет предначертана отношениями между кланами. А вот Юймин мог отдать свою чистоту какой-то девушке или парню. Скорее всего белой. Ведь межрасовые отношения запрещены.

Будет ли вообще отдавать свою невинность Юймин? Это так терзало Яньлиня. Он эгоистично думал, что Юймин должен быть ему верен всю жизнь, хотя он может даже его не любить, или полюбить другого или другую. Или вообще ненавидеть всех китайцев.

Ты собираешься хранить невинность всю жизнь? Внезапно прям в лоб задал вопрос Яньлинь.

-А что это?

Лениво ответил ЮЙмин, пока Яньлинь впал в ступор.

-Опять разводишь меня на что-то? Если я скажу нет это плохо?

-Здесь нет варианта «плохо» и «хорошо», все зависит от того кому ты доверишь себя

-Тогда доверю себя воле моих мечей

Горделиво и утвердительно заявил Юймин, пока Яньлинь от такого конфуза загородил лицо рукой, слышал бы кто это, засмеяли бы до смерти…

Самоубийство чести

В трепещущей листве ждав своего часа средь цветов стояла черная фигура, с печально развевающимися волосами по ветру. Бао ждал Яньлиня в назначенный час.

Ровно на закате Яньлинь уверенно пришел к дереву. Ему было не по себе. То ли учитель Бао снова хотел ему читать нудные нотации, то ли заподозрил Юймина в императорском ложе. Но все еще оказалось хуже, чем он думал.

-5й завет чести и брака

Начал Бао. Яньлинь тяжело сглотнул, понимая что речь идет о запрете межрасовых отношений, наказывающихся смертью.

-Я не знаю, о чем вы думали, мой господин, когда позволяли себе трогать того белого ребенка средь бела дня, не стесняясь посторонних глазах. Вы так так заигрались что на протяжении всего дня даже не наблюдали меня. Где бы вы не были с этим белым ребенком, я везде ловил вас на тактильном контакте, это недопустимо. Вы были так глупы и неосторожны, что даже не понимаете, что крайним окажется белый, его убьют, а не вас

Яньлиня затрясло и он истерично начал чуть ли не плакать

-Учитель, пожалуйста! Не рассказывайте отцу! Умоляю! Учитель Бао!!! На глазах Яньлиня выступили слезы.

-Будь я верной слугой вашего отца Императора, я должен был бы доложить об увиденном, но я знаю что такой донос несет в себе лишь смерть невинного ребенка, и не собираюсь этого делать. Но выше вызывающее поведение больше не допустимо. Что, если на моем месте оказался бы любой другой и сразу бы донесли?!

Бао не сдержался и повысил голос на крик. В его голове горела картина своей обезглавленной семьи. Сдерживая слезы, и сохраняя самообладание, он все еще был в диком гневе, что Яньлинь так безрассуден. И подвергает опасности своего возлюбленного.

-Если бы не ваш отец…

Начал Бао, и передумал продолжать.

-Вы должны впредь думать, любит ли вас человек в ответ? То, что вы его без конца тискаете может значить что он просто терпит. Интересовались ли вы его чувствами? Может он вас ненавидит, за то, что, вы китаец, ваш отец вырезает без устали его народ, и вы уверены что он вам так предан и ваши чувства взаимны? Вы уверены, что он не восстанет против вас? Или не убьет в один момент? Он очень яростный юноша. Не зря его выбрали палачом для опозорившихся

Казалось бы что Бао как будто поддерживает императора, но на самом деле он хотел лишь донести до Яньлиня что не стоит больше общаться с Юймином и на

что-то рассчитывать в будущем. Это будет на благо безопасности обоих. Он был научен горьким опытом своей семьи, и понимал, что лишь радикальные меры могут спасти этих двоих.

Тем временем Яньлинь присел на камень и начал плакать.

-Я.Я…яя не спрашивал никогда у него. Я не думал, что так может быть. Я

не знал, что его могут казнить…пп.по пункту межрасовых отношений

И тут в голове Яньлиня вспылили моменты, как Юймина обрезали, и каждый раз отец говорил, что убьет белую падаль. Он понял, что забыл о своем положении сына императора. И действительно больше не может так себя вести с Юймином.

-Почему нельзя отменить все эти дурацкие законы?! Крикнул Яньлинь и разревелся.

Бао с ноткой жалости посмотрел на ребенка, вспомнив юного себя, стоящего выпоронным и избитым до гематом. На самом деле он в прошлом был игрушкой жестоких игр Синьхуа. И не хотел, чтобы Юймин пережил что-то подобное.

Поэтому стал усердно давить на то, что скорее их чувства не взаимны.

-Ему может показаться что вы не его друг, а лишь раб игрушка, с которым сын Поднебесной может делать все что захочет. Он не сопротивляется пока ему 10, а что будет в 18? Разве может человек, которого со всех сторон чуть ли не пинают за цвет кожи, поверить что сам сын императора его друг?

Яньлинь сидел горько плача и держась за голову, он не хотел это слушать и понимать что возможно в глазах Юймина он всего лишь враг и китаец. Все те угрозы на арене, бесконечные слова Юймина, о том, что он выкрикивает направо и налево «убью!». Думает лишь о своих мечах и технике, не замечая крови на себе. Неужели он превратился в машину для мести и хочет лишь убить самого Яньлиня?

Все мечты резко разбились, о том, что они будут вместе, и Юймин будет помогать вести империю вперед Яньлиню. Но вместо своих горьких мыслей Яньлинь сказал уверенно встав с камня

-Если он захочет меня убить, пусть сделает это

Он понимал, что в какой-то степени виноват за то что он китаец и его отец породил расизм, это было бы хорошей расплатой за все грехи его собратьев над муками европейцев. Яньлинь не хочет отказываться от своей мечты быть с Юймином, только из-за того, что в будущем он станет «вражеским» императором для него. Возможно, настанет день, когда им придется столкнуться по разные стороны. И тогда Яньлинь бросит свой лук на землю.

Жестокие игры Синьхуа

Император Синьхуа не прощает, и не было в нем ничего человеческого, даже его внешний вид напоминал лишь надменную оболочку дьявола.

Так он и не простил Бао, за белую любовницу и ребенка. Казалось бы, казни достаточно? Но это было лишь началом «искупления» греха перед императором.

Те слова Синьхуа «мало тебе…» повергли Бао в настоящую дрожь, и вспомнив прошлое он с трудом сдерживался, чтобы не убить Синьхуа.

После того как Бао кричал и умолял не убивать его семью, выстрелил в палача, ему были назначены обыденные наказания за искупления вины. Они были достаточно жестокими, но император хотел, чтобы Бао признал что белые грязь. Это очень забавляло его.

Он пробовал все, чтобы сломить Бао. Он так долго и всеми способами издевался над ним, чтобы тот наконец сказал, что белые — мусор. Буквально вырезав и выбив из него эти слова.

Вместо того чтобы вечерами развлекаться со слугами в покоях, и смотреть на выступления танцовщиц или музыкантов, он довольный посещал императорский двор и смотрел на оголенный скелет чинно принимающий наказание за наказанием. Казалось бы Бао испытал все унижения мира, но после смерти своей семьи он мечтал лишь умереть и ему было все равно на боль.

Он был привязан к столбу голым посреди двора, и каждый из императорской прислуги мог проходить и смеяться над ним. Хоть кинуть в него камнем. Все его презирали за контакт с белой.

Синьхуа позволял себе выпить чашу лучшего вина и закурить табак только по вечерам, когда приходил пытать Бао. На закате он сидел, аккуратно зажимая в губах сигару и лениво потягивая чашу с вином, уходящее солнце озаряло его надменный лик, от его перстней начинали загораться солнечные зайчики, цвета крови, которых он лениво крутил по направлению к лицу Бао, чтобы его ослепить ради забавы. Насильно открывая ему глаза, и говоря

-Любуйся

Он каждый раз зажимал ему глотку и властно поднимал подбородок, заставляя смотреть на себя.

В то время табак делался из ядовитых корней растения Минчжу, и те сигары были на самом деле ядовиты, при неправильном изготовлении от них можно умереть, от передоза ядом. Но на взрослых «правильные» сигары не оказывали никакого эффекта, а дети, выкурив это растение точно могли умереть. Это растение не было распространенным, и сигары стоили бешенных денег.

Синьхуа довольно пускал ядовитый дым прямо в лицо Бао, наслаждаясь тем как тот давится. Ведь для некурящего человека было еще тяжелее воспринимать эту едкую вонь, буквально расплавляющую ноздри. Но это было буквально

«милостью императора», по сравнению что он начинал делать с ним позже.

Бао висел привязанным к столбу неделю, казалось веревки уже вросли в его тело, которое было похоже на синий скелет, синяки и гематомы, полузастывшее кровообращение сделало из некогда лучшего лучника, измученного узника.

Синьхуа каждый раз приходил отрезать кинжалом для пыток по сантиметру волос в день, и любил что-то болтать Бао. Это были отвратительные издевки, сплошные язвы и дьявольский бесконечный хохот.

-Ты мне так смешишь своим убогим видом

Довольно говорил Синьхуа ужиная, пока истощенный скелет был привязан к столбу с опущенной головой и буквально «оторванными» волосами, которые становились все короче и короче. Синьхуа специально резко срезал кинжалом по куску волос мученика, и делал это очень резко и неожиданно, что тот вздрагивал и порой на его щеке оставался порез от кинжала.

Этим же кинжалом император обожал резать тело Бао. Трогая его бедра, выпирающие тазовые кости, он медленно разрезал кожу, словно хотел вытащить его кости. Кровь уже текла струей, а Бао лишь стискивал зубы и всегда смотрел, свесив голову в землю.

Он не издавал криков, и всегда терпел. Даже редкие стоны боли можно было из него выбить, казалось он стискивал зубы так, словно готов прокусить себе челюсть.

Все что он хотел — умереть, чтобы воссоединиться с семьей. Но за Бао был поставлен страж, следящий чтобы тот не смог покончить с собой. Если он пытался задержать дыхание, чтобы умереть от нехватки кислорода или хотя бы впасть в обморок, его тут же ударяли в трахею, чтобы рефлекторно пошла отдышка. И наготове были ароматные растения, приводящие его в чувство. Так бесконечно он терял сознание и снова возвращался в жестокую реальность.

Все его тело было в синяках от пальцев или вмятин перстней. Синьхуа так сильно хватал его скелет, и наносил удары кольцами, когда Бао не реагировал на него, словно собирался вырвать ему органы или наоборот вмять их внутрь.

-Скажи что та белая дрянь умерла за дело, скажи что тот ребенок не имел право существовать, грязная кровь, подумать только, какой бы монстр из него вырос, или настоящий урод со светлой кожей, мерзкая падаль, даже не позволил бы им улицы подметать, ты бы бросил войну и ушел в поля чтобы содержать эту потаскуху и новорожденного гуманойда. И чтобы было тогда, Бао? Кем бы ты был? Обычным бедняком днем и ночью пашущим на полях? Твоего сына бы даже не приняли на военную службу, увидел бы кто — засмеял. Он бы остался жить с вами до самой старости в качестве бесполезного куска дерьма, каждый бы его презирал и не позволил бы даже начищать меч за объедки. Я бы его даже в развлекательные бои не допустил, для этого есть чистокровные белые. Просто признай что белые отбросы не заслуживающие жизни и все это прекратится

Император все это время держал за глотку Бао, и водил по нему кинжалом, самодовольно читая нотацию, и шантажируя Бао болью. Но тот лишь со слезами на глазах смотрел в небо, и даже не собирался ничего не говорить. Тогда Синьхуа со всей силы его пнул ногой и рукоятью меча начал избивать по лицу.

-Молчишь как всегда, когда Я с тобой разговариваю! Я сломаю тебя. Всю душу

вытащу, но ты признаешь это и поймешь, что мое слово закон мысли и дела! Ты не сдохнешь не сказав что белые мрази не заслуживают жить на этом свете, я прослежу чтобы ты усвоил урок

Если бы измученный Бао мог упасть, он бы давно валялся на земле, но так как он был привязан к столбу, он лишь свесив голову вниз и его полу отрезанные грязные волосы болтались на ветру, а слезы капали на его кровоточащее бедро, пока раскаты грома угрожающе предвещали сильный ливень.

Игрушка императора

Что будет с голым телом, привязанным целую неделю к столбу самыми прочными веревками клана? Оно станет парализованным и бесполезным.

Организм Бао был человеческим, и на 7й день пыток просто сдался. Под натиском сильной боли, полу живого кровообращения, и отвратительным месивом, «заботливо» нанесенным на тело узника стражем, он весь горел и хотел чесаться. Страж с таким удовольствием и презрением наносил не жалея, и даже во все интимные места, что Бао буквально хотелось выть от боли не человеческим голосом, но он издавал лишь тихое мычание и его глаза уже были цвета рубинов императора, от пролитых слез. После пережитой ночи под ливнем, и ночными стужами, он заболел, и теперь тело отдало последние силы на противостояние жгущей мази, которая казалось разъедала кожу, Бао потерял сознание и больше не мог прийти в себя.

-Веселья сегодня не будет? Томно сказал Синьхуа.

-Ладно, отвяжите его, пока его заживо не сожрали насекомые, подлечите и когда он придет в себя сообщите

Бао словно окоченевший труп упал лицом в землю, когда его отвязали от столба, и в некоторых местах его тела слез тонкий слой кожи, и от мази, и от обгорания на солнце. Благо была осень, и солнце было не таким частым и жгучим. Но из-за прохлады он все-таки простудился.

Пролежав в целительных покоях он пришел в сознание только через 3 дня. Слуги разминали ему конечности. И от такого резкого прилива крови во все части тела, у него помутился рассудок. Он не мог шевелить телом. Но ему смутно виделась его названная жена, и он не переставал улыбаться, словно реальности больше не существовало. Он стал вспоминать как она работая на кухне, пыталась достать что-то вкусное для него, и когда в его рот насильно заливали суп, ему казалось будто это она его кормит.

Даже когда пришел Синьхуа, он был готов взорваться от гнева, видя бесконечную улыбку Бао

-Ах ты шут поганый, мне сказали что ты чуть ли не при смерти, а я вижу улыбку на твоем лице, зря только отвязали тебя. Все-таки война и правда закаляет. Но ничего, пыток много, а ты один.

Когда Бао восстановил рассудок, его заставили стоять на стиральной доске днями и ночами. И опять голым. Это было дикое унижение. И на этот раз не в императорском дворце, а ближе к домам слуг, которые могли «полюбоваться» и накидать насмешек, и даже камней. Кто-то пинал его. Он был отдан на волю судьбы и гнусного народа, чтобы те преподали ему урок. Дети весело тянули его за волосы, взрослые душили и кидались в него мусором, и все тот же страж следил, чтобы Бао не покончил с собой и держал позу раком.

В Китае было принято выставленных на позор мучать по максимуму и не жалеть, провинился? Отвечай за проступок по полной.

Бао лишь оставалось свесив голову ронять слезы в землю. Его колени и локти, ладони буквально посинели от снова нарушенного кровообращения и почернели от грязи.

Его пороли каждый день при людях, это было утреннее развлечение для простолюдинов. Его могли выпороть 10 раз в день, когда уже буквально кровь лилась с его ягодиц, и каждый раз все находили потешным слушать его мычание и видеть, как он вжимается в свои плечи, все еще не теряя позорной позы.

Дети находили бамбуковые пруты и секли его по ступням, а чем тоньше прут — тем больнее. Словно разрез от кинжала.

Синьхуа приходил поздно, под ночь, в это время было мало народу, который весь день слонялся мимо позорно стоящего в позе Бао. И в один день император нашел ключ к душе Бао.

Томно похватав того за окровавленный зад, он понял что смысла избивать его уже нет, его плоть и так порвана. Он уже был в неком отчаянии, даже дотрагиваясь до разорванной кожи на нежных участках тела, Бао сдерживал всхлипы боли где-то внутри себя, и только трясся. Как внезапно императору пришла очень порочная идея, запустить пальцы в узника, а у Бао в этот момент сердце почти что остановилось.

После смерти названной жены он пообещал сохранить верность своей души ей до самой смерти, это значило что он отказывается от отношений и плотских утех, чтобы быть чистым после смерти и встретить свою супругу. Он не планировал больше чтобы кто-то даже мог его обнять, а император его буквально осквернил только что. Это было единственное у Бао, что он мог сделать для покойной любимой, и теперь и последнюю честь его тела отнял Синьхуа.

Бао в первые в жизни очень сильно расплакался и впал в полу истерику, слезы покатились бесконечными реками и он начал умолять

-Не надо, прекрати, прошу тебя, ты и так все забрал у меня, мою семью, честь, достоинство, волосы, теперь и верность, остановись, хватит! НЕТ

Синьхуа словно озарило и он расплылся в дикой язвительной усмешки, буквально от восхищения увиденным

-Как я мог быть так глуп, ты же хранил поцелуй и тело для нее при жизни, хахаха, как я мог забыть что и после того как ее труп сожрут черви ты будешь ей верен и чист телом до конца жизни. Как я мог забыть…

Император дико залился хохотом, не вынимая пальцев из Бао

-Это же так нелепо, я тратил столько дней на то чтобы покорить тебя, а всего лишь надо было начать откуда корни растут

ХАХАХАХАХАХАХ

Заливистый смех раскатился по всей округе, под горький плач.

Под мольбы Бао, Синьхуа казалось хотел вытащить и расцарапать органы

изнутри. Резко всунув пальцы прямо с огромными перстнями на них Синьхуа довольно сказал

-Молись, на рассвете ты усвоишь урок

Кровавые осколки разбитой души

Император приказал привести пленника в должный вид принять наказание. Он был так рад тому, что нашел самое больное и слабое место Бао, стоит копнуть чуть глубже его страдания по мертвой грязи, и осквернить его честь в память им, как он тут же сломается и больше никогда не сможет сопротивляться. Конечно можно было бы ему каждый день отрезать конечности и куски кожи, но не будь он лучшим лучником, Синьхуа воспользовался бы своими «изобретениями» как разбить человека изнутри.

Скоро должно было взойти солнце, пленник был связан узлом клана Сунлинь, выбраться из которого невозможно, и при нужной тугости затяга, он бы мог доставлять бесконечную боль пленнику и невозможность даже пошевелиться. А каждое движение тела пленника, вызывало бы дикую боль от веревок.

Бао трясло от душевной боли осквернения, но он даже не мог себе позволить дергаться, потому что в его тело было воткнуто словно тысяча ножей. Синьхуа самодовольно стоял в ночном одеянии цвета багровой крови, со ослепительно золотыми вышивками драконов. От его ухмылки оскалилась часть зубов, и стоя напротив света казалось словно его оскал сверкнул, он был похож на зверя, готового разорвать добычу. Больше всего на свете ему нравилось унижать людей, которых он за таковых не считал. По его мнению были боги подобно ему, и грязь.

Пока он посмеивался от искушения попытать Бао, тот уже был весь в слезах. Никогда в своей жизни Бао не позволял себе горько плакать, тем более при императоре, плакать перед кем-то — показать свою слабость, но теперь поняв насколько безмерно коварен Синьхуа, Бао был на грани нервной истерики.

Когда император приблизился к нему и Бао понял что он собирается сделать, он начал кричать на весь дворец. Никогда еще в своей жизни он так не кричал и не плакал в голос, ему уже было плевать на веревки рвущие тело, потому что все оно невольно извивалось в конвульсиях.

Услада для ушей Синьхуа, слышать чьи-то крики словно предсмертные. Это была самая настоящая «музыка ада», а он «императором прееподнии».

-Не надо, нет, ты не посмеешь, прекрати, лучше оторви мне все конечности, убей меня!!!

Но все было бесполезно, это был не половой акт, а самое настоящее очень жесткое и грубое осквернение чего-то материального. Никаких чувств Синьхуа не испытывал, ни страсти, ни жалости, ничего. Лишь веселье.

Во время всего этого «происшествия» слуги с ужасом слушали доносящиеся истошные крики и плач, словно кого-то решили линчевать в спальне владыки Поднебесной. И глухие стуки. Чтобы еще больше себя потешить и измучить Бао, Синьхуа специально выбрал положение при котором тот будет биться головой об стену.

-Просто скажи что белые грязь, все они сдохли не просто так, скажи это, и я прекращу. Тебе белая падаль дороже собственной жизни и чести? До сих пор?

Прошло столько лет, а ты не можешь признать что белые мусор из-за той падалицы, ну она теперь сгнила в земле, ей все равно что ты думаешь о белых, а мне нет. Ни один мой раб не имеет права считать что белые это люди. Признай это, мне уже становится скучно. Я так долго искал как проучить тебя, и нашел столь грешное занятие

Вперемешку с болью и мерзкими язвами Синьхуа, душу Бао рвало на части от осквернения его тела, ведь в те времена считалось очень позорным нарушить обещание чести. Быть вдовой или вдовцом и позже завести партнера — можно, но если ты по обещал себе что будешь чист в память умершего любимого, и нарушил обещание, значит ты прогневаешь свою любовь в райском саду Поднебесной, и вы никогда не встретитесь, и дух умершего вас будет лишь ненавидеть.

Бао больше не мог выдержать этого унижения, он потерял все что его связывало его когда-то с семьей, его душа была разбита вдребезги, он хотел перестать дышать прямо сейчас, но император «заботливо» пинал его в легкие, чтобы тот рефлекторно снова начал дышать.

Император сжал ему челюсть на столько, что у Бао хлынула кровь, и задыхаясь в слезах и собственных криках Бао попытался сказать, сквозь дикую боль

-Б.б.бел.ые .гр.я

-Ну наконец, я уже устал ждать твоего просветления и заниматься пороками, поверь, ты мне не симпатичен не на каплю в озере, громче, говори громче, тогда я остановлюсь

-Беллллы.е грязь….па….да…л.ь

Через всхлипы истерики повторил Бао, и в ту же секунду император скинул его с кровати на пол, и упав лицом об пол, Бао больше был не в силах пошевелиться и даже кричать, слезы тихо текли ручьем с его лица и невнятное мычание содрагало его тело. Синьхуа наконец выбил из него эти слова жестоким осквернением, найдя путь к душе Бао и ловко ломая одну струну за другой.

Император самодовольно оделся и наступил на дрожащее тело Бао, вместо того чтобы перешагнуть его, вдавив в пол хрипящий беззащитный комок, он произнес

-Прекрати ныть, ты такой жалкий, видел бы ты сейчас себя, я не знаю, ты больше вызываешь у меня отвращение или смех?

Заливистый хохот снова раскатился по покоям.

-Как бы меня не смешил твой жалкий вид, но я не так жесток чтобы твой позор продолжался и дальше, так что ты свободен

Лежав на полу Бао не реагировал на слова.

Тогда император со всей силы пнул его и удалился из покоев, потеряв интерес наблюдать за безжизненным телом.

На следующий день Бао просил об уходе из клана в бродяжничество и Синьхуа не отказал ему, понимая что после всех тех унижений репутация и честь Бао

была уничтожена.

-Тебе потребуется 10 лет чтобы восстановить свою честь, или чтобы хотя бы все забыли о том что было, но ты всегда будешь принадлежать клану Сунлинь, и если однажды ты мне потребуешься, то немедленно вернешься в клан. И не сношайся больше с белыми, я пошлю лучников расстрелять каждую белую женщину в округе, в котором ты будешь, если узнаю что ты взялся за старое, не позорь наш клан, коль тебе своя репутация не дорога.

На кровавом закате пути Синьхуа и Бао разошлись, фигура в черном и с луком за спиной с позором и душевной болью удалялась от ворот клана Сунлинь. Бао был даже не в силах смотреть вдаль, а лишь себе под ноги. В горящем огне упала слеза на сапог цвета смоли.

После этого в клане Сунлинь еще долго ходили слухи среди всех, что Бао был на столько позорным человеком, который не смог искупить свои грехи, что аж взмолился подложиться под императора, чтобы отдать грех телом.

-Не может быть, хахаха, в тихом омуте черти водятся

-Продажный

-Да я всегда знал что если он встречался с кухаркой, и не важно белой или китаянкой, имея такой статус лучника, значит у него в бошке ветер

-Расплодить грязнокровку на глазах Синьхуа — это же самоубийство, вот идиот!!! Удивительно как он своим мерзким телом смог отделаться

-Жаль что его не линчевали, Синьхуа слишком его пожалел, аж удивительно

В то время считалось высочайшим осквернением акт между двумя мужчинами, трактовалось как один из них настолько грешен или беден, что решил подложиться под другого ради выгоды. Это считалось самым ужасным и мерзким вариантом, определенно один из мужчин при таком расположении получал статус продажной подстилки, и никого не интересовало что это могла быть бескорыстная любовь.

Десятилетний палач

После разговора с учителем Бао Яньлинь не мог спать. Ему начало казаться что его чувства не взаимны и Юймин даже не доживет до 16, если они будут продолжать общаться, зная гнев отца. Можно было бы сделать вид и обзывать друга грязью, предупредив его об этом, но отец бы быстро раскусил этот спектакль. Потому что Яньлинь даже ни разу не поиздевался над белым рабом.

Его проделки с рабами были только когда он обрезал их из-за Юймина, и опять же из-за Юймина пожертвовал бывшие императорские одежды в сарай, самые лучшие из которых достались Юймину, а все остальные Яньлинь тайком посыпал чесоточным порошком. И где-то неделю все рабы проклинали Юймина, говоря что он белый демон, наславший на них порчу, и их тренировки были на столько ужасны из-за чесотки, что всех чуть ли не каждую минуту били палками, за отлынивание и якобы симуляцию болезни. И даже выставили Юймина на тот момент в хорошем свете

-Почему белая падаль не смотря ни на что занимается, а вы нашли способ отлынивать прикидываясь больными, если бы это была эпидемия, то падаль бы тоже заразилась, или у белых по вашему какие-то особые организмы?!

Кричал страж.

Юймину лишь оставалось язвительно ухмыляться. Он знал кто обеспечил

«эпидемией» рабов. Его искренне удивлял и забавлял этот поступок Яньлиня. Когда они встретились чтобы обсудить шалость, Юймин сначала не мог поверить что это сделал сам сын императора

-Как ты мог замарать свои руки столь корыстным занятием? Это же надо взять где-то порошок да и еще в старые одежды рассыпать незаметно

-Я 2 часа этим занимался так, чтобы было не видно частиц порошка!!!

-Вместо позолоченного лука ты держал порошок для смертных, не могу поверить в это

Хохоча дразнил Юймин.

-Я им еще дырок сделал, даже ножницы утащил и порезал одежду

-На моей нет дыр

Внезапно Яньлинь покраснел и сказал

-Конечно их нет…

Но предаваясь прекрасным пережиткам прошлого, Яньлиню пришлось думать о горьком настоящем. Что снова придется идти на мерзкие бои для знати и смотреть как все обзывают его друга и делают из него коварного убийцу. И он даже никак не сможет поддержать Юймина, ему придется стать той самой знатью, кричащей «мерзкая падаль». Никого кроме Яньлиня не возмущали несправедливые условия, 10 человек против одного. Некоторые были старше

Юймина, пусть они и опозорились на турнире и приговорены к смерти, но у них достойные боевые навыки, по сравнению с десятилетним. Да и оружие они могли использовать любое, это полнейшая нелепость и абсолютная несправедливость.

Также после слов Бао Яньлиня волновало что из Юймина правда растет враг, жаждущий лишь мести и смерти императорской семьи, он всегда был зациклен на мечах, каких-то техниках, не замечая вокруг ничего, говорил что китайцы глупые и консерваторы, что знать отвратительна. Возможно это было и так, но Яньлиню не хотелось быть врагом в глазах друга, а получалось что он и есть та самая знать и будущий император.

Время казни настало. Довольно бурное событие, смертный приговор 10 человек может быть отменен только в случае если палач не сможет убить, а умрет сам. Конечно все были настроены очень агрессивно и каждый хотел выжить, а видя перед собой ребенка, это даже расслабило приговоренных, закидать его камнями, да и все. Рабы предварительно сговорились как действовать, чтобы не попасть под мечи. Пока двое будут стрелять, пятеро атакуют камнями, остальные трое смогут клинками или мечом пронзить Юймина. Главное было действовать организованно.

Видя приговоренных Яньлинь нервно дергал веером, то собирая его и обратно разворачивая. А когда появился 10 летний палач, публика пришла в восторг от возраста ребенка, и разразились насмешки насчет его цвета кожи и волос.

-Он одним-то мечом не сможет даже одного убить, куда два тащит, смотрите! Ахавхавхваха

-Хавхавхва, как нелепо

-Приговоренные убьют палача, неслыханно!!!

-Да он сам себя казнит пока мечи свои достанет из-за спины!!!

-Император Синьхуа обладает таким тонким юмором, что ставит палачом ребенка, вот уж не зря деньги отдал за место, как забавно!!!

Все восхищались решением Синьхуа, потому что среди кланов еще ни разу не было такого, что палач был ребенок, да еще и белый. Вот уж зрелище…

Да начнется ураган и взрыв Сверхновой звезды

Юймин спокойно вышел и казалось даже не волновался. Яньлинь помнил, что из-за какого-то порошка друг так восторженно ему рассказывал, что он сможет вскоре парить на мечах, но это все также звучало как детские мечты, Юймин слишком импульсивный и каждый раз не понятно что он выкинет или скажет. Ярость его необузданная и он просто ребенок, не растеряется ли он увидев столько человек? Он никогда не сражался с таким количеством.

-Подставив репутацию клана Сунлинь эта грязь не достойна больше зваться войнами и тем более людьми нашего клана, да начнется казнь!

Неизвестно что больше было в Синьхуа, самодовольства или самодурства, но эта казнь была ярким примером и того и другого.

Сев на трон, и с торжественным видом, восседая выше всех на отдельном балконе, со стульями подобно трону, самым дорогим чаем он сказал сыну

-Да начнется игра, чьи кишки придется созерцать, белого или их?

Игриво император сказал сыну, пока Яньлинь чуть не захлебнулся от паники и злости. Он не понимал как жизни людей можно называть игрой.

Рабы приготовились действовать по своему, но первый ход всегда был за палачом и они ждали жалкую попытку пронзить хотя бы одного от Юймина, но никто не ожидал что он вытворит что-то невообразимое, и их план в миг разрушился.

Выкинув меч назад, Юймин воспарил в сальто, пока он не нанес удар по кому-то, рабы не имели права пользоваться оружием и сходить с их мест, а перед их глазами такое!

Спокойно схватившись одной рукой за меч в земле Юймин оттолкнулся со всей силы, и выбросив другой меч, приземлился на него одной ногой, и проделывая каждый раз такие действия, он буквально ходил по воздуху, и никто даже не заметил как он умудрился такими странными движениями оказаться сзади рабов, это был стратегический удар, 3 фонтана крови воспарили в небо и на землю вместе с трупами упало 2 дука и 1 меч. Юймин за первый заход убил трое людей, самых стратегически опасных. Остались камни да жалкие кинжалы. Что теперь делать?! Истерично думали рабы. Все впали в ступор и панику, никто так никогда не сражался и не ожидал таких действий от врага. В панике все начали бежать и кидать камни в Юймина.2 человека с кинжалами выбежали к краю арены и тряслись в страхе, не решаясь подходить к нему, пока летит град камней.

Юймин ловко отбивал двумя мечами летящие глыбы, словно играя с ними как с лепестками на ветру, два меча скрещенных дало ему отличную защиту лица, их лезвия были очень длинными и без проблем в кресте могли спрятать основную часть тела Юймина, оставалось лишь успевать загораживаться. Когда камни закончились, Юймин острием меча, что одним, что другим подцепил 2 камня и ударом меча они полетели в воздух разбив головы двум рабам.

Оставалось 5 человек. Двое из которых с кинжалами тряслись на концах арены,

3 были без оружия, потому что камни кончились. Своим парящим смертоносными сальто, Юймин проделал что-то невиданное до наших дней.

«Прилетев» на отталкиваниях от мечей, к трем рабам, он оказался по середине, и прежде чем они готовились его хотя бы оттолкнуть или выбить меч, на котором он стоит у него из-под ног, он с вершины смотря с верху вниз, спрыгнул с меча, успев его выдернуть из земли, и разведя руки в разные стороны двумя мечами в движении соединил руки, и таким образом обезглавил все 3 человека, первые головы упали справа и слева, а мечи сошлись на голове посередине.

Когда Юймин их разомкнул, полетело буквальное месиво из останков трупа и фонтаны крови, успев отскочить, он не испачкался, что показало высшее мастерство.

человека с кинжалом в руке впали в истерику и резко побежали на Юймина, один хотел проткнуть ему глотку, а другой вспороть живот, все это было на столько быстро, что один сумел порезать плоть Юймина, но промазал, пока тот вовремя увернулся, но из царапины на щеке Юймина хлынула кровь, и прежде чем другой проткнул ему живот, Юймин оттолкнулся от земли падая спиной на нее, чтобы хоть как-то увеличить расстояние между врагами, чтобы его не убили, в этот момент он вонзил оба меча в их тела.

Никто не видел чтобы кто-то так сражался, опираясь на воздух и используя мечи как опору, сальто и самовольные падения на землю в качестве защиты. Это казалось чем-то нелепым.

С грохотом Юймин приземлился на копчик, и не отпускал рук, на мечи в которых были насажены тела по обе стороны.

«Черт», подумал Юймин, «это было слишком грязно, я упал, не уследил, плохо проссчитал»

Выдернув мечи и словно как на костылях опираясь на них Юймин поднялся, не позволяя себе кривиться от боли в копчике и щеке. Кровь продолжала сходить с его лица, когда прогремел голос императора

-Убить его, разве вы не хотите больше веселья?

Юймин понял, что больше не сможет сражаться, у него не было сил. И безразлично посмотрел в глаза Яньлиня, в них не было паники, мольбы о помощи, злости, ничего. Словно так и должно быть. Он даже не прощался взглядом.

Яньлинь вскочил с места

-Почему убить? Ты сам назначил его палачом, он выполнил свою работу!

-Даже у белой грязи энтузиазма больше в бою, и ярости, чем у тебя, язык бы мой отсох такое говорить, но ты ничто по сравнению с ним, разве может такое бешеное насекомое продолжить свое существование в нашем клане? Да он бунтовщик будущий. Подует на тебя, ты и сдохнешь

Яньлиня эти слова поразили словно ядовитой стрелой, собственный отец говорил ему то что он ничтожество, и даже такой расист как он, сказал что белый был лучше чем его собственный сын. Если бы Яньлинь мог заплакать от

обиды, он бы это сделал.

«Чем я хуже?! Я такой же яростный! Я столько старался, всю свою жизнь, тренировки, лучший лучник, и все равно никто для него!!! Он сравнивает меня с белым рабом, который только не так давно узнал, что такое меч и говорит что он лучше меня! Что я должен сделать в конце концов, чтобы он заметил что я достоин быть императором!!!?»

Все эти мысли кричали в голове Яньлиня.

На арену пришел мечник, чтобы убить Юймина, Юймин не имел права сопротивляться.

Яньлинь с треском сжал веер так, что тот сломался, ему так достало подчиняться всю жизнь отцу, а в итоге слышать, что он хуже белой грязи, что внезапно пока все ждали как меч воткнут в Юймина, стрела словно молния вылетела из императорского балкона, и пронзила очередного палача. Меч с грохотом упал, лицо Яньлиня искривилось от злости и он даже не отпускал лук.

Выстрел был настолько четким, что пронзил ровно по середине палача Юймина, и попал в жизненно важный орган.

И еще череда стрел полетела уже в Юймина, тот с спокойно смотрел в глаза Яньлиня, видя в них обиду и ярость. Стрелы словно ветер вонзались в землю вокруг Юймина, ни одна даже волосины не задела на нем. Лучший лучник не мог так промазать несколько раз случайно.

-Будем считать, что он наказан

Выпалил Яньлинь, убрав лук, и отвернувшись от арены спустился с балкона. Небо потемнело и начался дождь, Юймин так и остался стоять в частоколе из стрел.

Бурлящий кипяток и серебряная бабочка

Все были в шоке, только что сын императора нарушил представление и приказ самого императора. Что аж погода шептала зловеще.

Но Синьхуа лишь заливисто рассмеялся, его провокация удалась. Он просто назло решил разозлить сына и вызывать возможную ненависть к рабу, чтобы тот сделал хоть что-то достойное в глазах отца. И показал всему люду из разных кланах, что его правление будет страшным.

Все считали Яньлиня пылью по сравнению с отцом, учитывая жесткость Кровавого Дракона, но никогда не могли подумать, что возможен ли еще один Дракон?

-Какой наглец, убил жалкого раба, лишь бы по дольше по забавиться со своей игрушкой, даже в первые ослушался меня

Очень довольно сказал Синьхуа поглядывая в золотое зеркало в руке, камни в тени дождя на его руке казались багровыми, цвета запеченной крови, и поправляя черную прядь волос он думал о том, что есть ли все-таки жесткость в его сыне.

Яньлинь сам не понял, что он сделал, провокация отца его неожиданно ослепила в перемешку с возможной смертью друга, он сам от себя такого не ожидал. Его трясло от обиды, что отец считает его ни на что не способным.

-После моей смерти кто сунется на земли Сунлинь, тот всегда успеет получить стрелу в сердце, где бы он не был

Таким предложением император показал, что растит из сына себе подобного.

Все начали в восторге хлопать Яньлиню, Синьхуа. А слова про игрушку восприняли как то, что Яньлинь издевается над белым рабом, и все вдвойне поддержали это, но лишь только Бао с лицом мрачнее тучи понимал, что Яньлинь только что показал отцу, что ему дорог белый раб.

Под проливным дождем с рекой крови на щеке Юймин продолал как вкопанный стоять средь стрел. Кровь стекала с его мечей, струи кристальных капель дождя перемешивались с алыми каплями крови. Казалось что Юймин не убил только что несколько человек, а это была очередная тренировка.

Вся знать спешила удалиться от ливня. Император уже давно надменно ушел во дворец со частью слуг, лишь Яньлинь спустился на арену.

Убрав мечи за спину Юймин сделал шаг вперед, и вырвал одну стрелу из земли, она была словно тонкое жало ядовитого насекомого.

Слуги держали зонт над Яньлинем, а тот резко положил руку на стрелу, которую держал Юймин. Сын императора очень надеялся что Юймин все понял и не посчитал это выпадом в свою сторону, и так сжимая одну стрелу какое-то время, Юймин весь промок и его волосы прилипли к телу, а Яньлинь резко выхватил и с ненавистью сломал и отбросил стрелу. Словно этим жестом разрушил обещсвтенные стереотипы между будущим императором и белым рабом.

Они смотрели в глаза друг другу, как внезапно Юймин постепенно без сил упал на землю, и смотря в небо, пока Яньлинь истерично приказал слугам накрыть Юймина зонтом, тело в фиолотовом одеянии лежало, словно наслаждаясь холодным дождем, его волосы словно пшеница на земле беспорядочно валились, а глаза были полу открыты. Услышав как Яньлинь очередной раз кипятится со слуг, Юймин играюче начал дразнить Яньлиня, и из последних сил сказал

-Чайник

И полу улыбаясь потерял сознание.

Яньлинь тихо ответил лежащему без сил телу

-Ты был похож на серебряную бабочку

Будь Юймин в сознании, он бы возмутился почему Яньлинь его сравнивает со столь хрупким существом.

43815021018500

Юймин дразнит Яньлиня чайником за то что тот вспыльчив словно бурлящий кипяток в чайнике.

Бинты, соломенная шляпа и белые одежды

Спустя года, Яньлиню 14, Юймину 12 лет.

Одним летним днем Яньлинь бежал средь поля в четыре утра, с белыми одеждами в руках, они развивались, словно вуаль на ветру, и явно была не для тренировок, но и не для императорской семьи.

В тени бонсая стояла фигура в фиолоетовом одеянии, блондинистые пряди этого юноши лениво шевелил ветер, а тот деловито зажимал ветку двумя пальцами, из далека было похоже что он словно курит табак, не прислоняя ко рту.

-Что на этот раз ты выдумал, Ваше Высочество?

-Ваше рабское подчинение, я принес одежды

И Яньлинь довольно кинул под ноги Юймину белые как облака струящиеся ткани, и напялив на голову Юймина соломенную шляпу, весело обмотав шею бинтами.

-Что за одежда для прекрасной девы… Кому это?!

-Тебе! И это носят слуги при дворце

-И бинты тоже? А я это здесь причем?!

-Ты будешь моей рабыней при дворце!

Захохотал Яньлинь. Он выкрал эти одежды, чтобы переодеть Юймина и скрыть его белоснежную кожу и все признаки другой расы и провести с ним день в дворце.

-Отец уехал, а ты будешь моей слугой на один день, которую никто не тронет, потому что по моему приказу ты всегда будешь под моим боком. Мы завяжем тебе волосы, чтобы никто не увидел их цвет, и накроем шляпой, а бинтами покроем твои белоснежные кисти рук

-Я не умею завязывать волосы

Юймин стеснительно виновато покосился на не понятные ленты, видя каждый раз Яньлиня с хвостом и различными прическами, он не понимал даже зачем это нужно

-Слышал бы кто это, засмеяли бы тебя

-Ну и зачем мне уметь это делать? Насупился Юймин

-Ну императорская семья должна держать волосы в порядке, хорошая

прическа — показатель высоко положения, раб не может носить такую, но слуги у которых нет репутации часто завязывают волосы на полях в не аккуратные пучки. Чем темнее волосы, тем прекраснее человек, у моего отца глубоко

черный оттенок волос

И внезапно Яньлинь запнулся, и вместо него продолжил Юймин

-А у тебя какой-то светло черный, даже с некой коричневой синевой Яньлинь покраснел от позора

-Ты просто дальтоник, хочешь сказать что я не красивый?! Ты говоришь это сыну императора, да? Твои волосы по китайским меркам вообще что-то на уровне выцвевшего насекомого или признака старости, или как будто ты так много работал в полях, что волосы выгорели дотла

-Какие-то тупые стандарты, может быть я считаю тебя красивым не по цвету волос

От такого высказывания Юймина, Яньлинь дико залился краской, словно спелый персик, и отвернулся

-Согласен, мне с самого детства казалось, что ты словно с другой планеты или сошел с небес, твои оттенки волос и глаз очень красивы, и их хочется разглядывать

На самом деле Яньлиню и Юймину было очень интересно изучать внешне друг друга, они очень отличались. Сев на корни, буквально упав одновременно, что аж белые одежды и ленты подлетели, они начали разглядывать друг друга и дразнить в шутку. Их дразнилки несли лишь детскую забаву и никакого оскорбления друг для друга.

-У тебя волосы короче моих зато

Игриво распустив хвост сына императора вынес вердикт Юймин, попутно прислонив пряди друг друга, держа в одной руке, они рассматривали как отличаются их оттенки волос. Если их смешать получался цвет дорогого смолисто черного мрамора с примесью золота.

-Зато у тебя глаза огромные, и как трава

-У тебя узкие как трещина коры дерева

-Почему у тебя кожа цвета рисовой булочки, когда на тебя смотришь, хочется есть

Простонал Яньлинь. И наконец вспомнил об улетающих на ветру одеждах, они оба рефлекторно схватились за бинты и ткань.

Внезапно заморосил утренний дождь, быстро скрыв ясный рассвет. И Юймин приподняв шляпу с головы, накинул половину на Яньлиня. И они сидели словно гриб под бонсаем, вытянув вперед ноги и наслаждаясь прохладой утра.

Нефритовый шпиль пронзает сердца

-Не увидев меня слуги точно гонца в соседний клан отправят, доложить отцу, нам надо тебя переодеть!

И Яньлинь взял волосы Юймина словно шелк и убрал в пучок

Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.

Его статус: перевод редактируется

Окончание главы